Тёмные церемонии

Входная дверь, разумеется, была заперта, но преградой для рыцарей не стала. А вот входить без спроса в квартиру они не собирались.

– Госпожа де Фек, меня зовут Рэй фон Клопп, а моего друга – Мартин Каст, – вежливо произнёс Рэй. – Мы из Города.

– Молодые хулиганы?

– Вежливые лейтенанты.

– Что-то продаёте?

– Очень просим уделить нам пять минут вашего времени.

Возникла короткая пауза, после чего дверь отворилась и рыцари увидели бодрую, довольно высокую старушку, облачённую в домашнее платье старого кроя. Смотрела она без восторга, но и без тревоги, чётко давая понять, что пока не решила, как относиться к незваным гостям. Сначала Рэй подумал, что вдова слегка напугана ночными событиями и прячет страх под холодом, но следующий вопрос показал, что недружелюбная встреча объяснялась другим:

– Из Города или из Альянса?

Лейтенанты переглянулись.

– Есть разница?

– Для меня – большая.

– Только не сейчас, госпожа де Фек, – очень осторожно произнёс Мартин.

– Почему? – Старушка сделала вид, что удивилась.

– Потому что сегодня ночью убили рыцаря де Крача, мага Бестиария. Убили на вашей улице, оставив сиротами трёх его детей, и мне абсолютно не важно, что рыцарь де Крач был фактором Внутренней Агемы. Важно только то, что он – наш, и мы должны найти и покарать убийцу. Разве нет?

Рэй кивнул, подтверждая слова напарника, и старушка насупилась. Выражение лица она не контролировала, и лейтенанты поняли, что в душе вдовы идёт тяжёлая борьба: Альянс она не приняла, но месть за своего считала делом благородным.

– Вы из Внутренней Агемы?

– Нет, – твёрдо ответил Мартин. – Даю слово.

– Кто вас послал?

– Мы ведём самостоятельное расследование.

– Неофициальное?

– О нашем расследовании не знают даже родственники де Крача.

– Молодёжь… – По губам вдовы скользнула тень улыбки. – Мой тоже был таким – горячим. И в молодости, и потом… Всегда таким был. Я миллион раз говорила: Крис, держи себя в руках, но разве он слушал? Ему всегда было больше всех нужно. – Пауза. – Мой супруг погиб во время «Лунной фантазии».

– Мне очень жаль, – вздохнул Рэй.

– Я уже свыклась со смертью Криса, – ответила старушка. – Что же касается де Крача, его убила девчонка. Худенькая брюнетка.

Переход получился настолько неожиданным, что лейтенанты не сразу поняли, что сказала вдова. А когда поняли – подобрались.

– Вы её разглядели?

– Очень плохо, – вздохнула вдова. – Зрение уже не то, а использовать артефакт я не стала.

– И правильно, – кивнул Мартин. – С такой убийцей лучше не связываться.

– Она не показалась убийцей, – вдруг сказала старушка, чем вновь повергла лейтенантов в ступор. – Она очень сильный маг, убила химер де Крача одновременно, но я не поняла, как она это сделала, как будто просто выключила… они упали и умерли. Одновременно. – Не оставалось сомнений, что расправа произвела на вдову де Фек сильное впечатление, и лейтенанты слушали затаив дыхание. – Она просила де Крача остановиться, но он не послушал – направил на неё жезл, и тогда она как-то его взорвала. Я не знаю как. Просто взорвала. А химеры просто упали и умерли.

Рыцари переглянулись.

– И повторяю: она просила де Крача остановиться. Она не хотела его убивать. Мне тоже не нравится, когда убивают наших, но девочка защищалась. Она просила её не трогать.

– Вы это услышали из окна?

– Я была на улице.

– Зачем? – изумился Рэй.

– А вдруг какому-нибудь ребёнку понадобилась бы помощь? У меня были с собой боевые артефакты, и случись что – я помогла бы ребёнку отбиться от кровососов из Внутренней Агемы.

Старушка с вызовом посмотрела на лейтенантов, и те хором, не сговариваясь, ответили:

– Нас это не касается.

– Надеюсь, никогда не коснётся. – Вдова помолчала. – С девчонкой был здоровенный голем, но он не принимал участия в драке.


– Куда они пошли?

– Чуть выше по улице была припаркована машина, здоровенный чёрный внедорожник. Девчонка и голем сели в него и уехали.

У Мартина задрожали руки:

– Вы, случайно, не запомнили номер?





* * *


Межотраслевая генно-седативная лаборатория корпускулярных технологий ФПП

Москва, Малый Власьевский переулок

– Это была невероятная ночь! – восторженно произнесла Лисс. Чуть громче, чем следовало, но только потому, что не могла сдерживать эмоции. – Никогда не думала, что назову невероятной ночь без секса!

Лёня поперхнулся и посмотрел на Киви. Киви расправил гребень и посмотрел на Лёню.

– Вот уж не думал, что когда-нибудь услышу такое, – пробормотал Тыжеумер.

– Ты уже в возрасте, – напомнил попугай. – Однажды ты должен был это услышать.

– Заткнись.

– Правда глаза режет?

– Колет.

– Колет – это одежда.

– Однажды я сделаю из тебя чучело.

– И будешь бегать к нему за советами?

– К кому? – не понял Клопицкий.

– К чучелу, – назидательно объяснил Киви. – Моё чучело будет самым умным обитателем твоего дома.

Лисс весело рассмеялась.

– Почему ты не боишься? – поинтересовался Лёня, задумчиво разглядывая наглую птицу.

– Потому что, чтобы сделать чучело, тебе ещё нужно меня поймать.

Лисс рассмеялась повторно.

И порадовалась тому, что решила спрятаться у Клопицкого. Приехала под утро, когда участники ночных событий стали разбредаться – кто-то домой, кто-то – куда придётся. Приехав, сразу отправилась в свою комнату – Тыжеумер давно выделил девушке одну из гостевых, сказав: «Чтобы было куда сваливать вещи». И словно в воду глядел. Вещи в особняк Лисс привезти не успела, а вот комнатой воспользовалась с удовольствием, рухнула на чистую, свежую кровать и мгновенно уснула. Утром её разбудил неугомонный и наглый Киви: сначала долго хлопал крыльями в коридоре, пытаясь открыть дверь, а когда получилось – влетел и сообщил, что «мы тебя, конечно, не ждали, но завтрак на твою долю приготовили». Пришлось умываться и спускаться в столовую. И стать свидетелем очередной пикировки хозяина особняка с чересчур наглой птицей.

– Лисс, извини, – произнёс Тыжеумер, бросив на Киви выразительный взгляд. – Ты что-то говорила о сексе?

– У нас ничего не было.

– И тебе это понравилось, я помню…

– Я говорила о том, что ночь получилась невероятной, – перебила Клопицкого девушка. – Мы взорвали Город.

– В этом была цель?

– Цель в том, чтобы показать наше несогласие и недовольство. Чтобы выплеснуть наш порыв изумительной силы и напора. Мы поняли, что не можем больше терпеть. Никто из нас не может. Мы подняли головы, понимаешь? Даже не самые храбрые из нас нашли в себе силы поднять голову и выйти на улицу. Мы показали… – Девушка замолчала, глядя на жующего яичницу Лёню, и кисло осведомилась: – Не интересно?

– Очень, – ответил Тыжеумер до того, как прожевал очередной кусочек. Получилось невнятно. Видимо, это должно было свидетельствовать о невероятном интересе.

– Ты понимаешь, о чём я говорю?

– Не особенно.

– Правда?

– Никогда не склонял голову, – улыбнулся в ответ Клопицкий.