Тихие слова любви
Часть 38 из 55 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Прибываем на остров Бейнбридж. Просим пассажиров вернуться в свои машины.
– Спасибо, – поблагодарила меня женщина, когда мы вместе вышли в коридор.
– Не за что, – ответила я, заметив красивого жениха, ожидавшего ее в нескольких шагах впереди. Он еще не знал, что помолвка уже закончилась.
* * *
Когда я вернулась к машине, Сэм приветливо замахал хвостом. Мы съехали с парома на остров, миновали Уинслоу, проехали еще несколько миль и увидели указатель рядом с высокими пушистыми елями. До кладбища оставалось совсем немного. Спустя пару минут я остановилась на парковке и выпустила Сэма погулять. Потом взяла цветы и направилась по покрытой мхом каменной дорожке к могиле моей бабушки. Я положила один из букетов возле ее надгробия и улыбнулась.
– Привет, бабуля, – прошептала я. – Это я, Джейн. Я по тебе скучаю.
Рядом была могила моей мамы.
– О, мама! – По моему лицу покатились слезы. – Как же мне тебя не хватает.
Я положила цветы на мох возле надгробного камня и опустилась на колени. Вдруг я услышала хруст гравия за моей спиной, но когда обернулась, там никого не оказалось.
– Я совсем растерялась, мама, – продолжала я. – Понимаешь, у меня есть этот дар, способность видеть любовь. Проблема с глазами, которая у меня всю жизнь, никак не связана с неврологией, хотя доктор Хеллер могла бы с этим поспорить. Первым человеком, который показал мне истинную любовь, была ты. А теперь мне надо понять, что с этим делать. Как жить дальше. Что это значит для меня и для тех, кто мне дорог. Но, мама, я не знаю. Я просто не знаю. Как бы я хотела, чтобы ты была рядом.
Я положила руку на камень надгробия, и в это мгновение по кладбищу пронесся порыв холодного ветра. Я вздрогнула. С клена по соседству слетел один красный лист и упал к моим ногам.
Услышав за спиной шаги, я обернулась. У меня за спиной в неприятной близости ко мне стоял мужчина. Было такое ощущение, что он там уже давно, слушал то, что я говорила маме. Мне потребовалось время, чтобы вспомнить: это был фотограф с парома. Я еще там обратила внимание на его голубые кеды, потому что в школьные годы носила потрепанную пару именно такого оттенка.
– Прошу прощения, – сказал мужчина. – Не могли бы вы помочь мне найти дорогу обратно к парому? Я сбился с пути, а навигатор в арендованной машине не работает.
– Конечно, – ответила я. – От кладбища поверните направо. На первом знаке остановки сверните налево. Поезжайте по дороге и на первом же перекрестке сверните еще раз налево. Вы приедете прямо к терминалу. – Я сделала паузу. – По-моему, я уже видела вас на пароме. Вы сфотографировали ту пару, которая там обручилась.
Он усмехнулся.
– Точно. Я не смог удержаться. Они были такими красивыми.
– Что привело вас сюда?
– О! Я фотограф-фрилансер. Просто делаю кое-какие снимки по заданию редакции.
Я кивнула.
– Что ж, тогда удачи.
– Подождите, – встрепенулся мужчина. – Вы не будете возражать, если я вас сфотографирую? Я только что заметил ваши зеленые глаза. Это такая редкость. Я собираю коллекцию снимков зеленоглазых людей. Всего лишь забава для души, не уверен, что я как-то использую их. Мне бы хотелось сфотографировать вас прямо здесь, если вы не возражаете. Свет восхитительный, он так красиво струится сквозь ели.
Я пожала плечами.
– Почему бы и нет?
– Спасибо, – с улыбкой поблагодарил он. – А теперь отойдите на несколько шагов и прислонитесь вон к тому дереву.
Я кивнула и встала так, как он попросил.
– Теперь чуть выше подбородок… Вот так, отлично.
Его камера щелкнула один, два, три раза.
– Теперь повернитесь направо, как будто вы смотрите на кладбище… Вот-вот, именно так. И еще пару снимков.
Сделав еще несколько кадров, он взглянул на экран.
– Великолепно получилось.
Я посмотрела на небо, где появились темные страшные грозовые тучи, готовые разразиться дождем. Интересно, что бы сказал о них Бернард. Я в этот раз не видела никаких картин, но от их мрачности мне стало не по себе.
– Да, серия получилась отличная, – сказал фотограф.
