Третья тайна

Мерси вспомнила собственническое выражение на лице Саломеи в ту ночь, когда она забирала дочь из временной семьи. Эта женщина твердо намерена защищать своего ребенка.

Роуз понизила голос:

— Но они могут стать следующей целью убийцы, да?

— Не знаю, — честно ответила Мерси. — Мы еще не нашли связи между убийствами. Очевидно, Саломея что-то знает. Она очень боялась за дочь.

— Боялась настолько, что сбежала от полиции, — подхватила Роуз. — Почему она не доверяет ни полиции, ни ФБР?

— Хороший вопрос.

— То, что она забрала дочь и сбежала, выставило ее не в лучшем свете. Как думаешь, она могла быть убийцей?

— Мы понятия не имеем.

В душе Мерси верила, что Саломея — всего лишь жертва. Но ей и раньше случалось ошибаться.

Мерси закончила разговор, пообещав проведать сестру завтра. Через полчаса она припарковалась под тусклым фонарем возле библиотеки Иглс-Нест, за «Тахо» Трумэна. Вокруг было тихо и безлюдно. Если не считать их автомобилей, только несколько машин стояли у закусочной. Ее неоновая вывеска окрасила снег на крыше в ярко-красный цвет. Недавно по главной улице проехал снегоуборщик, оставив по обеим сторонам дороги снежные груды. Впрочем, легкая снежная пыль продолжала сыпаться. Ровно настолько, чтобы мир оставался чисто-белым.

Килпатрик выскользнула из машины и остановилась посреди улицы, наслаждаясь тишиной и покоем. Подсвечиваемые фонарем крошечные ледяные хлопья мягко барабанили по ее куртке. Мерси подняла лицо навстречу слабому порыву ветра, и ледяные осколки защекотали ресницы.

— Холодно? — раздался голос Трумэна.

Мерси услышала хруст его сапог по снегу за пару секунд до того, как он заговорил. Она знала, что это он, и даже не вздрогнула. Мерси не нужно видеть Дейли, чтобы чувствовать: он рядом. Когда она повернулась, в груди потеплело; Трумэн был ее надежной опорой. Он тверд, когда она взбалмошна. Прямодушен, когда она ходит вокруг да около. И по какой-то безумной причине он желает ее. Они пожирали друг друга глазами, стоя напротив в десяти футах посреди снежного тумана.

— Боже, как ты прекрасна…

У нее перехватило дыхание от желания в его голосе.

— Снежинки в твоих темных волосах сверкают, как бриллианты… — Он рассмеялся. — Ох, я несу чушь как полный идиот.

— Именно. Не часто слышишь, чтобы шеф полиции становился таким слащавым и поэтичным.

— Хочешь, чтобы я продолжал в том же духе?

Мерси призадумалась.

— Нет, цветистые речи меня не впечатляют. Мне нужно увидеть преданность своими глазами.

Прямо сейчас она видела перед собой, посреди мирно падающего снега, голодного мужчину. Голодного до нее, Мерси. Жар и обожание в его взгляде говорили о его чувствах лучше любых слов.

— Ты же знаешь, что я люблю тебя, да? — Трумэн по-прежнему не трогался с места.

— Да.

Мерси действительно знала. Ему незачем часто говорить это вслух: его поступки, его явное обожание ежедневно говорили сами за себя. Мерси разрушила снежно-сказочные чары, подойдя к Трумэну. Нашла его губы и впилась в них долгим жадным поцелуем.

— Я тоже люблю тебя, — прошептала она, уткнувшись ему в губы.

— Это понятно, — пробормотал Трумэн, целуя ее в ответ и крепко прижимая к себе.

Словно сцена из фильма: снегопад, влюбленные, тишина. Мерси очень хотелось отправиться с Трумэном домой и заснуть в его объятиях, а не смотреть микрофиши.

— Можно разобраться с микрофишами завтра, — шепнул Трумэн ей на ухо; по его телу пробежала дрожь возбуждения. — Вряд ли двенадцать часов что-то изменят.

— Едем к тебе, — велела Мерси. Дом Дейли ближе.

Трумэн подарил ей еще один поцелуй.

— Увидимся через пять минут.





27




Трумэн ворочался с боку на бок, стараясь заснуть. Протягивал руку и нащупывал только простыни. Он внезапно проснулся, ощутив пустоту под кончиками пальцев, и еще минут двадцать пялился в потолок. Мерси ушла перед тем, как пробила полночь.

Кейли наконец вернулась домой, и Мерси не хотела оставлять ее одну. Трумэн задумался, замечает ли девушка-подросток, сколько усилий прилагает ее тетка, чтобы как можно чаще быть рядом. Он-то точно замечал.


Впрочем, я не имею право жаловаться на ее преданность племяннице.

