Тени Потерянного Солнца

Глава 25. Пролитая кровь жизни





Моя мама мертва.

Фин задохнулся. Вокруг него перешёптывались воины Рати и их двойники-Тени. Прижав пальцы ко лбу, Велл расхаживал взад-вперёд, пытаясь постичь смысл происшедшего.

Знамя не обращала на них внимания, не сводя глаз с Фина.

– Да, – лишь сказала она, пряча палец в кулак.

Кровь окрасила линии на её ладони в малиновый цвет.

Фин издал сдавленный крик. Всё это время он искал свою маму… все ночи он смотрел на звезду, которую она указала ему, мечтая, что однажды он снова увидит её, что она снова его обнимет. Боже, как он надеялся иметь дом, семью. А она была мертва. Она была мертва!

Все его мечты оказались ложью.

– Как давно? – Его голос был рыданием, кашлем и шёпотом одновременно.

Велл ринулся вперёд и оттолкнул Фина в сторону.

– Да, мать, – сказал он с усмешкой. – Как давно? Как давно ты скрываешь свою слабость? Как долго ты позволяла длиться этому ужасу?

Знамя холодно посмотрела на Велла, в очередной раз напомнив Фину, что любое проявление её жестокости было подлинным.

– Это тебя не касается, – прошипела она.

Какую бы слабость, какую бы уязвимость она ни носила в себе, она по-прежнему оставалась Знаменем Рати. Оставалась той, что подослала Ниф украсть у них Шар Желания, той, что намеревалась освободить Короля Соли и Песка. Она по-прежнему не знала жалости.

– Так долго, что ты даже не хочешь признаться в этом? – процедил сквозь зубы Велл. – Зачем позволять этой слабости жить в тебе? Почему бы не вырезать её снова?

Впрочем, Фину это было безразлично. Он был сосредоточен на чём-то гораздо более важном.

– Когда умерла моя мама?

Знамя отступила назад, одновременно глядя на них обоих. Её спина была всё такой же прямой. Её взгляд – всё таким же суровым. Но уголки её глаз были опущены, выдавая её подлинные чувства.

Её поза тоже изменилась – стала если не дружеской, то хотя бы чуть более раскованной. Её лицо странным образом являло собой маску жестокости и сострадания, резкости и мягкости, слабости и силы.

Она была человеком, понял Фин. Не лишённой эмоций Знаменем Рати, не безликой Тенью-Исчезайкой. Просто человеком.

Она вздохнула. Это не был вздох нетерпения, а скорее усталости. Как будто она слишком долго несла груз своей слабости. Она посмотрела на Фина.

– Твоя мать на самом деле не умерла, – пояснила она. – Она часть меня, часть той, кем я стала.

Выражение её лица слегка смягчилось. Фин попытался найти в нём что-нибудь знакомое – ту её часть, которая держала его на руках, когда они плыли к Пристани Клучанед.

– Погоди… так ты… моя мама? – спросил Фин, и его голос дрогнул.

Она кивнула:

– В некотором смысле. Её личность, её индивидуальность, её мысли – их больше нет, они ушли навсегда. Но её воспоминания живы во мне. Они, по сути, и есть то, чем она была. В этом смысле она здесь, во мне. Получив их обратно, я не могла просто позволить снова их отсечь.

Она взяла его за руку и наклонилась так низко, что они оказались лицом к лицу.

– Знаю, это трудно увидеть. Знаю, что могу показаться… Я могу быть жестокой. Но поверь мне, я бы защитила тебя.

Фин отстранился. Он был уверен: то, что она делала до сих пор, никого не защищало.

– Бросив меня в загон? Порабощая таких, как я, говоря нам, что мы никто? – Он снова посмотрел на Ниф. Её лицо было маской страха, боли и растерянности. Она крепко прижимала светящийся Шар Желания к груди. – Похитив Шар Желания и выпустив на волю Короля Соли и Песка?

Она схватила его за руку и притянула к себе.

– Да! – сказала она. – Когда придёт Король Соли и Песка, для Рати и их Теней всё изменится. У нас есть реальный шанс изменить то, как мы жили тысячелетиями! Но кто-то должен быть там, чтобы объяснить это нашему Королю. Кто-то высокого положения, но не такой бессердечный, как Рать.

Фин фыркнул:

– Так я и поверил! Допустим, да, ты хочешь освободить Короля Соли и Песка и помочь ему покорить всю Пиратскую Реку, но крайне сомнительно, что в твои планы входит помочь мне и остальным Теням. – Он недоверчиво покачал головой. – Ты ещё скажи, что одинаково гордишься мной и Веллом.

– Так и есть, – сказала Знамя, и её лицо впервые озарилось искренней улыбкой. – Люди не так просты, как ты думаешь, Фин.


– Люди «сложны», потому что они слабы, – вмешался Велл, глядя на Фина с презрительной усмешкой. – Она слишком долго была твоей матерью, – добавил он, сопроводив свои слова нетерпеливым взмахом руки.

Оттолкнув Фина в сторону, он встал прямо напротив Знамени.

