Тихий сосед

Там было еще несколько заметок, написанных почерком Хлои, но эти две оказались наиболее тяжелыми. Даниэль решила, что этого будет достаточно для того, чтобы дополнительно разжечь подозрение к отцу во время слушания дела в суде. Просматривая записи, она с легкостью вспомнила оба случая. Мама действительно была в солнцезащитных очках, когда отвозила их с Хлои в школу в первый день учебы третьего класса (или это был уже четвертый?). А окровавленные простыни почему-то сильно разозлили их отца, тогда как мама несколько дней скрывалась в спальне, словно заключенный.

Она помнила все это. А теперь, видимо, и Хлои тоже. Сестра объединяла все воедино… разглядев, наконец, истинное лицо их отца.

Так почему же она до сих пор ничего не предприняла?

Под заметками Хлои также находился еще один тревожный кусок информации. Он назывался «Угрозы насилия или смерти». Там сестра указала номера страниц каждого случая. Всего их было восемь.

Даниэль обратила внимание, что Хлои не оставила ни единой пометки в самом дневнике мамы. По всей видимости, она не хотела испортить его, то ли из-за ностальгии, то ли из-за того, что в будущем его можно будет использовать в суде. Точно было неизвестно.

Чем дольше Даниэль смотрела на заметки по поводу отца, тем больше ее сердце окутывало новое чувство. Сначала она не могла подобрать ему название, но затем вспомнила о случившемся в прошлом году и обо всех ее попытках объяснить Хлои, кем на самом деле являлся их отец. Тогда все сразу встало на свои места.

Предательство.

В самом дневнике и в записях Хлои было достаточно улик, чтобы заново закрыть ублюдка. Конечно, она мало разбиралась в тонкостях бюрократии, поэтому сомневалась, что эта ситуация не попадет под статью повторного суда. Данный термин означал, что ни один человек не может быть дважды осужден за одно и то же деяние.

Даниэль не знала всех нюансов. Но Хлои, вероятно, была в курсе… и решила ничего с этим не делать.

Самой серьезной проблемой был тот факт, что Даниэль не могла вызвать полицию. В конце концов, ведь именно она ворвалась в квартиру Хлои и украла оттуда дневник. Она заблаговременно надела перчатки и даже заклеила подошву ботинок, будучи совершенно уверенной, что ее никогда не поймают. Поэтому нельзя было идти в полицию и объяснять, каким образом она получила этот дневник.

Ей хотелось поехать к сестре и разобраться со всем этим прямо сейчас. Но Даниэль была слишком зла, и это лишь вызвало бы огромный переполох… в любом случае, она пока не была готова признаться во взломе, решив, что, вероятно, вообще унесет этот маленький секрет с собой в могилу.

Тем не менее, если она найдет способ как-то обыграть это, то непременно воспользуется им.

Даниэль снова подняла дневник и принялась читать, размышляя над тем, не нашла ли в нем Хлои нечто особенное, что скрылось от ее собственных глаз, что-то, что заставило ее сестру засунуть эти чертовы доказательства в задницу, а не использовать их в суде против отца, чтобы навсегда покончить с ним.





ГЛАВА 15




Первым делом, когда Хлои на следующий день встала с кровати, она занялась уборкой. Ее отец устроил в квартире настоящий ад, и чем дольше все это валялось разбросанным по полу, тем больше она думала о том, что все это его рук дело. Потратив несколько минут на то, чтобы прибраться, Файн сделала себе кофе и погрузилась в собственные мысли.

Убирая квартиру, она постаралась мысленно переключиться и отбросить отца с дневником на задний план, сфокусировавшись на деле Джесси Фэйрчайлд. Стало легче, когда Роудс позвонила и сообщила ей, что возвращается в Фолс-Черч, чтобы вернуть машину Департамента полиции, которую взяла взаймы после внезапного исчезновения Хлои.

Файн разложила еще несколько вещей по своим местам и направилась к двери чуть позже половины восьмого. Оглянувшись на практически чистую квартиру, она попыталась представить себе отца, роющегося во всем этом. Перед глазами встал образ Эйдена, пинающего ногой дверь.

Но это было нелегко. Возраст и тюрьма все же сделали свое дело. Ему потребовалось бы приложить немалые усилия, чтобы выбить дверь и сорвать замок.

Хлои поняла, что не может позволить этой мысли затмить ее разум… не сейчас.

Она просто вышла из квартиры, делая все возможное, чтобы выкинуть из головы роль удрученной дочери и снова стать профессиональным агентом.





* * *




Встретившись в Департаменте полиции Фолс-Черча, Хлои с Роудс не стали терять времени и сразу же направились в резиденцию Гвен и Билла Инграмов. Что и требовалось доказать, их дом находился в том же элитном районе, что и у Фэйрчайлдов. Особняк Инграмов расположился в тупике по другую сторону района дома жертвы. По мнению Хлои, это был самый миловидный дом из всех в данном районе, что говорило о многом.

