Терри Пратчетт. Дух фэнтези
Часть 7 из 24 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Мне кажется, что ранние романы о Плоском мире более показательны и поэтому более интересны, особенно если мы говорим о фигуре автора. Мне нравится, как Эск ломает гендерные предрассудки в области магии. Мне нравится, как Коэн-Варвар и его окружение насмехаются над штампами, созданными Робертом Говардом (честно говоря, эти штампы действительно несколько затасканны). Давайте остановимся на секунду и посмотрим, как великие литературные герои продолжают существовать и после смерти автора. Как будто ни у кого никогда не было своих идей. Конан-Варвар пережил еще множество приключений после преждевременной кончины Говарда, и даже телесериал «Звездный путь» нашел воплощение в романах, сохранивших его легенду.
«За столом из слоновой кости, инкрустированной золотом, сидел молодой мужчина, чьи широкие плечи и загорелая кожа резко контрастировали с окружавшей его роскошью. Человек, подобный ему, смотрелся бы гораздо естественнее на фоне суровых горных вершин или в насквозь продуваемой ветром степи. В каждом его движении чувствовалась огромная физическая сила. Если он сидел неподвижно, то это была неподвижность бронзовой статуи, если начинал двигаться, то с грацией дикой кошки»[40].
Роберт Говард, «Феникс на мече»
Честно говоря, образы Говарда так мощны и сексуально заряжены, что жанр никогда не избавится от них окончательно.
«Женщина натянула поводья своего усталого коня. Тот остановился, широко расставив ноги, словно изящная уздечка красной кожи с золотыми кистями лежала на нем непомерной обузой. Женщина вынула ноги из серебряных стремян и соскользнула с позолоченного седла на землю. Привязав коня к молодому деревцу, она повернулась и принялась напряженно всматриваться в окружающий ландшафт – ладони прижаты к бедрам, лоб чуть нахмурен»[41].
Роберт Говард, «Алые когти»
Посмотрите, например, на Друэлле или Льессу из «Цвета волшебства». Они преувеличенно сексуальны, но очень устали от клише, связанных с их полом. Друэлле и Льесса – второстепенные героини, но они воплощают то, что хотел сказать автор во всем романе. Он ниспровергает все авторитеты – примерно так же Спайк Миллиган переписывает Библию:
«И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И сказала электрокомпания: Ему нужно подождать до четверга, чтобы произвели подключение.
…и увидел Бог свет, что он хорош. И увидел Он счет за электричество, и он не хорош».
Спайк Миллиган, «Библия. Ветхий завет по Спайку Миллигану»
Наблюдение за богами и людьми, создающими Плоский мир, очень важно для понимания его мифологии. Они должны прорасти в мозг читателя, чтобы он понял все окончательно. Когда Ринсвинд переносит Эрика к началу времен, когда Диск был создан и брошен в космос – в кого-то или что-то? – они встречают одного из творцов, просто специалиста, который создает миры, примерно как Слартибартфаст из «Автостопом по галактике». Нельзя не предположить, что это отсылка к Дугласу. В этом нет ничего странного, Пратчетт постоянно пародировал и благодарил разных писателей, но интересно, что Пратчетт и Адамс одинаково смотрят на жизнь. Многие их сравнивают, и они правы. Есть ли тут синергетический эффект? Нет, не обязательно. Может быть, стоит просто признать: что бы дикое они ни выдумали насчет жизни, Вселенной и всего такого, это будет не настолько фантастично, смешно и странно, как правда. А в чем, кстати, правда?
«– Привет, Слартибартфаст, – наконец-то выдавил из себя Артур.
– Привет, землянин, – ответил Слартибартфаст.
– В конце концов, – заметил Форд, – двум смертям не бывать, а одной не миновать»[42].
Дуглас Адамс, «Жизнь, Вселенная и все остальное»
Глава восьмая
Развлечения с пиктами
«…Нахождение В Общественном Месте В Нетрезвом Состоянии, Нахождение В Общественном Месте В Нетрезвом Состоянии Уровня „Вдрабадан“, Употребление Нецензурных Выражений (считая девяносто семь случаев Употребления Выражений, Которые Наверняка Были Нецензурные, Хотя Никто Ничего Не Понял), Нарушение Общественного Порядка С Особым Цинизмом, Злонамеренное Праздношатание…»[43]
Некоторые из обвинений, предъявленные Нак Мак Фиглям в «Маленьком свободном народце»
Впервые мы встречаемся с Нак Мак Фиглями в «Маленьком свободном народце» (2003). Это крошечные голубые пиксты (не пикси!) с ярко-рыжими волосами, которые носят килты и любят выпивать и драться. Их выгнали из волшебной страны за пьянство и хулиганство, и они подружились с начинающей юной ведьмой по имени Тиффани Болит.
Вооружившись сковородкой и заручившись поддержкой Нак Мак Фиглей, Тиффани отправляется в волшебную страну, чтобы забрать своего младшего брата, которого похитила Королева. Это вполне традиционная фэнтези: старшая сестра, сама еще не взрослая, вынуждена бороться с неприятностями, с силами зла за своего брата, потому что он ее брат. Примерно как в фильме «Лабиринт». Есть тут и следы «Льва, колдуньи и платяного шкафа». И даже что-то от «Алисы в Стране чудес», когда в дело вступают дрёмы и реальность искажается (дрёмы – это существа, которые заставляют человека погружаться в сон, а потом в сон во сне, и оставляют во снах ловушки). Тиффани Болит иногда ничего не понимает в волшебной стране, прямо как Алиса. А еще они ровесницы и одинаково неопытны. Но именно в этой неопытности и заключена сила Тиффани, которая спасает ее в битвах со взрослыми врагами.
