Третий дневник сновидений
Часть 37 из 47 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Мия беспощадно скрестила на груди руки.
– Ты писала блог «Балабо-Балаба» ещё до того, как мы приехали в Лондон, так что твои пакости касались не только нас!
– Мия! – возмущённо ахнула Лотти. Она стояла на пороге с сапогами и колготками в руках и, казалось, не могла поверить в то, что слышала. – Что здесь происходит? Да есть ли у вас сердце?
– Она Леди Тайна! – Мия показала на Флоранс. – Сама только что призналась.
Лотти знала про блог «Балабо-Балаба». С тех пор как там стало появляться что-то про нас, она читала каждый пост, иной раз даже раньше нас. И если там про нас было что-то нехорошее, её это задевало больше, чем нас. Поэтому сейчас она недоверчиво засмеялась.
– Не шутите так, вы, жалкие улитки! У Флоранс нет ничего общего с этой злой, недоброй личностью…
Флоранс не стала её опровергать.
– Нет, я действительно эта злая, скверная личность. И я писала все эти ужасные вещи. – Теперь она и впрямь разразилась слезами.
– Не все. Ты лишь одна из трёх недобрых, скверных персон, – поправила её Мия, между тем как Лотти ошеломлённо продолжала смотреть на Флоранс.
– Но… но ведь ты… ты ангел, – пролепетала она. – Ты замечательно работаешь на кухне, и ты подписываешь все петиции против нарушения прав человека, ты угощаешь Кнопку лакомствами и чешешь её за ушами, когда этого никто не видит. – Казалось, что и Лотти сейчас заплачет. – Я знаю, ты бываешь колючей с Энн, потому что в душе боишься, что она разобьёт сердце твоему отцу. Ты принимаешь это близко к сердцу лишь потому, что маленькой девочкой осталась без матери, а это значит, что у тебя добрая душа.
Мия при каждой фразе закатывала глаза и бормотала что-то про «компенсацию кармы», а у Флоранс тем временем кровь приливала к лицу. Я никогда прежде её такой не видела, мне стало её почти жалко.
– Ты говоришь так потому, что во всех людях видишь только хорошее, Лотти, – сказала она и подавила всхлип. – Я бывала недоброй с тобой, но ты каждый раз делала вид, будто этого не замечаешь. Ты всех понимала, а потом пекла чудесные торты и пирожки, и, хотя ты невероятно любишь Лив и Мию, ты пыталась и меня… А я всё это время была…
– Леди Тайна, – закончила за неё Мия. – Но, если это тебя утешит, из всех Леди Тайн у тебя лучший стиль. И гораздо более остроумный. – Немного помедлив, она добавила: – И нет, ты не самая злая – во всяком случае, по отношению к Лив и ко мне. Не говоря, может, об этой истории с Господином Исполином.
Флоранс опять опустилась на кровать.
– Я не горжусь тем, что сделала, ясно? Но когда прошлым летом Леди Тайна пришла ко мне и назначила меня своей преемницей, было особое чувство, понимаете? Меня, единственную из всех, в то время как Эмили и Грейсон отказались взять меня в свою глупую школьную газету. Леди Тайна сказала, что я буду гораздо лучше, чем она, и тут…
– Подожди, – вмешалась я, – в прошлом году была другая Леди Тайна?
– Это я знала, – быстро сказала Мия. – До прошлого года все статьи были одинаковые, и только потом появились различия. А почему Леди Тайна отдала свой блог?
– Потому что она закончила школу. – Флоранс снова овладела собой. – Но она не хотела, чтобы блог «Балабо-Балаба» угас, он был для неё как ребёнок, и ей хотелось, чтобы кто-то его продолжал. И мы переняли блог со всеми его техническими тонкостями. Его создал её отец в Латвии или где-то неподалёку на сервере, который нельзя взломать. Знаете ли вы, что у этого сайта каждый день больше одиннадцати тысяч просмотров? – Было видно, что она этим гордится. – Вначале это были только ученики нашей академии, потом присоединились учителя, потом и другие школы нашего района обратили на блог внимание, ну, а теперь нас знает весь Лондон… Можно сказать, весь мир.
Господи, теперь мне стало её действительно жалко. Я не представляла, до какой степени Флоранс хочется считать этот блог частью себя самой. И никто при этом не может о нём с ней поговорить. Кроме…
– А кто это – мы? – спросила я.