Они позвонили заранее, чтобы договориться о встрече с Гвен, но после того, как Роудс постучалась, возникла довольно продолжительная пауза. Файн вдруг поняла, что почти жаждет теплого (хоть и наигранного) приема, который получила вчера в доме Кэндис Деррингер, со свежим кофе и бубликами.

Когда дверь, наконец, распахнулась, перед ними предстала явно уставшая и растрепанная женщина. С макияжем она могла бы быть похожа на любую домохозяйку этого района, но Гвен Инграм выглядела так, словно уже несколько дней страдала бессонницей и явной депрессией. Единственное, что сильно выделялось, это ее волосы. Казалось, что она буквально на днях подстриглась и покрасилась. Рыжеватый оттенок выглядел неестественным, но в то же время сильно выделял ее среди остальных.

Несмотря на изможденность, Гвен все же улыбнулась, здороваясь с Хлои и Роудс.

– Миссис Инграм? – уточнила Файн.

– Да, это я. Вы агенты?

– Да, мэм, – кивнула Хлои, демонстрируя свое удостоверение. – Агенты Файн и Роудс. Мы можем войти?

– Да, прошу вас…

Гвен повела их через огромный холл с высокими потолками. Она не стала ничего показывать или рассказывать, а лишь шла вперед, сгорбив плечи и стараясь поскорее достигнуть гостиной. Усевшись в красивое мягкое кресло, Гвен жестом указала Хлои с Роудс на большой диван у дальней стены.

– Вы ведь хотели поговорить о Джесси Фэйрчайлд, верно? – поинтересовалась она.


– Верно, – кивнула Хлои. – Вы не против?

– Ох, мне наплевать. Но, честно говоря, мне практически нечего вам сказать. Однажды в субботний вечер я выглядела полной дурой на своем же дворе, и все это из-за нее.

– Да, ваша соседка рассказала мне о ссоре, – кивнула Роудс. – Но не хотите ли пересказать нам эту историю со своей точки зрения?

– Послушайте… – Гвен пожала плечами так, словно все это не имело никакого значения. – Я являюсь кем-то вроде сплетницы в этом районе… возможно, даже целой части города. Ваш источник успел поделиться с вами всеми неприятностями, с которыми пришлось столкнуться моему мужу?

– Нет, – ответила Роудс. – О вашей личной жизни никто не говорил.

– Хмм… Почему же тогда вы приехали? – Гвен вздохнула и явно расслабилась на спинке кресла. – Билл всегда был хорошим супругом. Он усердно трудился, но не настолько, чтобы мы перестали с ним видеться. Далеко не секрет, что он хорошо зарабатывал, устроившись ведущим адвокатом в крупнейшую юридическую фирму… точнее пятую по величине в нашем штате. Но у Билла также есть и свои недостатки… Честно говоря, думаю, все идет из его детства. У него изначально имелись проблемы с алкоголем. Не настолько крупные, чтобы у нас были ссоры, но достаточно частые, чтобы я начала переживать. По крайней мере, так происходило до прошлого года. С ним что-то произошло. Я не знаю, что именно… возможно, что-то на работе, о которой он никогда мне не рассказывал, и эта пагубная привычка лишь ухудшилась. Я видела, как по утрам он наполнял свою флягу бурбоном, убирал ее в портфель и уходил на работу, словно в этом не было ничего такого.

– Извините, что прерываю, – перебила ее Хлои, – но какое отношение ваш муж имеет к Джесси Фэйрчайлд?

– Не самое прямое. А теперь, прошу вас, могу я закончить?

Хлои лишь кивнула, не проронив ни слова.

– Билл уже два года работал над этим громким делом по агентству, занимающемуся снятием с эксплуатации ядерных установок, и был близок к его завершению. Последние три месяца он только и говорил, что это очень важный момент для него, точнее для нас. Он должен был заработать почти одиннадцать миллионов долларов, а сама победа сильно отразилась бы на репутации фирмы. Но затем он провалил одну встречу. А потом еще одну, и еще. Я до сих пор не знаю всех деталей, но они проиграли дело. На следующий день после проигрыша Билл поехал на работу на своей машине и врезался в зад автобуса. Он был в полном порядке, но копы учуяли запах алкоголя. Думаю, все его руководство было в курсе этой пагубной привычки, но предпочитало делать вид, что не замечает проблемы. Но стоило ему провалить такое дело, а также попасть в аварию, как они тут же его уволили.