Та же юношеская неопытность и желание поступать правильно нашли отражение в «Коралине» Нила Геймана, в которой неподготовленная девочка сталкивается со злыми двойниками своих родителей. Или в «Волшебнике страны Оз» Фрэнка Баума, где девочке, чтобы добраться домой, нужно сразиться с фантастическим миром – как по мне, это суровое испытание.
Еще одна тема, затронутая в «Маленьком свободном народце», используется Клайвом Баркером в «Вечном похитителе». Пока в параллельном мире проходит месяц, в мире реальном проходит целая жизнь (впервые Пратчетт использует этот прием в «Эрике», но в скромных масштабах). Все это нужно Терри Пратчетту, чтобы бросить вызов самой идее страны Нетинебудет. Питер Пэн хочет, чтобы мы все оставались с ним в мире, где взрослые плохие, а дети хорошие. Разве эта тема типична для жанра фэнтези? Нет, но зато Чарльз Диккенс неоднократно возвращался к ней на протяжении своего творческого пути, например в «Приключениях Оливера Твиста». Дети там хорошие, а взрослые воплощают зло и могут испортить детей. Но есть и ангелы-хранители, которые могут спасти детей и наставить их на путь истинный – например, мистер Бранлоу или Нэнси в «Приключениях Оливера Твиста». Диккенс учит нас, что свет не менее важен, чем тьма, но вот братья Гримм или Фрэнк Баум с ним не соглашаются.
Жанр фэнтези родился из фольклора, и в «Маленьком свободном народце» Пратчетт явно следует классическим канонам. Но, как и во всех своих историях, он привносит в этот канон совершенно безумный элемент: самих Нак Мак Фиглей. Как всегда, он играет с именами, увековечивая поэта Уильяма МакГонагалла, считавшегося худшим поэтом Великобритании, в не менее ужасном Вильяме Гоннагле, искусном в игре на визжали (слово «гоннагл» означает кланового барда). Еще в клане есть Явор Заядло, Туп Вулли, Громазд Йан и Не-так-громазд-как-середний-Джок-но-погромаздей-чем-мал-Джок Джок[44]. На самом деле это трагические персонажи, если поверить мальчику по имени Роланд, пленнику волшебной страны. Он объясняет, что если Королева всерьёз на кого-то разгневается, она просто смотрит на него, и он… превращается в нечто ужасное, что не хотелось бы описывать в красках, но если бы пришлось, краски были бы в основном алые и фиолетовые. А цвета Нак Мак Фиглей? Синий и красный.
«Маленький свободный народец» – это традиционная история о волшебной стране, поэтому местами она напоминает детскую сказку. Она легкая, смешная и часто использует традиционные элементы. А сами Нак Мак Фигли – очаровательно жестоки. Но я бы хотел поговорить о другой книге серии, «Платье цвета полуночи», уже более взрослой. Она не считается детской книгой (это так называемый «янг-эдалт»). В каком-то смысле трилогия о Нак Мак Фиглях предает своих юных читателей, потому что растет слишком быстро. Это не такая цельная трилогия, как книги о Джонни Максвелле. Пратчетту такое не свойственно, так что, возможно, это издатель настаивал на книге для подростков? Это уже не столь важно, но необходимо помнить, что, в отличие от трилогии о Джонни, трилогия о Нак Мак Фиглях входит в серию о Плоском мире, в которой задействовано множество тем и легенд и заложены возможности дальнейшего развития.
Фарфоровые черты лица королевы волшебной страны напоминают нам о ледяной колдунье из «Хроник Нарнии», но потом автор упоминает о ярко-алых губах – и внезапно мы вспоминаем о вампирах. Королева испорчена и эгоистична – и ребенок, которого она украла, тоже – и тут опять заметна Нарния с Эдмундом, турецкими сладостями и ссорой с братом и сестрами. И, как и дети в Нарнии, Тиффани Болит взрослеет очень быстро, чтобы сразиться с врагом.
Многие герои Пратчетта привлекательны в первую очередь своей невинностью. Тиффани, как и Ринсвинд, совсем не уверена в своих магических силах, но потом вырастает и понимает, что они всегда с ней. Ринсвинду приходится творить магию в «Безумной звезде», и Тиффани делает примерно то же самое благодаря своим маленьким синим друзьям, сеющим хаос. В одной сцене они остаются в очень опасном месте, чтобы напиться. Они доходят до того, что снимают килты и надевают вечерние наряды, чтобы добраться до выпивки. «Я тут сражалась с Королевой, а вы решили заскочить в паб?» – взрывается Тиффани в конце.
Но она взрослеет, берет на себя ответственность, смиряется с тем, что обладает некой силой и становится той, кем она должна стать, пусть это и означает окончание детства. В этом суть истории: ее магия пробуждает в ней настоящую личность, это не фокусы, а скорее зрелое восприятие мира. Это заметно, когда ее младший брат в первый раз видит кита и говорит «Больсая лыбка!», а Тиффани поправляет его, как взрослая – ведь кит не рыба, а млекопитающее.
