Тонкая нить

– Спасибо, – ответила Вайолет. – Но я не хочу, чтобы он узнал, где я живу.

– Мы об этом уже подумали, – сказал Артур. – Вы ведь в Соук живете?

– Да. Это не так далеко.

– Мы проведем вас дворами, вряд ли он знает эту дорогу.

Артур и Кит Бейн согнули руки в локте, и она взяла обоих под руки. И все трое двинулись мимо темной восточной стены собора через огороженный дворик. Дорожка сузилась и свернула налево, потом вышла на Коулбрук-стрит, небольшую улочку с разнокалиберными строениями – здесь был дом приходского священника, школа, ряды двухэтажных частных домов, окна которых выходили прямо на улицу. Вайолет редко бывала здесь, поскольку предпочитала близлежащий Бродвей, где много магазинов, всегда полно людей и где нет такого чувства, что проходишь через чью-то гостиную. Отходящие улочки вели в трущобы, расположенные на удивление близко к роскошному зданию собора. Теперь на улицах народу было уже мало, те, кто не спал, скорей всего, были сейчас на Хай-стрит или в каком-нибудь пабе.

Дорога резко свернула налево и вышла к знакомому мосту через Итчен, слева на своем постаменте стояла статуя короля Альфреда, откуда доносились музыка и пение. Вайолет замедлила шаг и остановилась, пришлось остановиться и мужчинам.

– Если он еще в городе, то, скорей всего, там, где полно народу, – сказала она.

– Ну-ка, сбегаю я посмотрю, может, он действительно там, – сказал Артур, сжал ей руку в изгибе своего локтя и двинулся обратно к покрытой мраком Коулбрук-стрит.

Вайолет отпустила локоть Кита Бейна, они стояли рядом, не зная, что делать, и ее охватило чувство неловкости. «Наверное, не забыл, что я отказала ему в совместной прогулке», – подумала она. Чтобы скрасить неловкость, Вайолет предложила ему сигарету. Кит взял ее, достал зажигалку, дал прикурить Вайолет, потом прикурил сам.

– Мне так неудобно за все, что случилось, – сказала она, неопределенно помахав рукой и понимая, что в очередной раз просит прощения, хотя в точности сама не совсем понимает, в чем виновата.

– Да ладно, зато будет что вспомнить.

– Но вам же целый месяц запретили звонить.

– Если честно, для меня это даже к лучшему. Вы знаете, какая там в январе холодина, в звоннице? Лучше уж я буду греть ноги перед камином, чем морозить их в колокольне.

Они снова замолчали.

– А как вы оказались в Уинчестере? – спросила Вайолет, ее давно интересовало, что могло привести шотландца так далеко на юг.

Кит Бейн выпустил изо рта дым.

– Жена умерла… рак… и мне захотелось начать новую жизнь. Уехать подальше от могилы. Постарался найти работу как можно дальше от прежней жизни.

– Мне очень жаль…

– Да ладно, у каждого свои проблемы…

Вайолет хотела спросить у Кита Бейна еще что-нибудь, но его прямые и искренние ответы как будто сгладили неловкость, возникшую между ними.

Скоро вернулся Артур, и они погасили сигареты.

– Никого не нашел, – сказал он. – Но давайте пойдем побыстрей. И, Вайолет, на всякий случай не смотрите в сторону толпы.

Она кивнула, надвинула на лоб шляпку и снова взяла обоих под руки. Они вышли на открытое место, и она все-таки украдкой бросила туда взгляд. Оркестр устроился возле самой статуи, все остальные танцевали. Потом перешли через мост, и Артур оглянулся, не идет ли кто за ними.

Через несколько минут они уже были у дверей Вайолет.

– Спасибо вам, – сказала она. – Спасибо вам обоим за все.

– Да, хорошенький у вас получился Новый год, – усмехнулся Артур. – Будем надеяться, следующий пройдет спокойней. А я тем временем постараюсь побольше узнать про этого Джека Уэллса. И если он снова побеспокоит вас, обязательно дайте мне знать, договорились?

– Хорошо.

Но Вайолет понятия не имела, как ей можно связаться с ним, если его целый месяц не будет в соборе.

– Вы всегда можете позвонить в паб, мне сразу передадут, – добавил Артур, словно прочитав ее мысли.

Она кивнула.

– С Новым годом, Вайолет, – сказал Кит Бейн.

– И вас также.

Вайолет протянула руку, и оба по очереди пожали ее.





Глава 17





– Вайолет, к вам гости! – послышался голос миссис Харви, когда на следующее утро Вайолет встала с постели и одевалась.

Голос хозяйки, кажется, вполне обычный. Вот если бы у дверей Вайолет спрашивал незнакомый мужчина, сообщение прозвучало бы более экспрессивно и интонация была бы настороженная.

Кто же это? Может быть, Том решил сделать ей новогодний визит? – подумала Вайолет и, пригладив волосы и платье, вышла из комнатки.

В коридоре внизу стояла Джильда, она вертела в руках зеленые перчатки. Лицо ее было встревоженно, полно решимости и раздражения одновременно.

– Джильда! – окликнула ее Вайолет и стала медленно спускаться по лестнице.

