Тот, кто живет в колодце

В их семье сложилась традиция открывать сложенные под елкой подарки не после полуночи, а утром тридцать первого, поскольку сам Новый год они обычно встречали у бабушки с дедушкой, а до утра первого числа подарки точно ждать не могли. Но открывали они их всегда вместе, пока мама не убегала на работу.

Юля в ответ только застонала, не шевелясь, и страдальчески поинтересовалась:

– Семка, ну как так получается, что в школу тебя не добудишься, а в выходной ты сам вскакиваешь ни свет ни заря?

Брат в ответ только рассмеялся и снова потормошил ее за плечо. Юля неожиданно проворно схватила его и повалила на постель, пытаясь накрыть сверху одеялом и подушкой, мол, поспи еще немного. Брат, конечно, вырвался, заливисто хохоча, после чего все-таки заставил ее подняться и потащил в их с мамой комнату, где стояла елка. Там он набросился на подарки с жадностью и нетерпением человека, предвкушающего чудо.

Юля с улыбкой переглянулась с уже полностью готовой к выходу мамой. У той в глазах все еще была заметна тревога после их разговора, но Юля надеялась, что скоро она исчезнет.

Два дня назад она все же рассказала маме о том, что произошло между ней и ведьмой Аглаей, в миру Татьяной, у колодца в лесу. Рассказ, конечно, пришлось серьезно цензурировать. Юля не стала вдаваться в мистические подробности происходящего, лишь упомянула, что Татьяне взбрело в голову сделать ее очередной жертвой, но в итоге она сама стала жертвой своего подельника. О загадочных ритуальных убийствах, подозрительно похожих на серию маньяка, слухи по городу уже ползли. И мама, работая в большом коллективе, наверняка их уже слышала.

Конечно, маму ее рассказ все равно напугал. В какой-то момент Юле даже показалось, что та действительно запрет ее дома, но она, немного помолчав, лишь заметила:

– Теперь перспектива твоей стажировки нравится мне еще больше. Будет неплохо, если ты сможешь уехать на какое-то время из Шелково.

О том, что Влад спас ее, Юля, конечно, тоже рассказала. Правда, в ее версии он просто привел к колодцу полицейского, а тот в свою очередь вовремя спугнул сообщника Татьяны. Но мама все равно была впечатлена.

Когда Юля достала из-под елки подарок – небольшую коробку, о которой они с мамой не договаривались, – мама загадочно улыбнулась. Юля сразу поняла, что это подарок от Влада, который тот передал через маму так же, как передал через нее конструктор для Семки. Брат, к слову, вцепился в него сразу, как в самый крупный подарок, и уже с минуту с восторгом перебирал детали нового сокровища.

Затаив дыхание, Юля открыла коробку, на мгновение замерла и громко рассмеялась, обнаружив внутри… шоколадное яйцо! Такое огромное, какое никогда в жизни даже не видела, не то что не планировала купить.

– Что это? – удивилась мама, приподнимая брови и рассматривая яйцо так, словно ему полагалось быть лишь оберткой для настоящего подарка.

– Это подарок от Деда Мороза, – улыбнулась Юля, искренне радуясь такому простому, но при этом важному для нее подарку. Он означал, что Влад все же услышал ее той ночью, понял ее тревоги. И проявил уважение к ним.



31 декабря 2016 года, 10.20

Утро самого Влада началось намного позже с настойчивого звонка в дверь, беспардонно вырвавшего его из какого-то весьма приятного сновидения. Подробности он забыл, едва вернулся в реальность, но умиротворяющее послевкусие осталось. Проворно вскочить с постели ему не удалось. Если Кристина решит задержаться у него еще хотя бы на месяц, придется заменить диван в гостиной на кровать, превратив комнату во вторую спальню. Иначе он окончательно угробит спину.

К счастью, оказалось, что Кристина уже встала, поэтому дверь она же и открыла. И не зря: незваный утренний гость пришел по ее душу. Влад услышал голос зятя и какое-то шуршание, почувствовал удушливый запах его парфюма, через который с трудом пробился аромат букета цветов.

Пока Влад пил кофе на кухне, сестра с мужем выясняли отношения в спальне. Оба старались говорить тихо, но он все равно слышал практически все. Олег просил у Кристины прощения и умолял вернуться домой, обещал уделять больше внимания и предлагал завтра же отправиться куда-нибудь к морю на все новогодние каникулы. Кристина сначала дулась и бухтела, но, судя по тому, что через какое-то время голоса стихли, а Олег не ушел, супруги все же помирились. Чему Влад даже обрадовался.

Кристина появилась на кухне через пару минут и виновато сообщила, что Олег уговаривает ее вернуться в Москву и встретить Новый год на традиционном семейном торжестве.

– Так езжай, – улыбнулся Влад. – Ты же этого хочешь.

– Но я обещала встретить Новый год с тобой, – напомнила она. – Как я теперь брошу тебя одного?

– Я как-то справился с одиночеством в прошлом году. А в этом… Знаешь, есть шанс, что я не буду один.