Совершенно новый сюжет о королеве эльфов/короле гоблинов, похищающем детей, – большой успех для Пратчетта. Но когда Тиффани начала понимать, как именно ей придется зарабатывать остроконечную ведьминскую шляпу, стало очевидно, что Пратчетт будет продолжать историю Тиффани и Нак Мак Фиглей. «Шляпа, полная неба» (2004) появилась уже в следующем году. Как и Ринсвинд, Тиффани Болит немедленно дождалась продолжения. И вот это продолжение серий внутри Плоского мира показывает, насколько Пратчетт ценит своих удачных героев. Ему очень важно проследить историю до самого конца – если у нее есть конец, – и это может объяснить, почему Нак Мак Фигли начали появляться так часто[45]. Четыре раза за семь лет – неплохой показатель. Но они забавные, и в «Шляпе, полной неба» они продолжают высмеивать традиционные сценарии и классические образы (например, у ведьм есть средства защиты от падающих на них домов – не напоминает «Волшебника страны Оз»?).
«Шляпа, полная неба» – более сдержанная книга, чем «Маленький свободный народец». Она наводит на размышления и глубже раскрывает образы героев, рассказывает о тайном мире и секретах Нак Мак Фиглей. Первые сто страниц Нак Мак Фигли не делают ничего выдающегося. Явор Заядло женится на кельде своей расы, а не на Тиффани Болит, а кельда требует защитить Тиффани от чудовищного Роителя (злой сущности), который ее преследует.
По первой книге ясно, что Тиффани нужно узнать побольше о своих тайных силах и об искусстве ведьмовства, и в «Шляпе, полной неба» описывается процесс обучения. Эта книга менее динамичная и смешная, чем предыдущая, и мне кажется, что дети будут ее читать с меньшим энтузиазмом. Лучшее в Нак Мак Фиглях – их способность творить хаос и при этом успевать плохо себя вести. Они чем-то похожи на домашних животных, которые делают всякие глупости и гадости при приличных гостях.
«Шляпа, полная неба» отличается от «Маленького свободного народца». Это книга об отношениях, пусть даже об отношениях между Нак Мак Фиглями. Когда Джинни говорит своему мужу Явору Заядло, что ему лучше перестать сражаться ради их будущих детей, он дает ей слово больше этого не делать. Но потом, будучи кельдой (царицей) клана, она приказывает ему идти в бой (ей нужно знать, что верность царице превыше всего, и он это демонстрирует). Джинни с первого взгляда невзлюбила Тиффани Болит, потому что они с Явором были недолгое время «помолвлены», но потом, поняв, что Явор выбрал ее, успокаивается. В первой книге никакого развития характеров нет. Как и «Цвет волшебства», «Маленький свободный народец» – это просто экскурсия по галерее смешных и ярких образов Плоского мира, а оба продолжения («Безумная звезда» и «Шляпа, полная неба») становятся глубже и позволяют серьезнее поговорить о магии и ее тайнах. Например, в «Шляпе, полной неба» появляется древняя книга, рассказывающая о Роителе. В ней объясняется, что, если пустить Роителя в свой разум, он пожрет его и уничтожит.
Можно ли назвать Роителя воплощением болезней мозга? Может быть, деменция – это просто невозможность сдержать собственное воображение? Интересная в принципе концепция, особенно если посмотреть на некоторых творческих людей, от викторианского художника Ричарда Дадда (упомянутого в «Маленьком свободном народце») до Винсента ван Гога или даже Уилки Коллинза, если ограничиться только литературой.
Одна из сильнейших сторон Пратчетта – его способность сочетать легенды нашего мира с легендами своего. Он не раскрывает тайн магии, но выдвигает остроумные и интересные идеи, которые дразнят и заманивают читателя. Пратчетт умеет выдвигать убедительные аргументы, и в этом часть его собственной магии, которая присутствовала в его книгах с самого начала.
В «Шляпе, полной неба» с Тиффани происходит много интересного, она получает несколько уроков и узнает о своем волшебстве, но вот Нак Мак Фигли отступают на задний план, хотя именно они должны быть звездами вечера. Они кричат «Раскурлыть!», убеждая всех, что вовсе не склонны материться, но сложно ничего не заподозрить, узнав, что их выгнали из волшебной страны за то, что они «нахрюксались» к двум часам дня (составители словаря уверяют, что «нахрюксаться» – это «очень устать»). Сразу видно, что книга предназначена «для детей всех возрастов», да?
Наверное, самая большая проблема «Шляпы, полной неба» – некоторое сходство с «Гарри Поттером». Например, ведьма, которая учится колдовать и ходит по колдовским магазинам с друзьями, – ничего не напоминает? Можно, конечно, сказать, что Незримый Университет существовал задолго до появления «Гарри Поттера», но тогда на первенство может претендовать и «Самая плохая ведьма» Джилл Мерфи. Важно не то, кто был первым, а то, что современная фэнтези нуждается в школах для волшебников. Культурные тренды приводят к появлению романов о вампирах – и о магических школах. «Дракула» был прекрасным сплавом множества готических образов, но постепенно на этой основе появились такие вещи, как «Интервью с вампиром», «Баффи – истребительница вампиров» и «Сумерки» (впрочем, фильмы киностудии Hammer Horror в этом тоже поучаствовали).
