Тёмные московские ночи

У Василькова свалился камень с плеч:

- Напугал ты нас, - ответил он. - Взяли гада, в наручниках повели к машине, но ты лучше помолчи, сержант. Живой, вот и слава богу.

- Сейчас мы тебя в больничку связем и всё будет путём, потерпи.

Старцев заметил офицеров НКВД, подбегавших к ним и крикнул:

- Носилки сюда, живо!



Эпилог



Минуло двеннадцать дней московской осени сорок пятого года. День понемногу уменьшался, ночи становились холодней, днём солнце ещё пригревало, но северо-западные ветры всё чаще затягивали небо серый облачностью, окроплявшей Москву мелким надоедливым дождём. Последние выходной день сентября выдался на удивление солнечным и тёплым.

Супруга Курочкина - белокожая женщина с румяными щеками, снова выглядела улыбчивой и счастливой, глаза её излучали радость, ведь ей предстояло наконец-то увидеть любимого мужа.

- Волнуешься? - с улыбкой спросил Васильков.

- Немного, - ответила она. - Мы с ним после войны не расставались. Он, я и дочки - всё время вместе, кроме конечно, его рабочих дней на проклятой станции, а тут целых две недели порознь.

- Ну теперь то жизнь налаживается, - влился в разговор Иван. - Теперь ваша семья опять воссоединиться.

- Ох, скорее бы!

Анастасия, Васильков и Старцев беспрепятственно прошли сквозь ворота больницы, где работала Валентина - супруга Александра. Покружив по аллеям больничного городка они подошли к хирургическому отделению.

Анастасия была тут впервые, она с восхищением оглядела огромное здание и поинтересовалась:

- Неужто нам сюда?

- Сюда, сюда, проходи.

Курочкин пошёл на поправку. Вчера заведующий отделением наконец-то дозволил его родственникам и друзьям приехать на свидание. Старцев с Васильковым ранним утром взяли служебную машину и рванули на ней в Рязань за Анастасией.

Поднявшись по гранитным ступенькам они вошли в фойе, Анастасия и здесь охала и вздыхала, оглядывала богатый интерьер старинного корпуса и беспрестанно посматривала на маленькие часики, считала минуты до свидания с мужем. Вскоре появилась Валентина, познакомилась с супругой Курочкина, подала посетителям халаты и повела их в палату.

Пока они поднимались по центральной лестнице, Валя отрапортовала им о состоянии раненого:

- Операция прошла успешно, пулю из брюшной полости извлекли, повреждения зашили, послеоперационное восстановление идёт без осложнений, - говорила она, в основном обращаясь к Анастасии. - Осталась небольшая слабость, под вечер иногда поднимается температура, но всё это в пределах допустимого.

- Значит муж пошёл на поправку?

- Да, причём быстрыми шагами, - Валентина улыбнулась. - Вчера уже просился на улицу покурить, но я запретила.

Два часа назад у сержанта закончилось восстановление в послеоперационной палате и его на каталке перевезли в обычную, правда по ходатайству Валентины, героя-разведчика разместили в небольшой двухместной палате, а не в одной из общих, рассчитанных на шесть, восемь или двенадцать человек.

Первой в палату прошла Анастасия, друзья не стали мешать встречи супругов и остались в коридоре в обществе Вали. Они постояли у окна, поболтали о планах на выходные. Старцев сдержал обещание и выпросил у комиссара Урусова по паре отгулов для каждого оперативника своей группы. Александр Михайлович не возражал, так как был доволен результатами работы.

Минут через пять из палаты выглянула Настя и смущённо пригласила всех войти. Одна кровать в палате пустовала, на второй сидел Курочкин, одетый в полосатую пижаму, бледный но весь из себя довольный.

- Здорово фронтовая разведка! - выкрикнул от двери Старцев. - Как самочувствие?

- Александр Иванович, Иван Харитонович, здравия желаю! - сказал отставной сержант, поднялся и сделал шаг навстречу.

Васильков осторожно обнял его, затем очередь дошла и до Ивана.


- Ну, что сержант, сверли дырку в гимнастёрке! - объявил он. - Мне велено передать тебе официальное приглашение в наше управление на торжественное мероприятие, посвящённое дню работников уголовного розыска. Начало мероприятия пятого октября в шестнадцать ноль ноль, - он перешёл на шепот. - По некоторым данным, за мужество и героизм, проявленные при задержании опасного преступника, тебя представили к высокой правительственной награде.

- Приглашение? Мероприятие? К награде? - удивлённо протянул Курочкин.

- Не переживай братишка, мы за тобой и Анастасией пришлём автомобиль, доедете с ветерком и комфортом, - заверил его Васильков и вдруг заметил как Курочкин прослезился, - ты чего сержант? - командир с улыбкой потрепал его за плечо. - Всё нормально. Помнишь, как говаривали в нашей роте? Мы все вернулись с задания, мы живы, веселы и сыты.

