Тьма и пламя. На бескрайней земле
Часть 32 из 55 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Гарг тоже, похоже, спал, подергивая лапами. Габриэль зевнул, провел ладонью по лицу. Глаза слипались, будто веки обмазали медом, усталость тяжелой и незримой лапой давила на плечи, на грудь, склоняя ко сну.
Глава 20
Слухи, к счастью, оказались лишь слухами. Тоннель был огромен, мрачен, страшен и… безопасен. Во всяком случае, если держаться проложенной кротом дороги, а не сворачивать в узкие пещеры.
На протяжении всего пути Габриэль не раз слышал, как из них доносятся шорохи и приглушенное цоканье, но только и всего. Воздух не колебался от чужого движения, не вспыхивал незнакомыми запахами. От стен пахло сыростью и камнями, от гарга – кошкой. А далекие шорохи оставались далекими шорохами – звуками, рожденными в пещерной тьме.
Гарга пришлось засунуть в рюкзак, потому что впереди белел дневной свет. За время пути зверек привык к волшебному свечению жезла и перестал воспринимать его как угрозу, хотя по-прежнему предпочитал оставаться в сумраке. Но сумрак таял под силой солнечного дня, и прятаться тварюшке становилось все сложнее.
– Хаппа, – сказала Эли. Увидев солнечный свет, она ускорила шаг, хотя мэйт не думал, что после затяжного и голодного перехода у нее остались силы. – Погаси ее.
Габриэль кивнул, молча похвалив принцессу за сообразительность и обругав себя. Шепча, не останавливаясь, он провел ладонью над хаппой, снимая свечение. Боги, он так устал, что совсем забыл, по чьей земле ходит. Сейчас голову занимали только три мысли: о сытной трапезе, об огромном ковше воды и мягкой постели. Эли еще могла мыслить трезво.
Спустя десять мьюн они наконец-то выбрались из тоннеля – уставшие, грязные, но не сломленные.
Перед ними распахнулась цветущая долина. Мелкие горы, поросшие зеленью, тянулись до самого горизонта. Дорога от Мэинрадского тоннеля уходила далеко вперед, на пологий склон, который купался в фиолетовых цветах. По обеим сторонам дороги нестройно торчали кустарники, подставив мелкие листья солнечному свету. Над долиной висело огромное пушистое облако, похожее на летящего спирфлама. Пахло мятой и лавандой.
Некоторое время они стояли молча, неподвижно, радуясь настоящему свету. Элизабет глубоко вдыхала свежий воздух. Потом устало сказала:
– Идем.
И Габриэль пошел за ней, прислушиваясь, не журчит ли где вода. Пить хотелось безумно. Под ногами пылилась дорога, под подошвами сапог шуршал, скрипел серый песок.
– За склоном река, – порадовала его принцесса.
– Это что, какое-то колдовство? – еле заметно улыбнулся мэйт.
Она бросила на него хмурый взгляд, не поняв шутки.
– Я тоже подумал о воде, – пояснил Габриэль.
Он поправил лямку рюкзака на плече, чтобы ненароком не уронить гарга. Последний как будто подрос, потолстел, ибо нести его было труднее, чем прежде. Да и жезл отчаянно тянул руку к земле. Это все от утомления, убеждал себя мэйт, стараясь не отставать от принцессы.
Гарг за спиной запыхтел. То ли от тряски, то ли от тесноты.
– Если мы решили оставить его себе, то нужно придумать ему имя, – предложил мэйт.
– Сперва нужно понять, кого мы приютили, мальчика или девочку, – заметила Эли.
Верно, согласился Габриэль, не понимая, почему сам до этого не додумался. Не то сказывалась проклятая усталость, не то рядом с принцессой он начал глупеть.
– Мне кажется, он – мальчик, – сказал Габриэль.
– Боюсь предположить, как ты узнал, – ухмыльнулась Эли.
– Ладно, будем исходить из того, что это гарг. Стало быть, он.
– Тогда, может, назовем его Чернышом?
– Ну он же серо-зеленый, – возразил мэйт.
– Но любит темноту, – парировала Эли.
Габриэль задумался, а принцесса тихо засмеялась.
– Да я не всерьез. Голова что-то совсем не варит.
– Может, Изгой? – предложил мэйт, вспомнив, что про себя уже однажды называл гарга так. – Собратья его не приняли…
– Я не против.
– Эй, Изгой! – крикнул мэйт, повернув голову в сторону рюкзака.
Гарг зашевелился.
– Пусть так и будет, – кивнула принцесса.
Солнце продолжало раскалять воздух, дорога стала взбираться по склону, и идти стало совсем тяжко.