Возможно, кто-то возведет школы колдовства к раннему обучению детей-героев в таких книгах, как «Феникс и ковер» Эдит Несбит или «Хроники Нарнии». Как видно из этих книг и других, например «Сумерек», «Гарри Поттера», «Самой худшей ведьмы», романов о Тиффани Болит, «Властелина колец» (как минимум Фродо и Сэм), «Темных начал», «Чучела и его слуги», даже «Аладдина» – я могу продолжать, но вы уже поняли: дети учатся постоянно. Они узнают разницу между хорошим и плохим, добром и злом, фантазией и реальностью. Во время своих приключений они взрослеют и приобретают умения и знания, которые превращают их в мудрых взрослых. Дети, которые читают эти книги и замечают в них мораль, будут учиться вместе со своими любимыми героями. И вот тут есть одно очень интересное различие между фэнтези и научной фантастикой: научная фантастика говорит о развитии всего человечества, а фэнтези может быть посвящено развитию детского воображения и кругозора. Все великие художники в истории человечества пользовались воображением, чтобы раздвинуть границы возможного, включая таких разных людей, как Дэвид Боуи, Спайк Миллиган, Чарльз Диккенс и Винсент ван Гог. Группа странная, но они все зашли слишком далеко, пользуясь только воображением. В этом была новизна их творчества, а в новизне – суть жанра фэнтези. Тот, кто придумает что-то оригинальное, становится классиком.
«– Вот их слова: „Не входи в дверь“. – Он немного помолчал. – Ты понимаешь, что это может означать?
– Нет, – ответила Коралина.
Старик пожал плечами»[46].
Нил Гейман, «Коралина»
Сейчас живет и творит множество великих авторов фэнтези. Неудивительно, что для воплощения своей мечты они пользуются самыми разными средствами. Идеи Нила Геймана и Клайва Баркера становились комиксами, романами, картинами и фильмами. Пратчетт делал то же самое, позволяя ставить свои книги на сцене. Клайв Баркер начинал как драматург, и именно в театре он научился работать с аудиторией. Первыми читателями Пратчетта были дети: одноклассники, а потом юные читатели «Бакс фри пресс». Среди работ Пратчетта можно выделить чисто детские серии, например трилогию о Номах («Угонщики», «Землекопы» и «Крылья») и серию о Тиффани Болит («Маленький свободный народец», «Шляпа, полная неба», «Господин Зима» и «Платье цвета полуночи»), которая постепенно становится слишком мрачной для детей. И на эту сторону творчества Пратчетта тоже нужно обратить внимание.
Глава девятая
Разрушение штампов
«Порой их называют Дворцовой Стражей, иногда – Городскими Стражниками или просто Гвардией. Независимо от названия пылкая фантазия авторов героического фэнтези находит для них одно-единственное и неизменное предназначение, а именно: где-нибудь в районе третьей главы (или на десятой минуте фильма) ворваться в комнату, по очереди атаковать героя и быть уложенными на месте. Хотят они исполнять сию незавидную роль или нет, никто их не спрашивает».
«Стража! Стража!», посвящение
В любом приключенческом фильме, от «Робина Гуда» с Эрролом Флинном, «Красного корсара» и «Огня и стрелы» с Бертом Ланкастером и до «Пиратов Карибского моря» с Джонни Деппом, мы видим одно и то же: толпы безымянных стражников, которых постоянно убивают. Как заметил Пратчетт в вышеприведенной цитате, их никто не спрашивал, хотят ли они вообще быть стражниками. Это просто бессмысленные низшие существа, которые умирают ради зрелищности. Только один раз за всю историю мирового кинематографа показываются последствия этой расправы, в фильме «Остин Пауэрс: Человек-загадка международного масштаба». После появления доктора Зло его солдат убивают всеми возможными способами. А потом мы перемещаемся в их дома и видим, что случилось с их семьями. Да, конечно, это комедия, но ведь большинство приключенческих фильмов предназначено для легкого семейного развлечения и не стоит принимать стражей всерьез… и тут и появляется Пратчетт со своим остросюжетным романом про Стражу.
«Как только исключаешь невозможное, то оставшееся, каким бы невероятным оно ни казалось, становится правдой… А еще этот орангутанг со своей книгой…»
«Стража! Стража!»
В «Страже! Страже!» есть эпизод с дедукцией, где капитан Ваймс вычисляет гнездо дракона. Тут Пратчетт пародирует величайшего детектива всех времен, Шерлока Холмса (посмотрите на цитату выше). Пратчетт никогда не благоговеет перед классиками.
В Анк-Морпорке опасно, особенно по ночам. Поэтому у Ночной стражи существуют свои правила. Например, они не арестовывают воров, особенно членов гильдии. Но Моркоу, новобранец-гном (правда, гном больше шести футов ростом), ничего не знает об этих неписаных правилах, и в результате его действий равновесие в городе нарушается. Очень скоро возникают очень серьезные проблемы, потому что Моркоу пытается работать по закону и не слушает своих наставников из Ночной стражи. Гномы – даже такие высокие – этническое меньшинство, и у них есть свои права.
Создав капитана Сэма Ваймса и его разношерстную команду, Пратчетт насмехается над законом и над несправедливым уничтожением триллионов стражников в книгах и фильмах. Он, как всегда, ломает все клише. Неудивительно, что именно «Стражу!» он хотел видеть экранизированной – просто чтобы стражников не убили через пять минут после начала фильма.