– Хорошо, – ответила я. – Пришлете мне снимок?
– Конечно.
Я дала ему адрес моей электронной почты, и мы вместе направились к парковке.
– Это ваш золотистый ретривер? – спросил мужчина, положив руку на опущенное стекло дверцы, когда Сэм подпрыгнул и принялся громко лаять.
– Сэм, прекрати немедленно, – велела я. – Простите, он никогда так себя не ведет. Наверное, ему не понравилось, что я не взяла его с собой на прогулку.
Фотограф улыбнулся.
– Что ж, тогда давайте прощаться. Еще раз спасибо за снимки и за то, что подсказали мне путь к терминалу.
На ветровое стекло моей машины упал одинокий оранжевый кленовый лист. Когда я потянулась, чтобы убрать его, неподалеку сверкнула молния, и раздался оглушительный раскат грома.
– Поехали домой, Сэм, – сказала я, кладя листок на приборную доску.
Глава 19
1301, Четвертая авеню
Ноябрь
Флинн повернул ключ в замочной скважине, открыл дверь, вошел в свою квартиру и поставил сумку у входа. Ключи он бросил на столик, и этот звук эхом отозвался в его одиноком доме.
Вечером Кэм должен был зайти к нему в галерею, но он так и не появился. В последнее время он как будто был все время занят. Но Флинн не собирался позволить Кэму избежать откровенного разговора о Джейн. Он должен присматривать за своей сестрой.
В галерее было много женщин, роскошных женщин. Блондинка на высоченных шпильках бросилась к нему через зал, чтобы поговорить. Флинн знал, что мог бы заполучить ее. Он чувствовал ее желание, как акула ощущает в воде запах крови. Флинн взял бы ее за руку, увел в заднюю комнату, прижал бы к стене, стянул бы с нее трусики, поднял эти длинные ноги так, чтобы они обхватили его тело. А потом они могли бы подняться в его квартиру, и тогда Флинн зажег бы свечи в спальне и снял с блондинки одежду. Он играл бы на ней, словно на прекрасном инструменте, пока тело ее не зазвучало и Флинн не услышал бы ту музыку, которую жаждал услышать.
Но он вернулся домой один, как делал уже несколько месяцев кряду, потому что в его жизни уже присутствовала женщина. Она была одновременно далеко и близко. Флинн видел ее, но не мог обладать ею. Он не мог прикоснуться к ее роскошной коже или провести руками по волнующим изгибам ее тела. Пока не мог. Она восхитительная, опьяняющая, влекущая, и Флинн предпочитал находиться в ее присутствии, пусть даже отделенный от нее стеклом и бетоном, чем иметь рядом другую женщину из плоти и крови.
В квартире женщины горел свет, и окно сияло, словно маяк в ночи. Флинн разглядел бутылку вина и два пустых бокала на кухне. К ней пришел гость? Флинн посмотрел на другие окна ее квартиры, но сначала увидел только кота, перепрыгнувшего с кофейного столика на кушетку. Но тут появилась и сама хозяйка. Она вышла из спальни, словно богиня. На ней было черное, облегающее фигуру платье. При одном только взгляде на нее по телу Флинна пробежала дрожь, и он протянул руку, легко коснулся окна, как будто ожидал ощутить ее кожу.
Женщина увидела его. Она знала, что он на нее смотрит. И ей это нравилось. Ей нравилось то, как он на нее смотрит. Ей нравилось то, что она притягивает его, а он притягивает ее. Этим утром она наблюдала за Флинном, когда тот варил кофе. Она рассматривала его обнаженное тело, когда он стоял в кухне: изгиб плеч, сильную спину и то, что находилось ниже. При одном только его виде у нее подскочила температура.
Флинн увидел, как женщина резко повернулась к входной двери. Спустя несколько мгновений она впустила в квартиру мужчину, высокого, симпатичного, в темном костюме. Кто это был? Точно не тот, кто навещал ее и раньше, заставляя женщину плакать после своего ухода. Других мужчин Флинн рядом с ней не видел. Неужели это ее новый бойфренд? Или просто свидание?
Флинн не мог отвести взгляд от этих двоих. Он наблюдал за ними так, как смотрят эпизод телевизионного шоу, в котором ожидается очередной поворот сюжета. Вот оно! Мужчина неожиданно притянул к себе женщину и поцеловал ее. Их губы надолго слились, а потом он начал раздевать ее, дергая молнию на платье, пока она не поддалась. Мужчина отнес женщину на белый ковер у дивана, уложил на спину, расстегнул брюки, и их тела переплелись.
