Тень зверя

Вэл затряслась всем телом. Безвольная ладонь скользнула по его волосам, огладила шею, дотронулась до ключиц. Пальцы подцепили серебряную цепочку, сжались, рванув на себя.

Раза зашипел от боли, противясь, но Вэл была неумолима.

— Обещай мне, Раза, дай мне свое слово, — выговорила она тихим шепотом, стискивая цепочку, заставляя ее впиваться в бледную кожу.

— Говори… — сказал он, губами касаясь ее щеки.

Вэл прикрыла веки, набираясь решимости. Немного, самую каплю выждала, а затем уверенно сказала:

— Ты никогда не поднимешь на меня руку. Никогда больше. Что бы ни случилось.

Раза застыл, запечатлевая поцелуй на ее скуле. Он замер, губами прикасаясь к коже, не дыша, будто превратившись в изваяние.

Когда он заговорил, Вэл не узнала его голос:

— Не наказывай меня сильнее, чем я сам наказываю себя. Тебе не нужно мое слово. Просто верь мне… — он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, — и не молчи, Вэл.

Вэл и не могла больше молчать. Даже если бы Раза приказал ей, она не смогла бы удержать в себе слова, рвущиеся наружу, царапающие горло, колющиеся на языке.

— Ненавижу тебя, — прошептала она, губами касаясь мочки его уха, и зажмурилась, легко кусая нежную кожу шеи. — Ненавижу, потому что могу любить только тебя, ублюдок. Ненавижу тебя за это — за то, что заставляешь переступать через себя, заставляешь быть такой же, как ты. Такой же тварью.

— Повтори, Вэл, — хрипло, чуть слышно, вновь умоляя, задушенно простонал Раза.

Она негромко рассмеялась, вгоняя себя в безумие, так похожее на безумие Раза.

— Что повторить? Как ненавижу или…

Она не договорила, обрывая себя на полуслове, и положила ходящую ходуном ладонь на его грудь, толкая, опуская на мягкий ковер.

Раза послушно лег на спину, ловя взгляд голубых глаз, подавляя рвущийся наружу рваный вздох. Он обхватил ее за талию, привлекая к себе.

— …или как люблю? — Вэл прижалась губами к горячему рту, дурея от предвкушения, вцепилась пальцами в черные пряди и стиснула, желая причинить боль, — и вот оно — тихий стон прямо в рот, от которого заходится сердце.

Вэл облизала губы, провела языком по нёбу, встречаясь с влажным, удивительно покорным языком Раза. Колено устроилось между длинных ног, пальцы гладили его грудь, ловко подцепляя серебряную цепочку, играя с кулоном.

— Раза, — прерывисто дыша, шепнула Вэл, с трудом заставляя себя поднять голову, отстраниться, заглянуть в пьяные — от дурмана или желания? — глаза. — Я хочу быть твоей Второй. Это мое место, и никто не смеет занимать его.





ГЛАВА 10




Раза лично выбрал Вэл молодую, объезженную чалую кобылу.

Прислонившись к пустующему стойлу, не рискуя почувствовать зубы лошади на плече, она рассматривала покрытый соломой пол конюшни. Вокруг пахло конским потом и навозом.

Вэл терпеливо помалкивала, пока Раза рассуждал с главным конюхом городской стражи о спокойном характере выбранной кобылы.

Долгий нудный разговор перестал интересовать некоторое время назад, слившись в поток бессмысленных слов.

— Валлери, — позвал Раза.

Вэл моргнула, не спеша поднимая на него глаза. С мягкой улыбкой Раза смотрел в ее лицо.

— Зато не сбросит, — словно извиняясь, произнес Раза.

— Ты прав. — Вэл и не собиралась возражать.

Грустная морда кобылы не воодушевляла, но настаивать на другой лошади не имело смысла — Раза с самого начала был категоричен. Вэл посмотрела в мутные, с поволокой глаза. Лошадь шумно фыркнула, прядая ушами.

Стоило признать, что с верховой ездой отношения не складывались.

Но, представляя свою лошадь в самых смелых мечтах, она мысленным взором видела статного черного жеребца. Как у Раза.

Раза же, очевидно, представлял ее лошадь иначе.

Глубокий вздох разочарования вырвался из груди.

— Теперь она твоя. Ты недовольна? — приподняв брови, равнодушным тоном поинтересовался Раза. Темнота его глаз показалась густой, вязкой. Бледная улыбка скользнула по губам.


Расстроился, конечно, что подарок не пришелся по вкусу. Чувство вины кольнуло под ребра.

Вэл покосилась на конюха, открыто, с любопытством ее разглядывающего. Игрушку наместника одарили, а непослушная кукла смеет кривить губы. Прекрасный повод для сплетен.