– Я допускаю, что такое бывает. Тени, они слабые и глупые. Они совершают глупости, они умирают, их нужно удалять. Не понимаю, зачем ты позволила этой слабости жить в себе?

– Человечность – это не слабость… – начала было она.

Но Велл оборвал её:

– Так вот почему мы проиграли игру! Так вот почему они избежали нашей блокады, так вот почему они ушли от нас! – Он говорил всё быстрее и быстрее, изогнувшись, как кошка. – Это объясняет, почему Шар ещё не у нас. Почему мы до сих пор не освободили нашего Короля и не покорили Реку. – Он посмотрел ей в глаза: – Потому что ты слаба.

Не обращая на него внимания, Знамя повернулась к Фину. За её спиной выражение лица Велла изменилось, как будто он что-то внезапно понял.

– Потому что ты слаба, – шёпотом повторил он.

Фин слишком поздно понял, что означают его слова.

Велл уже шагнул вперёд. Уже вынул из ножен нож. Прежде чем Фин успел пошевелиться, прежде чем успел выкрикнуть предупреждение, Велл вонзил в спину своей матери клинок.

Она широко раскрыла глаза. С её губ сорвался болезненный стон. В следующий миг по её груди растеклось алое пятно.

– Нет! – крикнул Фин.

Он бросился к матери и в последнюю секунду поймал её, не давая упасть. Медленно и бережно он опустил её на палубу.

Как же быстро всё произошло! Он только-только нашел её снова. Хотя и не понял толком, кого именно.

– Почему ты… почему она забрала меня? – Его голос дрогнул, по щекам потекли слёзы. – Почему вы обе оставили меня?

– Потому что любовь – не слабость. – Она сжала его руку. Её дыхание стало частым и отрывистым, глаза потемнели от боли. – Помни нашу звезду, Фин, – еле слышно произнесла она и прижала дрожащие пальцы к его щеке. – Я никогда её не забывала.

Фин так много хотел ей сказать! За эти годы в его сердце накопилось так много всего. Но он не мог подобрать слов.

А потом её не стало.

Сердце Фина разбилось на тысячи осколков, и он не был уверен, что когда-либо сможет найти их все. По рядам Рати и их Теней пробежал ропот, но Фин не обращал на него внимания. Закрыв глаза, он опустил голову и прижался лбом к её лбу.

Знамя. Его мама. Ему было всё равно, кем она была, главное, что она его помнила! Все эти годы она смотрела в ночное небо, выискивая глазами звезду, напоминавшую о нём.

Издав победный клич, Велл резко повернулся к своим воинам.

– Я новое Знамя Рати, и мой долг – получить Шар, – объявил он. – Я буду тем, кто вернёт нашего Короля. Я буду тем, кто объединит нас под его волей! – Он угрожающе посмотрел на Фина: – Отойди прочь, брат-Исчезайка. Не стой на пути моей судьбы.

Фин глубоко вздохнул. Он был растерян, унижен, раздавлен. Сопротивляться не было сил. И всё же, обнимая тело матери, он знал, что не имеет права сдаваться. Кто-то должен встать между Ратью и Шаром Желания. Кто-то должен остановить пришествие Короля Соли и Песка. И он понял: кто, если не он?

Его любили. Его помнили. Он чего-то стоил. И сегодня вечером, подумал Фин, поднимаясь на ноги, сегодня вечером, когда небо скользнёт во тьму, моя звезда по-прежнему будет там.

Если Потерянное Солнце не утащит небо в бездну…





Глава 26. Починка вещей





Внутри шпиля лесной шёпот был слышен ещё громче и сильнее. Маррилл вновь охватила тревога. Она невольно отпрянула и коснулась спиной чего-то упругого, похожего на стену густого, замёрзшего воздуха. Она испуганно обернулась. К ней двигались тени, проносясь мимо, как будто её здесь не было, – одновременно твёрдые и бесплотные, тёмные и светлые. И всё же она их чувствовала. Волосы на её затылке встали дыбом.

Кожа как будто отяжелела. Они давили на неё своим весом, проходя сквозь неё к причудливой резной двери впереди.

Испуганно пискнув, Маррилл шагнула ближе к Арденту. Как хорошо, что он по-прежнему с ней рядом!

– Не бойся их, – шепнул он, наблюдая, как они проходят мимо. – Это отголоски или просто воспоминания, привязанные к этому месту его магией и силой событий, которые здесь произошли. Они могут беспокоить тебя, но вреда не причинят.

Одна из теней остановилась у двери и слегка повернулась к Арденту и Маррилл, как будто почувствовала их присутствие. Ардент мягко улыбнулся ей.

Лицо одной из теней приобрело чёткость очертаний. Маррилл ахнула. Сходство было насколько жутким, что даже пугало. Плечи силуэта были шире, спина прямее. Лицо было более суровым, глаза пронзительными, подбородок острым, без смягчающих линий пушистой бороды.

Но держал он себя по-прежнему. Привычным образом повернулся и, войдя в комнату, в своей обычной манере пяткой отбросил подол мантии. Это был хорошо знакомый жест, который Маррилл снова и снова видела на палубе «Кракена», на Стене Монервы, даже сейчас, здесь, у входа в эту самую башню.