Сердце Флинна забилось быстрее. Ему хотелось крикнуть: «Нет!» Но у него не было никаких прав на эту женщину. Он не имел права на ее тело или на ее сердце. И все равно его тело пульсировало, сердце пронзала боль, а Флинн все смотрел, как мужчина прижимается к ней. Это было одновременно прекрасно и ужасно. Он не мог отвернуться. Его глаза были прикованы к этому окну, к тому, как поднималось и опускалось ее тело. Флинну казалось, что он слышит ее стоны, ее крики, шум ее дыхания. Он как будто ощущал ее кожу, такую нежную и упругую, чувствовал ее вкус.
Женщина повернула голову и снова посмотрела на Флинна, словно бросала ему вызов. Она увидела, что он наблюдает за ней, и протянула руку к окну именно в ту секунду, когда Флинн поднял руку к своему окну.
Через несколько минут мужчина встал, оделся и ушел из ее квартиры. Флинн продолжал смотреть. Женщина прошла в кухню, на ней были только черные трусики, грудь оставалась обнаженной. Она подошла к окну, держа в руках большой лист бумаги. На нем было всего одно слово, написанное прописными буквами: ПРОСТИ.
Флинн вытер слезу со щеки. Он увидел печаль в ее глазах. Почувствовал ее боль. Чувствовала ли она, как ему больно? Он вспомнил о ватмане, который недавно купил для галереи. Флинн взял один лист и быстро написал: ВСЕ О’КЕЙ.
Потом Флинн на другом листе написал вопрос: ПОЧЕМУ?
Ответ она написала на листе бумаги, который нашла в кухне. Женщина сделала это очень быстро, и ее слова ударили ему в сердце, словно стрела: ПОТОМУ ЧТО Я НЕ МОГУ БЫТЬ С ТОБОЙ.
Эти слова были одновременно трагическими и успокаивающими. Флинн ответил улыбкой, ничего другого ему на ум не пришло. Она тоже улыбнулась.
Флинн взял следующий лист ватмана: КАК ТЕБЯ ЗОВУТ?
СЕЛЕСТА
А Я ФЛИНН
ПРИВЕТ, ФЛИНН
ПРИВЕТ, СЕЛЕСТА
Глава 20
– Спасибо, – поблагодарила меня женщина, когда мы вместе вышли в коридор.
– Не за что, – ответила я, заметив красивого жениха, ожидавшего ее в нескольких шагах впереди. Он еще не знал, что помолвка уже закончилась.
* * *
Когда я вернулась к машине, Сэм приветливо замахал хвостом. Мы съехали с парома на остров, миновали Уинслоу, проехали еще несколько миль и увидели указатель рядом с высокими пушистыми елями. До кладбища оставалось совсем немного. Спустя пару минут я остановилась на парковке и выпустила Сэма погулять. Потом взяла цветы и направилась по покрытой мхом каменной дорожке к могиле моей бабушки. Я положила один из букетов возле ее надгробия и улыбнулась.
– Привет, бабуля, – прошептала я. – Это я, Джейн. Я по тебе скучаю.
Рядом была могила моей мамы.
– О, мама! – По моему лицу покатились слезы. – Как же мне тебя не хватает.
Я положила цветы на мох возле надгробного камня и опустилась на колени. Вдруг я услышала хруст гравия за моей спиной, но когда обернулась, там никого не оказалось.
– Я совсем растерялась, мама, – продолжала я. – Понимаешь, у меня есть этот дар, способность видеть любовь. Проблема с глазами, которая у меня всю жизнь, никак не связана с неврологией, хотя доктор Хеллер могла бы с этим поспорить. Первым человеком, который показал мне истинную любовь, была ты. А теперь мне надо понять, что с этим делать. Как жить дальше. Что это значит для меня и для тех, кто мне дорог. Но, мама, я не знаю. Я просто не знаю. Как бы я хотела, чтобы ты была рядом.
Я положила руку на камень надгробия, и в это мгновение по кладбищу пронесся порыв холодного ветра. Я вздрогнула. С клена по соседству слетел один красный лист и упал к моим ногам.
Услышав за спиной шаги, я обернулась. У меня за спиной в неприятной близости ко мне стоял мужчина. Было такое ощущение, что он там уже давно, слушал то, что я говорила маме. Мне потребовалось время, чтобы вспомнить: это был фотограф с парома. Я еще там обратила внимание на его голубые кеды, потому что в школьные годы носила потрепанную пару именно такого оттенка.
