Тьма императора

Он понял, что хотела сказать жена брата. «Ты позволишь, или я под домашним арестом?»

— Позволю. Обратись к Бруно, он все устроит. Я передам ему свое разрешение.

— Спасибо, — от Ванессы на секунду плеснуло радостью, но только на секунду — ребенок Аарона уже почти заглушил ее чувства. — Могу я взять с собой Риана и Тасси?

— Адриан никуда не поедет, — отрезал император и услышал, как племянник тихо фыркнул. — А Тасси я отпускаю. Если она хочет.

— Хочу, — племянница кивнула, но радостной она который день вовсе не выглядела. Надо бы зайти к ней, поговорить. В участие Анастасии в каких-либо интригах Арен не верил, но она вполне могла что-то увидеть и теперь замалчивать, дабы он не испепелил еще кого-нибудь. — Я с удовольствием.

— Везет некоторым, — буркнул Адриан. — А кто-то должен пахать без выходных и праздников…

— Ты не пашешь, а работаешь, — прервал его император. — Несс, у тебя все или есть еще вопросы?

— Все, Арен, — ответила она спокойно и повторила: — Спасибо.

Сразу после обеда, невзирая на то, что его уже ждали в зале собраний сотрудники комитета культуры, науки и образования, Арен зашел к Тасси. Он опасался, что вечером не успеет с ней поговорить, да и сейчас-то еле успел — и самого ждали, и племянница была в дверях, торопилась в оранжерею.

— Дядя?.. — пробормотала Анастасия, и ему показалось, будто она боится. — Что-то случилось?

— Ничего, — Арен отошел от камина и опустился в одно из кресел, стоящих возле окна в окружении горшков с растениями, как в лесу. — Сядь на пять минут, поговорим.

Племянница молча опустилась в кресло напротив и нервно сжала руки на коленях. Что ж, теперь император в полной мере понял, о чем упоминал Гектор. Да, Анастасия действительно нервничала. Арен, хоть и не ощущал ее эмоций, видел это совершенно ясно. И лицом побледнела, и губы облизывает, и взгляд отводит — точно что-то не так.

— Ты хочешь поехать на море? Она вздрогнула и посмотрела на императора с недоумением — не ожидала услышать подобный вопрос.

— Что?.. Да, конечно.

— Уверена? Ты сейчас не похожа на человека, который радуется грядущей поездке на море. Что-то произошло? Ты поссорилась с матерью?

Она вновь отвела взгляд.

— Нет, дядя. Все хорошо. Я просто… — Анастасия запнулась. — Я переживаю из-за Агаты. Ты ведь считаешь, что кто-то из нас виноват, да?

Племянница опустила голову и уставилась на свои руки. Они дрожали.

— Возможно.

— Все так считают, — прошептала она, и Арен вдруг заметил, что Тасси плачет. — Все — от Гектора Дайда до самого последнего мальчишки на побегушках. И я чувствую их эмоции. Они такие… неприятные…

— Тасси, — император наклонился и дотронулся до руки племянницы. — Ну-ка, посмотри на меня.

Девушка подняла полные слез глаза и шмыгнула носом, как маленькая.

— Ты тоже считаешь меня убийцей, да? Как Гектор. От него такой холод идет…

— Я не считаю тебя убийцей. И Гектор не считает. Он считает, что ты что-то скрываешь.

Услышав это, Анастасия перестала плакать.

— Скрываю?

— Да. А я, как тебе известно, доверяю Гектору. Ты боишься что-то сказать, считая, будто я могу испепелить твою мать или брата. Верно?

Она помотала головой, и из глаз опять потекли слезы.

— Так. — Арен вытащил из нагрудного кармана платок и начал вытирать мокрые щеки племянницы. — Ну перестань ты плакать, Тасси.

— Это просто очень неприятно, — всхлипнула она, взяла у него платок и начала вытирать лицо сама. — Чувствовать, как сильно тебя не любят. И за что?! Я ведь не виновата.

— Не виновата, — сказал Арен спокойно. — А теперь подумай о том, сколько аристократов ненавидят меня. За закон о передаче титулов. Или за то, что я арестовал кого-то из их родственников. Знаешь, какая волна неприязни ожидает меня на каждом Совете архимагистров? И что мне теперь, тоже сидеть и рыдать?

Она молчала, глядя на него несчастными глазами.

— Ты еще очень молода, Тасси, — устало произнес Арен, — и ты всегда была милой девочкой, которая всем нравилась. А теперь вдруг разонравилась. Я понимаю, это гнетет. Но поверь, ты встретишь еще немало людей, которые будут тебя не просто не любить, а ненавидеть. Если из-за этого каждый раз переживать и плакать, никаких слез не хватит.

