Тьма

Он был отстраненным и холодным, слонялся по квартире, практически не разговаривая. Я вспоминаю мою нарастающую растерянность и усиливающееся презрение; я работала в больнице по семьдесят часов в неделю, при этом ремонтируя нашу квартиру и планируя предстоящую свадьбу. Бен тоже много работал, но он никогда не предлагал помочь.

Невозможно забыть злость на его лице в тот вечер, когда я предъявила ему претензии, выплескивая свое недовольство.

– Да, я знаю, ты у нас святая, – огрызнулся он. – Все члены семьи Норт идеальны, никто не может с ними сравниться. Это данность.

Я пораженно уставилась на него. А это, черт возьми, откуда взялось? Бен никогда не говорил ничего плохого о моей семье. Напротив, он, казалось, отлично с ними ладил в те редкие разы, когда мы встречались.

– Какого хрена, Бен? Я пытаюсь все это устроить, удержать порядок, и это твой ответ?

Он вздохнул и отвернулся.

– Так что, теперь ты просто будешь меня игнорировать?

– Я не могу соревноваться, Кейт. – Бен резко повернулся. – Что бы я ни делал, что бы ни делали другие, этого недостаточно. Всегда недостаточно хорошо. Ты такая… – он остановился. Ненадолго прикрыл глаза, потом вышел из квартиры, сел в машину и уехал; когда он вернулся тем вечером, оказалось проще притвориться, что ничего не произошло.

Ты такая… Слова отдаются у меня в голове. Я так никогда и не узнала, что он собирался сказать.

Неожиданная резкая боль в сердце, как открытая рана. Мне хочется взвыть от печали и ярости.

Пошел ты, Бен. Пошел ты.

Схватив ключи из ящика, я встаю и отпираю шкаф, где хранятся бензодиазепины. Рассматриваю аккуратные коробочки, выстроенные на полке, очарование нетронутых упаковок.

Я беру ближайший пакет с «Валиумом»[16], вытаскиваю саше и пробегаю пальцами по маленьким капсулам, чувствуя острый прилив вожделения.

Серьезно, Кейт?

Вытолкнув голос сестры из мыслей, я вытаскиваю две таблетки и проглатываю. Колеблюсь несколько минут, затем выпиваю еще парочку для верности, запихивая остальные в карман. Закрываю шкаф и опускаю голову на стол, медленно вдыхая, дожидаясь, пока все померкнет и отступит.





Глава 11. 27 мая, 2021 года




– Я тебе уже говорила, водопровод здесь ни при чем! Я все давно починила.

Голос Каро звучит сердито. Я отклоняюсь от моего маршрута к комнате для видеозвонков в сторону прачечной, останавливаясь возле двери, чтобы послушать.

– Мне кажется, сливной шланг забился, – говорит она.

– Всегда какое-то оправдание, – огрызается Люк. – В этом месте ничто никогда не работает, ни души, ни стиральные машины. Ну ты посмотри!

– Да, я вижу. Вода на полу, Люк. Ты знаешь, где швабра.

– Я просто хочу постирать свои гребаные вещи. Это не большая…

Я не слышу остального. Алекс почти сталкивает меня с дороги, несясь мимо с грозным лицом. Очевидно, я не единственная была в зоне слышимости. Я иду за ним, чувствуя, что сейчас ситуация накалится еще сильнее.

В промокшем комбинезоне Каро стоит на коленях на кафельном полу прачечной, окруженная лужей сероватой воды. Она рассматривает кольца труб позади одной из стиральных машин.

– Что происходит? – требовательно спрашивает Алекс, переводя взгляд с Каро на Люка.

– Сливной шланг полностью забился, – отвечает Каро, на ее лице проскальзывает облегчение, когда она замечает нас. – Не мог бы кто-то из вас принести ведро?

Я достаю одно из шкафа, и Каро подставляет его под низ, когда откручивает шланг. Это не помогает. Поток воды добавляется к луже на полу.

– Kut![17] – Люк отскакивает, брызги летят на его кроссовки. – Посмотри на этот гребаный срач.

– Твой гребаный срач, – поправляет Каро, вглядываясь внутрь шланга. Направив его вниз, она сильно его трясет, и что-то выпадает на пол.

Алекс подбирает одноразовую зажигалку, украшенную маленькими зелеными листьями марихуаны, и отдает ее Люку.

– Я полагаю, это твое.

Люк берет зажигалку без единого слова. Не извиняется перед Каро и даже не выглядит особо смущенным.

– Сколько раз я просила народ опустошать карманы, прежде чем загружать вещи в машинку? – жалуется Каро, явно расстроенная. – И не перегружать свыше максимальной отметки. Нельзя просто так забивать на стирку неделями, а потом запихивать все свои шмотки туда за один раз.

Люк бормочет что-то неразбочивое. Неожиданно Алекс кидается вперед и хватает его за футболку, ударяя в висок. Каро визжит, когда Люк поворачивается и бьет в ответ, его кулак проходится по подбородку Алекса. Тот спотыкается, и Люк заключает его в удушающую хватку.


– Отпусти его! – кричит Каро. В мгновение ока она выхватывает ведро грязной воды из-за стиральной машины и выплескивает в лицо Люка. Он изумленно таращится, вода стекает с его волос и бороды.

– Ах ты ж тупая сука!

Алекс высвобождается из хватки Люка, потом сбивает его с ног.

