Тёмные пути

На Сивого я в данном случае не грешил, он точно такие подробности знать не мог. И даже если бы знал, то сразу же забыл бы, как нечто незначительное.

– А если и так? – холодно уточнил я. – Что теперь? Громко крикнешь: «Это мошенник, гоните его отсюда»? Хотя нет, мошенник не то слово. Как там… Забыл… А! «Чертово отродье». Верно?

– В детстве очень расстраивалась, что расту в неполной семье, а сейчас начинаю думать, что мне, может, и повезло, – заметила Изольда, покрепче стискивая мой локоть. – Валер, ты не забыл о том, куда мы шли? Я все еще хочу выпить немного шампанского до того, как откроется занавес. Да и небольшая пауза в общении с близкими тебе сейчас не повредит.

– Не путайте паузу и бегство от проблем, девушка, – произнес отец. – Это разные вещи. И имейте в виду: мой сын всегда бежит. От себя, от нас, от ответственности. И от вас тоже задаст стрекача, как только запахнет паленым.

– Принимаю эти убытки на себя. – Лучезарно улыбнулась ведьма. – И сама оплачу счета, если понадобится. Но от меня он не сбежит, поверьте.

– Валера, а где Стелла? – вдруг спросила мама, и я моментально понял – Изольда ей очень, очень не понравилась. – Я ей звонила вчера, она не берет трубку.

– Вы о Воронецкой? – уточнила моя спутница. – Не удивляйтесь, просто мы с ней старые подруги. Так вот, она отошла в сторонку, поняв, что я Валерию подхожу куда больше. Стелла не сможет дать ему то, что в состоянии предоставить я.

– Если не секрет? – холодно осведомилась у нее мама.

– Счастье, уважаемая… – Изольда глянула на меня.

– Марина Леонидовна, – подсказал я.

– Счастье, Марина Леонидовна, – повторила ведьма. – Дом. Веру в себя и свои силы. Все то, чего у него нет. Простите меня за резкость, но то, что даже вы, родители, ему не смогли обеспечить или же отняли по какой-то своей прихоти.

Она в курсе случившегося, к гадалке не ходи. Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Стелла докопалась до истины? Докопалась. И вряд ли оставила это в себе, наверняка с Марфой поделилась узнанным. Ну а та уже Изольде рассказала.

– Блажен, кто верует. – Криво улыбнулся отец. – Когда будете сожалеть о потерянном на моего сына времени, не вините в этом никого, кроме себя самой.

– Со своими ошибками я стану разбираться сама. – Поправила свои роскошные волосы Изольда. – Ни на кого вину перекладывать не стану, нет у меня такой привычки.

На скулах отца заиграли желваки, и меня начало немного потряхивать. Скверный признак, это значит, зацепила его ведьма за живое. И, что странно, мне это было неприятно. Да, мои отношения с отцом далеко не лучшие. Более того, их просто нет как таковых, из завещания мое имя и то вычеркнули, небось, давным-давно. Но это мой отец. И бесить его право имею только я.

Да еще моя машина… Зачем-то он ее восстановил? Нет, я не настолько туп, как герой современных сериалов, два и два сложить могу, тем более что ответ вроде бы лежит на поверхности, но все равно есть моменты, которые меня смущают.

– Вот и познакомились. – Я сделал шаг вперед, закрыв Изольду своим плечом. – На свадьбу, если таковая состоится, приглашу. Ну да, это будет какое-то недорогое кафе или даже столовая в школе, но…

– Я не приду, – заявила вдруг мама. – Можешь даже не звонить. И еще – ты меня очень расстроил. Нет, твоя спутница тут ни при чем, хотя она мне, как ты понял, не слишком понравилась. Я о другом.

– Наконец-то ты перестала его защищать, – довольно буркнул родитель, – и начала замечать очевидное.

– И ты, Толя, не лучше. – Я такой, как сейчас, маму, по-моему, никогда и не видел. – Вы не общались столько лет, и когда появился шанс не простить или понять, а хотя бы попробовать услышать друг друга, вы его проворонили. Господи, ну нельзя же быть настолько слепыми и глухими! Пропустите, я поехала домой. Не нужно мне никакого спектакля. Все, что могла, я сегодня уже увидела, такая комедия даже столь любимому Изольдой Антону Павловичу не снилась!

Она оттолкнула плечом меня, отца и, даже не глянув на мою спутницу, двинулась к выходу из фойе.

– Сильная женщина, – с уважением произнесла вдруг моя спутница. – Под такую свекровь и прогнуться не грех.

– Дай мне сказать пару слов сыну, гм-м… Невестка, – обратился к ней отец. – Ты шампанского хотела? Вон там его хоть залейся.

– Была рада знакомству. – Церемонно склонила голову девушка. – Нет, правда. В конце концов, настоящая дружба всегда начинается с хорошей ссоры.

И она грациозно двинулась в сторону столика, на котором красовалась батарея фужеров с упомянутым напитком.

– Мне рассказали, что Певцов тебе место в своей компании предложил? – первым нарушил тишину отец. – Это правда?

– Правда, – ответил я.

– Согласился?

