Тьма императора

Утром София договорилась с Вано о встрече после работы, а затем побежала к детям. Если повезет и в выходные у нее будет свободное время, доделает портрет Ванессы, Анастасии и Адриана. Пока же не было возможности.

— Виктория опять в другом городе, на обед наверняка не вырвется, но я могу освободиться раньше, — сказал император, передавая ей наследников. — Сегодня у меня только Совет архимагистров. И если никто не запишется на внеплановую встречу, я закончу даже до обеда.

София засмеялась, услышав дружный визг Агаты и Александра.

— Пока рано радоваться, — покачал головой император и, быстро поцеловав детей, шагнул в камин.

Позанимавшись с Агатой игрой на фортепиано, София повела наследников в зоокомнату. Дети приводили ее туда еще в первый рабочий день, но потом было не до этого — столько всего надо было показать! Так что вспомнили об этом месте они только сейчас.

Зоокомната не зря так называлась — животных тут было много. Не такие экзотические, как в оранжерее, и в основном не собаки — для собак существовала псарня. Правда, пара псов здесь имелась — маленькие, белые и пушистые, они были похожи скорее на диванные подушки, чем на животных, и прекрасно ладили с обитающими в зоокомнате кошками. Еще тут находились несколько аквариумов и террариумов, загон для кроликов, клетки для хомяков, мышей, крыс и различных птиц. Почти зоопарк!

София вместе с научным сотрудником зоокомнаты устроили наследникам маленькую экскурсию с рассказом о некоторых животных, а затем девушка, попросив принести бумагу и карандаши, усадила детей за рисование.

— Рисовать животных сложнее, — пожаловалась Агата, когда кот по имени Пуфик убежал от нее в третий раз. — Они совершенно не хотят сидеть на месте!

— Почти как вы с Алексом, — сказала София, и наследники засмеялись.

Их действительно хватило ненадолго — пятнадцать минут, и Алекс, бросив бумагу и карандаш, побежал к террариуму, где как раз проснулся и разворачивал свои кольца огромный зеленый питон.

— Дядя Адлиан лассказывал, что питоны едят детей. Это плавда, Софи? — спросил мальчик громко и тревожно, не отрывая зачарованных глаз от змеи.

София удивленно моргнула.

— Ну… Алекс, видишь ли, если питону будет нечего кушать, он может съесть что угодно. Но у людей тоже так бывает. Пока у питона есть другая пища, он не станет кушать маленьких мальчиков или девочек.

— Дядя Адриан иногда шутит слишком много, — заключила Агата с какой-то мудрой взрослостью. — Нужно быть серьезнее.

— Согласна. Так… время почти обеденное. Возвращаемся в детскую, оставляем там бумагу и карандаши, моем руки и идем в столовую.

Наследники воодушевились. И София знала точно — они всегда радовались наступлению обеда не потому что проголодались, а потому что хотели видеть родителей, особенно отца. И пусть в этом не было никакого толку, но София тоже очень хотела увидеть императора.

Просто увидеть — и все. Ей этого будет достаточно.

В детской, разложив принадлежности для рисования по местам, София повела детей в ванную — мыть руки. Агата справилась сама и быстро, а Алекс, намылив руки почти до локтей, долго не мог смыть пену, смеялся и шалил, брызгаясь во все стороны. А когда наконец София с ним справилась и вышла из ванной, то обнаружила Агату увлеченно рассматривающей начинку в откусанной конфете.

— Агата, — София покачала головой, — ну что же ты? Сейчас пойдем обедать. Положи обратно в коробку, потом доешь.

— У нее странный вкус, — сказала наследница, и конфета вдруг выпала из ее пальцев. — Ой, плохо…

София только успела заметить, что Агата сильно побледнела, как с грохотом распахнулась дверь детской, и в комнату вбежали охранники. Один из них подхватил на руки девочку, которая была уже не бледной, а какой-то бледно-зеленой, а второй, оттеснив к стене Софию и Александра, громко говорил:

— Виго, код А. Покушение на ее высочество Агату, вероятно отравление. Вызываю врача и дознавателей. Император? — Секундное молчание: охранник слушал ответ. — Есть. Ждем.

— Софи, что с Агатой? — спросил Александр тревожно, подергав девушку за юбку.

София подхватила его на руки, чтобы наследник не видел, как второй охранник кладет потерявшую сознание Агату на диван, и тихо сказала:

— Все будет хорошо, не волнуйся.

Она сама была не в силах осознать происходящее. Отравление? Агаты?! Но зачем травить маленькую семилетнюю девочку?!

— Айла Тали, вам с наследником нужно выйти. Пойдемте, я провожу вас в салон, — послышался где-то над ухом голос охранника.

Перед глазами все расплывалось, и София, моргнув, неожиданно осознала, что почти плачет.

— Да-да, конечно, идем. А… император?

— Ему доложат о случившемся. Думаю, он скоро будет.

— Софи… — шепнул Александр ей на ухо дрожащим голосом, и она, выйдя из детской и двигаясь перед охранником в сторону салона, постаралась выдавить из себя улыбку и произнести как можно спокойнее:

— Не волнуйся, Алекс. Агата просто съела что-то не то. Сейчас придет доктор, посмотрит, даст ей какую-нибудь микстурку, и все будет хорошо.

Мальчик кивнул, кажется, немного успокоившись.

— Мама говолила ведь — не надо есть конфеты до обеда. А Агата не слушалась!

— Да, так делать не надо.

— А папа с мамой… плидут?

София вздохнула и, не выдержав, легко поцеловала наследника в щеку.


— Конечно, придут. Конечно, Алекс.





* * *


Когда Арен услышал от Виго Вамиуса, начальника охраны дворца, о случившемся, он, приказав не беспокоить Викторию, тут же завершил совещание с Арчибальдом и шагнул в камин.

