Тень алхимика
Часть 5 из 20 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Внезапно раздался автомобильный гудок. Люси взвизгнула и выбежала в гостиную. Она опустилась на колени на одном из старинных диванов, слегка раздвинула шторы и выглянула в окно. На дорожке у дома остановился маленький фургон для перевозки вещей.
– О нет! – пробормотала Люси и спряталась за шторами. Наверняка в фургоне были вещи мисс Грейвс и близнецов Кодзим!
Через несколько секунд шум двигателя стих, на крыльце раздались шаги, а потом в дверь дважды позвонили. Люси съёжилась на диване и зажмурилась. Уходите, уходите, повторяла она про себя, но вместо этого стоявший на крыльце мужчина позвонил мисс Грейвс. Они начали обсуждать, что делать, а потом мужчина принялся выгружать вещи на крыльцо.
У Люси сжалось сердце, и она уткнулась лицом в диванную подушку. Меньше чем за пять минут грузчик закончил работу, и фургон уехал. Люси тут же выбежала на улицу и увидела около дюжины коробок, аккуратно сложенных на крыльце. Там также стоял большой дорожный чемодан с именем мисс Грейвс. Люси собиралась было пнуть его ногой, но сдержалась и с несчастным видом опустилась в плетёное кресло.
Вскоре вернулись все остальные, и папа объяснил Люси, что в городском совете не оказалось никого, кто мог бы им помочь, по крайней мере сегодня, поскольку все готовились к параду. Они попробуют ещё раз съездить туда в понедельник, но и тогда им предстоит ещё многое выяснить.
Остаток дня прошёл как в тумане. Люси и Оливер помогли перенести коробки в прихожую, но поскольку им так и не удалось выяснить, кто является законным владельцем дома, мисс Грейвс посчитала неудобным распаковывать вещи. Она хотела остановиться в гостинице, но мистер Тинкер не желал об этом слышать, и было решено, что Люси и Оливер будут спать в её комнате, близнецы Кодзимы – в комнате Оливера, а мисс Грейвс займёт папину комнату, в то время как он сам переедет вниз в крыло для слуг.
– Но я насчитала в доме четыре комнаты, – заметила Агата. Дети только что распаковали свои вещи и теперь стояли перед дверью единственной комнаты в Блэкфорд-Хаус, куда никто не осмеливался войти.
Перед комнатой Эдгара Блэкфорда.
Агата потянула дверную ручку, но комната была заперта.
– Мы туда не заходим, – ответила Люси, и Агата спросила почему. Люси посмотрела на Оливера, и он принялся что-то бормотать и поправлять очки.
– Там ещё не разобрали все вещи, – наконец объяснил он. Агата подозрительно посмотрела на Алджернона, но он только смахнул чёлку с глаз и пожал плечами.
– У вас, Тинкеров, столько тайн, – сказала Агата, и близнецы спустились по лестнице на кухню.
Вообще-то Оливер сказал правду, подумала Люси. После трансформации дома комната Эдгара Блэкфорда осталась в том же состоянии, что и в день приезда Тинкеров – пыльная, с облезлыми и выцветшими обоями. Вся мебель и игрушки были по-прежнему накрыты простынями, а почерневший портрет Эдгара с пятном вместо лица остался лежать на полу. Никто не знал, почему комната не изменилась, но поскольку она когда-то принадлежала злому алхимику, Тинкеры решили держаться от неё подальше.
Люси и Оливер ещё немного постояли перед дверью, а потом Оливер пошёл вниз за близнецами. Люси хотела извиниться за своё поведение, за то, что она пряталась в сарае и не пришла, когда её звали, но она не знала, как это сделать. После всех сегодняшних событий ей было слишком неловко.
За ужином всё стало ещё хуже. Мистер Тинкер приготовил несколько гамбургеров на гриле, но, несмотря на его попытки начать беседу, гости почти ничего не говорили, даже Агата. За десертом Алджернон то и дело засыпал. Мисс Грейвс извинилась за него, объяснив, что они по-прежнему жили по лондонскому времени. Люси не поняла, что это значит. Ведь теперь они были в Род-Айленде.
– Я бы хотела на десерт мармеладное драже, – внезапно произнесла Агата, лениво ковыряя вилкой пирог. – До того как мы уехали в город, на столе стояла целая ваза с драже. Интересно, что с ними случилось?
Агата пристально посмотрела на Люси, и у неё загорелись щёки. Агата обвиняла её в том, что она съела все конфеты!
В напряжённой тишине Люси переводила взгляд на Оливера и папу, но они продолжали молча есть десерт. Неужели они тоже решили, что это она взяла конфеты Агаты? Люси ещё не успела им рассказать, как дом создал яблоки для лошади, и она уж точно ничего не собиралась говорить Агате, поэтому молчала.
Внезапно в темноте на улице взорвался фейерверк.
– Прелюдия к завтрашнему большому представлению, – сказал папа, кивнув на окно. Люси видела, что он пытался разрядить обстановку. – Здесь этот праздник считают ещё более важным, чем День независимости.
