Тонкая нить

– Таких, кто бы нас понимал, как ты, и таких же добрых нет.

Вайолет почувствовала прилив самоуважения, хотя знала, что она далеко не столь отзывчива и добра, как об этом думает Джильда.

– Боже, что же нам делать?! – Джильда закрыла руками лицо, хотя на этот раз уже не плакала.

Какое-то время обе молчали, потихоньку попивая бренди. Вайолет услышала, как соборные колокола несколько раз пробили по нисходящей гамме, а потом тенор отбил девять раз.

– Мне нужно сейчас кое-куда позвонить, – сказала Вайолет. – А ты в это время должна отвлечь миссис Харви.





* * *


Вайолет в нерешительности постояла в коридоре над телефоном, не зная, куда лучше звонить: туда, куда она хочет, или туда, куда надо. Джильда была уже в гостиной, она болтала с миссис Харви и мисс Фредерик. Голос ее был несколько выше обычного и слегка истеричный. Но со своей ролью прикрывать Вайолет, пока та звонит, она справлялась, миссис Харви даже один раз засмеялась.

Вайолет так хотелось услышать уверенный голос Артура в трубке, наверное, сейчас он в пабе, играет в дротики или в карты, его позовут к телефону, и ему будет приятно поговорить с ней.

Но между ними сейчас четырнадцать миль, и он ведь звонарь, то есть человек, принадлежащий к совсем другому миру. А она должна положиться на кого-нибудь из своих. Она сняла трубку.

– Ну конечно, – ответила Луиза Песел, когда Вайолет изложила ей ситуацию. – Вышивальщицы должны помогать друг другу.

Она не стала задавать лишних вопросов, и Вайолет была очень благодарна ей за это.

– Что ты ей сказала? – спросила Джильда, когда они шли по улице, спускающейся вниз к мосту и к Хай-стрит, у обеих все еще саднило в груди от сверлящего взгляда миссис Харви и мрачного замечания о позднем часе.

– Только то, что у Дороти неприятности и ей надо где-нибудь переночевать одну-две ночи. У нее есть деньги, чтобы заплатить?

– Есть немного, в банке. Она копила нам на летний отпуск. Мы собирались ехать в Озерный край.

Вайолет представила, как ее подруги шагают вдвоем по вересковой пустоши, посещают дом поэта Вордсворта, сидят в кондитерской, пьют чай в кафе и смеются, катаются по озеру на лодке. Ей даже стало завидно, но она тут же вспомнила, в какую беду они обе попали теперь.

В пабе «Саффолк армз» было тихо, совсем не то что в новогоднюю ночь. Когда они с Джильдой вошли, все, кто был в помещении, повернули к ним голову. За столиками там и сям сидели несколько человек, Вайолет не смогла удержаться и поискала глазами «человека с кукурузного поля», но его, к счастью, здесь не оказалось. Фортепиано молчало, крышка была закрыта. Дороти сидела в темном углу, веки ее были опущены. На столике перед ней стоял наполовину опорожненный стакан хереса и еще один с водой. Когда они подошли, Дороти подняла голову.

– Здравствуй, Вайолет, – сказала она. – Пришла меня спасать?

– Да, спасать, – ответила за Вайолет Джильда. – Она у нас такая умница!

– Не знаю, не знаю… – произнесла Вайолет, взгляды чужих мужчин нервировали ее. – В любом случае надо поскорей убираться отсюда. Путь неблизкий, и уже довольно поздно.

– Сейчас, только покончу вот с этим.

Дороти взяла стакан с хересом.

– In vino veritas![21] – возгласила она и выпила.

Потом подняла стакан с водой.

– In aqua sanitas![22] – И отхлебнула. – Ну ладно, – продолжила она, – я готова, пойдем навстречу дальнейшим приключениям.

Она схватила стоящую у ее ног сумочку.

– Via trita, via tuta. «Проторенный путь – безопасный путь», но я не иду старым путем.

– Она слегка под мухой, – прошептала Джильда. – Но разве можно ее в этом винить?

– Дороти, ты заплатила за напитки? – спросила Вайолет.

Дороти пожала плечами.

Вайолет вздохнула.

– Ладно, я рассчитаюсь, – сказала она. – Выведи ее на воздух.

Бармен сообщил, что Дороти выпила три порции хереса. Столько же стоил еженедельный билет в кино, причем на лучшие места. Бармен подождал, когда Вайолет выложит деньги, зажал монеты в кулаке.

– И не приходите сюда больше. Это касается всех троих, – сказал он.

Вайолет быстро отвернулась, чтобы по ее виду он не заметил, насколько потрясена она его словами. Выйдя на улицу, Вайолет подошла к подругам, стараясь придать лицу нейтральное выражение. Дороти стояла напротив Джильды, держа в ладонях ее лицо.

– Nil desperandum, – сказала она. – Omnia vincit amor.


– Послушай, говори по-английски! – вскричала Джильда. – Я чувствую себя идиоткой.

– «Никогда не отчаивайся». «Любовь побеждает все», – перевела Дороти и поцеловала ее в лоб. – Гораций и Вергилий.