Кристина намек уловила, радостно обняла Влада и, пожелав удачи, убежала собираться. Олег предпочел подождать ее у машины, как только она собрала ему два чемодана своих вещей.

Когда дверь закрылась и за Кристиной, Влад набрал номер Юли, и та ответила практически мгновенно, словно держала смартфон в руках. После обмена поздравлениями Юля нарочито серьезно сообщила:

– Представляешь, Дед Мороз подарил мне шоколадное яйцо, которое я давно хотела.

– Неужели? – с улыбкой отозвался Влад. – Молодец какой. Мечты должны сбываться. Даже такие простые… Особенно такие простые!

– Спасибо, – с чувством добавила она. – Не думала, что ты воспримешь мои слова всерьез.

– Юль, поверь, я отношусь к тебе более чем серьезно, – признался Влад. И на данный момент это было единственное признание, которое он мог сделать. – Хотел сказать, что Кристина помирилась с мужем и вернулась в Москву. Я знаю, что вы планируете поход в гости, но, если ты рассматривала приглашение Роба на вечеринку, полагаю, ты можешь выбрать и другой вариант.

– Какой? – явно волнуясь, уточнила Юля.

– Отпраздновать со мной. Кристина успела забить холодильник шампанским и едой, так что готовить ничего не придется.

– Ты знаешь, – понизив голос, призналась Юля, – я довольно равнодушна к шампанскому. И теперь стараюсь не есть много на ночь и особенно – по ночам.

Влад улыбнулся и в тон ей ответил:

– Думаю, мы все равно найдем, чем заняться. Скучать не будем. Так ты придешь?

– Еще бы!



31 декабря 2016 года, 18.05

К шести часам большая часть коллег разошлась по домам, в отделении остались в основном дежурные, но капитан Соболев покидать пустынный кабинет не торопился.


Не то чтобы у него были какие-то срочные дела. Неизвестный, перерезавший горло Татьяне Гусаровой, совершив таким образом четвертое убийство в серии, не оставил следов, как и в предыдущих случаях. Даже банальных следов ботинок: те, что можно было успеть рассмотреть на поляне, он затер, а остальное уничтожил снег, начавшийся так некстати. Настолько некстати, что суеверный человек мог усмотреть в этом постороннее сверхъестественное вмешательство. Соболев же считал, что засранцу просто сказочно везет.

В кабинете своем Соболев сидел потому, что дома его никто не ждал. С тех пор, как он развелся, праздники вроде Нового года окончательно потеряли для него привлекательность. И сейчас, некстати вспоминая слова Кристины, он размышлял, не был ли действительно сам виноват в том, как все сложилось. Может, стоило иначе выстраивать приоритеты?

С бывшей жены мысли сами собой перекинулись на Кристину и проведенную с ней… нет, не ночь, конечно. Время – так будет правильно. Соболев гадал, где она сейчас и что делает. Собирается отмечать с братом? Или уехала в Москву на какую-нибудь крутую вечеринку? Почему-то он склонялся ко второму варианту. Кристина представлялась ему в шикарном вечернем платье из какого-нибудь тонкого шелка, ласкающего бархатную кожу… Настолько тонкого, что под платье не надеть нижнего белья…

Соболев так глубоко погрузился в собственную фантазию, что испуганно вздрогнул, когда дверь кабинета неожиданно распахнулась. Словно стремительно вошедший Велесов действительно застал его за чем-то непристойным.

Но молодой следователь ничего не заметил. Он сосредоточенно хмурился, смотрел на какие-то бумажки и как-то совсем по-детски покусывал нижнюю губу.

– Андрей, ты отправлял запрос по обстоятельствам гибели Надежды Пироговой?

Соболев настороженно уставился на следователя. С чего это он вдруг тоже заинтересовался делом о гибели сестры Татьяны Гусаровой?

– Да, надо было кое-что проверить. Но там не было ничего интересного. Почему ты вдруг спросил?

– Потому что со мной связался Майоров, следователь, который вел это дело, – мрачно пояснил Велесов, присаживаясь к столу Соболева. – В частном порядке.

Соболев нахмурился и подался вперед, упираясь локтями в столешницу.

– Есть что-то, что не вошло в официальный отчет?

– Мягко говоря. По его словам, на него тогда серьезно надавили и по сути велели скрыть настоящие обстоятельства дела и поскорее закрыть его как несчастный случай. Грозили проблемами и отправили на пенсию, как только он все сделал.

– Так-так, – нетерпеливо отозвался Соболев, теперь поглядывая на бумажки в руках Соболева с жадным любопытством. – Он сохранил что-то?

– Все, – кивнул Велесов. – Мол, чувствовал, что рано или поздно та история снова всплывет. А за последнее время ею интересовались дважды: один раз ты, а до тебя кто-то еще в неофициальном порядке. Но в первом случае Майоров не знал, откуда ветер дует, а потому не стал разговаривать, опасаясь проблем. А узнав о твоем запросе, поискал информацию о Шелково и прочитал про наши убийства. Вот и решил связаться со мной.

– Слушай, не томи уже! – возмутился Соболев. – Что он рассказал?

