Только с тобой. Антифанатка

– В своем уме? Баба Кезона? Зачем ему баба, которая живет в таком доме? Ты вообще видел тёлок «Лордов»? Там девки из «Плейбоя», зачем ему в эту страну ехать и в этот стремный город, чтобы себе кого-то найти? – в голосе первого мужика послышалась насмешка, и я нахмурилась. Лично мне казалось, что девушки у нас очень красивые.

– А зачем он сюда приехал? Расскажи, если такой умный! – потребовал его напарник.

– Я же тебе говорю – у него русские корни, тупица. По моим данным, он уехал лет в восемнадцать, а до этого здесь жил. Может быть, как раз в этом доме. Или у него тут родственники. Это просто сенсация, понимаешь? Сечешь, сколько бабла можно заработать на этом клоуне из «Лордов».

– И сколько проблем, – проворчал второй. – Ладно, идем вниз. Засаду устроим на улице.

– Идем. Чертов Кезон, – некультурно сплюнул прямо на пол первый. И тут, как по заказу, появилась Фроловна – вышла из лифта, словно ангел возмездия.

– Ты чего это плюешься, дурачок? – ласково спросила она, держа палочку словно копье.

– Случайно вышло. Отойдите, бабушка, нам пройти надо, – буркнул мужик, не понимая, с кем связывается.

– Я тебе сейчас отойду, – заорала басом Фроловна, мгновенно придя в праведную ярость. – Я тебе сейчас так отойду, что на задницу свою тощую сесть не сможешь неделю, наркоман!

– Я не наркоман, – даже как-то растерялся мужик. Его коллега тоже растерялся – стоял и молчал. Такого напора от старушки в платке они не ожидали. А зря. Глафира Фроловна была грозой всего района.

– Мы тут моем-моем, чистим-чистим, а они приперлися и харкают! – выставив вперед палочку, надвигалась на него бабушка. – А ну-ка быстро вытер пол!

– Бабуля, вы с ума сошли? Чем я вытирать буду? – в панике спросил мужик, явно жалея, что плюнул.

– Чем харкал, тем и вытирай! Живо, говорю! – бас Фроловны начал наполняться новыми обертонами.

– Вы с ума сошли? Не буду я ничего вытирать! – рассердился мужик. – И вообще, нам пора. Сумасшедшая какая-то, – сказал он своему другу и тотчас получил палочкой по плечу. А потом еще и еще. Била Фроловна метко, как фехтовальщик.

– На тебе! Получай! Плевать он у меня под дверью вздумал! Наркоман проклятущий! Вот тебе, вот! Загадили весь подъезд! Да что там подъезд! Страну! Кровопийцы, черти паскудные! На! Вот так! – войдя в раж, орала Глафира Фроловна, отходя палочкой журналистов – второй мужик тоже отхватил порцию бабушкиной «любви», хоть и ничего не делал.

– Перестаньте! Вы с ума сошли?! Уберите свою палку! – завопил он.

– Я на вас в полицию заявлю! – пообещал первый.

– Что ты там заявишь, окаянный? Что тебя, взрослого мужичину, старуха избила? – довольно-таки ехидно спросила Фроловна, давая возможность передохнуть и себе, и журналистам.

Я не удержалась от улыбки. Несмотря на идиотизм всей этой ситуации, мне стало смешно.

– Отойдите от меня и не смейте трогать! – завопил журналист.

– Убирай и не трону! Умеешь плеваться, умей и убираться! – мастерски перефразировала известную пословицу бабушка, вновь пуская в ход палочку. Разумеется, убирать за собой мужики не стали – они позорно сбежали вниз по лестнице. Фроловна было погналась за ними, однако сумела преодолеть лишь несколько ступеней. Потом о себе дал знать радикулит и она, охнув, остановилась и стала орать, грозя при этом кулаком. В ее речи я расслышала «спуску не было», «в наше время» и «Сталин», а также пару матерных выражений. Впрочем, слушать мне ее было некогда. Я поняла, что сейчас хозяйка вернется в квартиру. Она и так не в духе, а если увидит в собственном доме Кезона, то выгонит меня до того, как я успею ей хоть что-то сказать. Она ведь запретила приводить домой парней. А соврать, что это мой брат, я не смогу. Фроловна ведь видела Кезона, и даже решила, что это мой бывший. Тот самый, который меня якобы бил.

– Фроловна идет! Что же делать? – в панике зашептала я, пытаясь понять, как поступить.