Нос не подвел мэйта. Склон зарос лавандой, как лицо Брута бородой. Фиолетовые соцветия на длинных стеблях источали горьковатый аромат. Над зарослями лаванды суетились и гудели шмели.
– Подожди, стой, – насторожился Габриэль. В воздухе черной паутиной раскинулся кислый, яркий запах немытого тела. Нет, это был не обычный пот. Так пах иногда старый сциник Ксэнтус. – За склоном кто-то есть, – предупредил мэйт. – Готов поклясться, что старик.
– Старик? Тогда нам нечего опасаться, – сказала принцесса и вновь зашагала.
За склоном действительно находился старик, сухонький, невысокий, босой и лохматый. На его голове торчали белые и пушистые, как хлопок, волосы. На лице старичка белела редкая щетина. Темные штаны были подвязаны веревкой, светлая рубаха липла от пота к телу. Незнакомец срезал стебли лаванды, осторожно складывая их в корзину.
Старик заметил путников на вершине склона и сам двинулся к ним, оставив корзину у края дороги. Эли пошла навстречу старику, мэйт за ней.
– Сам Лит благословил этот день! – воскликнул незнакомец, подняв руки к небесам. – Юные прекрасные создания, не проходите мимо. Купите масло от Айба. Айб – это я, а мое масло из лаванды – лучшее во всей Гардии. Прошу совсем не много – пару медных гардов.
– Не нужно нам никакого масла, – грубо ответила Элизабет. – И денег у нас нет, – соврала принцесса, видимо, чтоб поскорее отвязаться от старичка.
Река, журчащая в трех сотнях шагов, заворожила, поманила ее. Но там находилась не только серебристая лента влаги. У горбатого мостка околачивались трое подозрительных типов.
– Не спеши, – сказал мэйт, указывая ей на мост. – Лучшее масло, говоришь, – задумчиво произнес он, поглядев внимательно на старика.
– Чтоб мне к Шме под колючий хвост! – притопнул ногой тот.
– Приложишь к своему маслу добрый совет и…
– Все, что угодно, чудесные мои создания! – от радости грядущей сделки старик даже не дал Габриэлю закончить.
– Что это за люди у моста?
– Ах, – старик чуть не вприпрыжку направился к корзине. – Трое бездельников. Тот, что темный и повыше, Ид. Он у них главный. Двое других, Курт и Майк, брат и сын рудокопа Нолана.
– И что они там делают?
– Берут плату за проход через мост.
– У них есть на это полномочия? – спросила Элизабет.
– Дурь в башке у них есть, а не полномочия, – ответил старик с сочувствием не то к трем бездельникам, не то к новым путникам.
– А если мы откажемся платить? – поинтересовалась принцесса.
Старик покосился на ее меч, висевший на поясе. Перевел взгляд на жезл.
– Ох, лучше заплатить, милая моя. Берут-то совсем немного. Три медяка с человека. Но можно, – перешел на шепот Айб, словно опасаясь, что трое бездельников его услышат, – пойти вдоль реки на север и там перебраться по мелководью. Или пойти на юг и перейти по старому мосту.
Старик протянул мэйту флакон с мутно-желтым маслом, и мэйт сунул его в карман.
– Заплати ему, – сказал Габриэль. – И прибавь еще один.
– Зачем? – с таким видом спросила принцесса, словно это был ее последний медяк.
Глаза у старика заблестели.
– Нужно, – ответил мэйт.
– Нужно ему, – недовольно пробубнила Эли.
Она со вздохом сунула ладонь в узкий карман штанов, с трудом вытащила горсть монет и, выбрав три медяка, положила их в протянутую руку старика.
– Дедушка, скажи, народ о чем сейчас шепчется?
– Да о разном шепчется… – щурясь от солнечного света, задумался старик. – В северных шахтах опять спайдры расплодились. Жаннин, жена преподобного Бенета, якобы не без его помощи в Пурье утонула. А вчера в трактире поговаривали, что принцесса Элизабет пропала и теперь ищут ее всем честным миром.
– Принцесса пропала, – с удивлением покачал головой мэйт. – Ну и дела.
Эли не выдержала, схватила его за руку и потащила за собой.
– Я помолюсь за вас! – крикнул им старик вслед, звякнув медяками.
– Ты хочешь воспользоваться обходным путем? – спросил мэйт, наблюдая за тремя мздоимцами у горбатого моста.
– Идем прямо, – твердо сказала Элизабет, положив ладонь на рукоять меча.
«Благословите ее боги», – подумал Габриэль, вдыхая речной запах. Конечно, о пропаже гардийской принцессы уже знали в Голдстоке, и лишнее внимание им совершенно ни к чему. Поэтому разумно было бы последовать совету старика, а не переться напролом, испытывая и без того шаткую судьбу. Но идти другой дорогой или переплывать реку… На это просто не осталось сил.
