Тьма императора

* * *


У обоих наследников оказался талант к рисованию, и София мысленно возликовала, предвкушая увлекательные уроки. Интересно, у кого Агата и Александр это унаследовали? Представить императора рисующим она почему-то не могла. Может, императрица?..

Почти до самого обеда София и дети рисовали — только немного прошлись по коридору еще, показав своей новой аньян тренажерный зал и небольшую библиотеку, полную исключительно детских книг. Впрочем, небольшой она была только по сравнению с основной библиотекой, как понимала София. В остальном же — огромная комната, полная стеллажей с разноцветными книжными томами, уютные диваны и — самое удивительное, — настоящие качели, широкие настолько, что на них могли поместиться сразу пятеро детей.

На этих качелях они и качались с Агатой и Александром, когда в библиотеку заглянул один из слуг и, чуть поклонившись, проговорил:

— Ваши высочества, айла Тали, прошу вас следовать за мной. Пора обедать.

Софии уже давно хотелось есть, но как только она услышала эти слова, аппетит вдруг пропал. Обед означал знакомство с императрицей, а у девушки было отчетливое предчувствие, что ничего хорошего из этого знакомства не получится. «Глупости, Софи, — сказала она себе мысленно. — Император с этой женщиной восемь лет в браке и двоих детей сделал. Значит, с ней как-то можно договориться. Ты же аньян ее детей, и одно только это уже неплохой аргумент». «Угу, — хмыкнул в ответ внутренний скептик. — Сравнила себя с императором. От него-то никуда не деться, а вот аньян можно и поменять».

Чуть поморщившись и отринув от себя подобные мысли, София поднялась с качелей и вместе с детьми пошла в столовую следом за слугой. Замыкали шествие два молчаливых охранника.

Столовая оказалась небольшим помещением, посреди которого стоял длинный стол, покрытый белоснежной скатертью. Стены были оклеены тканевыми обоями с растительным орнаментом, и на них, не считая немагических светильников, висели только разнообразные натюрморты, в основном с фруктами. У самой дальней от входа стены располагался малый пространственный лифт — через него, как София понимала, должны были доставлять еду из кухни, — и возле лифта стояли двое слуг в белой форме.

Охранники куда-то растворились, как только она и дети вошли в столовую — София даже не успела заметить, куда и когда именно они делись. Остались только слуги. — Садитесь, ваши высочества. И вы тоже, айла Тали. Сюда, пожалуйста, — сказал их сопровождающий. София опустилась на предложенный стул с мягким сиденьем и огляделась.

Слева от нее с идеально прямыми спинами садились дети, деловито укладывая на коленях алые тканевые салфетки с золотым шитьем, изображающим золотого орла. Справа, во главе стола, стоял стул, больше похожий на резной деревянный трон, а за ним горел камин, и София поняла, что там должен сидеть император. Она сама находилась от него по левую руку, значит, императрица будет прямо напротив нее, по правую…

Но пока ее величеств не было, зато в столовую заходили какие-то другие люди.

Первой вошла невысокая молодая женщина в темно-красном платье, с волосами, убранными под золотую сеточку.

— Тетя Анна! — воскликнула Агата, на секунду утратив взрослую серьезность. — А вы сегодня с нами обедаете?!

— Да, моя хорошая, — ответила женщина, мягко улыбнувшись.

«Принцесса Анна, сестра императора», — вспомнила София, поймав на себе любопытный взгляд.

— И не только я. Ваш отец просил прийти и меня, и Анастасию, и Адриана, и тетю Ванессу. Простите, Адель я не привела, она еще болеет.

— Ой, как замечательно! — почти подпрыгнула на стуле Агата и обратилась к Софии: — мы редко обедаем вместе. Особенно после…

Что «после», София не услышала — принцесса Анна, расположившись на соседнем от места для императрицы стуле, громко сказала, словно желая остановить Агату:

— Значит, вы — наша новая аньян? Рада познакомиться. Я Анна, старшая сестра Арена и тетя Агаты и Александра. У меня есть годовалая дочка, ее зовут Адель, и вы с ней тоже скоро познакомитесь. У моей малышки нет аньян, — принцесса развела руками. — Я сижу с ней сама пока что.

— Софи может быть аньян Адель, — сказал Александр важно и торжественно, словно указ зачитывал. — Будем иглать вместе!

Анна засмеялась, и София поймала себя на мысли, что сестра императора ей, пожалуй, нравится. В ней было что-то уютное и совсем неторжественное — словно она пришла в эту столовую из кухни или ателье. Ее легко можно было представить среди противней с пирожками или с иголкой и ниткой в руках. Удивительно — потому что как маг принцесса была очень сильной, ненамного слабее императора.

