Тень зверя

— Но кто-то же должен быть крысой, Рам. — Голос Вэл становится опасно вкрадчивым.

Отворачивается, не дожидаясь ответа. Смотрит на меня, а в глазах плещется знакомая тьма.

Вопросительно приподнимаю брови — немой вопрос, понятный лишь ей. Мне разобраться?

Чуть заметно качает головой. Влезать не стоит.

Впрочем, другого я и не ожидал.

Смотрю на нее. Стоит босиком, штаны закатаны до колен, тело облепляет черная туника. Легкий ветерок шевелит волосы.

Криво улыбаюсь. Сам я одет в черные штаны и рубаху. Верхние пуговицы расстегнуты, ветер забирается под ткань, щекочет кожу.

Уже не жарко, давно минул полдень, и близится, наползая из-за гор, вечер. Под босыми ногами песок, хранящий тепло солнечного дня.

Атакую первым, вполсилы примеряясь. Уходит от атаки с легкостью, скользит в сторону, наносит удар. Предугадываю движения — никакого опыта, просто слишком часто наблюдаю за ее долгими тренировками в управе. Вэл пытает Вемира, выпрашивает у него лучших бойцов, тренируется почти каждый день, но никогда не просит меня побыть соперником. Не просит, а я не предлагаю.

Ее личное табу.

Лязг металла. Поднимаю взгляд, встречая игривый блеск темно-голубых глаз. Танцует вокруг меня, кружит, больше скрываясь, чем нападая.

Удар следует за ударом. Играю с ней, даже не пытаясь задеть по-настоящему. Помню о том, какое сокровище таит в себе девушка, вставшая со мной в пару. Никогда не смогу забыть.

Легко, непринужденно оттесняю в сторону от костра. Успеваю заметить вытянувшееся лицо Рама и ухмылку Зеффа.

И все же теперь она хороша. До неприличия хороша. И не узнать в этой по-кошачьи грациозной девушке былую испуганную девчонку. Уже и не вспомнить почти, какой она была, когда я впервые увидел ее открытые миру голубые глаза.

Дразню ее, удерживая на расстоянии, не давая задеть себя.

Очарован ею, каждым легким, но расчетливым движением; тем, как липнут к взмокшему лбу каштановые волосы. Любуюсь открыто, жалея, что мы не одни.

А иначе не сдержался бы, позволив себе один уверенный бросок, выбивающий из ее руки оружие. А затем…

Словно читает мои мысли.

Ухмыляется недобро, заступает мне за спину. Оборачиваюсь — и едва успеваю вскинуть руку, отражая ее выпад. И снова лязг металла, почти что искрами осыпается. Удивленно вздергиваю бровь.

Секундная растерянность наверняка отражается в глазах, мешкаю, но тут же забываюсь под натиском соперницы. Вижу ее лицо так близко, что еще немного, и лбами столкнемся. Между нами ничего, кроме двух перекрещенных лезвий.

Смотрю, как кривится ее рот. Сил не хватает удержать мой напор. А потому даю слабину, поддаюсь совершенно бесчестно, нарушая свои же принципы.

Все так, как и пророчил Рам. Берегу ее. И буду беречь, ведь у меня есть для этого очень весомая причина. И совершенно плевать, кто что подумает.

Звон стали режет уши.

Наступает на меня, идет прямой атакой. Глаза сверкают, я вижу в них мерцающее пламя, но цвет его — черный.

Лезвие клинка ударяет со всей силы, скользит на рукоять моего, в последний миг милостиво не лишая меня пальцев. Я бы, наверное, даже не удивился, не остановись она, — слишком высок огонь, пожирающий ее изнутри.

Замираю на месте, грудь раздирает жар. Дышу тяжело, смотрю из-под упавших на глаза черных прядей на свою Вторую.

Не знаю, что ведет меня, но послушно разжимаю ладонь. Клинок бесшумно падает на песок.

Задираю подбородок, когда острое лезвие касается шеи.

Надавливает — сглатываю, чувствуя легкий укол, — и струйка крови щекочет кожу, скользя за ворот рубахи.

Мир начинает кружиться, дурманя голову. Слышу гудение крови в висках, собственное тяжелое дыхание.

Взгляды опутывают, изумленные вздохи где-то вдалеке ветерком касаются кожи. Лишь кажется, но чувствую, как затаилось даже огромное озеро, не смея мешать шумом волн.

Сколько сумасшедших ударов сердца нужно Вэл, чтобы понять, что мы не одни? Забылась, позволив беспощадному черному пламени овладеть собой. Наблюдаю с интересом, не испытывая и доли страха или злости.