– Та гостиница сгорела не из-за неисправной проводки. Ее подожгли, чтобы скрыть следы произошедшего там преступления. Все якобы погибшие в пожаре постояльцы к его началу были уже мертвы: у обгоревших тел легкие совершенно чисты. На самом деле большинству их них перерезали горло. Лишь Пироговой разбили голову. То ли в очень ожесточенной драке, то ли в припадке гнева. Тела погибших находились в номерах, но следственная группа выяснила, что сгорели они… в подвале. А потом уже были перенесены в номера, после чего и была подожжена гостиница. Во всяком случае, так погибли шестеро из семи.

– А как узнали про подвал? – удивился Соболев. – Огонь… Он же как вода, только еще хуже: уничтожает все следы и место преступления в придачу.

– Подвал в пожаре не пострадал, – пояснил Велесов, подцепляя одну из бумажек и протягивая ее Соболеву. – Там опера обнаружили вот такую картину.

Соболев взял бумажку и всмотрелся в черно-белую распечатку фотографии с места преступления. Распечатка была не лучшего качества, но в груди все равно заворочалось что-то холодное и колючее. На изображении была отчетливо видна начерченная на полу пентаграмма, чем-то похожая на те, с которыми они имели дело в последнее время. Следы от огня и осыпавшийся пепел давали понять, что пять тел лежали вокруг пентаграммы, образуя пятиугольник, а еще одно – по центру. Там и сгорели.

– Твою ж мать, – пробормотал Соболев. – Это все началось еще там и тогда…

– Да. И кто-то достаточно влиятельный решил замять эту историю.

Соболев посмотрел на Велесова исподлобья.

– У тебя есть предположение, кто это мог быть?

– Согласно протоколу, журнал учета гостей – да, в Озерки цифровой документооборот пока не добрался, – сгорел в пожаре, список постояльцев восстанавливали со слов спасшейся сотрудницы гостиницы. Но на самом деле она вынесла его, когда спасалась сама. Машинально, просто схватила то, что лежало под рукой. У Майорова сохранился снимок разворота со списком постояльцев.

Велесов протянул Соболеву еще одну распечатку, следя за выражением его лица.

– Посмотри последнее имя.

Еще не сфокусировав взгляд на буквах, Соболев уже знал, какое имя там увидит.

Федоров Владислав Сергеевич. Заехал около полудня. Вместе с Надеждой Пироговой.

– Я проверил: гостиница сгорела в тот же день…

– Когда Федоров попал в свою аварию, – мрачно закончил за следователя Соболев. – Значит, он все-таки был там…

– А ты, значит, тоже проверял, причастен ли он к тем событиям? – догадался Велесов.

– Он очень удивился, когда узнал, что у Татьяны Гусаровой была сестра, но откуда-то знал, как она погибла. Сослался на свои пророческие рисунки, но…

– Ты не очень-то веришь в предсказания, – хмыкнул Велесов.

– Но это не Федоров замял то дело, – проигнорировав последнее замечание, заявил Соболев. – Он тогда впал в кому, потом его парализовало. И он вообще ничего не помнит о том, что случилось тогда. Он даже к гипнологу обращался, пытаясь вспомнить, но ничего не вышло.

– Это мог сделать его брат или отец, – предположил Велесов. – Кто-то из них мог решить замять историю, когда его имя всплыло. Или они оба. Вопрос в том, почему? Могли ли они по какой-то причине предположить, что он убил тех людей?

– Да вряд ли… – не слишком уверенно пробормотал Соболев. – Скорее, просто не хотели, чтобы его имя ассоциировалось с кровавой бойней или он попал под подозрение. Это плохо для бизнеса.

– Может быть, – согласился Велесов. – Но, согласись, тот факт, что Владислав Федоров присутствовал на месте первого преступления, заставляет по-новому взглянуть на его переезд в Шелково, после которого здесь началась целая серия убийств. И снова пентаграммы. И сестра Пироговой переезжает сюда же… И как я понимаю, Федоров был с ней знаком, так? А теперь она мертва, как и сама Пирогова. Все это очень похоже на повторение истории…

– Да, я понимаю, как это выглядит, – согласился Соболев мрачно. – Я уже тоже думал об этом, когда увидел в его аптечке нитразепам… Нет, подожди! – осадил он встрепенувшегося следователя. – Дай договорить. Да, Федоров переехал сюда чуть ли не в день первого убийства. Да, он каждый раз оказывается втянут в происходящее. Рисует свои пророческие картинки, лезет везде. Да, у него есть нитразепам, у него было что-то вроде отношений с Гусаровой, а с ее сестрой он, как выяснилось, приехал на место массовой резни незадолго до ее начала. Его алиби на ночь убийства Рязановой весьма хлипкое, потому что сестра ночью спала, возможно, очень крепко, если он напоил ее чаем со снотворным. И, наверное, имея сообщника, не так уж сложно приезжать на места преступления без штатного водителя и убивать практически бессознательных жертв. Все так. Но есть вещи, которые совершенно не вяжутся с версией «Федоров – убийца».