— Я смотрю, не успели мы получить новую аньян, как дети уже рвут ее на части, — раздался чей-то веселый голос от входной двери, и София, повернув голову налево, увидела темноволосого молодого человека с синими глазами и широкой улыбкой. — Это похвально. Значит, хорошо исполняет свои обязанности. Да, Алекс?

— Да, — кивнул мальчик не менее важно, чем раньше. — Софи, это Адлиан, наш двоюлодный блат.

— Все верно, — хмыкнул мужчина, садясь рядом с принцессой Анной. — Только не Адлиан, а Адриан. Можно просто Риан, — предложил он доверительно и так улыбнулся, что София на мгновение опешила. Заигрывает?..

— Выключи-ка ловеласа, Риан, пока Арен не пришел, — Анна шутливо шлепнула племянника ладонью по плечу. — А то…

— Испепелит?

Молодой человек поиграл бровями, принцесса нахмурилась, а со стороны входа раздалось ледяное:

— Не стоит шутить на эту тему, сын.

София вновь повернула голову — возле двери стояли две женщины. Одна была чуть старше Анны — очень светлые, почти белые волосы, такая же светлая кожа и глаза — точь-в-точь как у Адриана, синие, словно небо в ясный день. Рядом стояла молодая девушка одного возраста с Софией, и она была практически полной копией матери.

— Прости, — Адриан поднял руки, и улыбка с его лица исчезла. — Не подумал.

— Ты крайне редко думаешь, по крайней мере головой, — резко произнесла женщина, подходя ближе, но тут же потеряла интерес к сыну, обратившись к Софии: — Добрый день. К сожалению, не имею чести знать вашего имени. А меня зовут Ванесса, я мать Адриана и… — она коснулась руки своей дочери, — Анастасии.

Теперь все вставало на свои места. И почему нельзя шутить на тему «испепеления», и многое другое.

Ванесса — жена принца Аарона, предателя, которого император сжег заживо на Дворцовой площади в День Альганны.

— Меня зовут София Тали. Приятно познакомиться, — кивнула София, невольно сочувствуя этой женщине. Как же ей, наверное, нелегко. Муж — предатель, а его брат, с которым она сейчас будет сидеть за одним столом, убийца мужа.

— И нам, — сказала Анастасия голосом, похожим на звон колокольчика. — Мы любим обедать вместе, но редко получается.


— Особенно у дяди Арена, — съязвил Адриан, и София слегка удивилась, услышав из его уст «дядя» — все же император был старше своего племянника не более чем на десять лет.

— Папа вообще особенный, — громко сказала Агата, но ответить ей никто не успел — огонь в камине ярко вспыхнул.

София нервно сглотнула — внутри разом похолодело, словно она ледяной воды напилась. А из камина уже выходил император… и не один. На руках он, как Софию несколькими часами ранее, нес женщину в темно-зеленом брючном костюме, похожем на обычный рабочий костюм садовника. Ее светлые волосы были заплетены в толстую косу, и София неожиданно вспомнила, что говорила Агата про работу императрицы в оранжерее. Видимо, оттуда его величество и выдернул жену, и то ли у нее не было времени переодеться, то ли она сама не захотела. Впрочем, несмотря на простоту, костюм был вполне приличным и ни капли не грязным.

Император, перешагнув заграждение камина, осторожно опустил супругу на пол, и Агата с Александром тут же загремели стульями, вскакивая из-за стола. Они метнулись к матери молча, без восторженных криков — просто подбежали и обняли.

А София смотрела на лицо императрицы. Холодное и надменное поначалу, оно смягчилось, как только она коснулась ладонями обеих рук макушек детей, погладила их по волосам и прижала на секунду крепче. И удивительно, но в этой короткой ласке, почти незаметной постороннему взгляду, было столько заботы и нежности, что София сразу перестала бояться.

Возможно, эта женщина никогда не полюбит ее, да она и не обязана. Главное, что сразу почувствовала София, и что для нее всегда было самым важным — это любовь к детям. А с остальным она справится.

А еще императрица показалась ей очень красивой — прекрасные светлые волосы, заплетенные в косу, на висках и у лба чуть кудрявились, придавая строгому и холодному лицу чуть детскости и трогательности. Само лицо было настолько правильным и точеным, словно принадлежало картине или кукле, а не живому человеку. И фигура, и нежная светлая кожа, и прекрасный цвет голубых глаз — все было совершенно.

«Не удивительно, что его величество полюбил такую женщину», — подумала София, поднимаясь с места и чуть приседая. Остальные-то могут не вставать, а она не Альго и даже не аристократка, обязана приветствовать правящую чету, как полагается.

