Три дня Индиго

– Но сотрудники музея, полиция…

– У них своя версия. Закрытый клуб творческих людей занимался оргиями и употреблениями наркоты… кстати, в чем-то близко к истине! Приняли новый синтетический наркотик, и что-то пошло не так – агрессия, депрессия, суицидальные настроения. Скандал решено замять.

– Лихачев никогда не поверит.

– Ему и его ребятам чуть больше правды, – Иван улыбнулся. – Почти вся. Собравшиеся на встречу баловались мутагенами Инсеков в надежде обрести бессмертие и стать сверхлюдьми. Приняли новый мутаген…

– И что-то пошло не так.

– Верно! Дозирование информации, дорогой Максим, – ключ к успеху. Толпа удовлетворится тем фактом, что богатые и знаменитые тоже смертны. Коллеги, завидующие им, радостно примут новость о распутных наркоманах. Полиция получит историю, которой так же поверит безоговорочно, – ибо полицейские хорошо знают людей и не питают иллюзий на их счет.

– Так что, никаких проблем мне не ждать? – осторожно уточнил я. – Со стороны органов?

– Разве что внутренних, но ты еще молод и крепок!

Да, Иван точно был навеселе. Может, и не от выпивки. Может быть, он просто слишком доволен произошедшим.

– Спасибо, – сказал я, подумав. – Тогда я могу идти?

– Конечно!

– Когда вы вернете сына Виталия?

– Кому? – Иван нахмурился, поставил бокал на откидной столик.

Мне будто под дых дали.

– Виталию Антоновичу!

– Погоди… Макс, но ведь Виталий погиб! Как я могу вернуть ему ребенка? Ты же не предлагаешь… о, Господи… не предлагаешь же ты его убить, чтобы он воссоединился с отцом?

Иван замотал головой.

– Он погиб, спасая сына! – воскликнул я. – Чтобы вы вернули его на Землю и сделали человеком!

– Разумеется! – Иван нахмурился. – Но он погиб! Я не могу его воскресить. И кому нам возвращать несчастного мальчика? Он и без того достаточно слаб интеллектуально и эмоционально, по сути – начал себя осознавать, лишь пройдя Изменение. Для него вернуться в прежний облик – уже шок. А оказаться на Земле? Без единого знакомого и любящего человека рядом?

Я смотрел на Ивана и не мог понять, всерьез он это говорит или издевается надо мной.

– Но… вы же обещали!

– Обещал. Потому что Виталий Антонович очень переживал за ребенка и жизнь бы положил на его адаптацию к обществу. Кому его прикажешь отдать?

– Матери!

– Она не поверит, что это ее сын, не возьмет к себе и уж точно не станет класть жизнь на его воспитание. У нее другой муж, чудесная маленькая дочка, прежнюю жизнь она хочет забыть, как страшный сон. И тут вдруг являюсь я! С орущим перепуганным мальчиком, который только что в ином мире был огромным сильным бойцом, а тут стал сопливым десятилеткой! Он ложкой и вилкой пользоваться не умеет, зато обучен убивать. И я его вручаю несчастной женщине? Держите, бывший муж велел передать!

Если в первые секунды мне казалось, что Иван откровенно надо мной издевается, то теперь я не знал, что и думать.

– Может, тебе его доставить? – Иван ухмыльнулся. – Возьмешь под опеку диковатого ребенка? Справишься? Это ведь даже не из детдома дите усыновить, это как Маугли из джунглей забрать!

Я невольно помотал головой.

– Можно отдать в Гнездо, – размышлял вслух Иван. – Но там ему снова введут мутаген, люди в Гнезде не живут. В чем тогда смысл? Можно отдать ученым. На опыты. Поверь, ученые будут счастливы! Но того ли хотел Виталий? Так что, Макс? Говори, кому – доставлю! Подчеркну, это сложно, мне придется вести переговоры с Продавцами. Но доставлю! Обещал! Только скажи, кто с ним тут будет возиться? Кто ответит, если он покончит с собой или прибьет кого-то?

Я молчал.

– Не надо подозревать меня в мелком жульничестве, – Иван вздохнул, открыл дверцу маленького бара, встроенного в перегородку лимузина. Там, как я и ожидал, обнаружился хрустальный графинчик, из которого Иван плеснул в бокал темно-желтого напитка. – Я выше таких глупостей. Придумаешь, куда девать парня, – доставлю на Землю. Если он еще жив, конечно. Там, знаешь ли, идут бои. Минимум на полусотне планет. Наши сражаются с Инсеками…

– Наши сражаются с нашими!