В детской никого не было, кроме Роба — одного из охранников дочери, — и самой Агаты. Она лежала на диване и выглядела…

— Ее высочество жива, ваше величество, — проговорил охранник быстро. Он и сам был белее снега, и волны эмоций от него шли тяжелые, неприятные. — К сожалению, я больше ничего не могу сказать… Айла Родери мы уже вызвали, он с минуту на минуту должен быть.

Император кивнул, подошел ближе и, сев на пол рядом с Агатой, положил ладонь дочери на лоб. Энергетический контур пульсировал — это плохо, значит, есть проблема, которую организм пытается решить магией. Ментально Агата не отвечала — тоже не очень хорошо, в глубоком обмороке. Кровь…

— Роб, дай нож. Охранник протянул императору небольшой нож с тонким лезвием, и Арен аккуратно порезал кожу на тыльной стороне ладони дочери. Наклонился, понюхал — кровь пахла необычно, слишком резко. Лизнул — горько.

Горько Арену было и в душе, но он изо всех сил старался не думать об этом. Не отчаиваться. С Агатой все будет в порядке, Альго очень сложно отравить. «Но не невозможно», — подумал он и сжал зубы.

— Ваше величество…

Арен обернулся. В детскую заходили его личный врач Тадеуш Родери, пожилой маг с седыми волосами и бородой, и Гектор Дайд с двумя своими сотрудниками.

— Посмотри мою дочь, Тадеуш. Гектор, подожди несколько минут. Можешь пока опросить Роба. — Император указал на охранника. — Когда поймем, что с Агатой, тогда уже исследуешь комнату.

Дайд кивнул и махнул рукой охраннику. Роб встал с дивана и подошел к дознавателю. Тадеуш, наоборот, приблизился к императору.

— Посмотри в первую очередь кровь, — сказал Арен. — Это очевидно отравление, я ощущаю в крови нечто чужеродное, но что, не имею понятия.

Родери достал из сумки анализатор, прижал палец Агаты к панели, и через несколько секунд вглядывался в проекцию анализа крови.

— Это дуотоксин, ваше величество. Малые дозы используют хирурги во время операций в качестве наркоза, но если переборщить, дуотоксин вызывает остановку дыхания. В крови ее высочества доза, превышающая допустимую, но не смертельная. Нужно чистить кровь и желудок. Ничего особенного — промывание, капельницы. Опасности для жизни нет, но мне лучше начать поскорее, тогда ее высочество быстрее придет в себя.

Впервые за последние минуты император наконец смог сделать нормальный вдох. Горечь во рту уменьшалась, пальцы рук расслабились, и Арен поднялся с колен.

— В госпиталь не нужно?

— Нет, ваше величество.

— Хорошо. Виго, — император связался по браслету с начальником охраны дворца, — где охрана? Пришли сюда пару ребят. И горничных тоже.

— Они уже тут, ваше величество. Ждут под дверью.

— Отлично.

Через несколько секунд один из охранников, осторожно подняв Агату, переместил ее в спальню, а Тадеуш начал раздавать указания горничным и быстро готовить какие-то растворы в пробирках под пристальным взглядом второго охранника и самого Арена. Минут через пятнадцать, дождавшись, когда состояние Агаты нормализовалось — энергетический контур перестал пульсировать, а кровь горчить, — император вернулся в детскую, где изучали каждый сантиметр на полу и других поверхностях Гектор Дайд и двое его коллег.

— Что скажешь? — спросил Арен, складывая руки на груди.

Теперь, когда первое напряжение схлынуло, ему очень хотелось что-нибудь сжечь. Главный дознаватель, подхватив маленькими щипцами с пола под столом конфету, положил ее в прозрачный пакетик и ответил:

— Пока ничего хорошего, ваше величество. Смотрите сами, — Гектор поднял ладонь, провел над поверхностью стола — все залило фиолетовым светом, и в этом свете стали видны отпечатки пальцев. — Судя по картотеке, все эти пальчики принадлежат вам, Агате, Александру и их аньян. Даже если что-то было, утром горничная стерла. Пол тоже чист практически девственно, как и дверные ручки. Что же касается коробки конфет… Ее-то никто не протирал, но и трогали все подряд. Вы, ее величество, Агата и Александр, их аньян, присутствуют отпечатки их высочеств Анны, Ванессы и его высочества Адриана.

— Накануне Агата и Александр показывали всем свои коробки. Эти конфеты подарила София.

— Это я знаю. Сайл, — Гектор обратился к одному из своих коллег, — иди-ка, опроси второго охранника и аньян детей его величества. Потом сюда с докладом.

— Есть.

Дайд, проводив взглядом скрывшегося за дверью сотрудника, подошел к столу и открыл коробку, подаренную Софией.

— Интересное заклинание. В день отсюда можно вытащить только одну конфету. А положить обратно можно сколько угодно…

— Думаешь, отравленных было несколько?

Гектор покачал головой.

— Вряд ли. Хотя это еще предстоит определить, но маловероятно. Зачем? Вполне достаточно одной. Причем смотрите — Агата ела их не по порядку, значит, в какой точно день произойдет отравление, наш убийца не знал. Но это и неважно. Важно другое. — Дайд внимательно посмотрел на императора. — Ваше величество, как именно Агата ела конфеты? Она засовывала их в рот целиком и сразу, или откусывала по кусочкам?

— Сразу. А во рту она их не жует, а рассасывает. Любые конфеты, неважно, карамельки или шоколадные.

— Я так и думал. Но в этот раз, — Гектор приподнял прозрачный пакетик с остатками конфеты, — ваша дочь почему-то поступила иначе. И это, возможно, спасло ей жизнь.