– Прошу прощения, – сказал мужчина. – Не могли бы вы помочь мне найти дорогу обратно к парому? Я сбился с пути, а навигатор в арендованной машине не работает.
– Конечно, – ответила я. – От кладбища поверните направо. На первом знаке остановки сверните налево. Поезжайте по дороге и на первом же перекрестке сверните еще раз налево. Вы приедете прямо к терминалу. – Я сделала паузу. – По-моему, я уже видела вас на пароме. Вы сфотографировали ту пару, которая там обручилась.
Он усмехнулся.
– Точно. Я не смог удержаться. Они были такими красивыми.
– Что привело вас сюда?
– О! Я фотограф-фрилансер. Просто делаю кое-какие снимки по заданию редакции.
Я кивнула.
– Что ж, тогда удачи.
– Подождите, – встрепенулся мужчина. – Вы не будете возражать, если я вас сфотографирую? Я только что заметил ваши зеленые глаза. Это такая редкость. Я собираю коллекцию снимков зеленоглазых людей. Всего лишь забава для души, не уверен, что я как-то использую их. Мне бы хотелось сфотографировать вас прямо здесь, если вы не возражаете. Свет восхитительный, он так красиво струится сквозь ели.
Я пожала плечами.
– Почему бы и нет?
– Спасибо, – с улыбкой поблагодарил он. – А теперь отойдите на несколько шагов и прислонитесь вон к тому дереву.
Я кивнула и встала так, как он попросил.
– Теперь чуть выше подбородок… Вот так, отлично.
Его камера щелкнула один, два, три раза.
– Теперь повернитесь направо, как будто вы смотрите на кладбище… Вот-вот, именно так. И еще пару снимков.
Сделав еще несколько кадров, он взглянул на экран.
– Великолепно получилось.
Я посмотрела на небо, где появились темные страшные грозовые тучи, готовые разразиться дождем. Интересно, что бы сказал о них Бернард. Я в этот раз не видела никаких картин, но от их мрачности мне стало не по себе.
– Да, серия получилась отличная, – сказал фотограф.
– Хорошо, – ответила я. – Пришлете мне снимок?
– Конечно.
Я дала ему адрес моей электронной почты, и мы вместе направились к парковке.
– Это ваш золотистый ретривер? – спросил мужчина, положив руку на опущенное стекло дверцы, когда Сэм подпрыгнул и принялся громко лаять.
– Сэм, прекрати немедленно, – велела я. – Простите, он никогда так себя не ведет. Наверное, ему не понравилось, что я не взяла его с собой на прогулку.
Фотограф улыбнулся.
– Что ж, тогда давайте прощаться. Еще раз спасибо за снимки и за то, что подсказали мне путь к терминалу.
На ветровое стекло моей машины упал одинокий оранжевый кленовый лист. Когда я потянулась, чтобы убрать его, неподалеку сверкнула молния, и раздался оглушительный раскат грома.
– Поехали домой, Сэм, – сказала я, кладя листок на приборную доску.
Глава 19
1301, Четвертая авеню
Ноябрь
Флинн повернул ключ в замочной скважине, открыл дверь, вошел в свою квартиру и поставил сумку у входа. Ключи он бросил на столик, и этот звук эхом отозвался в его одиноком доме.
Вечером Кэм должен был зайти к нему в галерею, но он так и не появился. В последнее время он как будто был все время занят. Но Флинн не собирался позволить Кэму избежать откровенного разговора о Джейн. Он должен присматривать за своей сестрой.
В галерее было много женщин, роскошных женщин. Блондинка на высоченных шпильках бросилась к нему через зал, чтобы поговорить. Флинн знал, что мог бы заполучить ее. Он чувствовал ее желание, как акула ощущает в воде запах крови. Флинн взял бы ее за руку, увел в заднюю комнату, прижал бы к стене, стянул бы с нее трусики, поднял эти длинные ноги так, чтобы они обхватили его тело. А потом они могли бы подняться в его квартиру, и тогда Флинн зажег бы свечи в спальне и снял с блондинки одежду. Он играл бы на ней, словно на прекрасном инструменте, пока тело ее не зазвучало и Флинн не услышал бы ту музыку, которую жаждал услышать.
