Тьма и пламя. На бескрайней земле

Первым очнулся стражник.

– Rumah. – Бессариец, находившийся в комнате, указал магу на дверь, закрывая его со стороны окна, куда заливался густой едкий дым.

Пантал пылал и кричал. Гвалт голосов несся над раскаленной улицей.

– Из огня да в полымя, – не без огорчения произнес Гром. – Нужно уходить.

– Куда? – не понимал мэйт, натягивая сапоги.

– Внутри маяка есть старый скрытый ход, – торопливо произнес Джевехард. – Он выводит далеко за пределы города.

Принцесса осторожно положила Изгоя в рюкзак и взяла его на руки.

– Эли, вы с Оливером и Изгоем должны остаться, – предложил Габриэль.

– Что? – вспылила принцесса.

– Ты не поняла? – быстро проговорил мэйт. – Сейчас этот помеченный дом – самое безопасное место во всем Пантале.

– Это правда, – хрипло подтвердил незнакомец.

– Хочешь, чтобы я спокойно, без боя встретила того, кто желал убить моего отца? – закипела она. – Я иду со всеми.

На пререкания времени не было. Габриэль бросил хаппу Грому, а сам взял Змея, заметив в глазах чародея нездоровый блеск. Джевехард выдернул кинжал из плеча незнакомца и тут же воткнул ему в сердце – как показалось мэйту, с большим наслаждением. Чужак судорожно дернулся, пуская кровавые пузыри, и затих, заваливаясь на бок.

Все, кто находились в комнате, высыпали в коридор. К стражникам подскочили служанки, сомкнув вокруг ключника живое бледно-желтое кольцо.

– Бежим! – крикнул мэйт, оборачиваясь.

Эли, Оливер и Гром были рядом. А Джевехард, окруженный кругом охраны, семенил позади, теряясь за стеной загорелых тел. Слишком медленно!..

Они уже были на первом этаже, когда Джевехард только начал спускаться по лестнице. Сжимая меч, Габриэль распахнул дверь и вылетел на задымленную улицу.

Крики не смолкали; щедро сыпались искры из почерневших домов. Жители Пантала в панике носились по улице. В основном бежали к причалу – видимо, надеясь спастись у воды. Из дома напротив выскочила женщина, объятая огнем. Закрутилась и рухнула огромным факелом.

– Клянусь, Райвин ответит за это, – сквозь зубы процедила принцесса. – Ответит за все, что натворил.

Габриэль посмотрел вдаль. Высоко над Панталом – там, за городскими воротами – возвышалась серая каменная башня маяка, в чьей огромной чаше все еще не угасло путеводное пламя. Огонь рядом разрушал и убивал, огонь вдалеке дарил надежду.

Мэйт повертел головой в поисках врага: ни наемников, ни сверов, о которых предупреждал погибший шэн-лин, пока, к счастью, на улице не было; только метались испуганные до полусмерти горожане, спасающиеся от ревущей стены огня. Но отсутствие отряда Райвина вовсе не сулило благополучного спасения. Смерч стоил целой армии, а наемники могли вот-вот подтянуться.

Дым лез в глаза и нос; стало светло и жарко, как днем, хотя солнце еще не взошло. Мэйт поднял взгляд, отыскивая спирфлама. И в ужасе увидел, как со стороны порта на него летит огромная горящая лодка, черпая парусом густой дым.

– Берегись! – предупредил Габриэль, толкая Оливера в сторону.

Раздался грохот, треск; звонко посыпались стекла; послышались крики, потом стоны. Дом чародея зашатался от страшного удара, крыша прогнулась, второй этаж просел. Мачта пробила окно, воткнувшись в жилище Джевехарда огромным разрушительным копьем. Пылающая лодка рухнула, поднимая густое облако пыли и перекрывая весь первый этаж.

– Джевехард! – крикнул мэйт в облако пыли и дыма.

– Я жив, – покашливая, из-за преграды отозвался чародей. – Спасайтесь. За меня не волнуйтесь. Я как-нибудь выберусь.

Мэйт посмотрел на принцессу, держащую гарга, словно ребенка. Переглянулся с Громом и Оливером. Решение бежать и оставить чародея на волю богов было принято. В конце концов, Райвин пришел не за ключником. Он пришел за ними. А разбирать горящий завал сейчас – терять драгоценное время.