– Думаю. А ты против?

– Нет. – Похоже, что ответ у отца был готов давно. Да и знал он его заранее, уверен в этом. Как и в том, что данное предложение исходило не только от Юлькиного отца, но и от него самого. Тогда, в гостях у Певцовых, я как-то не задумался на эту тему, а теперь понял – это отец попросил его о данной услуге. А может, и финансирование того участка бизнеса, что мне было предложено возглавить, на себя взял. – Впрочем, тебе, полагаю, до моего одобрения или недовольства дела нет. Как, впрочем, и всегда.

– Вот и поговорили. – Поморщился я. – Знаешь, я без твоих нотаций прожил довольно долго, при этом не сгинул, не пропал, не скололся в хлам. Ничего из того, что ты мне тогда предвещал, не произошло.

– Может, потому и не произошло? – неожиданно спокойно уточнил отец. – Просто твое упрямство не дало тебе себя до конца разрушить? Ты так меня ненавидел, что из принципа стал жить по-другому.

– Я тебя не ненавидел. Видеть не хотел, как и ты меня, но не более того. Я просто жил и живу своей жизнью. Не той, которую ты расписал для меня от и до, а своей собственной. Не самой благоустроенной, не самой яркой, но она меня устраивает.

– Это-то я вижу. – Отец глянул в сторону Изольды, которая запивала шампанским тарталетку с красной икрой. – В каком злачном месте ты ее нашел?

– Если девушка не пожелала во всем с тобой соглашаться, это не значит, что она потаскуха. Это как раз об обратном свидетельствует.

– Я всегда говорю то, что думаю. – Прищурил левый глаз отец, была у него такая привычка. – И в людях немного разбираюсь. Не верь ей, сын, она тебя только использует. Правда, даже представить не могу, какая у этой красотки корысть. Денег у тебя нет, влияния тоже, в архиве твоем один мусор хранится.

– А как же ты, великий и могучий? – не удержался я от колкости. – Может, она к тебе через меня хочет подобраться?


– Дураком был, дураком и остался, – вздохнул отец. – Впрочем, в той жизни, что ты себе выбрал, большого ума и не нужно, хватит малого.

А вот сейчас он врет, и я это хорошо вижу. Завертелись у него в голове шестереночки и колесики, что гарантирует мне и Изольде в ближайшее время ряд проблем.

Черт меня в этот театр понес…

– Пойду. – Отец было двинулся вперед, но тут же остановился. – Да, вот еще что… Если захочешь права получить, можешь это сделать. Запрет в ГИБДД снят. И машина твоя – она у нас в гараже стоит, в петровском доме.

– Видел, – ответил ему я. – Очень удивился. Спасибо, но нет. Я привык к муниципальному транспорту, в нем и вздремнуть можно, и книжку почитать. За все это время я за руль садился два раза, да и то лишь по исключительной надобности. И даже не тянет.

Ничего на это мне отец не ответил, только кивнул коротко и направился к выходу.

– Суровый у тебя родитель. – Сразу же после этого подошла ко мне Изольда, держа в руках бокал с вином. – Как ты с ним жил?

– Сначала счастливо, потом с трудом, потом никак, – отозвался я рассеянно. – Он такой, какой есть, другого не выдадут. Но это мой отец, потому попрошу тебя воздержаться от каких-либо комментариев произошедшего. Это в наших обоюдных интересах, поверь.

– Как скажешь, дорогой, – легко согласилась ведьма и осушила бокал до дна. – Слушай, там, кажется, уже людей в зал пускают. Пошли, что ли, чего ждать?

– Сначала давай выпьем, – подумав, предложил я. – Если ты не против.

– Я? – искристо рассмеялась Изольда. – Никогда!

Меня разбудили лучи утреннего солнца, они нестерпимо жгли глаза даже сквозь закрытые веки. Следом к этому добавился похмельный бой барабанов в голове и резь в пересохшем горле.

По ходу, я вчера нарезался в лоскуты, впервые за много лет. А кто виноват? Отец, кто еще? Вот не было его в поле моего зрения – и я жил чинно и спокойно, почти по заветам ЗОЖ. Даже статус Хранителя кладов и очень странные знакомства с очень странными существами не выбили меня из седла. Но стоило появиться в поле зрения родителю – и нате вам, я испытываю давно забытые ощущения из серии «бодун средней тяжести». До «офигеть какой кошмар» мое состояние не дотягивает, врать не стану, но средняя имеет место быть.

– О-о-о-ох! – Я все же разлепил глаза и сразу об этом пожалел – так по ним резануло светом.

А я, оказывается, еще и не дома. Совсем весело. Нет, где именно я нахожусь, гадать не приходится, тут вариантов не так и много, но обстоятельство это не сильно радостное. И печальнее всего то, что я напрочь не помню, как именно я оказался в этой милой квартирке.

Вот не вел я светскую жизнь столько лет, и нечего было по новой начинать.

– Очнулся? – раздался звонкий голос, по полу прошуршали легкие шаги, и в поле моего зрения появилось очаровательное девичье личико, причем невероятно юное. – Ну ты здоров спать! И храпеть тоже!