– Накинь капюшон, – предложил мэйт. – Ты слышала, что сказал торговец маслом. В Голдстоке о твоем исчезновении уже знают.
Глава 20
Слухи, к счастью, оказались лишь слухами. Тоннель был огромен, мрачен, страшен и… безопасен. Во всяком случае, если держаться проложенной кротом дороги, а не сворачивать в узкие пещеры.
На протяжении всего пути Габриэль не раз слышал, как из них доносятся шорохи и приглушенное цоканье, но только и всего. Воздух не колебался от чужого движения, не вспыхивал незнакомыми запахами. От стен пахло сыростью и камнями, от гарга – кошкой. А далекие шорохи оставались далекими шорохами – звуками, рожденными в пещерной тьме.
Гарга пришлось засунуть в рюкзак, потому что впереди белел дневной свет. За время пути зверек привык к волшебному свечению жезла и перестал воспринимать его как угрозу, хотя по-прежнему предпочитал оставаться в сумраке. Но сумрак таял под силой солнечного дня, и прятаться тварюшке становилось все сложнее.
– Хаппа, – сказала Эли. Увидев солнечный свет, она ускорила шаг, хотя мэйт не думал, что после затяжного и голодного перехода у нее остались силы. – Погаси ее.
Габриэль кивнул, молча похвалив принцессу за сообразительность и обругав себя. Шепча, не останавливаясь, он провел ладонью над хаппой, снимая свечение. Боги, он так устал, что совсем забыл, по чьей земле ходит. Сейчас голову занимали только три мысли: о сытной трапезе, об огромном ковше воды и мягкой постели. Эли еще могла мыслить трезво.
Спустя десять мьюн они наконец-то выбрались из тоннеля – уставшие, грязные, но не сломленные.
Перед ними распахнулась цветущая долина. Мелкие горы, поросшие зеленью, тянулись до самого горизонта. Дорога от Мэинрадского тоннеля уходила далеко вперед, на пологий склон, который купался в фиолетовых цветах. По обеим сторонам дороги нестройно торчали кустарники, подставив мелкие листья солнечному свету. Над долиной висело огромное пушистое облако, похожее на летящего спирфлама. Пахло мятой и лавандой.
Некоторое время они стояли молча, неподвижно, радуясь настоящему свету. Элизабет глубоко вдыхала свежий воздух. Потом устало сказала:
– Идем.
И Габриэль пошел за ней, прислушиваясь, не журчит ли где вода. Пить хотелось безумно. Под ногами пылилась дорога, под подошвами сапог шуршал, скрипел серый песок.
– За склоном река, – порадовала его принцесса.
– Это что, какое-то колдовство? – еле заметно улыбнулся мэйт.
Она бросила на него хмурый взгляд, не поняв шутки.
– Я тоже подумал о воде, – пояснил Габриэль.
Он поправил лямку рюкзака на плече, чтобы ненароком не уронить гарга. Последний как будто подрос, потолстел, ибо нести его было труднее, чем прежде. Да и жезл отчаянно тянул руку к земле. Это все от утомления, убеждал себя мэйт, стараясь не отставать от принцессы.
Гарг за спиной запыхтел. То ли от тряски, то ли от тесноты.
– Если мы решили оставить его себе, то нужно придумать ему имя, – предложил мэйт.
– Сперва нужно понять, кого мы приютили, мальчика или девочку, – заметила Эли.
Верно, согласился Габриэль, не понимая, почему сам до этого не додумался. Не то сказывалась проклятая усталость, не то рядом с принцессой он начал глупеть.
– Мне кажется, он – мальчик, – сказал Габриэль.
– Боюсь предположить, как ты узнал, – ухмыльнулась Эли.
– Ладно, будем исходить из того, что это гарг. Стало быть, он.
– Тогда, может, назовем его Чернышом?
– Ну он же серо-зеленый, – возразил мэйт.
– Но любит темноту, – парировала Эли.
Габриэль задумался, а принцесса тихо засмеялась.
– Да я не всерьез. Голова что-то совсем не варит.
– Может, Изгой? – предложил мэйт, вспомнив, что про себя уже однажды называл гарга так. – Собратья его не приняли…
– Я не против.
– Эй, Изгой! – крикнул мэйт, повернув голову в сторону рюкзака.
Гарг зашевелился.
– Пусть так и будет, – кивнула принцесса.
Солнце продолжало раскалять воздух, дорога стала взбираться по склону, и идти стало совсем тяжко.
Нос не подвел мэйта. Склон зарос лавандой, как лицо Брута бородой. Фиолетовые соцветия на длинных стеблях источали горьковатый аромат. Над зарослями лаванды суетились и гудели шмели.