Они побежали, понеслись по пустой улице, залитой огнем, страданием и смертью. Но нет, не за всеми, не к воде, не к причалу, а в противоположную сторону. Туда, на возвышенность – к маяку надежды, способному вывести их из пекла.

Крики смолкли, остались лишь свирепый огонь и едкий дым, мешающий обзору. Все, кто сумел спастись, сейчас бежали к причалу. Те, кому повезло меньше… Их темные догорающие тела лежали в полыхающих домах или посреди улицы.

Нечеловеческая жестокость! Мэйт не мог объяснить, зачем Райвин приказал своему спирфламу утопить мирный и беззащитный город в огне. Ради чего? Ради мести? Чтобы выместить злобу, накопленную за месяцы поисков? Габриэль не в силах был понять принца, однако он ведь и сам хотел недавно выжечь Пантал дотла, предвидя разлуку с Элизабет. Но нет, он бы не стал ничего сжигать. Никогда! Он – не монстр. А Райвином овладела ненависть, как и магом Готтилфом, и волистом Сэтом. Принц ненавидел беглого миркля, спутавшего все его планы. Ненавидел якобы благой поход, заставляющий глотать дорожную пыль и мерзнуть по ночам под открытым небом. Ненавидел, быть может, даже Элизабет, ушедшую вместе с проклятым мирклем неизвестно куда. Во всяком случае, бросок горящей лодки в помеченный дом совсем не походил на заботу о жизни и здоровье принцессы. И эта ненависть росла и ширилась, изводила Райвина, как гнойный прыщ. А сегодня наконец-то вырвалась на свободу, сметая все на своем пути – сжигая ни в чем не повинных людей и обращая их дома в пепел.

Дышать стало легче. Дорога пошла круто вверх, когда за спиной взревел спирфлам. Мэйт обернулся и издали, сквозь пелену дыма и копоти, наконец-то увидел своего врага во плоти. Темноволосый наездник в серых доспехах указывал мечом вниз, восседая на черном спирфламе. Смерч яростно колотил лапой по крыше чародейского дома, ловил пастью отбитые части и бросал их в стороны, пытаясь найти внутри гардийскую принцессу. Чтобы вытащить ее, словно моллюска из раковины.

– Не оборачивайтесь! – торопливо предупредил мэйт, моля богов о том, чтобы они смилостивились над Джевехардом и людьми чародея и отвели вражеский взгляд от маяка.

Вот и почерневшие городские ворота, овитые языками пламени, словно желтым плющом. До маяка оставалось шагов пятьсот, не больше, когда мэйт увидел отряд Райвина. Серое на зеленом. Приблизительно полсотни вооруженных человек в кожаных доспехах спускались с того самого холма, на котором он, мэйт Семи островов, стоял вчера, не желая входить в Пантал. Впереди отряда на привязи шлепали мохнатыми лапами двое сверов. Неистово рвались к пылающему городу, натягивая цепи. Дергали страшными лысыми мордами, чуя мирклей.

– Бегите! Бегите быстрее! – закричал Габриэль, как будто все его спутники не имели собственных глаз и не видели идущий на них отряд Райвина.

В сторону от города. Подальше от отряда, подальше от Райвина и его спирфлама. Выше и выше. Боль, страх – все в пекло! Габриэль мчался что есть сил. Все бежали что есть сил – задыхаясь и спотыкаясь, глотая гарь, приплывшую со стороны города. Нужно успеть добраться до маяка. Иначе, понимал мэйт, неминуемая смерть. Не оборачиваться, только не оборачиваться, не тратить драгоценное время зря! Но он не выдержал. И обернулся на ходу, заметив лохматую угрозу.

Мэйсе! Сверов все-таки спустили с цепей. И теперь они неслись к нему, чуя магию. Как бы ни напрягали ноги Эли, Оливер и Гром, взбираясь на пределе возможностей к маяку, сверы были быстрее. И нужно было их задержать, чтобы дать шанс на спасение принцессе и ее брату.

– Гром! – крикнул мэйт. – Смотри, – он повернулся, указывая мечом в сторону несущихся сверов. – С двумя в одиночку я не справлюсь.


Принцесса и ее брат предсказуемо остановились.

