Толстый

— И даже плевать, что люди погибнут, — добавил Сергей Иванович. — Жертвы будут непременно, но артефакты важнее.

— Если всё грамотно организовать… — начал было Левинзон.

— Они уже организовали, потеряли снайпера, пулемётчика и чуть не потеряли моего сына. А ведь это одна спецоперация, не самая сложная. А что будет, когда пехота с танками пойдёт?

— Кстати, — вспомнил Боря. — Винтовку вы сохранили?

— Сохранили, вот только патронов осталось всего восемь штук, те, что на тебе были. А туда что попало не подойдёт, она только специальные кушает.

— К воякам обратитесь, они дадут.

— Догонят и ещё дадут, — проворчал отец.

— И не только к винтовке, — добавил Боря. — К дробовику тоже, там зажигательные патроны, которые одним попаданием мутанта сжигают. Я с мёртвого снайпера снял, только ими и отбился.

— Я видел того мутанта в ресторане, — сказал отец, — , огонь сбили огнетушителями, можно было рассмотреть, у него грудь прогорела, натурально, одна зола, даже кости сгорели.

— И гранаты тоже, зажигательные, — продолжал Боря. — Я там в спортзал тварей заманил и бросил. Такое началось, будто атомный взрыв, стены кирпичные и те гореть начали.

— Так вот откуда дым стоял, — вспомнил Левинзон. — На второй день, как тебя потеряли, по-моему, до сих пор ещё дымит. Сергей сразу сказал, что это его Борька зажигает.

— Подозреваю, штуки очень дорогие, вряд ли дадут, — с сомнением проговорил Сергей Иванович. — Опять будут старьё присылать, что на мобскладах откопают.

— Я с ними поговорю, — Боря привстал на кровати. — Мне всё равно придётся докладывать об обстоятельствах появления шарика. Сколько времени я в отключке?

— Вчера днём подобрали, — сообщил Левинзон. — Сейчас связь организуем.

На организацию связи ушло минут двадцать, всё же на том конце условного провода начальство не дежурило постоянно. Экран ноутбука долгое время оставался пустым, потом включился, показывая заспанного полковника.

— Товарищ полковник, есть новая информация, — сообщил Сергей Иванович, пододвигая экран к сидевшему рядом Боре.

— Слушаю вас, — сказал полковник, с которого моментально слетела сонливость.

— Здравствуйте, — Боря попытался придать себе солидный вид. — Хочу рассказать об обстоятельствах появления шарика.

— Шарика?

— Да, того шарика, что вам передали.

— Так это вы его нашли? Поздравляю, вообще, деятельность вашего анклава приносит больше всего результатов, а конкретно ваша находка ощутимо продвинула наши исследования вперёд. Я бы сказал, на пару километров. Так где он был?

— Тот человек, — объяснил Боря. — Гражданский, живой человек среди тварей.

— Тот самый? — уточнил Лебедев.

— Тот, которого в первый раз видел, в костюме.

— Вы его убили? — сразу спросил Лебедев.

— Да, но не сразу. Сначала он пытался… колдовать, — Боря немного смутился, не хотелось показаться сумасшедшим.

Полковник посмотрел на Борю с недоумением.

— Колдовать?

— Ну, да. Делал пассы руками, произносил странные слова, вот так, — Боря попытался изобразить действия покойного шамана с помощью пантомимы. — Не слова даже, протяжные междометия, так он воздействовал на тварей, так пытался подчинить меня.

— Судя по тому, что он мёртв, а вы сидите передо мной, последнее у него не получилось.

— Почти, я уже готов был в обморок упасть, но успел выстрелить. Патроны помогли, — Боря продемонстрировал полковнику патрон. — С убитого снайпера снял. Очень хорошие патроны, надеюсь, нам такие в будущем предоставят?

Полковник поморщился.

— Их мало, и они очень дорогие, секретная разработка, — он вздохнул. — Доставят, постараюсь для вас выбить.

— А ещё зажигательные гранаты, ими очень удобно помещения зачищать.

— Мы всё же хотим сохранить город, а если работать такими гранатами… Давайте лучше вернёмся к шарику.

— Хорошо, так вот, когда я выстрелил огненным облаком, он загорелся. Горел недолго, стал разваливаться на части. А потом из его пепла выкатился шарик. Я попытался его поднять…

— И? — полковник ощутимо насторожился.

— Не получилось, он действует, понимаете? Пробивает даже сквозь перчатки, в кармане тоже не получается таскать. Я его аккуратно в тряпочку завернул и на шею повесил, сквозь броню не пробивает.


— Вы уверены? — полковник подозрительно прищурился, словно у него в глазах был рентген, которым он сейчас просвечивал собеседника. — Вам в последнее время не приходило в голову странных мыслей?

— Ну, была мысль попробовать мутантов подчинить, — рассказал Боря. — Вот только неудачно, видимо, чтобы подчинить, надо в руках его держать. Или проглотить.

Полковник некоторое время молчал, потом нахмурился и сказал негромко:

— Подозреваю, придётся такого носителя живым ловить.

— А шарик?

— А что шарик? В нём очень много всего, но это, по сути, голый мозг, лишённый рук, глаз и, что более важно, речевого аппарата. Мы пока не можем установить надёжной двусторонней коммуникации.

За пределами видимости камеры ноутбука ощутимо напряглись Сергей Иванович и Левинзон, даже у Кристины ушки поднялись топориком. Начальство рассказывает секретную информацию.