– С Новым годом, Вайолет. Извини, вчера упустила возможность тебя поздравить, – с подчеркнутой многозначительностью добавила Джильда.

– Простите, это у вашего брата автомастерская в Бруксе? – вклинилась в разговор миссис Харви.

– Да.

– Ах вот как! А я, между прочим, была знакома с вашей матерью, когда она была еще жива. Вы знаете, что она выросла здесь у нас, в Соуке? Всего в нескольких улицах от Брукса, а из-за реки кажется, что далеко. Да-а… очаровательная была девочка.

Миссис Харви удовлетворенно кивнула, уинчестерские корни Джильды пришлись ей по душе.

– Ну хорошо, я сейчас ухожу к дочери, – объявила она, надевая пальто. – Чай вам придется заваривать самой. И подбросьте в камин угольку, Вайолет, у вас ведь гостья. Да, кстати, там осталось еще немного печенья «Гарибальди». Платить ничего не надо, ведь это для дочери Нелл Хилл.

Она так энергично вставила в шляпку декоративную булавку, что Вайолет с Джильдой улыбнулись.

Миссис Харви наконец ушла.

– Пойду поставлю чайник, а ты пока займись камином, – сказала Вайолет.

Она поспешила на кухню заваривать чай, ей надо было собраться с мыслями. Ясно, что Джильда явилась неспроста и причина ее визита не очень-то радостная.

Когда Вайолет вернулась с чайником и блюдом с печеньем, Джильда стояла перед птичьей клеткой и наблюдала, как волнистые попугайчики прыгают с насеста на пол клетки и обратно. Пальто она так и не сняла – сняла только шляпку и положила ее вместе с перчатками. Теми самыми, что ей подарила Дороти. Вайолет поставила поднос, разлила чай по чашкам и стала ждать, что скажет Джильда, поскольку разговор всегда начинала ее подруга. Однако на этот раз она говорить ничего не стала, прошла к креслу, стоящему возле камина, села и скорбно сгорбилась над огнем, оставаясь в пальто, обхватив ладонями чашку с чаем и оставив блюдечко на боковом столике.

– Спасибо, что пригласила меня вчера, – наконец начала Вайолет. – Мне очень понравилось.

Узкое лицо Джильды осунулось так, будто она всю ночь не спала.

– Скажи мне, Вайолет, как ты считаешь, ты мне настоящая подруга? – начала она.

– Я…

Вайолет хотела было сказать, что не понимает, куда клонит Джильда, но передумала. Вопрос был серьезен, просто так от него не отделаешься.

– Ты мне очень нравишься, но мы ведь еще плохо знаем друг друга, – осторожно ответила она. – Чтобы стать настоящими подругами, нужно время.

– Ну так вот, – продолжала Джильда, – подруга – не обязательно даже настоящая подруга, просто подруга – не бросает компанию без всяких объяснений.

– Но я же сказала… я всем сказала, что пойду подышу воздухом.

– Но ведь ты не вернулась!

– Да, не вернулась. Но тут у меня… возникла проблема. Прости. Я собиралась все тебе объяснить при первой же встрече.

Вайолет очень удивилась тому, что Джильда так расстроилась. Что ей не все равно, как она, Вайолет, себя ведет, – и это притом что она так близко сошлась с Дороти.

Джильда бросила на нее хмурый взгляд.

– Не стоит трудиться, – сказала она. – Я тебя видела. С Артуром и еще с этим, вторым, как его, с шотландцем. Возле короля Альфреда. Ты даже не остановилась, чтобы поздравить меня с Новым годом или еще что. Просто удрала, и все. Как будто ты… – К великому изумлению Вайолет, Джильда, кажется, подавила рыдание. – Как будто ты стыдишься меня!

– Ты ошибаешься. Все было совсем не так. Что ты!

– А как же тогда? Мне бы хотелось знать. – Джильда поставила чашку и, сцепив на коленях руки, наклонилась вперед.

– Да все из-за этой песни, «Типперари», – ответила Вайолет.

И она стала рассказывать, сначала о том, как на нее подействовала эта песня, потом о том, как появился «человек с кукурузного поля», как она спаслась от него, укрывшись в башне колокольни, и, наконец, как Артур с Китом Бейном провожали ее до дому, а она старалась, чтобы ее никто не заметил.

– Он насвистывал «Love Is the Sweetest Thing», и я сразу подумала, что он тоже был там, в пабе, – добавила она. – Я боялась, что и возле статуи он тоже будет, увидит меня и пойдет следом. Поэтому и не стала искать тебя в толпе.

Лицо Джильды смягчилось, но потом снова как бы отвердело, но уже как-то по-другому.

– Так ты говоришь, он был в нашем пабе?! – вскричала она. – Ладно, я обязательно все разузнаю про него. Там же было полно народу, кто-то ведь должен знать, кто он такой. А потом пошлю Джо и его друзей, уж они с ним разберутся. Он больше близко к тебе не подойдет.

При мысли о том, что какие-то уинчестерские мужчины возьмутся ради нее за это дело, Вайолет стало не по себе, ей очень не хотелось оказаться у всех на виду.