«Анк-Морпорк не возвышался. Скорее, он норовил скрыться, прильнуть к земле, как будто опасаясь, что кто-то украдет ее прямо у него из-под носа. Флагов не было».
«Стража! Стража!»
«За столом из слоновой кости, инкрустированной золотом, сидел молодой мужчина, чьи широкие плечи и загорелая кожа резко контрастировали с окружавшей его роскошью. Человек, подобный ему, смотрелся бы гораздо естественнее на фоне суровых горных вершин или в насквозь продуваемой ветром степи. В каждом его движении чувствовалась огромная физическая сила. Если он сидел неподвижно, то это была неподвижность бронзовой статуи, если начинал двигаться, то с грацией дикой кошки»[40].
Роберт Говард, «Феникс на мече»
Честно говоря, образы Говарда так мощны и сексуально заряжены, что жанр никогда не избавится от них окончательно.
«Женщина натянула поводья своего усталого коня. Тот остановился, широко расставив ноги, словно изящная уздечка красной кожи с золотыми кистями лежала на нем непомерной обузой. Женщина вынула ноги из серебряных стремян и соскользнула с позолоченного седла на землю. Привязав коня к молодому деревцу, она повернулась и принялась напряженно всматриваться в окружающий ландшафт – ладони прижаты к бедрам, лоб чуть нахмурен»[41].
Роберт Говард, «Алые когти»
Посмотрите, например, на Друэлле или Льессу из «Цвета волшебства». Они преувеличенно сексуальны, но очень устали от клише, связанных с их полом. Друэлле и Льесса – второстепенные героини, но они воплощают то, что хотел сказать автор во всем романе. Он ниспровергает все авторитеты – примерно так же Спайк Миллиган переписывает Библию:
«И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И сказала электрокомпания: Ему нужно подождать до четверга, чтобы произвели подключение.
…и увидел Бог свет, что он хорош. И увидел Он счет за электричество, и он не хорош».
Спайк Миллиган, «Библия. Ветхий завет по Спайку Миллигану»
Наблюдение за богами и людьми, создающими Плоский мир, очень важно для понимания его мифологии. Они должны прорасти в мозг читателя, чтобы он понял все окончательно. Когда Ринсвинд переносит Эрика к началу времен, когда Диск был создан и брошен в космос – в кого-то или что-то? – они встречают одного из творцов, просто специалиста, который создает миры, примерно как Слартибартфаст из «Автостопом по галактике». Нельзя не предположить, что это отсылка к Дугласу. В этом нет ничего странного, Пратчетт постоянно пародировал и благодарил разных писателей, но интересно, что Пратчетт и Адамс одинаково смотрят на жизнь. Многие их сравнивают, и они правы. Есть ли тут синергетический эффект? Нет, не обязательно. Может быть, стоит просто признать: что бы дикое они ни выдумали насчет жизни, Вселенной и всего такого, это будет не настолько фантастично, смешно и странно, как правда. А в чем, кстати, правда?
«– Привет, Слартибартфаст, – наконец-то выдавил из себя Артур.
– Привет, землянин, – ответил Слартибартфаст.
– В конце концов, – заметил Форд, – двум смертям не бывать, а одной не миновать»[42].
Дуглас Адамс, «Жизнь, Вселенная и все остальное»
Глава восьмая
Развлечения с пиктами
«…Нахождение В Общественном Месте В Нетрезвом Состоянии, Нахождение В Общественном Месте В Нетрезвом Состоянии Уровня „Вдрабадан“, Употребление Нецензурных Выражений (считая девяносто семь случаев Употребления Выражений, Которые Наверняка Были Нецензурные, Хотя Никто Ничего Не Понял), Нарушение Общественного Порядка С Особым Цинизмом, Злонамеренное Праздношатание…»[43]
Некоторые из обвинений, предъявленные Нак Мак Фиглям в «Маленьком свободном народце»
Впервые мы встречаемся с Нак Мак Фиглями в «Маленьком свободном народце» (2003). Это крошечные голубые пиксты (не пикси!) с ярко-рыжими волосами, которые носят килты и любят выпивать и драться. Их выгнали из волшебной страны за пьянство и хулиганство, и они подружились с начинающей юной ведьмой по имени Тиффани Болит.
Вооружившись сковородкой и заручившись поддержкой Нак Мак Фиглей, Тиффани отправляется в волшебную страну, чтобы забрать своего младшего брата, которого похитила Королева. Это вполне традиционная фэнтези: старшая сестра, сама еще не взрослая, вынуждена бороться с неприятностями, с силами зла за своего брата, потому что он ее брат. Примерно как в фильме «Лабиринт». Есть тут и следы «Льва, колдуньи и платяного шкафа». И даже что-то от «Алисы в Стране чудес», когда в дело вступают дрёмы и реальность искажается (дрёмы – это существа, которые заставляют человека погружаться в сон, а потом в сон во сне, и оставляют во снах ловушки). Тиффани Болит иногда ничего не понимает в волшебной стране, прямо как Алиса. А еще они ровесницы и одинаково неопытны. Но именно в этой неопытности и заключена сила Тиффани, которая спасает ее в битвах со взрослыми врагами.