– Подожди, стой, – насторожился Габриэль. В воздухе черной паутиной раскинулся кислый, яркий запах немытого тела. Нет, это был не обычный пот. Так пах иногда старый сциник Ксэнтус. – За склоном кто-то есть, – предупредил мэйт. – Готов поклясться, что старик.
– Старик? Тогда нам нечего опасаться, – сказала принцесса и вновь зашагала.
За склоном действительно находился старик, сухонький, невысокий, босой и лохматый. На его голове торчали белые и пушистые, как хлопок, волосы. На лице старичка белела редкая щетина. Темные штаны были подвязаны веревкой, светлая рубаха липла от пота к телу. Незнакомец срезал стебли лаванды, осторожно складывая их в корзину.
Старик заметил путников на вершине склона и сам двинулся к ним, оставив корзину у края дороги. Эли пошла навстречу старику, мэйт за ней.
– Сам Лит благословил этот день! – воскликнул незнакомец, подняв руки к небесам. – Юные прекрасные создания, не проходите мимо. Купите масло от Айба. Айб – это я, а мое масло из лаванды – лучшее во всей Гардии. Прошу совсем не много – пару медных гардов.
– Не нужно нам никакого масла, – грубо ответила Элизабет. – И денег у нас нет, – соврала принцесса, видимо, чтоб поскорее отвязаться от старичка.
Река, журчащая в трех сотнях шагов, заворожила, поманила ее. Но там находилась не только серебристая лента влаги. У горбатого мостка околачивались трое подозрительных типов.
– Не спеши, – сказал мэйт, указывая ей на мост. – Лучшее масло, говоришь, – задумчиво произнес он, поглядев внимательно на старика.
– Чтоб мне к Шме под колючий хвост! – притопнул ногой тот.
– Приложишь к своему маслу добрый совет и…
– Все, что угодно, чудесные мои создания! – от радости грядущей сделки старик даже не дал Габриэлю закончить.
– Что это за люди у моста?
– Ах, – старик чуть не вприпрыжку направился к корзине. – Трое бездельников. Тот, что темный и повыше, Ид. Он у них главный. Двое других, Курт и Майк, брат и сын рудокопа Нолана.
– И что они там делают?
– Берут плату за проход через мост.
– У них есть на это полномочия? – спросила Элизабет.
– Дурь в башке у них есть, а не полномочия, – ответил старик с сочувствием не то к трем бездельникам, не то к новым путникам.
– А если мы откажемся платить? – поинтересовалась принцесса.
Старик покосился на ее меч, висевший на поясе. Перевел взгляд на жезл.
– Ох, лучше заплатить, милая моя. Берут-то совсем немного. Три медяка с человека. Но можно, – перешел на шепот Айб, словно опасаясь, что трое бездельников его услышат, – пойти вдоль реки на север и там перебраться по мелководью. Или пойти на юг и перейти по старому мосту.
Старик протянул мэйту флакон с мутно-желтым маслом, и мэйт сунул его в карман.
– Заплати ему, – сказал Габриэль. – И прибавь еще один.
– Зачем? – с таким видом спросила принцесса, словно это был ее последний медяк.
Глаза у старика заблестели.
– Нужно, – ответил мэйт.
– Нужно ему, – недовольно пробубнила Эли.
Она со вздохом сунула ладонь в узкий карман штанов, с трудом вытащила горсть монет и, выбрав три медяка, положила их в протянутую руку старика.
– Дедушка, скажи, народ о чем сейчас шепчется?
– Да о разном шепчется… – щурясь от солнечного света, задумался старик. – В северных шахтах опять спайдры расплодились. Жаннин, жена преподобного Бенета, якобы не без его помощи в Пурье утонула. А вчера в трактире поговаривали, что принцесса Элизабет пропала и теперь ищут ее всем честным миром.
– Принцесса пропала, – с удивлением покачал головой мэйт. – Ну и дела.
Эли не выдержала, схватила его за руку и потащила за собой.
– Я помолюсь за вас! – крикнул им старик вслед, звякнув медяками.
– Ты хочешь воспользоваться обходным путем? – спросил мэйт, наблюдая за тремя мздоимцами у горбатого моста.
– Идем прямо, – твердо сказала Элизабет, положив ладонь на рукоять меча.
«Благословите ее боги», – подумал Габриэль, вдыхая речной запах. Конечно, о пропаже гардийской принцессы уже знали в Голдстоке, и лишнее внимание им совершенно ни к чему. Поэтому разумно было бы последовать совету старика, а не переться напролом, испытывая и без того шаткую судьбу. Но идти другой дорогой или переплывать реку… На это просто не осталось сил.
– Накинь капюшон, – предложил мэйт. – Ты слышала, что сказал торговец маслом. В Голдстоке о твоем исчезновении уже знают.