— Так вживите кому-нибудь, пусть в его теле пришелец живёт, — не думая, подсказал Боря.

— Лишних людей у нас нет, а если и есть, но нам неизвестны последствия такого вживления. Очень может быть, что такого подопытного связать будет недостаточно. Где гарантии, что он не возьмёт под контроль людей за лабораторным стеклом?

— Думаю, не возьмёт, — уверенно заявил Боря. — Меня он почти подчинил (и даже на это у него немало времени ушло), так ведь я инфицирован, у меня в крови эта дрянь находится. Так?

— Так, но для полноценного заражения, приводящего к потере разума и физическим мутациям, требуется высокая начальная концентрация отравы в крови, воздушно-капельным путём получить её невозможно.

— Раз уж вас потянуло на откровенность, — Левинзон не утерпел и бесцеремонно влез в кадр. — Может быть, расскажете нам, что именно представляет собой зараза?

— Расскажу, вам расскажу, — отчего-то сразу согласился полковник. — Это не привычная нам биологическая зараза, хотя границу провести трудно. Нечто, вроде самовоспроизводящихся наномеханизмов, которые полностью меняют геном в теле человека или животного, а попутно служат ремонтниками при повреждениях этого тела.

— Что происходит при попадании в кровь?

— Если концентрация достаточна, начинают воспроизводить самих себя, попутно переделывая каждую клетку, куски ДНК заменяются другими. — Видя, как доктор недовольно поморщился, полковник тут же добавил: — Я не медик и не учёный, объясняю, как могу. Направление изменений всегда одно — отключение рациональной части сознания, после чего разум человека безвозвратно умирает, оставляя только животные инстинкты, потом начинает меняться тело, возникает сильнейший голод, поскольку все изменения энергозатратны, самый простой способ добыть калории и строительный материал — есть себе подобных.

— Вовремя вы карантин установили, — заметил Боря. — Если бы такое вырвалось…

— Конца света бы точно не было, — успокоил его полковник. — По крайней мере, глобального. Дело в том, что эти механизмы… сломаны, испорчены, выжили из ума. Заложенная в них программа выполняется от силы на двадцать процентов.

— А… если бы на сто? — спросил Боря растерянно.

— То мы имели бы дело с гигантскими бронированными монстрами, возможно, вторично обретшими разум и рациональное мышление, в том числе крылатыми и водоплавающими, которых никакой кордон не удержит. Нам очень повезло.

— Но имеющиеся твари, если их не удержать в кольце, просто перекусают всех, и зараза поползёт дальше, тут уже неважно, насколько они крупные, — заметил Левинзон.

— И тут я вынужден вас огорчить. Или обрадовать. Цепная реакция заражения, просчитанная нами вначале, действительно оставляла мало шансов на выживание людей в случае проникновения инфекции за периметр. А кусает Б, Б мутирует, кусает В, тот, в свою очередь кусает Г, и так далее по всем буквам алфавита. Проведённые в лаборатории опыты показывают, что после укуса В опасаться уже не следует. Более всего опасны мутанты первой волны, заражённые непосредственно от источника, и те, кого укусили они. Мутации в третьей передаче идут из рук вон плохо, не столько усиливая организм, сколько уродуя его, в четвёртой уже приводят к дегенеративным последствиям, а если получившийся уродец всё же сумеет кого-то укусить, укушенный просто превратится в бесформенный кусок органики, который быстро перестанет быть живым.

— А есть ли логика в действиях противника? — спросил Левинзон.

— Какая-то непременно есть, — сказал полковник. — Осталось её понять. Для этого нам нужен живой… шариконосец. Их появление отслеживают, можно указать районы с наибольшей вероятностью встречи. Придётся провести точечные операции.

— Снова нам? — спросил Сергей Иванович, не попадая в кадр.

— А кому ещё? — грустно развёл руками полковник.

— Вы бы хоть стимул какой придумали.

— Когда всё закончится, получите денег, — сказал в ответ полковник. — Много.

— Много? Это сколько?

— Как солдат-контрактник в зоне боевых действий. Плюс компенсация при потере жилья, имущества и транспортных средств. Короче, кто выживет, кое-что с этого получит. Вас мало осталось, государство может себе позволить быть щедрым. Даже государственные награды будут. Собственно, отловить живым нужно только одного носителя, от остальных достаточно шариков. А сразу после этого в город пойдут войска, начнут планомерную зачистку, потом ещё пара месяцев уйдёт на изучение феномена, после чего город снова начнёт восстанавливаться и заселяться людьми. А пока подготовьте людей, скоро пришлю вам приказы и кое-что из запрошенного вооружения.

— То есть, поддержки из-за кордона не будет?

— Вертолёты, беспилотники, спутниковая связь, бронетехника и несколько групп спецназа, которые, правда, особо вперёд не полезут.

— И на том спасибо, — проворчал Лукьянов-старший.

Связь разорвалась, участники видеоконференции ещё некоторое время сидели молча, переваривая услышанное, потом наконец решились тишину нарушить.

— В целом, всё ясно, — сказал Левинзон. — Высадка на планету, колонизация, превращение части местной фауны в удобную для себя, возможно, монстры — это эндемичная фауна их планеты.

— С такой фауной никакие гуманоиды в принципе не разовьются, всю цивилизацию просто съедят, — возразил Боря.

— Так они их вроде как контролируют, не дадут сожрать всё.

Глава девятнадцатая