Та же юношеская неопытность и желание поступать правильно нашли отражение в «Коралине» Нила Геймана, в которой неподготовленная девочка сталкивается со злыми двойниками своих родителей. Или в «Волшебнике страны Оз» Фрэнка Баума, где девочке, чтобы добраться домой, нужно сразиться с фантастическим миром – как по мне, это суровое испытание.
Еще одна тема, затронутая в «Маленьком свободном народце», используется Клайвом Баркером в «Вечном похитителе». Пока в параллельном мире проходит месяц, в мире реальном проходит целая жизнь (впервые Пратчетт использует этот прием в «Эрике», но в скромных масштабах). Все это нужно Терри Пратчетту, чтобы бросить вызов самой идее страны Нетинебудет. Питер Пэн хочет, чтобы мы все оставались с ним в мире, где взрослые плохие, а дети хорошие. Разве эта тема типична для жанра фэнтези? Нет, но зато Чарльз Диккенс неоднократно возвращался к ней на протяжении своего творческого пути, например в «Приключениях Оливера Твиста». Дети там хорошие, а взрослые воплощают зло и могут испортить детей. Но есть и ангелы-хранители, которые могут спасти детей и наставить их на путь истинный – например, мистер Бранлоу или Нэнси в «Приключениях Оливера Твиста». Диккенс учит нас, что свет не менее важен, чем тьма, но вот братья Гримм или Фрэнк Баум с ним не соглашаются.
Жанр фэнтези родился из фольклора, и в «Маленьком свободном народце» Пратчетт явно следует классическим канонам. Но, как и во всех своих историях, он привносит в этот канон совершенно безумный элемент: самих Нак Мак Фиглей. Как всегда, он играет с именами, увековечивая поэта Уильяма МакГонагалла, считавшегося худшим поэтом Великобритании, в не менее ужасном Вильяме Гоннагле, искусном в игре на визжали (слово «гоннагл» означает кланового барда). Еще в клане есть Явор Заядло, Туп Вулли, Громазд Йан и Не-так-громазд-как-середний-Джок-но-погромаздей-чем-мал-Джок Джок[44]. На самом деле это трагические персонажи, если поверить мальчику по имени Роланд, пленнику волшебной страны. Он объясняет, что если Королева всерьёз на кого-то разгневается, она просто смотрит на него, и он… превращается в нечто ужасное, что не хотелось бы описывать в красках, но если бы пришлось, краски были бы в основном алые и фиолетовые. А цвета Нак Мак Фиглей? Синий и красный.
«Маленький свободный народец» – это традиционная история о волшебной стране, поэтому местами она напоминает детскую сказку. Она легкая, смешная и часто использует традиционные элементы. А сами Нак Мак Фигли – очаровательно жестоки. Но я бы хотел поговорить о другой книге серии, «Платье цвета полуночи», уже более взрослой. Она не считается детской книгой (это так называемый «янг-эдалт»). В каком-то смысле трилогия о Нак Мак Фиглях предает своих юных читателей, потому что растет слишком быстро. Это не такая цельная трилогия, как книги о Джонни Максвелле. Пратчетту такое не свойственно, так что, возможно, это издатель настаивал на книге для подростков? Это уже не столь важно, но необходимо помнить, что, в отличие от трилогии о Джонни, трилогия о Нак Мак Фиглях входит в серию о Плоском мире, в которой задействовано множество тем и легенд и заложены возможности дальнейшего развития.
Фарфоровые черты лица королевы волшебной страны напоминают нам о ледяной колдунье из «Хроник Нарнии», но потом автор упоминает о ярко-алых губах – и внезапно мы вспоминаем о вампирах. Королева испорчена и эгоистична – и ребенок, которого она украла, тоже – и тут опять заметна Нарния с Эдмундом, турецкими сладостями и ссорой с братом и сестрами. И, как и дети в Нарнии, Тиффани Болит взрослеет очень быстро, чтобы сразиться с врагом.
Многие герои Пратчетта привлекательны в первую очередь своей невинностью. Тиффани, как и Ринсвинд, совсем не уверена в своих магических силах, но потом вырастает и понимает, что они всегда с ней. Ринсвинду приходится творить магию в «Безумной звезде», и Тиффани делает примерно то же самое благодаря своим маленьким синим друзьям, сеющим хаос. В одной сцене они остаются в очень опасном месте, чтобы напиться. Они доходят до того, что снимают килты и надевают вечерние наряды, чтобы добраться до выпивки. «Я тут сражалась с Королевой, а вы решили заскочить в паб?» – взрывается Тиффани в конце.
Но она взрослеет, берет на себя ответственность, смиряется с тем, что обладает некой силой и становится той, кем она должна стать, пусть это и означает окончание детства. В этом суть истории: ее магия пробуждает в ней настоящую личность, это не фокусы, а скорее зрелое восприятие мира. Это заметно, когда ее младший брат в первый раз видит кита и говорит «Больсая лыбка!», а Тиффани поправляет его, как взрослая – ведь кит не рыба, а млекопитающее.