– Кто? – не понял Кезон, рассматривая вешалку на стене. Ему, наверное, казалось, что он попал в музей СССР. Господи, какой же он странный! Только что молил меня о спасении, а теперь ведет себя как ни в чем не бывало.

– Хозяйка квартиры! Которая на тебя мусор выкинула. Она запретила водить домой парней, – скороговоркой ответила я.

– А я думал, что это твоя бабушка, – улыбнулся музыкант.

– Да мне плевать, что ты думал, и умеешь ли думать вообще! Мы давно поняли, что это у тебя получается хуже всего, – прошипела я.

В замке повернулся ключ. Еще один оборот на верхнем и два на нижнем, и она войдет… Увидит этого идиота, который застыл перед вышитой картиной в раме, и уже не мусор с балкона швырнет, а нас обоих. Терять комнату я не хотела. И подводить подругу, которая мне нашла ее в сложный период, – тоже.

– Так, за мной! – я схватила Кезона за руку и буквально потащила в свою комнату, которая располагалась неподалеку.

– Ну в тебе и силищи, – уважительно заметил он и словно невзначай коснулся моих волос. А потом почему-то улыбнулся. Какой же он все-таки придурок.

– Сиди здесь и не смей вякать, – велела я. – Моя хозяйка не должна тебя видеть. Я вернусь, и мы поговорим. Понял?!

– Понял, – улыбнулся Кезон, осматриваясь и почему-то глядя на комод, в верхних ящиках которого у меня хранилось нижнее белье. Я хотела сказать ему, чтобы он не смел лазить по моим вещам и совать в них свой длинный любопытный нос, но не успела. Входная дверь начала открываться, и я метнулась в прихожую.

Глафира Фроловна ввалилась в квартиру и уселась на стул, тяжело дыша.

– Что случилось? – спросила я, сделав невинный вид.

– «Корвалолу» мне, – велела хозяйка. Лицо ее так раскраснелось, что я даже испугалась. И быстренько организовала ей лекарство, то и дело прислушиваясь к звукам в прихожей – вдруг она нашла Кезона? Но нет, не нашла. Когда я вернулась с кружкой в руках, хозяйка так и сидела на стуле, нервно постукивая палочкой по полу.

– Все хорошо? – осторожно спросила я. – Может быть, вам врача?

– Какого врача, сейчас пройдет, – рассерженно махнула рукой Фроловна.

– Я слышала какой-то шум на площадке, – продолжила я расспросы, и она с чувством поведала мне историю о двух наркоманах, которые обхаркали весь подъезд. Она, мол, вежливо просила их за собой убрать, едва ли не умоляла, а они обложили ее нехорошими словами и убежали.

– Вот так и живем, – заключила бабушка, закончив рассказ, забыв упомянуть о том, что отходила мужиков палочкой.


– Слов нет! Бывают же такие люди! – воскликнула я. В разговоре с Фроловной всегда нужно было поддакивать.

– Да не люди это, – махнула она рукой. – Черти сущие. Нет, ну надо же так было, а?! Плеваться около моей двери-то? Бессмертные они али как? Ну ничего, – кровожадно пообещала она. – Увижу их еще, участкового вызову. Пущай он с ними разбирается.

– Вы отдохните, – посоветовала я.

– На том свете отдохну, – проворчала Глафира Фроловна. – Дел еще куча. И сериал мой по второму каналу сейчас начнется.

К моему облегчению, она отправилась в зал – смотреть сериал про очередную бедную девочку из села, которая переехала в столицу, где ее обманывал каждый второй. Значит, можно будет незаметно выпроводить Кезона. Нет, придется уйти вместе с ним – пусть рассказывает мне про то, что узнал. Ради этого я его и пустила.

Я взялась за ручку двери, ведущую в мою комнату, однако открыть ее не успела. Из зала раздался голос Фроловны.

– Наташка! – заорала она. – А это что?

Я ураганом влетела в зал. Фроловна сидела в любимом кресле и с недоумением смотрела на корзину роз, которую Кезон оставил в зале.

– Это… мне… – Потупила я взор. – Кавалер прислал.

– Чай, богатый? – прищурилась хозяйка квартиры.

– Не бедный, – вздохнула я.

– Ничего, обеднеет, – обрадовала меня Глафира Фроловна. – Столько деньжищ на цветочки спустить, тьфу! Лучше бы еды какой привез, картошки там, крупы, конфет хотя бы, а он веник этот презентовал. И че с ним делать? Ждать, пока сгниет? Только корзина и хорошая. Ты мне отдай ее потом.