Саймон забрела в спальню, запрыгнула на кровать и свернулась калачиком у его бедра. Трумэн, тронутый вниманием кошки, погладил ее мягкий мех. Так себе замена коже Мерси… Кошка редко спала в его комнате. Наверное, догадалась, что ему нужна компания.

Или ей просто холодно…

Трумэн встал на несколько часов раньше, чем следует, и выпил целый кофейник, просматривая утренние новости с Восточного побережья. Утро тянулось медленно.

Теперь он ждал Мерси возле библиотеки, переминаясь с ноги на ногу на утреннем морозе и наблюдая, как город постепенно оживает. Домовладельцы разгребали дорожки от снега и здоровались с соседями. Становилось шумно. Желающие пополнить припасы до начала следующего бурана спешили выполнить свои планы.

Наконец появилась Мерси. Когда она приблизилась, Дейли увидел ее грустное лицо и осознал, что страна грез, в которую они вчера путешествовали вместе, и реальность — разные вещи.

Это понятно. Сегодня утром все иначе. Солнце встало, небо ярко-голубое, но на западе угрожающе нависали низкие черные тучи. Трумэн и Мерси обменялись быстрым поцелуем и какое-то время смотрели друг на друга, вспоминая прошлую ночь. Дейли охватило желание просыпаться с такими воспоминаниями каждый день. Он удивился, как дошел до такого. Когда-то ему вполне хватало кошки. Теперь же он не мог быть полностью счастлив, пока его жизнь и жизнь Мерси не станут одним целым.

Но хочет ли она этого?

Он не собирался торопить ее. Времени полно.

— Я ненадолго, — сообщила Килпатрик. — Мне нужно на работу.

Трумэн отпер и придержал для спутницы входную дверь библиотеки.

Из-за урезанного бюджета сегодня библиотека не работала. Когда Мерси прошла мимо Трумэна, он, как обычно, уловил слабый лимонный аромат. Дейли нравился этот запах, но аромат ее теплой кожи после постельных игр пьянил гораздо сильнее. Его любимый запах…

— Тут чертовски холодно! — воскликнула Мерси, снова натягивая куртку.

— Когда библиотека не работает, библиотекарша отключает отопление.

— Чтобы температура стала более-менее приемлемой, понадобится не один час.

— Может, еще и поэтому посетителей все меньше…

Трумэн подвел Мерси к устройству для чтения микрофишей, включил его и вытащил из кармана два рулона. Шеф полиции уже успел посыпать их порошком для снятия отпечатков, но не нашел для себя ничего полезного.

— Здесь только одно устройство? Печально.

Килпатрик уселась на стул, а Трумэн подтащил от соседнего стола еще один.

— Две пары глаз все равно лучше одной.

— Не понимаю, что же мы все-таки ищем.

— Я тоже. Все, что мне известно, — кто-то вломился в библиотеку и искал какую-то информацию, датированную этими месяцами.

— Саломея?

— Может быть. Хочу знать, что именно она искала. Если это и вправду она, логично предположить, что информация имеет отношение к смерти ее матери. Иначе зачем ей рисковать, совершая ночной взлом? Вряд ли она искала рецепты.

Трумэн выдвинул из-под большого экрана лоток, протянул рулон микрофиши с местной газетой через область просмотра и намотал другой конец на ролик. После чего задвинул лоток обратно, быстро перемотал на первое с краю изображение и ручкой повернул его вправо и вверх.

— На долю секунды мне показалось, что нам придется читать, уткнувшись туда носами, — заметила Мерси, уставившись на кнопки. — А увеличить можно?

— Вот здесь.

Трумэн повернул другую ручку, и первая страница газеты сорокалетней давности стала разборчивой. На ней была напечатана речь выпускника.

— Знаешь его? — спросил Дейли.

— Имя незнакомое. Вероятно, он был не дурак и свалил из города.

Трумэн хихикнул:

— А мне нравится Иглс-Нест.

— Поверь мне: все подростки хотели смыться отсюда. — Мерси прокрутила микрофишу на следующую страницу. — Это сейчас я не прочь остаться.

Они быстро пробежались через сообщения о домашнем скоте, окружных ярмарках и утопленниках. Обычные летние истории. Национальные новости умещались в небольшой колонке в правом углу первой полосы — как будто их добавили в самый последний момент. Местные новости преобладали.

Дейли нажимал кнопку «прокрутить вперед» каждый раз, когда Килпатрик кивала, показывая, что закончила чтение. Они просматривали каждую страницу. Мерси часто указывала на знакомые имена. Трумэн снова нажал кнопку, и его сердце замерло: на экране появилась фотография Джефферсона Биггса. Его дяди. На снимке ему чуть больше двадцати. Трумэн никогда не видел дядю таким улыбающимся. Джефферсон выиграл главный приз на окружном родео.

— Разве не здорово? — воскликнула Мерси.

— Понятия не имел, что он участвовал в родео. — Трумэн уставился на фотографию.