Трепет и гнев

Ее сущность тает в Джованни – образ напоминает лавовую лампу. Медленно, грациозно и гипнотически, прежде чем вспыхнуть и заискриться, она вливается в изумрудную дымку, интенсивную и серебристую, после чего слияние двух аур окутывает их тела.

Мгновение ослепительно, но длится всего несколько секунд. Свет рассеивается, впитываясь в их тела, словно космос. Ее сущность возвращается обратно к ней, теплая и тающая внутри. Как-то по-другому. Обнадеживающе. Сильнее. Ощущение и запах Джованни тоже здесь, внутри нее.

Вампир поднимается с ее тела, его глаза все еще ярко светятся, а на лице смешиваются практически все возможные эмоции. В его голове царит полный беспорядок: радость, облегчение, страх, сильное чувство вины, беспокойство. Каким-то образом она чувствует все это одновременно.

Селлина касается ладонями лица возлюбленного и делает глубокий вдох.

– Нам крайне необходимо поговорить с твоим отцом. Сейчас же.





Глава 34




Два раза… Размышляет Селлина. Не так «странно», как Нино и Харука, но все равно чертовски хорошо. Это не соревнование, но их связь, которая образовалась очень легко, дарила ей уверенность.

Сейчас, стоя рядом с Джованни перед его отцом, она нуждается в этой уверенности.

Джованни держит ее руку так крепко, что, если Селлина не будет следовать за ним, он просто ее раздавит. Беспокойство отражается в его широких плечах, возвышающихся над ней. Он смотрит вперед: никакой игры. На его лице читается ужас и слова: «Пожалуйста, не кричи на меня и не пытайся отнять это у меня», не то чтобы Доменико мог отнять ее у него в этот момент. Не без угрозы для жизни обоих.

Доменико и отец Селлины могли бы быть братьями, только отец Джованни выше, крупнее и более решителен. Когда он был моложе и здоровее, то напоминал Селлине очень красивого гладиатора или, может быть, итальянского викинга, если такие вообще могли существовать. Теперь, когда он сидит в своей кровати, она понимает, что он стал старше – его густые волнистые волосы посеребрила седина, телосложение по-прежнему внушительное, но уже не такое мускулистое.

Он смотрит на них двоих выцветшими ореховыми глазами, но в них нет гнева. Он молчит, что-то обдумывая в ярких золотых лучах солнечного света, наполняющих уютную комнату. Тело Джованни дрожит рядом с ней. Она поправляет их руки так, что пальцы переплетаются и крепче сжимаются.

В ответ на молчание Джованни она улыбается и склоняет голову.

– Доброе утро, ваша милость. Рада видеть вас снова.

Доменико становится серьезным и поджимает губы.

– Селлина, не называй меня «ваша милость». Я знаю, что прошло много лет с нашей последней встречи, но ты оскорбляешь меня формальностями… Кроме того, мы теперь, кажется, семья. – Его хмурый взгляд превращается в мягкую улыбку, и Селлина принимает это за положительный знак. Но когда Доменико смотрит на Джованни, выражение его лица становится жестким. – Ты связал себя узами брака с этим прекрасным молодым вампиром. Но ты не обсуждал со мной ни этого намерения, ни своего желания.

Джованни проводит свободной ладонью по лицу и делает вздох.

– Я прошу прощения, отец.

– Впервые я узнал об этом от Андреа во время телефонного разговора пару месяцев назад, – продолжает Доменико. – Я думал, когда же ты мне об этом расскажешь, о той глубокой привязанности, которую ты тайно питаешь к его дочери. Ты передаешь мне все аспекты бизнеса и общества – даже подробную информацию о своем брате. Но когда речь заходит о твоих личных делах, ты уступаешь Андреа?

В его тоне звучит упрек, но Доменико кажется не столько рассерженным, сколько обиженным скрытностью своего старшего сына. Джованни снова трет лоб и опускает голову.

– Мне жаль…

– Я ждал, Джованни. Это важное решение, которое ты должен был обсудить со мной – твоим биологическим отцом. Теперь ты стоишь передо мной, связанный. Для меня это немыслимо. – Он вздыхает и закрывает глаза. – Так вот почему ты не приходил домой последние четыре дня? Чтобы и дальше скрывать это от меня? Чтобы обмануть меня, как последнего дурака?