Следит взглядом за струйкой крови, окрашивающей мои ключицы, чуть наклоняет голову, явно завороженная, словно и не осознает ничего вокруг.

Скована изменившейся реальностью, как и я.

Раш оглушительно громко лает, и осколки наваждения со звоном рассыпаются вокруг.

Вэл вздрагивает всем телом, и только сейчас понимаю, что она позволила тьме завладеть собой куда сильнее, чем казалось. И в ту же секунду вскидывает на меня совершенно прозрачные голубые глаза, широко распахнутые. Рука дрожит, она опускает клинок, судорожно сжимает рукоять, а потом решительно откидывает его в сторону едва ли не со страхом.

— Все нормально, Вэл, — произношу тихо, очень тихо, так, чтобы слышала лишь она. — Глупости. Я сам…


Она растеряна и почти напугана своим поступком.

Ощущаю невнятную ноющую боль. Не желаю видеть ее такой. Чужой.

Точно испугавшейся того, что шагнула за невидимую границу. Но границ давно уже нет. Для нее — нет.

Кто угодно, но не она. Не она должна бояться быть со мной собой.

— Я не… хотела… — взгляд мечется, скользит мимо меня, не останавливаясь, не замечая будто, — прости меня, мой Первый.

Удивлен, как она не перешла на «вы». Кажется, далось ей это с невероятным трудом.

— Раза, прости. — От хриплого, полного невозможных, душащих ее чувств голоса волосы на затылке шевелятся. Смотрит мне в грудь, не моргая.

Не упускаю то важное, что сквозит в простых словах.

Теперь понимаю — испугалась себя настоящую и того, что я увижу в ней.

Глупая. Я давно все знаю.

Ступаю вперед, приближаясь вплотную, не замечая воцарившейся вокруг неестественной тишины. Песок осыпается под ногами, обволакивает теплом.

На нас смотрят, но мне безразлично. Чужие взгляды скользят по нам, любопытные и изумленные, возможно, застывшие от беспокойства или глухого, плохо скрываемого раздражения. Так много эмоций вокруг, я ощущаю их кожей.

Но все это может подождать.

Сейчас мне важна только она одна — моя Вторая.

— Ты была восхитительна, слышишь? — Наверное, впервые хвалю ее так. Вздрагивает от моих слов, сдвигает брови. Не верит. Совершенно дикой видится в эту секунду. Прикасаюсь пальцами к ее ключицам, веду вверх по шее, дотрагиваюсь до подбородка, чуть приподнимая, заставляя глядеть на меня. — Хочу научить тебя всему. Сам. — Смотрю в ее глаза долгим взглядом, выискивая там черную, понятную мне силу. Нахожу ее. И улыбаюсь. — Рискнешь?

Вздох. Едва слышный хриплый полустон. Огромные голубые глаза на побледневшем лице. Каштановые пряди падают на лоб, она смотрит на меня и молчит.

Жду ответ, не желая признаваться себе, что волнение охватывает изнутри, заставляя сердце болезненно сжиматься. Говорю себе, что ее ответ не будет значить ровным счетом ничего. Пустой вопрос и такой же ничего не значащий ответ.

Лукавлю, конечно.

Вздергиваю брови и вижу, как она делает то же самое, возвращая мне мое же выражение лица.

И тут же улыбка растягивает красивые губы. Вэл тихо смеется и так же тихо шепчет, не отводя от меня взгляда:

— Рискну.

— Не сомневался, — ухмыляюсь, чуть покачивая головой.

Смотрю в ясные, затягивающие омутом радужки и, кажется, верю, что скоро увижу в них яркий свет.

— Но сначала… — Ладонь скользит по изгибам талии, медленно и неуверенно ложится на плоский живот.

Ощутимо вздрагивает под моими пальцами, теряется на мгновение.

Ей нужно привыкнуть. Нам обоим нужно привыкнуть.

— Ш-ш-ш, не говори ни слова.

Вытягивает шею, упрямым движением подбородка стряхивая мои пальцы. Прижимается всем телом и невозможно медленно проводит языком вверх от ключиц, слизывая струйку крови.

Зарываюсь лицом в ее волосы. Жадно вдыхаю, ощущая нечто глубокое, заполнившее изнутри до предела и не имеющее внятного определения.

Зажмуриваюсь, стискивая зубы, понимая, что еще немного, и ресницы предательски намокнут.

Ищу отчаянно и не нахожу более верного слова, чем всепоглощающая, изменившая весь мой мир любовь.

Волосы Вэл пахнут солнцем. Но это обман.

Я знаю, кто она.

Моя Тень.