Совершенно новый сюжет о королеве эльфов/короле гоблинов, похищающем детей, – большой успех для Пратчетта. Но когда Тиффани начала понимать, как именно ей придется зарабатывать остроконечную ведьминскую шляпу, стало очевидно, что Пратчетт будет продолжать историю Тиффани и Нак Мак Фиглей. «Шляпа, полная неба» (2004) появилась уже в следующем году. Как и Ринсвинд, Тиффани Болит немедленно дождалась продолжения. И вот это продолжение серий внутри Плоского мира показывает, насколько Пратчетт ценит своих удачных героев. Ему очень важно проследить историю до самого конца – если у нее есть конец, – и это может объяснить, почему Нак Мак Фигли начали появляться так часто[45]. Четыре раза за семь лет – неплохой показатель. Но они забавные, и в «Шляпе, полной неба» они продолжают высмеивать традиционные сценарии и классические образы (например, у ведьм есть средства защиты от падающих на них домов – не напоминает «Волшебника страны Оз»?).
«Шляпа, полная неба» – более сдержанная книга, чем «Маленький свободный народец». Она наводит на размышления и глубже раскрывает образы героев, рассказывает о тайном мире и секретах Нак Мак Фиглей. Первые сто страниц Нак Мак Фигли не делают ничего выдающегося. Явор Заядло женится на кельде своей расы, а не на Тиффани Болит, а кельда требует защитить Тиффани от чудовищного Роителя (злой сущности), который ее преследует.
По первой книге ясно, что Тиффани нужно узнать побольше о своих тайных силах и об искусстве ведьмовства, и в «Шляпе, полной неба» описывается процесс обучения. Эта книга менее динамичная и смешная, чем предыдущая, и мне кажется, что дети будут ее читать с меньшим энтузиазмом. Лучшее в Нак Мак Фиглях – их способность творить хаос и при этом успевать плохо себя вести. Они чем-то похожи на домашних животных, которые делают всякие глупости и гадости при приличных гостях.
«Шляпа, полная неба» отличается от «Маленького свободного народца». Это книга об отношениях, пусть даже об отношениях между Нак Мак Фиглями. Когда Джинни говорит своему мужу Явору Заядло, что ему лучше перестать сражаться ради их будущих детей, он дает ей слово больше этого не делать. Но потом, будучи кельдой (царицей) клана, она приказывает ему идти в бой (ей нужно знать, что верность царице превыше всего, и он это демонстрирует). Джинни с первого взгляда невзлюбила Тиффани Болит, потому что они с Явором были недолгое время «помолвлены», но потом, поняв, что Явор выбрал ее, успокаивается. В первой книге никакого развития характеров нет. Как и «Цвет волшебства», «Маленький свободный народец» – это просто экскурсия по галерее смешных и ярких образов Плоского мира, а оба продолжения («Безумная звезда» и «Шляпа, полная неба») становятся глубже и позволяют серьезнее поговорить о магии и ее тайнах. Например, в «Шляпе, полной неба» появляется древняя книга, рассказывающая о Роителе. В ней объясняется, что, если пустить Роителя в свой разум, он пожрет его и уничтожит.
Можно ли назвать Роителя воплощением болезней мозга? Может быть, деменция – это просто невозможность сдержать собственное воображение? Интересная в принципе концепция, особенно если посмотреть на некоторых творческих людей, от викторианского художника Ричарда Дадда (упомянутого в «Маленьком свободном народце») до Винсента ван Гога или даже Уилки Коллинза, если ограничиться только литературой.
Одна из сильнейших сторон Пратчетта – его способность сочетать легенды нашего мира с легендами своего. Он не раскрывает тайн магии, но выдвигает остроумные и интересные идеи, которые дразнят и заманивают читателя. Пратчетт умеет выдвигать убедительные аргументы, и в этом часть его собственной магии, которая присутствовала в его книгах с самого начала.
В «Шляпе, полной неба» с Тиффани происходит много интересного, она получает несколько уроков и узнает о своем волшебстве, но вот Нак Мак Фигли отступают на задний план, хотя именно они должны быть звездами вечера. Они кричат «Раскурлыть!», убеждая всех, что вовсе не склонны материться, но сложно ничего не заподозрить, узнав, что их выгнали из волшебной страны за то, что они «нахрюксались» к двум часам дня (составители словаря уверяют, что «нахрюксаться» – это «очень устать»). Сразу видно, что книга предназначена «для детей всех возрастов», да?
Наверное, самая большая проблема «Шляпы, полной неба» – некоторое сходство с «Гарри Поттером». Например, ведьма, которая учится колдовать и ходит по колдовским магазинам с друзьями, – ничего не напоминает? Можно, конечно, сказать, что Незримый Университет существовал задолго до появления «Гарри Поттера», но тогда на первенство может претендовать и «Самая плохая ведьма» Джилл Мерфи. Важно не то, кто был первым, а то, что современная фэнтези нуждается в школах для волшебников. Культурные тренды приводят к появлению романов о вампирах – и о магических школах. «Дракула» был прекрасным сплавом множества готических образов, но постепенно на этой основе появились такие вещи, как «Интервью с вампиром», «Баффи – истребительница вампиров» и «Сумерки» (впрочем, фильмы киностудии Hammer Horror в этом тоже поучаствовали).