Но он вернулся домой один, как делал уже несколько месяцев кряду, потому что в его жизни уже присутствовала женщина. Она была одновременно далеко и близко. Флинн видел ее, но не мог обладать ею. Он не мог прикоснуться к ее роскошной коже или провести руками по волнующим изгибам ее тела. Пока не мог. Она восхитительная, опьяняющая, влекущая, и Флинн предпочитал находиться в ее присутствии, пусть даже отделенный от нее стеклом и бетоном, чем иметь рядом другую женщину из плоти и крови.
В квартире женщины горел свет, и окно сияло, словно маяк в ночи. Флинн разглядел бутылку вина и два пустых бокала на кухне. К ней пришел гость? Флинн посмотрел на другие окна ее квартиры, но сначала увидел только кота, перепрыгнувшего с кофейного столика на кушетку. Но тут появилась и сама хозяйка. Она вышла из спальни, словно богиня. На ней было черное, облегающее фигуру платье. При одном только взгляде на нее по телу Флинна пробежала дрожь, и он протянул руку, легко коснулся окна, как будто ожидал ощутить ее кожу.
Женщина увидела его. Она знала, что он на нее смотрит. И ей это нравилось. Ей нравилось то, как он на нее смотрит. Ей нравилось то, что она притягивает его, а он притягивает ее. Этим утром она наблюдала за Флинном, когда тот варил кофе. Она рассматривала его обнаженное тело, когда он стоял в кухне: изгиб плеч, сильную спину и то, что находилось ниже. При одном только его виде у нее подскочила температура.
Флинн увидел, как женщина резко повернулась к входной двери. Спустя несколько мгновений она впустила в квартиру мужчину, высокого, симпатичного, в темном костюме. Кто это был? Точно не тот, кто навещал ее и раньше, заставляя женщину плакать после своего ухода. Других мужчин Флинн рядом с ней не видел. Неужели это ее новый бойфренд? Или просто свидание?
Флинн не мог отвести взгляд от этих двоих. Он наблюдал за ними так, как смотрят эпизод телевизионного шоу, в котором ожидается очередной поворот сюжета. Вот оно! Мужчина неожиданно притянул к себе женщину и поцеловал ее. Их губы надолго слились, а потом он начал раздевать ее, дергая молнию на платье, пока она не поддалась. Мужчина отнес женщину на белый ковер у дивана, уложил на спину, расстегнул брюки, и их тела переплелись.
Сердце Флинна забилось быстрее. Ему хотелось крикнуть: «Нет!» Но у него не было никаких прав на эту женщину. Он не имел права на ее тело или на ее сердце. И все равно его тело пульсировало, сердце пронзала боль, а Флинн все смотрел, как мужчина прижимается к ней. Это было одновременно прекрасно и ужасно. Он не мог отвернуться. Его глаза были прикованы к этому окну, к тому, как поднималось и опускалось ее тело. Флинну казалось, что он слышит ее стоны, ее крики, шум ее дыхания. Он как будто ощущал ее кожу, такую нежную и упругую, чувствовал ее вкус.
Женщина повернула голову и снова посмотрела на Флинна, словно бросала ему вызов. Она увидела, что он наблюдает за ней, и протянула руку к окну именно в ту секунду, когда Флинн поднял руку к своему окну.
Через несколько минут мужчина встал, оделся и ушел из ее квартиры. Флинн продолжал смотреть. Женщина прошла в кухню, на ней были только черные трусики, грудь оставалась обнаженной. Она подошла к окну, держа в руках большой лист бумаги. На нем было всего одно слово, написанное прописными буквами: ПРОСТИ.
Флинн вытер слезу со щеки. Он увидел печаль в ее глазах. Почувствовал ее боль. Чувствовала ли она, как ему больно? Он вспомнил о ватмане, который недавно купил для галереи. Флинн взял один лист и быстро написал: ВСЕ О’КЕЙ.
Потом Флинн на другом листе написал вопрос: ПОЧЕМУ?
Ответ она написала на листе бумаги, который нашла в кухне. Женщина сделала это очень быстро, и ее слова ударили ему в сердце, словно стрела: ПОТОМУ ЧТО Я НЕ МОГУ БЫТЬ С ТОБОЙ.
Эти слова были одновременно трагическими и успокаивающими. Флинн ответил улыбкой, ничего другого ему на ум не пришло. Она тоже улыбнулась.
Флинн взял следующий лист ватмана: КАК ТЕБЯ ЗОВУТ?
СЕЛЕСТА
А Я ФЛИНН
ПРИВЕТ, ФЛИНН
ПРИВЕТ, СЕЛЕСТА
Глава 20