Селлина смотрит на своего молчащего спутника. Глаза Джованни по-прежнему опущены, он стоит рядом с ней, словно неустойчивая стена, находящаяся на грани краха и готовая к удару разрушительного шара-вышибалы.

– Иди сюда. – Решительно проговаривает Доменико. Джованни отпускает ее руку и направляется к большой кровати. Селлина делает шаг вперед, но останавливается, поднося ладони к щекам. Они и не подозревали, что соединятся во время второго кормления.

А может, в глубине души они знали? Селлина не читала «Жажду и желание», печально известную рукопись Харуки о формировании вампирских связей. Но в глубине своей души она не удивлялась. Девушка знала, что им не понадобится много времени, дабы их сущности соединились, сцепились друг с другом в метафизических объятиях и переплели свои кровные линии на всю жизнь.

Джованни опускается на колени у постели Доменико. Его обычно гордо расправленные плечи округляются, а голова опускается. Доменико смотрит на него сверху вниз.

– Когда твоя мать скончалась на войне от голода, вместе с ней умерла и половина меня. Такова природа связей. Удивительно, что я так долго прожил без нее. Равновесие моей природы почти разрушено.

Доменико поднимает большую руку и кладет ее на золотисто-коричневую голову Джованни. Плечи его сына вздрагивают от прикосновения, но он остается неподвижным.

– Этот сильный дисбаланс внутри меня… – Доменико вздыхает, выражение его лица смягчается. – Он проявился в моих действиях по отношению к тебе и твоему брату. Я знал об этом уже давно. Но я… я не знал, как мне решить эту проблему. Как исправить свои ошибки. Я был… очень суров к тебе и строг. Я требовал от тебя многого – до такой степени, что ты боялся сказать мне о чувствах, которые испытывал к дочери Андреа и что хотел бы создать с ней связь.

Доменико делает еще один глубокий вдох, но на этот раз на его губах появляется намек на улыбку. Он поглаживает своей большой рукой макушку сына.

– Ты сделал хороший выбор, и я не сержусь на тебя. Мне жаль, что я довел наши отношения до такого состояния. Ты многим пожертвовал, чтобы поддержать наше королевство… и меня. Я благодарен. Поздравляю с вашим союзом. Пусть он будет благословенным.

Сердце Селлины бьется где-то в горле, когда Доменико переводит взгляд на нее.

– Когда мне ожидать внуков? Пожалуйста, скажите об этом заранее. Не скрывайте этого от меня.

Селлина кивает и подходит к кровати. Взглянув на Джованни, она замечает, что по его лицу текут слезы. Он закрывает глаза, а Селлина опускается на пол, обхватывая плечи Джованни и прижимая его голову к своей груди. Он обнимает ее, вздрагивая от прерывистого дыхания и тихих рыданий, а она упирается подбородком в копну его мягких волос.

Селлина встречает взгляд Доменико.


– Вы узнаете первым, мы обещаем. – Она зарывается лицом в волосы своего возлюбленного и целует его, крепко прижимая к себе.

– Мой младший и его муж пришли ко мне вчера очень поздно вечером, – говорит Доменико. – Они хотят попробовать дать мне свою кровь. Я согласился, но процесс должен быть медленным и постепенным. Ты сможешь помочь в этом?

– Конечно. – Селлина улыбается. – Я знаю, что мой отец тоже хотел бы навестить вас. Он скучает по вашей дружбе – особенно, цитирую, по «обыгрыванию вас в шахматы».

– Ха. – Доменико откидывает голову назад, на его лице сияет улыбка. – Я лежу на смертном одре, а твой отец распространяет бессмысленную ложь. Этот старый пес мечтает победить меня.

– Вы должны поставить его на место. – Селлина делает самое невинное лицо и хлопает глазами. Доменико смотрит на нее, медленно покачивая головой.

– Сын мой, ты связал себя узами брака с умной и красивой женщиной. Я не ожидал ничего меньшего от Андреа и Саиды. Да поможет тебе бог.





Глава 35




Как только Харука переступает порог светлой, солнечной комнаты, Селлина встает и моргает своими огромными серыми глазами. Ее темно-русые волосы собраны в замысловатый пучок на голове, на ней красивое мятно-зеленое платье, которое разлетается при ходьбе. Селлина всегда напоминала Харуке прекрасную бабочку, которая может укусить, если ее спровоцировать.