Возможно, кто-то возведет школы колдовства к раннему обучению детей-героев в таких книгах, как «Феникс и ковер» Эдит Несбит или «Хроники Нарнии». Как видно из этих книг и других, например «Сумерек», «Гарри Поттера», «Самой худшей ведьмы», романов о Тиффани Болит, «Властелина колец» (как минимум Фродо и Сэм), «Темных начал», «Чучела и его слуги», даже «Аладдина» – я могу продолжать, но вы уже поняли: дети учатся постоянно. Они узнают разницу между хорошим и плохим, добром и злом, фантазией и реальностью. Во время своих приключений они взрослеют и приобретают умения и знания, которые превращают их в мудрых взрослых. Дети, которые читают эти книги и замечают в них мораль, будут учиться вместе со своими любимыми героями. И вот тут есть одно очень интересное различие между фэнтези и научной фантастикой: научная фантастика говорит о развитии всего человечества, а фэнтези может быть посвящено развитию детского воображения и кругозора. Все великие художники в истории человечества пользовались воображением, чтобы раздвинуть границы возможного, включая таких разных людей, как Дэвид Боуи, Спайк Миллиган, Чарльз Диккенс и Винсент ван Гог. Группа странная, но они все зашли слишком далеко, пользуясь только воображением. В этом была новизна их творчества, а в новизне – суть жанра фэнтези. Тот, кто придумает что-то оригинальное, становится классиком.
«– Вот их слова: „Не входи в дверь“. – Он немного помолчал. – Ты понимаешь, что это может означать?
– Нет, – ответила Коралина.
Старик пожал плечами»[46].
Нил Гейман, «Коралина»
Сейчас живет и творит множество великих авторов фэнтези. Неудивительно, что для воплощения своей мечты они пользуются самыми разными средствами. Идеи Нила Геймана и Клайва Баркера становились комиксами, романами, картинами и фильмами. Пратчетт делал то же самое, позволяя ставить свои книги на сцене. Клайв Баркер начинал как драматург, и именно в театре он научился работать с аудиторией. Первыми читателями Пратчетта были дети: одноклассники, а потом юные читатели «Бакс фри пресс». Среди работ Пратчетта можно выделить чисто детские серии, например трилогию о Номах («Угонщики», «Землекопы» и «Крылья») и серию о Тиффани Болит («Маленький свободный народец», «Шляпа, полная неба», «Господин Зима» и «Платье цвета полуночи»), которая постепенно становится слишком мрачной для детей. И на эту сторону творчества Пратчетта тоже нужно обратить внимание.
Глава девятая
Разрушение штампов
«Порой их называют Дворцовой Стражей, иногда – Городскими Стражниками или просто Гвардией. Независимо от названия пылкая фантазия авторов героического фэнтези находит для них одно-единственное и неизменное предназначение, а именно: где-нибудь в районе третьей главы (или на десятой минуте фильма) ворваться в комнату, по очереди атаковать героя и быть уложенными на месте. Хотят они исполнять сию незавидную роль или нет, никто их не спрашивает».
«Стража! Стража!», посвящение
В любом приключенческом фильме, от «Робина Гуда» с Эрролом Флинном, «Красного корсара» и «Огня и стрелы» с Бертом Ланкастером и до «Пиратов Карибского моря» с Джонни Деппом, мы видим одно и то же: толпы безымянных стражников, которых постоянно убивают. Как заметил Пратчетт в вышеприведенной цитате, их никто не спрашивал, хотят ли они вообще быть стражниками. Это просто бессмысленные низшие существа, которые умирают ради зрелищности. Только один раз за всю историю мирового кинематографа показываются последствия этой расправы, в фильме «Остин Пауэрс: Человек-загадка международного масштаба». После появления доктора Зло его солдат убивают всеми возможными способами. А потом мы перемещаемся в их дома и видим, что случилось с их семьями. Да, конечно, это комедия, но ведь большинство приключенческих фильмов предназначено для легкого семейного развлечения и не стоит принимать стражей всерьез… и тут и появляется Пратчетт со своим остросюжетным романом про Стражу.
«Как только исключаешь невозможное, то оставшееся, каким бы невероятным оно ни казалось, становится правдой… А еще этот орангутанг со своей книгой…»
«Стража! Стража!»
В «Страже! Страже!» есть эпизод с дедукцией, где капитан Ваймс вычисляет гнездо дракона. Тут Пратчетт пародирует величайшего детектива всех времен, Шерлока Холмса (посмотрите на цитату выше). Пратчетт никогда не благоговеет перед классиками.
В Анк-Морпорке опасно, особенно по ночам. Поэтому у Ночной стражи существуют свои правила. Например, они не арестовывают воров, особенно членов гильдии. Но Моркоу, новобранец-гном (правда, гном больше шести футов ростом), ничего не знает об этих неписаных правилах, и в результате его действий равновесие в городе нарушается. Очень скоро возникают очень серьезные проблемы, потому что Моркоу пытается работать по закону и не слушает своих наставников из Ночной стражи. Гномы – даже такие высокие – этническое меньшинство, и у них есть свои права.
Создав капитана Сэма Ваймса и его разношерстную команду, Пратчетт насмехается над законом и над несправедливым уничтожением триллионов стражников в книгах и фильмах. Он, как всегда, ломает все клише. Неудивительно, что именно «Стражу!» он хотел видеть экранизированной – просто чтобы стражников не убили через пять минут после начала фильма.
«Анк-Морпорк не возвышался. Скорее, он норовил скрыться, прильнуть к земле, как будто опасаясь, что кто-то украдет ее прямо у него из-под носа. Флагов не было».
«Стража! Стража!»