– Можно и так сказать, – Иван кивнул. – Ну что? Не смею задерживать. Спасибо за работу, Макс. Был момент, когда ты меня раздражал, признаюсь. Но теперь я рад, что ты жив и здоров.

Я недоуменно смотрел на него. Конечно, я понимаю, что для него врать – как дышать. И все-таки казалось, что он сейчас говорит абсолютно искренне.

– Ладно, – сказал я. – Тогда пойду?

– Иди. Вижу, ты к своей маленькой жнице с гостинцами из Комка?

– Да, – сказал я, насторожившись.

– Хорошо, – он опять усмехнулся, пригубил виски. – Иди, иди, Макс. Я знаю, что ты выпросил у Продавца.


Я молчал.

– Никаких претензий, – Иван кивнул. – Понимаю тебя и буду с живейшим интересом следить за развитием событий.

– Зачем вы послали нас убивать Слуг? – резко спросил я. – Вы обещали рассказать.

– Я же объяснил.

– Никогда не поверю, что вы не могли сами их прихлопнуть! – Я разозлился. – А послали нас! Почти на верную смерть!

– Неправда, я в вас верил, – обиделся Иван. Помолчал. Потом добавил: – Хорошо. Мог. Но представь себе, мне хотелось, чтобы этих возомнивших о себе засранцев убили обычные люди, которых они так презирают! А еще мне хотелось сделать для вас что-то хорошее. Вернуть Виталию ребенка. Но не в моих правилах совершать благодеяния просто так, надо было что-то получить взамен.

Точно так же, как минуту назад я почувствовал, что Иван не врет, сейчас я понял обратное – это ложь. Точнее, мелкая и не значащая ничего часть правды.

Интересно, это я сам стал таким умным, или Призыв так влияет?

– Спасибо, – сказал я. – Ну, пойду я.

– Придумаешь, кому нужно дите, – сообщи, – благодушно сказал Иван вслед.

Дверь машины открылась, никто меня не задерживал. Я вылез, крепко сжимая пакет, на всякий случай заглянул – да, контейнеры на месте. Пошел к Гнезду, чувствуя спиной взгляд Ивана. Черный лимузин так и остался стоять.

Что же он задумал?

Развернувшись, я бросился назад, к машине. Вновь постучал в стекло костяшками пальцев, и оно уползло вниз.

– Иван… – Я запнулся, глядя на него. Но Прежний смотрел ободряюще, и я собрался с духом. – Вы еще обещали рассказать мне про себя. Про то, кто вы такие, чего хотите… сделать меня Кандидатом. И Дарину.

– Но я предупреждал, что если откажешься, то я сотру тебе память о разговоре, – напомнил Иван.

– Да. Но так вышло… в общем, я все равно уже не совсем человек… Расскажите.

– Макс, погляди на часы.

Я посмотрел.

Что-то не то. В Комок я зашел в начале седьмого. Сейчас было почти девять.

– Я уже рассказал, Макс. Только что.

– И я не согласился?

Иван покачал головой:

– Не согласился. Я тебе больше скажу, Макс. Я дважды рассказывал о нас. Первый раз – когда ты спросил: «Откуда мне знать, быть может, вы уже рассказали». Помнишь? Ты молодец, сразу сообразил. Могу рассказать и третий раз, но зачем?

На губах Ивана появилась улыбка, и стекло поползло вверх.

Я отступил на шаг.

Нет, я не удивился.

На самом деле я знал, что он скажет.

Машина продолжала стоять, будто Иван и в самом деле готов был в третий раз поведать мне правду, которую я не приму.



Я дошагал до здания министерства, по-прежнему ощущая, что за мной наблюдают. С одной стороны – можно было порадоваться. Нас не будут преследовать за случившееся в музее. И даже сына Виталия Антоновича, за которого он погиб, я вроде бы отстоял… только придумать надо, куда его девать. Продавец тоже честно расплатился, у меня возвратный мутаген, а значит… значит, сейчас я найду Дарину, мы помиримся после дурацкой ночной ссоры, и она станет человеком.

Я не стану Кандидатом.

Но – не очень-то и хотелось.

Я останусь не совсем человеком.

Но – плевать.

Зато у меня зрение стало как у орла.

На входе в Гнездо стояла Же. Во всяком случае мне показалось, что это она.

– Привет, – сказал я.

Стража переступила с ноги на ногу. Что-то ее тревожило.