- Все помню командир, ничего не забыл. Только зря вы удивляетесь, Александр Иванович. С возрастом плакать всё легче получается. Ну а с этим бандитом так как? Раскололся он? Даёт показания?

- Фактов преступных делишек Хирурга у нас оказалось предостаточно, поэтому отпираться было бессмысленно. Тогда он начал косить под сумасшедшего, представляешь. Думал мы поверим позовём врачей, назначим медицинскую экспертизу, - проговорил Старцев.

- Точно, пытался сыграть блаженного, а когда мы вскользь намекнули о том, что знаем о его службе у немцев, спёкся и забился в истерике, - добавил Васильков. - Вся бандитская спесь с него слетела в один момент, сразу позабыл о позах, о манерности. Понял, гадёныш, что как изменнику родины высшей меры ему не избежать. Сумасшедшего стало быть изображал.

Курочкин удивлённо покачал головой:

- Так ведь немцы не дураки, на службу к себе они сумасшедших не брали.

- Верно мыслишь, мы ему примерно так и заявили.

- А зачем же он резал людям пальцы? Ведь его в итоге на этой глупой привычке и подловили.

- Нормальным людям этого никогда не понять, - сказал Иван и поморщился. – Во-первых - в уголовной среде принято щеголять своими подвигами, во-вторых - чтобы держать масть, то есть безраздельно властвовать над корешами, нужно постоянно держать их в страхе. Если главарь с легкостью отсекает пальцы жертвам, то может поступить точно так же и со своими провинившимися дружками. Верно?

Сержант кивнул.

- Вот. Ну и в-третьих - Хирург по натуре позёр, артист, влюбленная в себя натура. Такие персонажи обожают находиться в центре всеобщего внимания, хотят чтобы люди шептались о них, плодили и распространяли невероятные слухи, боялись.

Пока мужчины обсуждали свои рабочие вопросы, Валентина с Анастасией толковали у окна.

- А выпишут то скоро?

- Думаю через недельку и запомни - в течение первых двух месяцев никаких физических нагрузок. Поднимать ему можно не более трёх-четырех килограммов.

- Да с этим то я справлюсь, чай всю войну сама - и воду из колодца таскала, и дровишки рубила, и огород обихаживала. А чем же его теперь потчевать?

- Кашуой на воде или на разбавленном молоке, сухариками, галетами, сладкими фруктами и ягодами, отварными или паровыми овощами с добавлением чистого растительного масла. Можно предложить постную рыбу или мясо без жира, яйца, творог.

- А выпить ему можно? Он же запросит, не утерпит.

- Попробуй отговорить, стой на своем, я перед выпиской напомню ему об этом. Помимо алкоголя не давай жареного, маринованного, острого, не рекомендуется сырые и горькие овощи, грибы.

Через полчаса время посещения и стекло. Анастасия, Васильков, и Старцев тепло прощались с Курочкиным. Тот обнял жену, пожал офицером руки и взялся проводить всех до выхода из палаты. В дверях он неожиданно засуетился будто о чем-то вспомнил, схватил Василькова за рукав и произнёс:

- Александр Иванович, иван Харитонович, я вот чего хотел сказать вам. Я столько готовился покуда в больничных палатах лежал, а потом всё враз подзабыл. Возьмите меня к себе в угрозыск! - вдруг выпалил бывший сержант. - Почему нет? Службу я знаю, внимание и нюх у меня имеются, желание в избытке. Не могу я больше чахнуть в грузчиках, не любо мне это дело, не моё оно, ей богу.

Старцев с Васильковым переглянулись, растерянно молчала и Анастасия, для которой такая вот просьба мужа стала полной неожиданностью.

- Между прочим, неплохая идея, - задумчиво проговорил Иван. - Как ты на это посмотришь, Александр Иванович? К нам бы его в группу, у нас штатная единица свободная имеется и лишний стол в кабинете пылится.

- Я только за, - без промедления ответил тот. - Такие специалисты везде на вес золота. Кстати, знаешь что этот вопрос удобно решить на торжественном мероприятии?

-Точно, пятого октября, сразу после награждения, подойти комиссару Урусову и прям в лоб предложить. Он профессионал, ценит толковых людей и непременно согласиться.

Дверь мягко прикрылась, возбуждённые голоса товарищей постепенно угасли, в палате и на всём этаже опять установилась тишина. Курочкин доковылял до кровати, поправил тугую повязку на животе и осторожно прилёг. Поверх одеяла он закинул руки за голову, глядел в потолок, улыбался и вспоминал недавние события, так круто изменившее его тусклую жизнь. Боец снова ощущал себя в строю.