– Кто эта первая Леди Тайна? – одновременно со мной спросила Мия.
Флоранс подняла голову и криво усмехнулась:
– Я думала, ты это знаешь, частный детектив Зильбер!
– Нет, до этого я не дошла, – невольно призналась Мия. – Я вначале сосредоточилась только на нынешних Леди.
– И кто же это? – Я становилась нетерпеливой.
– Я знаю только одну из двух, – сказала Флоранс. – Пандора Портер-Перигрин. Мы с ней обменивались информацией и договаривались о темах.
Мия кивнула.
– Пандора – та Леди Тайна, которая что-то имеет против бедной Хейзел Притчард и её мамы. Она любит злословить о внешности людей. И особенно любит выбалтывать интимные подробности о Персефоне.
– О собственной сестре! Бедная Персефона! Как ужасно, что приходится жить под одной крышей с человеком, который так подло пользуется твоим доверием… Подождите! Ведь у меня было так же! – Я мрачно посмотрела на Флоранс.
Она закрыла глаза.
Лотти, всё ещё растроенная, посмотрела на свои наручные часы.
– Думаю, пора доставать морковный пирог. Углеводы полезны для нервов. – Она вышла из комнаты, бормоча: – Знала бы – лучше бы сделала с ванилью…
– Третью Леди Тайну мы сами не знаем, и она не знает нас, – продолжала Флоранс, не дожидаясь нашего вопроса. Похоже, ей становилось легче от возможности высказаться чистосердечно. Как будто прорвало дамбу. В каком-то смысле мне это было знакомо. – Я даже подозревала Эмили, что она ведёт двойную жизнь, потому что третья Леди Тайна писала самые маленькие тексты, но так, как это умеет веб-мастер, – не могла остановиться Флоранс. – Она выкладывала свои статьи онлайн, но при этом то и дело халтурила, что-то присочиняла, как вообще умеет Эмили, и возникало несоответствие, потому что о себе самой Эмили таких вещей не писала. Кроме того, эта Леди Тайна первая узнавала про учительские скандалы и дела, а Эмили это умела. Нет, возможно, она другая.
– Он, – поправила Мия, радуясь, когда мы удивлённо вытаращили глаза. – Третья Леди Тайна – мужчина. И ты, Флоранс, почти догадывалась, кто он. Я одно время тоже была готова включить в круг подозреваемых Эмили. Но это её брат Сэм.
– Нет! Сэм-Стыдись, самозваный хранитель школьной морали, – как он мог быть Леди Тайной? Невозможно! – Однако подумав, я решила, что он подходит: Леди Тайна совсем уж кисло морализировала.
– Значит, Сэм, – проговорила Флоранс. – Этот маленький рафинированный карлик. Я должна бы догадаться. Он всегда меня на чём-нибудь ловил. Я жутко злилась, когда он примешал сюда и бедную миссис Лоуренс. – Она посмотрела на меня. – И несколько пошлых подробностей про тебя тоже его дело, Лив. Клянусь.
Открылась дверь, вошла, покачиваясь, Лотти с подносом, на котором стояли тарелки, чашки и дымящийся чайник с чаем. В середине располагался морковный торт, покрытый ещё влажной глазурью. Как ни спешила Лотти, но она успела украсить его ещё и марципановыми морковками.
– Подождите, – сказала она, ставя поднос на письменный стол. – Может, это не совсем подходит, но у меня внизу остались ещё взбитые сливки, это должно понравиться всем. Мия, ты сможешь разрезать торт, ты, Лив, разольёшь чай, а ты, Флоранс, высморкайся. Я сейчас вернусь.
– Она действительно думает, что своей волшебной выпечкой помогает решать все проблемы… – вздохнула Флоранс, когда Лотти стала спускаться по лестнице, но всё же взяла носовой платок со своего ночного столика.
Мия встала.
– А ведь так и есть. Этот морковный торт, бывало, спасал мне день. – Она пошла к письменному столу, по пути пнув под кровать подушку, которую до этого нечаянно сбросила на пол.
– Осторожней! – предупредила Флоранс с интонацией Рыси, это было похоже на врождённый рефлекс. Наверно, ей самой стало неприятно, поэтому она добавила, объясняя. – Моя любимая подушка, ещё от мамы.