— Добрый день, ваши величества.

— Садитесь, София, — сказал император, кивнув.

В отличие от жены, которая казалась Софии немного напряженной — особенно когда заметила ее — его величество был абсолютно спокоен.

— В следующий раз можно не вставать, это ведь не официальный прием. — Он обвел глазами столовую. — Добрый день всем.

София опустилась на стул, краем уха улавливая, как остальные тоже здороваются, а сама пыталась не отводить взгляд и не отворачиваться — императрица смотрела на нее, и это было бы невежливо.

— Можно начинать, — произнес император, усадив жену и Агату с Александром по местам. Сел сам и продолжил: — Виктория, познакомься с Софией Тали, аньян наших детей с сегодняшнего дня.

— Рада, — проговорила императрица холодно. — Надеюсь, вы продержитесь дольше, чем предыдущие кандидатки.

— Я постараюсь, ваше величество, — ответила София так почтительно, как только могла.

— Не сомневаюсь, ведь вы… — начала Виктория, чуть повысив голос, но император перебил ее, обратившись к Агате и Александру:

— Вы дорисовали свою картину, дети? Я могу потом посмотреть на результат?

— Да, пап, — улыбнулась Агата, поглядев на Софию, а Александр энергично закивал. — Дорисовали. Так здорово получилось! А после обеда Софи обещала, что поучит нас рисовать собственные портреты.

— Замечательно, — император довольно улыбнулся, а Виктория уже спрашивала:

— Картину? Портрет?..

— Мы сейчас расскажем! — хором воскликнули наследники — и стали рассказывать.

Ее величество и остальные внимательно слушали, и к концу этого эмоционального рассказа даже императрица немного оттаяла и чуть улыбнулась. Не Софии, конечно — детям. Слуги в это время расставили перед присутствующими тарелки с закусками, и обед начался.

Рассказ Агаты и Александра словно чуть разрядил обстановку, ставшую напряженной после появления правящей четы — и София была не уверена, что дело здесь только в ней самой. Да, она не была эмпатом, но предполагала, что Ванессе, жене убитого императором Аарона, и ее детям, вряд ли комфортно здесь сидеть. Даже если они не имели отношения к заговору — а они наверняка не имели, раз его величество оставил их при дворе, — это все равно непросто.

Самой расслабленной выглядела принцесса Анна, и по взглядам, которыми обменивались иногда она и император, София поняла, что эти двое не только брат и сестра, но и друзья. Они словно вели друг с другом безмолвный диалог, при этом понимая все. Пару раз София замечала, как Анна подхватывала инициативу брата, уводя общий разговор в противоположную от опасных тем сторону, и он смотрел на нее с благодарностью.

Виктория, даже несмотря на то, что дети были настроены к Софии более чем доброжелательно, периодически пыталась ее уколоть. Какой-нибудь ерундой — то интересовалась с холодной улыбкой, умеет ли она пользоваться ножом для рыбы и десертной вилкой, то просила рассказать о том, какие наказания для детей София считает допустимыми, то спрашивала, не неловко ли ей сидеть за одним столом с таким количеством аристократов — ведь не было же раньше у нее такого опыта, верно?

Вместо Софии на этот вопрос ответил император.

— Дорогая, думаю, что я чувствую себя гораздо более неловко на Совете архимагистров, чем София в данный момент. В окружении дураков всегда как-то теряешься.

— Арен! — возмутилась Виктория, но секундой спустя хихикнула, вдруг став похожей на маленькую шкодную девочку.

— Вот именно, дядя Арен, — нарочито укоризненно покачал головой Адриан, пока остальные смеялись. — Чему ты учишь Агату и Александра?

— Плохому, разумеется, — ответил император, подмигивая детям. — А хорошему их научат учителя и София. Верно, ребята?

— Да, пап, — хором воскликнули наследники, глядя на отца с искренним обожанием.





* * *


В целом Арен остался доволен тем, как прошел обед. Его стратегия сработала — дети и остальные родственники отвлекали Викторию от Софии, и супруга так и не смогла сосредоточиться на собственном желании унизить новую аньян. Кроме того — и император видел это так же явно, как пальцы на своих руках, — Виктория колебалась, наблюдая, насколько хорошо Агата и Александр приняли Софию. И он надеялся, что со временем ее благоразумие — которым жена все же обладала — переселит нежелание общаться с нетитулованной особой и страх перед тем, что он заведет себе любовницу.

Любовницу… Перед глазами яркой вспышкой возникло лицо Софии, и Арен улыбнулся — на таких девушках только жениться. Какая из нее любовница? Она же себя от угрызений совести сожрет быстрее, чем разденется.