– Оливер, охраняй сестру. Бегите к маяку, ищите выход! Мы справимся. Мы их задержим.

– Уверен? – спросила Эли, перебрасывая взгляд с отряда на сверов.

– Даю тебе слово! Прошу…

Оливер взял сестру за руку и дернул в сторону маяка. К счастью, она не стала сопротивляться. Возможно, потому что вместо оружия держала раненого гарга.

Гром с сомнением поглядывал на хаппу. Однако большой палец держал там, где нужно, – на рычажке.

– Умеешь ею пользоваться? – спросил мэйт.

– Не выковали еще того оружия, с которым я не совладал бы, – уверенно ответил Гром.

– Лучше жечь их огнем, – посоветовал Габриэль.

– Ты же знаешь, не люблю я этого, – с огорчением произнес Гром.

– Твое дело, – раздраженно бросил мэйт, не понимая неприязни отцовского друга к магии, и сложил пальцы в знаке, нашептывая слова заклинания. – Не спеши, – предупредил он, дернув ладонью, где разгоралось пламя. – Нужно их подпустить ближе. Перед атакой они всегда прыгают.

– Откуда знаешь?

– Если мне повезет, это будет третий свер, которого я убил.

– Вижу, интересное у тебя было путешествие, – хохотнул Гром.

– Поверь, сверы были не самым страшным из испытаний, – сказал мэйт и, тряхнув рукой, крикнул: – Давай!

Сверы действительно прыгнули. А навстречу им брызнул яркий огонь и взметнулся серебристый наконечник жезла-гарпуна. Магический шар цвета янтаря ударил мохнатого противника точно в голову, рассыпаясь на тысячи желтых искр. Тварь даже не успела проскулить перед смертью – так и ухнула на землю с обугленной башкой. Увы, Грому повезло меньше. Он попал, но лишь подранил свера, который грохнулся прямо на него. Они сцепились, завозились, шипя и рыча, катаясь по земле. Гром пытался задушить свера цепью хаппы, но пока безуспешно.

Мэйт подскочил, поймал взглядом оголенное брюхо зверя и тут же ткнул в него мечом, дернув лезвие к лысой башке. Кожа разошлась, из кровавой прорехи, как из вспоротого мешка, выпали вонючие кишки.

– А! – не в силах сдержать эмоции, мэйт махнул мечом в сторону отряда. – Что, съели, уроды?!!

Свистнула стрела, промелькнула совсем рядом и воткнулась у ног поднявшегося Грома.

Они вновь побежали. Хотя Габриэлю казалось, что после каждого следующего шага он непременно лишится чувств. Заклинание и бесконечная беготня выжали из него силы. Но мысль о неминуемой гибели чудесным образом держала его на ногах. Да и свист стрел, ложащихся впереди и позади, не позволял думать об обмороке.

Принцесса с братом находились в десяти шагах от маяка, когда на землю, утыканную стрелами, наползла гигантская тень. Проклятие! Принц Райвин был здесь. Они не успели: ни Эли, ни Оливер, ни Гром, ни он, мэйт Семи островов, – никто не успел. Несмотря на появление спирфлама, Габриэль продолжал бежать – рваться к Элизабет, к спасительному маяку, ощущая себя загнанным зверем.

Накрыв своей тенью принцессу и ее брата, спирфлам Смерч налетел на башню маяка. И ударил в нее с разгона передними лапами. Громыхнуло. Чаша с огнем опрокинулась с вершины маяка и, глухо звякнув о край обрыва, полетела в океан. Эли и Оливер метнулись прочь от качнувшегося маяка, который густо засыпало искрами. Край обрыва полыхнул, залитый горящим маслом. По склону покатились красные угли и головешки. А Смерч ударил снова, зависнув у башни, словно гигантский черный шмель у серого стебля. И маяк не выдержал. Его стены со страшным грохотом посыпались на склон, погребая под собой тайный проход…

Охваченный огнем город. Дым и пыль. Желтеющая трава под ногами. Глухой шум катящихся камней и крики ликования наемников Райвина. Черный спирфлам, зависший над руинами маяка, – руинами надежды. Габриэль больше не бежал, а медленно шел, опустив голову, не обращая внимания на подбадривающий шепот старого отцовского друга. От отчаяния Габриэлю казалось, что он больше ничего не чувствует. Ни запахов, ни усталости, ни страха. Тело будто сделалось полым. И мэйту вдруг стало все равно: воткнется ли ему в спину стрела или его разорвет, сожжет спирфлам. Хотя Габриэль был уверен, что садист, подобный Райвину, придумает для своего заклятого врага что-нибудь особенно мучительное.