Мия опустилась на колени и достала подушку.
– Ничего, здесь нет пыли. – Она поднялась с двумя пустыми прозрачными пластиковыми пакетами в руке.
– Ты хочешь… Что это такое? – спросила Флоранс.
Мия молча протянула мне один пакет, другой дала Флоранс, которая растерянно смотрела на неё.
– «Перья марабу, отборные, чёрные, от шести до десяти сантиметров. Сделано в Индии, – прочла я на белой наклейке, и вдруг мне будто сдавило горло. – Держать подальше от детей младше трёх лет». О господи, Флоранс…
– Ты была с этими перьями в комнате Грейсона, – сказала Мия голосом маленькой испуганной девочки, а не частного детектива Зильбер, которая только что предъявила недвусмысленное доказательство.
– Ты что говоришь? Я этих пакетов никогда не видела! – Флоранс переводила взгляд с пакетов на Мию. – Это… кто-то хочет мне приписать. – Она посмотрела на Мию. – Это сделала ты? Подложила их мне под кровать, чтобы не подумали на тебя? – Она словно обезумела. – Мой папа именно тебя и подозревал. И подушку ты для того и подпихнула под кровать, чтобы найти пакеты.
– Ты думаешь? – Мия потёрла лоб. – Значит, я тогда была и Леди Тайной, да?
– Нет! То есть да. Чёрт побери! – Флоранс пригладила волосы. – Зачем мне надо было запускать перья в комнату Грейсона?
– Ну, чтобы создалось впечатление, что я придумала эту глупую выходку, – ответила Мия. – Потому что ты хитрая…
Я тронула её руку, не дав договорить. Всё длилось около минуты, но теперь мне стало совершенно ясно, что здесь произошло. Как мы до сих пор могли ничего не видеть? И не первый раз!
– Ливви? – Мия смотрела на меня озабоченно. – Что с тобой? Почему ты так побледнела?
– Флоранс не виновата. Она не сознавала, что разносит перья, потому что делала это во сне.
Я скомкала пакеты и вскочила. Как раз, когда нужно, никого тут не было. Грейсон направлялся в Айлингтон к этому типу из фильма «Кровавый меч – 66», а Генри каждую неделю отводил Эми в детскую школу плавания. Я огляделась.
– Можно попросить твой телефон, Флоранс?
– Нет, нельзя. – Нижняя губа Флоранс задрожала. – И я ничего не делала во сне. Всё это вздор. Ты хочешь с этим…
– Но всё-таки дай наконец свой проклятый телефон! – отрезала я.
Мысли путались в голове, одна обгоняла другую. Было так логично, и всё же… нет… Как появилась змея? Мне очень нужно было поговорить с Генри и Грейсоном. Может, вместе мы могли бы соединить отдельные детали в цельную картину, которая имела бы смысл.
Флоранс, видно, поняла, что я говорила серьёзно. Она дала мне свой телефон и посмотрела на меня неуверенно.
– Ты должна мне поверить…
Я одним движением отмела её объяснения и попробовала соединиться с Генри. Пока звучал сигнал, я подумала о том, что мы в возбуждении совсем забыли…
– Кто была первая Леди Тайна, Флоранс? Которая создала блог?
Флоранс пожала плечами:
– Не знаю, скажет ли вам что-нибудь её имя. Она закончила школу ещё до моего приезда в Лондон. Это была девушка, попавшая в психушку. – Флоранс вздохнула. – Анабель Скотт, бывшая подружка Артура Гамильтона.
Значит, Анабель. Что ж, из всех сегодняшних неожиданностей эта была неожиданной меньше всего.
Номер Генри не ответил. Проклятие!
Глава двадцать третья
Первая, кого я увидела, выйдя в коридор, была Эмили, которую я хотела встретить, как обычно, меньше всего. Сегодня её вид меня просто взбесил. Она бесцеремонно сидела перед дверью Грейсона вместе со Страшилой Фредди, покусывала карандаш и сосредоточенно смотрела в блокнот, лежавший у неё на коленях, не замечая, как я закрыла за собой дубовую дверь и медленно подошла к ней.
– Значит так, корень из трёх миллионов двенадцати тысяч четырёхсот восьмидесяти четырёх, – бормотала она, – будет тысяча девятьсот семьдесят восемь. Правильно?