Когда они приближаются друг к другу, Селлина тянется к вампиру, побуждая сделать его то же самое – их ладони соединяются, и она улыбается, с благоговением разглядывая его.

– Ты отрезал свои длинные волосы – и стал таким красивым. – Она вытягивает шею, и Харука наклоняется, чтобы Селлина поцеловать его в обе щеки. – Длинные волосы были прекрасны, – продолжает она, сияя, – но это более современно… и так свежо! Теперь у вас обоих есть сексуальные флюиды «мальчик рядом с домом».

– Ты был похож на женщину, – говорит Джованни, приподнимая бровь и ухмыляясь, сидя со сложенными руками во главе стола.

– Я так не думаю. – Селлина наклоняет голову, раздумывая. – Если уж на то пошло, то с длинными волосами он выглядит еще более двусмысленно. В любом случае, он очень красив.

– И что с того? – Нино хмуро смотрит на своего брата. – Какая разница?

– Расслабься. – Лицо Джованни застывает, а затем кидает взгляд на Нино. – Это было просто наблюдение.

Харука закатывает глаза: непрошеные мнения, как обычно.

Напыщенное создание.

Нино неожиданно начинает смеятся, садясь за стол.

– Я слышал это.

– Что ты слышал? – спрашивает Джованни. Нино пожимает плечами, его брови невинно приподнимаются, и Джованни ворчит: – Не говорите обо мне гадости в своих головах в моем присутствии. Мне это не нравится.

– Я сказал, что ты напыщенный, и это правда. – Харука придвигает свой стул к столу и садится. – Как прошел разговор с Доменико сегодня утром?

Джованни опирается локтем на стол и вздергивает палец вверх.

– И симпатичный. Не забывай об этом.

– Разговор прошел хорошо, Харука. – Селлина мажет рукой перед своей парой, чтобы привести его в чувство. Джованни садится, усмехаясь про себя. Он явно в хорошем настроении. Селлина улыбается. – Он уже спрашивал нас о внуках.

Напряжение в теле Нино резко возрастает, настолько, что застает Харуку врасплох, заставляя его собственное тело напрячься. Он поворачивается к своему мужу, недоумевая.

– Что случилось? Почему…

– Ничего. – Нино качает головой, затем проводит пальцами по волосам – безошибочный знак того, что это, безусловно, не пустяк. – Я в порядке. Прости, Хару. – Он делает глубокий вдох, но Харука наблюдает за ним, пытаясь прочесть и понять его внутреннее беспокойство.

– Нино упоминал что-то о том, чтобы принять некоторых из этих беженцев с Сокотры, – говорит Джованни. – Если мы это сделаем, нам нужно разработать план их интеграции в общество. Мы не можем просто бросить их в социум и ждать, что они будут процветать. Им нужно многому научиться – придется много помогать.

– Я согласен. – Харука откидывается на спинку стула, вздыхая. – Они уже обучены математике, естественным наукам и языкам, так что это одно из препятствий, о котором нам не нужно беспокоиться. Помочь им адаптироваться к социально-эмоциональным аспектам жизни в современном обществе будет настоящей проблемой.

Селлина наклоняется вперед, сложив руки на столе.

– Может быть, нам стоит сначала подумать, каких лидеров королевств мы хотели бы привлечь, а затем попросить их помочь в разработке программы?

– Мне это нравится. – Джованни кивает. – Но мы должны ограничиться. Мы не хотим, чтобы на кухне было слишком много поваров или чтобы это стало каким-то странным политическим вопросом. Какими способностями обладают эти вампиры?

– Из тех, кого мы принимаем, Кахла немая, потому что Лайос что-то сделал с ее голосом, – объясняет Нино. – Но ее жена сказала мне, что голос Кахлы был очень убедительным. Сила ее ауры проявлялась в ее речи. Ее подруга – ее зовут Май – может манипулировать своей аурой в форме продолжения своего тела. Она показала мне это, превратив свою сущность в форму огромных голубых и блестящих крыльев летучей мыши. Она даже может летать.

– Боже правый. – Джованни удивляется. – Летающие вампиры… Вы выпустили в наше общество кучу уродов?

– Как невежливо, – ругает Селлина. – Эти чистокровные были в рабстве почти два столетия.