Тьма и пламя. На бескрайней земле

Изгой вздрогнул от вскрика принцессы.

– Не знаю, точно ли я понял его слова, – засомневался Габриэль. – Но выходит так, что Оливера поменяли на какие-то… камни.

– Камни?!

Габриэль пожал плечами, демонстрируя принцессе солидарность в растерянности.

– И где он теперь?

– Его взял горный дух, – неуверенно сказал мэйт, указывая пальцем в открытое окно. – В обмен на… Ну, ты слышала.

– Что еще за горный дух?

– Oli udi ugvu muo? – спросил Габриэль.

– Ugvu na muo bu muo nke ugvu, – ответил вождь.

– Говорит, что горный дух – это горный дух.

Принцесса уставилась на очаг, словно в танцующем пламени старалась увидеть брата. В тишине урчал довольный Изгой и шипел котел. Габриэль напрягся, ожидая ее решения. Теперь Элизабет знала, где искать брата. Она всей душой желала его найти. И могла совершить необдуманный шаг: пойти искать его прямо сейчас. Голодная и уставшая. В темноте. И, чего уж скрывать, он, мэйт Семи островов, последовал бы за ней. Хотя ему безумно хотелось спать и есть, а еще – смыть с себя пот и дорожную грязь, которая въелась в кожу за две недели блуждания по лесам. Что бы там себе ни думали бездари, он был человеком. И он безумно устал.

– По крайней мере, мы знаем, что эти варвары его не убили, – спокойно сказала принцесса. – Нужно отдохнуть. Выйдем утром.

«Слава великим богам!» – возрадовался Габриэль, чувствуя, как от приятной новости спадает напряжение, как в теле – взведенном, словно арбалет, – расслабляются мышцы.

– Мудрое решение, – поддержал Габриэль принцессу, положив ладонь на ее руку.

Ему захотелось сделать ей что-то приятное. Захотелось, чтобы она расслабилась, успокоилась. И хоть на аш перестала тревожиться. И он зашептал заговор, медленно-медленно, чтобы Эли ничего не заподозрила, выписывая кончиками пальцев успокаивающий знак на тыльной стороне ее ладони.

Изгой навострил ушки и, замерев, уставился на дверь. В этот момент в хижину вошла Ива, открыв дверь босой ногой. Теперь на чародейке было короткое темно-зеленое платье без рукавов, а волосы она собрала в хвост. На груди вместо прежнего оберега блестел серебром медальон: три шестеренки, запертые в треугольник, – знак механиков. Ива держала глиняную чашу с едой и кувшин.

– У вас мраморный гарг, – произнесла чародейка с удивлением, протягивая чашу Эли. – Думаю, ему месяца четыре. – Она поставила кувшин на лавку между мэйтом и принцессой. Присела на корточки напротив Изгоя, с интересом изучая зверька. Заглянула ему под брюхо. – Самец, – уверенно произнесла она.

– Что с моим братом?

Эли обожгла гневным взглядом чародейку, которая продолжала изучать настороженного гарга.

– Вы не спрашивали у вождя?

– Спрашивали. Только ничего не поняли, кроме того, что его забрал какой-то горный дух.

– Твой брат был без памяти и сил, когда выбрел к Нианзу. Лишь богам известно, сколько он блуждал по лесам, истекая кровью. – Ива коснулась медальона. – Силы мы ему вернули. Но вот память… – Чародейка не закончила, продолжая тереть медальон кончиками пальцев.

Она была не полностью откровенна, понял мэйт, вспоминая, как сам поглаживал мочку уха в мьюны опасности или… перед тем как соврать. Опасности? Ни он, ни принцесса не представляли для Ивы никакой угрозы. Значит, чародейка что-то скрывала – что-то сокровенное. Но про брата принцессы, похоже, не врала. А сейчас это было главным.

Ива обошла котел, на мгновение оживляя четкие тени в хижине. Встала лицом к мэйту и подняла крышку, глядя на желтоватое бурлящее варево. Вдохнула пар и начала помешивать зелье деревянным черпаком.

– Вождь сказал, что Оливера забрал горный дух, – сонно произнесла принцесса и зевнула не то под действием заговора, не то от расслабляющих паров варева, не то просто от усталости.

Но теперь, судя по всему, успокаивать следовало чародейку. Габриэль уловил, как сверкнули ее глаза, когда Эли заговорила о горном духе. Всего лишь на миг, но…

– Это правда, – подтвердила Ива, пытаясь не показывать эмоций.

Однако мэйт чуял ее раздражение, которое она старательно пыталась скрыть. Что не так с этим горным духом? Почему лишь при одном упоминании о нем невозмутимая Ива накалилась, как котел в хижине?..

Вождь всхрапнул. Габриэль посмотрел на сурового Мастера Ки: тот крепко спал, свесив руки с подлокотников и вытянув ноги.

– Кто вообще этот горный дух? – продолжала допрос принцесса, сопротивляясь сну.

– Вы же наверняка слышали про бессмертного мудреца, живущего в горах Бэй-Цэнга, – пояснила Ива, наконец-то усмирив непонятный гнев. – Здесь его называют горным духом – угву муо. Хотя я видела его собственными глазами, и он не очень-то походил на духа.

– А на кого он походил? – встрял в разговор мэйт.

– На самого обыкновенного старика.

– И что ему нужно от Оливера?

– Не знаю.

Это была правда, понял мэйт, ни на звитту не переставая следить за Ивой, за ее большими карими глазами, за пальцами, которые сжимали медальон со знаком механиков так же, как бездари в мьюны отчаяния сжимают литусы. Чародейка не ведала, зачем мудрецу нужен Оливер. Но она знала, почему его пришлось увести в горы и отдать угву муо.