– Это произошло два месяца тому назад. С тех пор Билл каждый день приходит и уходит, когда ему заблагорассудится. У его родителей есть домик недалеко от Ниагарского водопада, и его сестра звонила мне сообщить, что он там. Он продолжает пить, но, честно говоря, мне уже все равно. Пусть сам разбирается. Он любит меня… и я знаю, что он вернется домой хотя бы ради меня. Но нам все равно придется уехать из этого района. Мы накопили достаточно сбережений, но если оставаться жить здесь, то мы слишком быстро с ними попрощаемся.

– В общем… как Джесси Фэйрчайлд вышла на сцену… Она каким-то образом услышала всю эту историю, ведь та быстро разлетелась по району, как обычно и бывает. Пару раз я общалась с ней. Она показалась мне милой… может лишь немного снобом, но не настолько сильно, как можно предположить. Думаю, она даже не знала, что перегибает палку. Недели две назад она пришла ко мне. Сказала, что слышала о случившемся и что у ее отца тоже была проблема с алкоголем, которую он, в конце концов, решил сам. Это слегка задело меня, точнее не столько это, сколько ее решение, что она имеет право говорить со мной на эту тему и пытаться сочувствовать, но я промолчала. Но затем она ляпнула, что готова одолжить мне денег, если Билл усугубит ситуацию. И, что ж… я потеряла контроль. Взорвалась.

– Как именно? – поинтересовалась Хлои.

– Ну, мы сидели на террасе, разговаривали и пили чай. Когда я взорвалась, то просто перевернула стол и потребовала ее уйти. К ее чести, она спустилась по лестнице и готова была выполнить мою просьбу, но я разошлась. Все то разочарование и гнев, которые копились во мне из-за пьянства Билла и его проблем на работе… Я выплеснула все это на нее. И, честно говоря… хотела бы я сказать вам, что мне жаль, но это не так.

– Как далеко все зашло? – спросила Роудс.

– Я побежала за ней по ступенькам, продолжая кричать. Назвала ее сукой и… еще одним словом, которое даже не думала, что произнесу, и уж точно не стану повторять его при вас. Начинается с буквы «Ш». Уже подняла руку, чтобы дать еще пощечину, но, слава Богу, что-то сдержало меня.

– А почему вся ненависть вылилась на нее? Вы и раньше чувствовали это по отношению к ней?

– Просто недолюбливала. Я видела, как она скинула Рэйчел Доббс с ее маленького пьедестала на негласном аукционе. Если говорить откровенно… то все это лишь потому, что она была новенькой. Красивая и богатая женщина, новичок в районе, постоянно пыталась вступить хоть в какой-то клуб. А в это время мне приходится уходить… со своим мужем-алкоголиком.

– Миссис Инграм… позвольте уточнить, где вы были в прошлую пятницу между восемью часами утра и обедом?

– Я была записана к стилисту на девять утра, – произнесла она, подергивая свои рыжие волосы. – Покрасилась, подстриглась, в общем, полный набор. Большинство спасает шоппинг и вегетарианство. Мне же помогают собственные волосы.

Хлои снова взглянула на прическу Гвен, которая выглядела достаточно мило, хоть и немного вызывающе. Ей вдруг стало интересно, какой же натуральный цвет волос у этой женщины.

– Как долго вы там пробыли? – поинтересовалась Роудс.

– Не знаю. Весь процесс занял около полутора часов. Затем я встретилась с подругой в кафе. Я понимаю, куда вы клоните… Могу предоставить вам имена и номера телефонов людей, с которыми общалась тем утром.

– Нет необходимости делать это прямо сейчас, – заметила Хлои. – Мы ценим вашу честность и, думаю, что пора оставить вас в покое.

Гвен улыбнулась, не совсем понимая, шутка это или нет.

– В таком случае, позвольте показать вам выход, – ответила она.

Хлои с Роудс последовали за ней, приблизившись чуть больше, чем это было необходимо. Когда они дошли до выхода, Гвен вывела их на крыльцо.

– Печально, что с ней произошло подобное, – сказала Инграм. – Хоть я и была взбешена ее предложением занять мне денег, даже учитывая, как плохо ее знала, я все же не сомневаюсь, что она с легкостью сделала бы это. Богатая и простая, она была хорошим человеком внутри.

Хлои зашла за границу зоны комфорта хозяйки дома и ободряюще хлопнула ей по плечу.

– Еще раз спасибо, что поделились с нами. Вряд ли это было легко.

– Что есть, то есть.

– Дайте знать, если вдруг вспомните что-то еще, что может помочь в расследовании, – добавила Хлои, когда они с Роудс спустились и направились к машине.

– Ладно… – взглянула Никки на Файн с широкой улыбкой, заводя двигатель, когда они расселись по местам. – Что ты нашла?

Хлои продемонстрировала ей свою правую руку… ту же, которой дотронулась до Гвен. В ладони виднелись два волоска.

– Это Гвен? – поинтересовалась Роудс.

– Они были на ее одежде.

– Выглядят рыжими, – сообщила напарница, наклонившись ближе.