Нет, не хватало еще подобных толков вокруг Раза. Пора перестать привносить в его жизнь одни проблемы.

— Шутишь? Я никогда не могла позволить себе лошадь. Она чудесна, Ра. — Вэл легко прикоснулась к ладони Раза и сжала пальцы, обтянутые кожаной перчаткой.

Один простой жест — и непроглядная темнота в его глазах рассеялась.

Раза улыбнулся, поднял руку, приобнимая Вэл за плечи, и нежно погладил ее шею.

— Станешь ездить лучше и выберешь себе любую лошадь. Какую захочешь. — Пальцы невесомо пробежались по затылку, пригладив волосы.

Во рту стало сухо. Вэл желала этих прикосновений. Сердце ускорило свой бег, реагируя на незатейливую ласку. Так просто и совершенно неподвластно разуму.

Конюх быстро опустил взгляд, суетливо поправляя одежду.

Вэл почувствовала удовлетворение. Кроме нежности Раза мог дать ей слова. Слова, от которых всем вокруг становилось понятно, как много она значит для грозного наместника.

— Спасибо. — Вэл мягко улыбнулась, переводя взгляд на кобылу. — Она мне очень нравится.

Раза понимающе усмехнулся и наклонил голову, касаясь губами каштановых волос.

— Такая покорная…

Он отпустил вспыхнувшую Вэл и повернулся к застывшему в ожидании смущенному конюху:

— Благодарю. Надеюсь, мне не придется пожалеть о том, что я доверился вам в выборе лошади для моей… — секундное колебание, — моего человека.

Тихая угроза в словах Раза не укрылась от Вэл. Она ощутила тепло, разлившееся в груди подобно большому озеру, и спрятала улыбку в вороте плаща. Она не могла контролировать свои чувства, а значит, не стоило винить себя за то, что ей нравилось ощущать себя значимой.

К тому же Раза назвал ее своим человеком. Звучало не так хорошо, как Вторая, но не так паршиво, как любовница. Или шлюха.

Хороший знак.

Конюх же, если и имел какие-то возражения, вида не показал. Он похлопал кобылу по крупу и заверил Раза, что ему не о чем волноваться — спокойнее лошади во всем городе не сыскать.

Так и оказалось.



Белка не реагировала ни на что. Если бы мир рухнул в бездну, она не повела бы и ухом.

Когда прямо под копыта с визгом бросился шелудивый щенок, она лишь невозмутимо мотнула тяжелой головой.

После долгих поисков Вэл нашла для себя нужные слова, чтобы успокоить чувство собственного достоинства. Спокойная и невозмутимая лошадь — залог того, что незадачливая всадница не сломает себе хребет.

Конь Шейна, шарахаясь от ободранного щенка, громко захрапел, переступая копытами. Волк натянул поводья и успокаивающе погладил его по шее.

Лошади шли ровно, бок о бок, неслышно ступая копытами по мерзлой земле. Пронизывающий ледяной ветер нещадно дул в лицо, забирался под плащ на тонком меху. Последнюю неделю стоял жуткий мороз, но Вэл с тоской осознала это только сейчас, выбравшись за пределы города.

Она в сотый раз пожалела, что не послушалась совета Раза и не надела массивную, но очень теплую шапку на горностаевом меху. Выглядела она в ней глупо и оттого решительно отказалась от щедрого предложения.

С досадой вспомнилось, как Раза с укором глянул на нее, но настаивать не стал. Тогда Вэл посчитала это маленькой победой.

Теперь же, кутаясь в продуваемый со всех сторон плащ, прячась под капюшоном, она поменяла свое мнение.

Шапку она не надела, а глупой так и осталась. Не хватало еще, ко всему прочему, к вечеру свалиться с лихорадкой.

Зад занемел от холода и с непривычки от неторопливой поступи лошади.

Ехали вдвоем, молча, за час пути обменявшись лишь парой общих фраз. Вэл сжимала оледеневшими руками кожаные поводья, думая о меховых перчатках, не спасающих от холода. Говорить не хотелось.

Нечего было сказать.

Она покосилась на прямую фигуру волка: коричневая замшевая куртка застегнута до самого горла, светлые волосы стянуты в хвост. Даже капюшон не накинул.

Ветер трепал длинные пряди, бросал в лицо колючий снег. Шейн, казалось, не замечал хлещущих по щекам ледяных порывов, синие глаза не отрывались от дороги впереди.

Сердце-предатель сжалось, причиняя боль.

Вэл стиснула зубы, отводя взгляд, и уставилась на мерно покачивающуюся перед глазами серую гриву.