Позади ясно слышался топот наемников Райвина. Мэйт был в пятнадцати кабитах от принцессы, когда спирфлам сел на груду камней маяка. Смерч опустил и сложил крыло, по которому, как по горке, скатился воодушевленный принц. О да, Райвин сейчас гордился собой, мэйт это понимал, с презрением глядя в черные глаза своего будущего палача.

Принц был молод, чуть старше самого мэйта, худ и не носил усов и бороды. Темные, мокрые от пота волосы торчали в разные стороны, и оттого вкупе с крючковатым носом с горбинкой Райвин напоминал растрепанного вороненка; на щеках играл румянец от возбуждения. По серым кожаным доспехам размазалась копоть – как раз в том месте, на груди, где сверкал золотой литус. В левой руке принц держал меч.

Бежать больше было некуда. Габриэль видел печальный, обреченный взгляд принцессы, чувствовал, как она изводится от бессилия, не зная, как их спасти. Увы, Эли находилась в чуть лучшем положении, чем сам мэйт. Поэтому Габриэль лишь еле зримо покачал головой, предостерегая ее от любых действий. Что бы ею сейчас ни двигало, какие безумные мысли ни возникали в ее голове, Элизабет должна была стоять на месте. Не стоило забывать, что Райвин просто так сжег целый город. Что он мог сделать с принцессой, узнав о ее связи с мирклем, которого ненавидел всей душой?.. Если, конечно, у него была душа.

По обеим сторонам от маяка начали скапливаться наемники. Слева и справа от руин выросли серые движущиеся стены из человеческих тел в кожаных доспехах. Габриэлю показалось, что все наемники на одно лицо и что каждый из них ядовито усмехался над ним.

Сопротивляться бессмысленно, сопротивляться не было сил – спирфлам отнял единственную надежду на спасение, восседая сейчас на ее обломках. Оставалось только продать свою жизнь подороже. Жаль, Райвина не достать.

– Ну что, Гром, покажем бездарям, на что способны миркли, – прошептал Габриэль. – Я горжусь, что умру рядом с тобой. Теплого места тебе в Анэлеме.

– И тебе, мэйт Семи островов. Знай, что я всегда любил тебя, как сына.

Они встали спина к спине.

– Ну, давайте! Давайте! – подзывал наемников Габриэль, потряхивая мечом. – Подходите.

– Аргх-х! – рычал Гром.

Однако противники, продолжая потешаться над мэйтом, оставались на местах. Их бездействие, их усмешки окончательно вскипятили гнев. И Габриэль с яростным криком бросился на серый строй, ожидая стрел и ударов. Ожидая смерти. Но только не широких и жестких сетей.

Его опять, как в селе, поймали, словно рыбу. Мэйт закрутился, пытаясь освободиться. Начал беспорядочно бить мечом, желая отогнать подступивших наемников. Но его с такой силой огрели по затылку, что он не сумел устоять на ногах.

В этот момент наемники набросились на него со всех сторон, словно стая серых стервятников. Под крики и смех посыпались безжалостные удары, от которых невозможно было укрыться. На спину, на голову, на ноги будто бросали булыжники; во рту встал густой вкус крови.

Мэйт потерял счет времени. И уже подумал, что его вот-вот забьют до смерти, когда удары внезапно стихли, оставляя после себя боль во всем теле и вкус крови во рту. Его поставили на колени, сняли сеть и заломили руки. Гром с разбитым лицом и закутанный в сеть лежал неподалеку, трое наемников держали его ноги и руки.

Мэйт увидел, как один из наемников поднял его меч, а принц Райвин наконец-то сделал первый шаг. Трус, подумал Габриэль, сплевывая кровь. Он не видел, что происходит позади, но нисколько не сомневался, что ему в спину смотрят несколько наконечников стрел. Уж слишком уверенным вдруг почувствовал себя Райвин, находясь в двадцати шагах от мага, пусть побитого и ослабленного. Но все-таки мага.