— Я понимаю. — Она вздохнула, уже не плача. — Знаешь, ты так не похож на папу. Он бы просто обнял и сказал, что все дураки, а я одна умная и хорошая, самая лучшая. И вообще пойдем лучше мороженое съедим.

— Да, Тасси. Я не похож на твоего отца.

Племянница на мгновение опустила голову, но затем вновь подняла.

— Я ничего не знаю, дядя Арен. Правда. Мне просто неприятно это все. И еще… я боюсь, что это может быть мама или Адриан.


— Кто из них, как тебе кажется?

— Я не знаю. Они оба тебя очень не любят. Но… мне так не хочется верить, дядя Арен! — воскликнула она с таким детским пылом, что император улыбнулся и, подавшись вперед, погладил ее по голове.

— Мне тоже не хочется в это верить, Тасси.





* * *


Ругать себя — дело неблагодарное. София занималась им полдня. Сразу после обеда она осознала, что уже ждет вечернего визита императора, и так на себя разозлилась, что готова была биться головой об стену. Слава Защитнице, Агата этих метаний не заметила — крепко держала щит. После обеда у наследницы не было уроков, и София предложила им с Алексом заняться лепкой и рисованием. Голова у нее до сих пор периодически кружилась, но постепенно все меньше и меньше. Видимо, и правда что-то погодное.

Ближе к вечеру с Софией связался Вано и предложил ей немного погулять вечером в пятницу. Раньше безопасник вырваться никак не мог — слишком много было дел. Она с радостью согласилась, с удивлением поняв, что соскучилась по Вагариусу.

И чем ближе была ночь, тем София сильнее волновалась. И ждала тоже. Ей при всем понимании неправильности происходящего было очень интересно, как император станет вести себя дальше. Примерно в шесть часов вечера София передала детей Виктории, которая по-прежнему была на удивление в хорошем настроении, поужинала и вернулась к себе.

Семь часов двадцать минут. Как же долго ждать… «Ну Софи! — подумала она укоризненно. — Не надо так! Давай же… Крысы, крысы, крысы!» Куда там. Крысы, конечно, представлялись, но теперь почему-то казались ей вполне милыми животными. А главное — они совершенно не мешали Софии ждать императора всем сердцем.





* * *


Арен закончил совещание с комитетом культуры, науки и образования примерно полвосьмого, а потом целый час провел с новым начальником охраны, отвечая на его вопросы и выслушивая предложения по изменениям. Пока Рильо справлялся и вообще горел энтузиазмом, желая сделать все как можно лучше.

Полдевятого, чувствуя себя полумертвым, Арен перенесся в столовую.

Дети и Виктория заканчивали ужинать, и он присоединился к ним на радость Агате и Александру, которые уже начинали думать, что папа не придет. Спросили, пойдут ли они сегодня в бассейн, как он сказал утром, и Арен обещал, что завтра обязательно, но сегодня уже сил нет. Наследники все поняли — привыкли к такому.

Потом он читал обоим книгу, усадив на одно колено Агату, а на другое — Алекса, а Виктория слушала. От нее до сих пор шли волны радостных, но неприятных эмоций, и Арен ждал, когда дети уснут, чтобы поговорить с женой.

И как только это случилось, император перенес супругу в ее комнату, поставил на пол и спросил, посмотрев в глаза:

— Зачем тебе сегодня понадобился Адриан?

Виктория вздрогнула, но глаз не отвела.

— А что такое? Ты ревнуешь?

Арен даже не удивился — он слишком привык к странным идеям.

— Адриан тебе говорил, что с ним будет, если он чем-то меня расстроит? — продолжал император, проигнорировав вопрос жены. — Или умолчал?

Виктория явно удивилась. Видимо, племянник ее не просветил. Странно, мог бы и пожаловаться.

— Нет. А… что с ним будет?

И в голосе, и в эмоциях был страх. Арен чуть поморщился — мало того, что неприятно от этого липкого холода, так еще и Виктория наверняка подумала, будто он угрожал Адриану испепелением.

Как будто Арен до Аарона кого-то испепелял, в самом деле…

— Отправится к Геенне вместе с Арчибальдом. Она как раз скоро проснется.

Страх усилился.

— Арен… Зачем ты так с ним? Он ведь ничего не сделал…

— Я тоже пока ничего не сделал.

— Риан артефактор, а не охранитель, — продолжала жена обеспокоенно. — Он там погибнет.

Что ж, раз Виктория так беспокоится — значит, есть, за что.

— А Арчи? Если с Рианом что-то случится…

— Арчи переживет, — отрезал Арен. — У него постоянно кто-нибудь умирает, он привык уже.

Жена задохнулась от возмущения.

— Ты… Арен, какой ты жестокий…