Все бы ничего, но эту русоволосую симпампульку я не знал совершенно.

– Ты кто? – с трудом выдавил я из себя пару слов. – А?

– То есть? – Девчушка расстроенно захлопала голубыми глазами. – Как же так? Ты же мне вчера… Мы же с тобой… Как же?! Я ведь поверила тебе! Я же самое дорогое, что от остальных берегла… А ты!

Ее губы задрожали, по румяной щеке проползла одинокая слезинка, предвестница скорого соленого водопада.

Новое дело. И еще… Надеюсь, ей восемнадцать-то есть, а то ведь совсем лихо дело может обернуться.

Стоп. А это что такое на туалетном столике за спиной совсем уж запечалившейся юной красавицы стоит, что за фотография?

Изольда. Она, родимая, в компании подруг, надо думать, из ее же ковена. Гора с плеч, значит, все же я там, где и думал, а эта засранка просто-напросто морочит мне голову. Вряд ли моя вчерашняя спутница стала бы ее привлекать к нашим забавам, она для этого слишком самолюбива и эгоистична. Скорее всего, она вызвала данную милашку для того, чтобы за мной приглядеть, а сама куда-то ни свет ни заря смылась.

Вот только куда? И зачем? Надеюсь, я вчера ничего лишнего ей не наговорил? Такого, что с утра надо не по телефону, а лично главе ковена докладывать.

А эту шутницу я сейчас проучу как следует, она узнает у меня, как над больными людьми издеваться.

– Зря, – просипел я, ощутив, что слова все же стали выползать из горла полегче. – Нашему брату верить не надо, особенно когда он хорошенько поддал и женского тела хочет. Ох, как башка гудит! Да ладно тебе, не хнычь, тоже мне проблема. Всякая девка раньше или позже бабой становится, так уж в миру заведено. А что под пьянь у нас с тобой все закрутилось… Ничего. Зато ты сразу узнала, что жизнь – боль. Нет в ней романтики, это не кино и не сериал.

Я, поморщившись, встал с кровати, причем предсказуемо выяснилось, что из одежды на мне только редкий волосяной покров, потянулся, не обращая внимания на слегка обалдевшую от происходящего деваху, как видно, ожидавшую несколько другую реакцию на свои слова, демонстративно почесал сначала пах, а после зад, и прошлепал на кухню, попутно отметив, что метраж у квартиры Изольды приличный, равно как и меблировка. Богатая невеста, богатая.

Кухня порадовала обилием техники, белизной обстановки и аквафильтром, к носику которого я и приник. Так хорошо мне не было уже лет семь, если не больше. Водный катарсис после хорошей пьянки – это, конечно, отдельное мужское удовольствие, стоящее где-то между «каре», собранном на «ривере» в техасском покере, и сексом с бывшей супругой лет через пять после развода, особенно если та уже по новой вышла замуж.

Курносая мордашка высунулась из-за дверного косяка. Как видно, любопытно моей нежданной знакомице стало, чем это я там занимаюсь.

Сейчас узнаешь. В голове у меня все еще постукивает, но способность мыслить конструктивно более-менее восстановилась, и отдельные детали окончательно составились в общую картину. Ты, смотрю, даже халатик домашний на себя натянула, чтобы довести реальность происходящего до максимума, а меня – до легкого помешательства? И штору тоже ты наверняка отдернула, уверен в этом. Такое трудолюбие обязательно надо поощрить. К тому же если бы не фотография Изольды, то я бы, скорее всего, повелся на разводку. А ведь следующий шаг этой симпампульки наверняка был бы тот самый, с упоминанием о собственном несовершеннолетии.

Черт с ним, с туалетом, в который мне очень хочется заглянуть. Потерплю. Надо сначала с долгами рассчитаться.

– Уф-ф-ф. – Я сделал еще один глоток, причем немного воды пролилось на грудь, и я размазал ее ладонью. – Вот теперь можно дальше жить.

Я уставился на интриганку, которая тоже таращилась на меня, а после ей подмигнул.

– Все вспомнил, пупсик! – Я хлопнул себя ладонями по животу, а после снова почесал причинное место. – Во всех, так сказать, деталях. Было хорошо! Кстати, ни от чего не отказываюсь. У меня как? Сказал «люблю» – значит, все, отрезано. Но ты же понимаешь, что любовь – она только обоюдная хороша?

Неся всю эту дичь, я помаленьку двигался по направлению к ней, а белобрысая проказница, насторожившись, шаг за шагом пыталась от меня отдалиться. С последними словами я еще и руки в разные стороны расставил, то ли как ловушку, то ли как приглашение в свои объятия. Пусть сама решит, какая из ассоциаций ей ближе.

Вот так потихоньку мы переместились обратно в комнату, причем я пару раз сладострастно, как мне казалось, облизал по новой пересохшие губы, понимая, что все это в комплексе смотрится довольно отвратительно. Ну и похабно подмигнул ей пару раз.

– Кончай, а! – опасливо протянула начинающая ведьмочка (в принадлежности этой девицы я уже ни капли не сомневался). – Хорош уже!