– К сожалению, не могу сказать, – пропищал Страшила Фредди.
– Ты писала блог «Балабо-Балаба» ещё до того, как мы приехали в Лондон, так что твои пакости касались не только нас!
– Мия! – возмущённо ахнула Лотти. Она стояла на пороге с сапогами и колготками в руках и, казалось, не могла поверить в то, что слышала. – Что здесь происходит? Да есть ли у вас сердце?
– Она Леди Тайна! – Мия показала на Флоранс. – Сама только что призналась.
Лотти знала про блог «Балабо-Балаба». С тех пор как там стало появляться что-то про нас, она читала каждый пост, иной раз даже раньше нас. И если там про нас было что-то нехорошее, её это задевало больше, чем нас. Поэтому сейчас она недоверчиво засмеялась.
– Не шутите так, вы, жалкие улитки! У Флоранс нет ничего общего с этой злой, недоброй личностью…
Флоранс не стала её опровергать.
– Нет, я действительно эта злая, скверная личность. И я писала все эти ужасные вещи. – Теперь она и впрямь разразилась слезами.
– Не все. Ты лишь одна из трёх недобрых, скверных персон, – поправила её Мия, между тем как Лотти ошеломлённо продолжала смотреть на Флоранс.
– Но… но ведь ты… ты ангел, – пролепетала она. – Ты замечательно работаешь на кухне, и ты подписываешь все петиции против нарушения прав человека, ты угощаешь Кнопку лакомствами и чешешь её за ушами, когда этого никто не видит. – Казалось, что и Лотти сейчас заплачет. – Я знаю, ты бываешь колючей с Энн, потому что в душе боишься, что она разобьёт сердце твоему отцу. Ты принимаешь это близко к сердцу лишь потому, что маленькой девочкой осталась без матери, а это значит, что у тебя добрая душа.
Мия при каждой фразе закатывала глаза и бормотала что-то про «компенсацию кармы», а у Флоранс тем временем кровь приливала к лицу. Я никогда прежде её такой не видела, мне стало её почти жалко.
– Ты говоришь так потому, что во всех людях видишь только хорошее, Лотти, – сказала она и подавила всхлип. – Я бывала недоброй с тобой, но ты каждый раз делала вид, будто этого не замечаешь. Ты всех понимала, а потом пекла чудесные торты и пирожки, и, хотя ты невероятно любишь Лив и Мию, ты пыталась и меня… А я всё это время была…
– Леди Тайна, – закончила за неё Мия. – Но, если это тебя утешит, из всех Леди Тайн у тебя лучший стиль. И гораздо более остроумный. – Немного помедлив, она добавила: – И нет, ты не самая злая – во всяком случае, по отношению к Лив и ко мне. Не говоря, может, об этой истории с Господином Исполином.
Флоранс опять опустилась на кровать.
– Я не горжусь тем, что сделала, ясно? Но когда прошлым летом Леди Тайна пришла ко мне и назначила меня своей преемницей, было особое чувство, понимаете? Меня, единственную из всех, в то время как Эмили и Грейсон отказались взять меня в свою глупую школьную газету. Леди Тайна сказала, что я буду гораздо лучше, чем она, и тут…
– Подожди, – вмешалась я, – в прошлом году была другая Леди Тайна?
– Это я знала, – быстро сказала Мия. – До прошлого года все статьи были одинаковые, и только потом появились различия. А почему Леди Тайна отдала свой блог?
– Потому что она закончила школу. – Флоранс снова овладела собой. – Но она не хотела, чтобы блог «Балабо-Балаба» угас, он был для неё как ребёнок, и ей хотелось, чтобы кто-то его продолжал. И мы переняли блог со всеми его техническими тонкостями. Его создал её отец в Латвии или где-то неподалёку на сервере, который нельзя взломать. Знаете ли вы, что у этого сайта каждый день больше одиннадцати тысяч просмотров? – Было видно, что она этим гордится. – Вначале это были только ученики нашей академии, потом присоединились учителя, потом и другие школы нашего района обратили на блог внимание, ну, а теперь нас знает весь Лондон… Можно сказать, весь мир.
Господи, теперь мне стало её действительно жалко. Я не представляла, до какой степени Флоранс хочется считать этот блог частью себя самой. И никто при этом не может о нём с ней поговорить. Кроме…
– А кто это – мы? – спросила я.