– Зачем вы его отдали? – спросил мэйт.


– Вынужденная мера. Мастер Ки хотел содрать с него кожу заживо. Оливер ведь из армии Эдварда Однорукого. Но я убедила вождя не делать этого. Нам как раз требовалось что-то, что можно обменять на летающие камни у мудреца.

Габриэль покосился на Эли и похвалил себя за своевременно наложенный на нее успокаивающий заговор. Не нашепчи он его несколько мьюн назад, и ему бы сейчас точно пришлось разнимать двух прекрасных женщин. Вряд ли кому-то приятно слышать, что твою родню, словно безделушку, обменяли на камни, пусть и летающие.

Эли осталась на месте, даже кулачки не сжала, когда услышала, что хотел сотворить с Оливером вождь и каким причудливым образом ее братом распорядилась чародейка.

– Значит, ты знаешь, как найти мудреца, – не спросила, а скорее подумала вслух принцесса. – И завтра ты нам покажешь путь.

– Я… – опять заволновалась Ива и перестала мешать варево. – Мне нельзя.

– Почему? – спросил Габриэль.

– Я не могу оставить Эрса.

– Механика, – догадался мэйт. – Что с ним?

– Он… болен. Два дня назад сорвался с обрыва.

Мэйт уже перестал понимать, где Ива говорит искренне, а где нет. Правда и ложь были закручены в тугой клубок, распутать который могли только боги или сама чародейка. Но она точно не хотела раскрыть свои темные секреты.

– Но ты хотя бы сможешь нам показать путь к горе, где живет этот мудрец? – спросил мэйт.

Ива задумалась. И… нерешительно кивнула. «Видимо, чтобы не вызывать очевидных подозрений», – подумал Габриэль.

– Я знаю тайную тропу. И расскажу, как найти мудреца. – Она замолчала на пару звитт. – Но это все. Мне нужно заботиться об Эрсе и следить за ульями.

– Какими ульями? – не понял мэйт.

– Та штука рядом с тобой.

– Она как-то связана с тем, что происходит в лесу? – предположил мэйт.

– Да. С их помощью мы распыляем настойку, – чародейка указала взглядом на котел, – по всему лесу. Она действует только на шэн-линов.

Ива заметно повеселела, сменив тему разговора. И явно не хотела больше к нему возвращаться. Чародейка накрыла котел крышкой и вернулась к мэйту – вернее, к гаргу, который устроился у него на коленях. Она вновь села на корточки перед ним.

– Дашь мне себя погладить? – улыбнулась она, осторожно занося над гаргом руку.

Изгой насторожился, не понимая такого внимания к своей персоне. Зашипел.

– Ну, тихо-тихо. Папочка и мамочка рядом. Спокойно. – Чародейка провела рукой по его спине. – Чешуя уже начинает твердеть, – улыбнулась она и спросила: – Откуда он у вас?

– Прибился к нам у Мэинрадского тоннеля, – пояснил мэйт, совершенно не понимая одержимости гаргами со стороны Ивы. – Недалеко от Блэкпика.

– Через семь-восемь месяцев понадобится рюкзак побольше, – улыбнулась чародейка.

– Откуда ты все это знаешь? – спросила Эли.

– Я – зверовед.

– И что нам еще нужно знать? – спросил Габриэль, указав взглядом на Изгоя.

– Как его правильно кормить…

Мэйт вздохнул, слушая Иву вполуха. Боги, семь-восемь месяцев! К тому времени он станет мэнжем, ему придется ублажать эту страхолюдину Бруну. Вместо того, чтобы… Неужели все вот так и закончится? Они найдут брата Эли и разойдутся, словно корабли в море. И не увидят друг друга больше никогда. Будут жить лишь воспоминаниями, которые со временем выцветут, как старые знамена. От этих мыслей мэйту совершенно расхотелось есть.

– Давайте ему побольше молока, сметаны и обязательно сырое мясо. Хотя жареная свинина с овощами, – она с улыбкой кивнула на чашу с едой, – тоже сгодится. Ешьте, а то остынет.

Габриэль взял свиное ребрышко и сунул его под нос гаргу. Изгой схватил его зубами, сполз по ноге и, забравшись под лавку, улегся и зажал его между передними лапами. Начал хрустеть и чавкать.

Ива выпрямилась в полный рост и вернулась к котлу. Габриэль увидел, как ее лицо на мгновение исчезло в клубах пара.

– Что с тобой? – спросила принцесса.

– Ничего. Усталость, наверное, – солгал мэйт.

Нет, он ни в коем случае не должен показывать слабость. Он должен быть сильным, чтобы Эли видела в нем не жалкого миркля, а гордого и мощного спирфлама, способного ее защитить. Есть, конечно, женщины, которым нравится подтирать сопли своим возлюбленным. Но принцесса точно не из их числа. Да и он…

– Очень вкусно. – Эли протянула ему ребрышко. – Попробуй.

Габриэль взял его, зло содрал зубами мясо с кости и стал жевать, не чувствуя вкуса. Эли, напротив, с удовольствием уплетала угощение. Жгучие приправы немного ее взбодрили, отогнав ненадолго сон. Принцесса получила все, чего хотела от Ивы, и теперь наслаждалась трапезой. Ей было все равно, что на самом деле произошло в Нианзу. Ее интересовал только ее брат, которого они завтра пойдут искать.

– Я думал, механики занимаются только механизмами, – сказал Габриэль с набитым ртом, указывая ребрышком на котел.

– Механики занимаются всем, кроме войны и работорговли, – ответила Ива.