«Да, кажется, я серьезно вляпалась», – подумала Вайолет. Ей хотелось бросить их, пусть сами расхлебывают, пускай Джильда ведет Дороти в гостиницу, где живет сейчас мисс Песел, а сама она отправится поскорей домой и ляжет в постельку. «А вот Артур так бы не поступил, – тут же отругала она себя. – И мисс Песел. И Джильда тоже».

– Ну хватит, пошли. – Вайолет поглубже надвинула шляпку на лоб. – Мисс Песел ждет нас.





* * *


Мисс Песел жила в гостинице в Сент-Кросс, южной части города. Она поселилась там год назад, ей стало тяжело ездить в город на велосипеде из Туайфорда, деревеньки к югу от Уинчестера.

– Я очень хочу подыскать местечко для постоянного проживания, – сказала мисс Песел, когда они сидели с ней в теплом вестибюле гостиницы, медленно оттаивая от холода.

На ней было платье из плотной ткани с вышитым вокруг шеи геометрическим узором. Что-то такое греческое, подумала Вайолет.

– Но мой проект, связанный с вышиванием, не оставляет ни минуты свободной. Совсем нет времени поискать что-нибудь. Но, думаю, в конце концов переберусь поближе к собору. Хочется домик с приличным садом – чтобы можно было сажать ирисы.

– Ирисы? – вежливо переспросила Вайолет.

– Ну да. Обожаю ирисы. Всегда их любила. В Туайфорде я организовала Общество любителей ирисов и намерена сделать это и здесь, как только у меня появится свой сад. Я посадила несколько луковиц и для этой гостиницы, несколько белых бородатых, несколько пурпурных тоже… Но я не вполне уверена, что летом их оценят здесь по достоинству.

Джильда и Дороти сидели рядышком на диване, сдвинув коленки и скрестив лодыжки. Обе казались потерянными и измотанными и молчали, будто воды в рот набрали. Слава богу, пока они шли на холоде, Дороти хоть немного протрезвела и больше не декламировала свою дурацкую латынь. Но разговор приходилось поддерживать одной Вайолет. Был уже одиннадцатый час вечера, и она все готова была отдать, только бы оказаться в постели с книжкой Троллопа в руках.

– Мисс Песел… – начала было она, но, увы, как продолжить, не знала.

– Конечно, дорогая, простите меня, – догадалась та. – Вам сейчас не до моих рассуждений про ирисы. Ну хорошо, Дороти, – она повернулась к подруге Джильды, – вам нужна комната на несколько дней?

Дороти кивнула.

– Тут у нас кое-кто живет на основе длительного проживания, но есть номера, которые сдаются посуточно. Я поговорила с управляющим, и он сказал, что у них есть свободная комнатка. Очень маленькая, зато и платить меньше. Кроме того, у вас ведь немного вещей? – Она бросила взгляд на сумку Дороти. – И надеюсь, вы прихватили с собой вышивку!

Вайолет подумала было, что она шутит, но, когда Дороти кивнула, мисс Песел продолжила:

– Вот и отлично. Когда в жизни какие-нибудь нелады, нет ничего лучше вышивки, с ней приходит покой и сосредоточенность. А теперь, мне кажется, надо отпустить этих двух дам домой, не возражаете? А я отведу вас наверх и покажу комнату. У меня есть ключ. Ну как, девушки, доберетесь до дома благополучно? Или попросить управляющего, чтобы проводил вас?

– Нет-нет, все в порядке, с нами ничего не случится, спасибо, – ответила Вайолет.

В этой новой для нее ситуации Луиза Песел действовала так же ловко и уверенно, как и держала в руке иголку, а также – к огромному облегчению Вайолет – ни о чем не судила и не задавала любопытных вопросов типа «с чего это вдруг Дороти понадобилась комната?». Возможно, она была просто рассудительна и неболтлива.

Дороти встала, она явно повеселела и выглядела более бодрой, чем прежде. Она посмотрела на Джильду и улыбнулась.

– Dum spiro spero, – пробормотала она.

Луиза Песел кивнула:

– Верно. «Пока дышу, надеюсь». Всегда.





Глава 19




На следующий день после работы Вайолет не стала торопиться к Джильде, чтобы узнать, как идут у нее дела с Дороти, да и через день тоже. В субботу она отправилась на Хай-стрит делать покупки, но и там особенно не слонялась и подруг своих не искала, зато, когда пошла в библиотеку, наткнулась на Луизу Песел, которая рылась в стопках возвращенных книг. В руках у нее была книжка Гилберта Уайта «Естественная история и древности Селборна».

– Я частенько ее перечитываю, – сказала она. – Надо бы купить собственную. Была в восторге, когда переехала жить неподалеку от Селборна, который уже много лет хорошо знала по этой книжке. Вы читали ее?

– Мой отец читал, но я нет. Надо будет почитать.

Мисс Песел сама сообщила ей, что Дороти все еще живет в гостинице.

– Я нашла ей кое-какую работу, репетитором латыни у дочерей своих знакомых. Пока этого достаточно.

Интересно, подумала Вайолет, знает ли она, что́ заставило Дороти уйти из дому и бросить работу. Возможно, не знает и сама не спрашивает. Вайолет была безмерно благодарна мисс Песел за то, что она так легко приняла эту непростую ситуацию, а за собственное малодушие ей было очень стыдно.