– Кто эта первая Леди Тайна? – одновременно со мной спросила Мия.
Флоранс подняла голову и криво усмехнулась:
– Я думала, ты это знаешь, частный детектив Зильбер!
– Нет, до этого я не дошла, – невольно призналась Мия. – Я вначале сосредоточилась только на нынешних Леди.
– И кто же это? – Я становилась нетерпеливой.
– Я знаю только одну из двух, – сказала Флоранс. – Пандора Портер-Перигрин. Мы с ней обменивались информацией и договаривались о темах.
Мия кивнула.
– Пандора – та Леди Тайна, которая что-то имеет против бедной Хейзел Притчард и её мамы. Она любит злословить о внешности людей. И особенно любит выбалтывать интимные подробности о Персефоне.
– О собственной сестре! Бедная Персефона! Как ужасно, что приходится жить под одной крышей с человеком, который так подло пользуется твоим доверием… Подождите! Ведь у меня было так же! – Я мрачно посмотрела на Флоранс.
Она закрыла глаза.
Лотти, всё ещё растроенная, посмотрела на свои наручные часы.
– Думаю, пора доставать морковный пирог. Углеводы полезны для нервов. – Она вышла из комнаты, бормоча: – Знала бы – лучше бы сделала с ванилью…
– Третью Леди Тайну мы сами не знаем, и она не знает нас, – продолжала Флоранс, не дожидаясь нашего вопроса. Похоже, ей становилось легче от возможности высказаться чистосердечно. Как будто прорвало дамбу. В каком-то смысле мне это было знакомо. – Я даже подозревала Эмили, что она ведёт двойную жизнь, потому что третья Леди Тайна писала самые маленькие тексты, но так, как это умеет веб-мастер, – не могла остановиться Флоранс. – Она выкладывала свои статьи онлайн, но при этом то и дело халтурила, что-то присочиняла, как вообще умеет Эмили, и возникало несоответствие, потому что о себе самой Эмили таких вещей не писала. Кроме того, эта Леди Тайна первая узнавала про учительские скандалы и дела, а Эмили это умела. Нет, возможно, она другая.
– Он, – поправила Мия, радуясь, когда мы удивлённо вытаращили глаза. – Третья Леди Тайна – мужчина. И ты, Флоранс, почти догадывалась, кто он. Я одно время тоже была готова включить в круг подозреваемых Эмили. Но это её брат Сэм.
– Нет! Сэм-Стыдись, самозваный хранитель школьной морали, – как он мог быть Леди Тайной? Невозможно! – Однако подумав, я решила, что он подходит: Леди Тайна совсем уж кисло морализировала.
– Значит, Сэм, – проговорила Флоранс. – Этот маленький рафинированный карлик. Я должна бы догадаться. Он всегда меня на чём-нибудь ловил. Я жутко злилась, когда он примешал сюда и бедную миссис Лоуренс. – Она посмотрела на меня. – И несколько пошлых подробностей про тебя тоже его дело, Лив. Клянусь.
Открылась дверь, вошла, покачиваясь, Лотти с подносом, на котором стояли тарелки, чашки и дымящийся чайник с чаем. В середине располагался морковный торт, покрытый ещё влажной глазурью. Как ни спешила Лотти, но она успела украсить его ещё и марципановыми морковками.
– Подождите, – сказала она, ставя поднос на письменный стол. – Может, это не совсем подходит, но у меня внизу остались ещё взбитые сливки, это должно понравиться всем. Мия, ты сможешь разрезать торт, ты, Лив, разольёшь чай, а ты, Флоранс, высморкайся. Я сейчас вернусь.
– Она действительно думает, что своей волшебной выпечкой помогает решать все проблемы… – вздохнула Флоранс, когда Лотти стала спускаться по лестнице, но всё же взяла носовой платок со своего ночного столика.
Мия встала.
– А ведь так и есть. Этот морковный торт, бывало, спасал мне день. – Она пошла к письменному столу, по пути пнув под кровать подушку, которую до этого нечаянно сбросила на пол.
– Осторожней! – предупредила Флоранс с интонацией Рыси, это было похоже на врождённый рефлекс. Наверно, ей самой стало неприятно, поэтому она добавила, объясняя. – Моя любимая подушка, ещё от мамы.
Мия опустилась на колени и достала подушку.