– Отдам, – вздохнула я, а Фроловна достала записку из цветов и с выражением прочитала:

– «Мой лапуле. Достану для тебя все звезды. С нежностью, твой К.»

Я едва не закатила глаза. Он вообще нормальный или прикидывается таким?

– Ты за него не выходи, Наташка, – со знанием дела сказала мне Фроловна. – Алкоголик он, этот твой Кэ. Плюнь на него.

– Почему? – с трудом сдержалась я от смеха.

– Да только алкаши своим невестам звезды с неба достать обещают. Нормальные мужики защищать клянутся. Не изменять. Ну или там зарплату отдавать всю жене. А у алкашей все «звезду достану» да «на руках носить буду».

– Поняла, спасибо! – поблагодарила я Глафиру Фроловну и вдруг поняла, что в зале тупой Кезон оставил не только свой веник, но и кроссовки – они скромно стояли за креслом, на котором сидела хозяйка квартиры. Я едва не взвыла. Вот же гад! Разулся в зале и не убрал обувь, потому что началась эта катавасия с журналистами, пришедшими по его душу. Если она у него, конечно же, есть.

Фроловна, не будь дурой, проследила за моим взглядом, повернулась и заглянула за кресло. И тоже увидела мужские кроссовки. Зрачки ее расширились, ноздри затрепетали, как у гончей. Она схватила один кроссовок и стала вертеть его, зверея на глазах.

– Это еще что такое, а?

– Это… – Я на мгновение задумалась и выпалила: – Я кроссовки купила. И оставила их тут случайно, извините, пожалуйста.

– Мужские? – сухо спросила Фроловна, заподозрив неладное.

Я прикусила губу.

– Мужские, правильно.

– И зачем это тебе кроссовки мужские? – сверлила меня подозрительным взглядом бабушка. Ну вот, сейчас она поймет, что я прячу мужика.

– Я брату в подарок купила, – жалобно ответила я.

– А коробка где? Что ты меня за дуру держишь, Наташка? Ношенные они, – глаза Фроловны блеснули опасным огнем. Я и пикнуть не успела, как она вскочила с кресла и резво помчалась в мою комнату. Сейчас она найдет Кезона, и все, конец. Ладно, жилье потеряю. Найду другое… Но как же стыдно перед ней будет – я ведь обещала никого не водить. И перед подругой неловко – я подведу ее. И снова все из-за Кезона, чтоб его…

Я побежала следом за Фроловной – она широко распахнула дверь и сканировала мою комнату. Кезона в ней не наблюдалось. Спрятался, что ли?

– Показывай его сама, – велела хозяйка, с прищуром глядя на платяной шкаф, одна из дверок которого почему-то была приоткрыта. – Или ты хочешь, чтобы я сама нашла? Найду, ей богу, вышвырну из окна! Я тебя в квартиру свою пустила, а ты тут притон решила устроить?!

Фроловна распахнула шкаф, и я на мгновение зажмурилась – думала, Кезон стоит там, но там его не оказалось. С некоторым удивлением пожилая женщина захлопнула дверки. А потом заглянула под стол и зачем-то – в комод, словно там мог поместиться взрослый мужчина. Больше нигде спрятаться Кезон не смог бы, и Глафира Фроловна озадаченно почесала голову.

– Никого нет, – как-то даже растерянно сказала она и проверила ванную, туалет и кухню. Заглянула на балкон, в шкаф в прихожей. Проверила, не висит ли кто под окнами, как в фильмах. Даже свою комнату, которую запирала на ключ, осмотрела. Кезона нигде не было. Он словно испарился.

– Погорячилась я, Наташка, – вынуждена была признать Фроловна, остыв.

– Говорю же, брату купила, – всхлипнула я, радуясь тому, что погода стояла сухая, и кроссовки Кезона не выглядели грязными. – У приятеля одного, он тоже из Галаза переехал. Только оказалось, что с размером прогадала. В зале линейкой измеряла, оказалось, что у брата нога больше. Так расстроилась, что и оставила там кроссовки, простите. Просто хорошие они. Фирменные. Кожаные. Почти не ношенные.

– Почем брала? – оживилась Фроловна, вертя кроссовки в руках.

– Две тысячи, – соврала я, чувствуя себя последней сволочью.

– Может, мне за тысячу перепродашь? Я председателю нашему презентую. Ему как раз обувь на дачу нужна, а кроссовочки выглядят хорошо. Смотри, кожа какая качественная – такая на обуви в Союзе была, не то, что сейчас… Ну чего? Согласна?

– Согласна, – некуда было деваться мне. Пусть Кезон ходит босиком.