– Перестаньте! – кричу я, когда Люк тяжело приземляется на мокрый пол. Что же делать?

Несколько секунд спустя вбегают Арне и Дрю, потревоженные шумом. Арне хватает Алекса, целящегося ногой в живот Люка, и прижимает его к стене.

– Это не его вина! – кричит Каро, теперь заливаясь слезами. – Алекс защищал меня.

Дрю сердито смотрит на Люка, пытающегося подняться на ноги.

– Какого черта тут творится?

Мы все поворачиваемся на звук голоса Сандрин, доносящийся от двери. Господи, думаю я. Плохие новости быстро распространяются в этом месте – один намек на неприятности, и половина станции тут как тут.

Это не первый скандал, которому я стала свидетелем за последние пару недель. По мере того как антарктическая зима сгущается, напряжение на базе нарастает. Наши дни все чаще прерывают незначительные подколки и злословие, иногда взрывающиеся полноценной ссорой; две недели назад Дрю и Роб сцепились из-за того, чья очередь опустошать мусорные контейнеры, и Арку с Арне пришлось держать их, чтобы они не ринулись в драку. Несколько дней спустя Соня сорвалась на Люка за то, что он на полную громкость включил трэш-метал в гостиной.

– Он угрожал Каро, – Алекс испепеляет Люка взглядом, когда тот поднимается на ноги. Его борода окровавлена, замечаю я.

– Ни хрена подобного, – рычит Люк, проводя рукой по мокрым волосам. – Посмотри, что она со мной сделала!

– Это правда? – Сандрин поворачивается к Каро.

– Она ни в чем не виновата! – возражает Алекс. Он уже трясется от злости, обводя нас одичавшим взглядом. – Ты! – его челюсть напрягается, и он делает шаг в сторону Люка. – Это был ты, да?

Краем глаза, я вижу, как Каро качает головой. Не делай этого, говорят ее расширенные глаза. В то же время я чувствую запашок чего-то вроде виски от Алекса и понимаю, что он пил.

Черт. Сейчас даже не середина дня.

– Давайте на этом закончим. – Арне предупреждающе вскидывает руку, но Люк не обращает на него внимания.

– Что я? – он злобно смотрит на Алекса. – Я понятия не имею, о чем ты.

– Ты был на той вылазке. – Алекс тычет в него пальцем. – Тебе ведь никогда не нравился Жан-Люк, а?

– Ты о чем вообще, мужик? – насмешливо спрашивает Люк.

– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. – Я снова чую запашок алкоголя, когда Алекс выплевывает слова.

– Эй. – Дрю приближается. – Тебе нужно успокоиться.

– Нет, позволь ему облегчить душу, – говорит Люк. – Давайте все послушаем жалкую попытку Алекса отвести вину от себя. Он не может принять, что Жан-Люк умер из-за него, поэтому ищет козла отпущения.

– На что именно ты намекаешь, Алекс? – хмурится Сандрин. – Ты хочешь сказать, что кто-то сломал снаряжение Жан-Люка? – Морщины на ее лбу и вокруг рта кажутся более выраженными, чем неделю назад, словно она стареет на глазах, истощенная каким-то непонятным мне переживанием. – Ты ведь не всерьез, да? Как кто-то мог это сделать?

– Я не уверен, – качает головой Алекс. – Повредил карабин, или, возможно, веревку. Но мы никогда не узнаем, не так ли, Сандрин? Все это там, внизу с ним, на глубине полмили в той расщелине.

Мука отражается на лице начальницы станции, когда ее атакует та же картинка, что преследовала меня последние три месяца.

– Это было подстроено, – настаивает Алекс. – Это единственное объяснение. Я снова и снова все обдумывал. Снаряжение было в порядке, когда я проверял его перед выходом, но оно не все время было у меня на виду. Я, возможно, не увидел бы, если бы кто-то…

– Но почему? – прерывает Арне, вид у него крайне растерянный. Я чувствую необъяснимое притяжение к нему, хочу приблизиться, как будто он – безопасное убежище в этом шторме. – Зачем кому-то это делать?

– Да, почему? – требует Сандрин. – Почему кто-то мог хотеть навредить Жан-Люку.

Алекс медленно качает головой, будто не веря своим ушам. Как много он выпил, интересно? И делает ли он это регулярно?

Приглядывать за ним, как я пообещала Каро три недели назад, оказалось легче на словах, чем на деле – Алекс становился все более закрытым, избегая всех, кроме Каро и Арне. Он полностью забросил медицинские тесты и видеодневники, вынуждая меня наблюдать за ним единственным возможным способом – проверять его монитор активности. Хоть я и не разбираюсь в данных, по крайней мере, замеры сердцебиения дают мне знать, что он еще жив.

– Почему бы тебе не задать этот вопрос Люку? – Алекс обращается к Сандрин. – Ты прекрасно знаешь, что у них было несколько стычек на тему его маленькой заначки.

Люк в бешенстве сжимает зубы. На секунду кажется, что он на грани того, чтобы снова ринуться в драку.

– Ты не можешь всерьез так считать, – сбивчиво выпаливает он. – Ты честно считаешь, что я мог бы кого-то убить? Из-за такого?

– Жан-Люк угрожал, что подаст на тебя жалобу, разве нет? – настаивает Алекс.

– Алекс, пожалуйста, – предостерегает Каро.

– Ну? – Алекс взывает к Арне. – Ты же мне веришь?

Арне не отвечает, а Люк дико оглядывается по сторонам.