– Ничего, здесь нет пыли. – Она поднялась с двумя пустыми прозрачными пластиковыми пакетами в руке.
– Ты хочешь… Что это такое? – спросила Флоранс.
Мия молча протянула мне один пакет, другой дала Флоранс, которая растерянно смотрела на неё.
– «Перья марабу, отборные, чёрные, от шести до десяти сантиметров. Сделано в Индии, – прочла я на белой наклейке, и вдруг мне будто сдавило горло. – Держать подальше от детей младше трёх лет». О господи, Флоранс…
– Ты была с этими перьями в комнате Грейсона, – сказала Мия голосом маленькой испуганной девочки, а не частного детектива Зильбер, которая только что предъявила недвусмысленное доказательство.
– Ты что говоришь? Я этих пакетов никогда не видела! – Флоранс переводила взгляд с пакетов на Мию. – Это… кто-то хочет мне приписать. – Она посмотрела на Мию. – Это сделала ты? Подложила их мне под кровать, чтобы не подумали на тебя? – Она словно обезумела. – Мой папа именно тебя и подозревал. И подушку ты для того и подпихнула под кровать, чтобы найти пакеты.
– Ты думаешь? – Мия потёрла лоб. – Значит, я тогда была и Леди Тайной, да?
– Нет! То есть да. Чёрт побери! – Флоранс пригладила волосы. – Зачем мне надо было запускать перья в комнату Грейсона?
– Ну, чтобы создалось впечатление, что я придумала эту глупую выходку, – ответила Мия. – Потому что ты хитрая…
Я тронула её руку, не дав договорить. Всё длилось около минуты, но теперь мне стало совершенно ясно, что здесь произошло. Как мы до сих пор могли ничего не видеть? И не первый раз!
– Ливви? – Мия смотрела на меня озабоченно. – Что с тобой? Почему ты так побледнела?
– Флоранс не виновата. Она не сознавала, что разносит перья, потому что делала это во сне.
Я скомкала пакеты и вскочила. Как раз, когда нужно, никого тут не было. Грейсон направлялся в Айлингтон к этому типу из фильма «Кровавый меч – 66», а Генри каждую неделю отводил Эми в детскую школу плавания. Я огляделась.
– Можно попросить твой телефон, Флоранс?
– Нет, нельзя. – Нижняя губа Флоранс задрожала. – И я ничего не делала во сне. Всё это вздор. Ты хочешь с этим…
– Но всё-таки дай наконец свой проклятый телефон! – отрезала я.
Мысли путались в голове, одна обгоняла другую. Было так логично, и всё же… нет… Как появилась змея? Мне очень нужно было поговорить с Генри и Грейсоном. Может, вместе мы могли бы соединить отдельные детали в цельную картину, которая имела бы смысл.
Флоранс, видно, поняла, что я говорила серьёзно. Она дала мне свой телефон и посмотрела на меня неуверенно.
– Ты должна мне поверить…
Я одним движением отмела её объяснения и попробовала соединиться с Генри. Пока звучал сигнал, я подумала о том, что мы в возбуждении совсем забыли…
– Кто была первая Леди Тайна, Флоранс? Которая создала блог?
Флоранс пожала плечами:
– Не знаю, скажет ли вам что-нибудь её имя. Она закончила школу ещё до моего приезда в Лондон. Это была девушка, попавшая в психушку. – Флоранс вздохнула. – Анабель Скотт, бывшая подружка Артура Гамильтона.
Значит, Анабель. Что ж, из всех сегодняшних неожиданностей эта была неожиданной меньше всего.
Номер Генри не ответил. Проклятие!
Глава двадцать третья
Первая, кого я увидела, выйдя в коридор, была Эмили, которую я хотела встретить, как обычно, меньше всего. Сегодня её вид меня просто взбесил. Она бесцеремонно сидела перед дверью Грейсона вместе со Страшилой Фредди, покусывала карандаш и сосредоточенно смотрела в блокнот, лежавший у неё на коленях, не замечая, как я закрыла за собой дубовую дверь и медленно подошла к ней.
– Значит так, корень из трёх миллионов двенадцати тысяч четырёхсот восьмидесяти четырёх, – бормотала она, – будет тысяча девятьсот семьдесят восемь. Правильно?
– К сожалению, не могу сказать, – пропищал Страшила Фредди.