– Ну да, сражение при Уотч-Холлоу, – устало сказала Агата. – Я об этом читала. Почти двести пятьдесят лет назад группа ополченцев из Род-Айленда разбила целый британский полк, который превосходил их численностью и вооружением. Не самое значительное сражение войны. Но кажется, местные жители любят свои мелкие победы.
Агата улыбнулась Люси и вонзила зубы в пирог. Люси сердито посмотрела на неё: она так разозлилась, что даже если бы и захотела, не смогла бы объяснить, что случилось с мармеладным драже. И тут на улице взорвался второй фейерверк. На этот раз громче.
– Наверное, М-80, – заметил Оливер, который тоже пытался разрядить обстановку. – Это всё равно что четверть динамитной шашки. И здесь это запрещено. Помнишь того парня, Тео Бигсби? Он был настоящим придурком. В Массачусетсе он продавал эти фейерверки и его исключили из школы.
Голос Оливера снова начал ломаться, и он откашлялся. Воцарилось неловкое молчание, а потом Алджернон зевнул.
– Боюсь, нам пора ложиться спать, – сказала мисс Грейвс, поднимаясь из-за стола, и папа Люси тоже встал. – Огромное вам спасибо за ваше гостеприимство и… – мисс Грейвс сочувственно посмотрела на Люси. – Ещё раз спасибо, что позволили нам остаться.
И хотя она не сделала ничего плохого, Люси внезапно почувствовала себя виноватой. Когда мисс Грейвс и близнецы скрылись на лестнице, ведущей в крыло слуг, в горле у неё встал комок размером с кокосовый орех.
Мистер Тинкер попросил Оливера сопровождать гостей, чтобы помочь им найти полотенца и другие вещи. Оливер ушёл, и когда Люси с папой начали убираться на кухне, она всё время ждала, что он начнёт читать ей нотацию. Но папа не сказал ни слова не потому, что был расстроен, а потому что всё ещё не знал, как говорить с Люси, хотя в последнее время и пытался это делать. Впервые в жизни Люси была ему за это благодарна.
Теперь она изо всех сил старалась сдержать слёзы.
Вскоре стемнело, и Люси одна сидела на ступеньках крыльца. Вдалеке у реки танцевали светлячки, а тишину нарушало пение сверчков и далёкие фейерверки. Люси больше не хотелось плакать и разговаривать, но вскоре к ней присоединился папа.
– Всё хорошо? – спросил он, садясь рядом с ней, и Люси пожала плечами.
– Забавно, – продолжал папа. – Из всех странных вещей, которые произошли после нашего приезда сюда… сегодняшний день оказался самым странным.
– Из-за них? – спросила Люси, не глядя на него.
– Да… из-за них, – театрально ответил папа, но Люси было не смешно. Мистер Тинкер откашлялся. – Я хотел поговорить с тобой о…
– Я не брала эти конфеты! – выпалила Люси, разражаясь слезами, и рассказала папе обо всём: о том, как в вазе появились яблоки, как на пастбище возникла лошадь и даже о том, как она спряталась в доме, когда подъехал фургон с вещами. И когда она закончила говорить, папа обнял её и прижал к себе.
Они долго сидели рядом, и когда Люси наконец перестала плакать, папа сжал её плечо и прошептал:
– Всё будет хорошо. Обещаю.
Потом папа поцеловал её в щёку и пошёл спать. Вскоре Люси тоже лежала в постели, но сон казался ещё более далёким, чем грохот фейерверков. И всё равно она была рада снова спать в одной комнате с братом, пусть даже они почти не разговаривали. Весь вечер Оливер молчал, а когда потушили свет, он буркнул «спокойной ночи» и повернулся к Люси спиной.
Неужели он всё ещё злился из-за Билли? Оливер был не из тех, кто долго помнит обиду, и может быть, он действительно считал, что Люси взяла конфеты Агаты. Или беспокоился, что они могут потерять Блэкфорд-Хаус. Люси не могла думать ни о чём другом.
Наконец Люси закрыла глаза и представила свои окна в библиотеке. Да, это по-прежнему были её окна, несмотря ни на что, и эта мысль заставила её забыть о мисс Грейвс и близнецах Кодзимах в соседних комнатах. По крайней мере ненадолго. Но вскоре её мысли опять вернулись к дивану под окном и тому, кто на нём сидел.
Самурай Кенни.
Люси зажмурилась и попыталась прогнать мысли о жуткой марионетке. Но всякий раз, когда она представляла свои окна, там был самурай Кенни.
Люси распахнула глаза и повернулась лицом к брату. Оливер лежал к ней спиной, в лунном свете похожий на большую серую глыбу под одеялом, но судя по размеренному дыханию, он спал.
– Олли? – прошептала Люси, чтобы ещё раз в этом убедиться, но в ответ раздалось лишь стрекотание сверчков и лёгкий шелест ветра в листьях за окном.
Люси осторожно перевернулась, чтобы её голова оказалась в ногах кровати, а ноги наверху. Так они спали дома в часовом магазине, когда у них была слишком маленькая кровать. В Блэкфорд-Хаус у Люси появилась большая кровать на четырёх столбиках под балдахином, в которой они могли свободно поместиться вдвоём, но она решила, что ей станет чуть легче, если она будет спать, как раньше. И вначале ей действительно стало легче, но только ненадолго.
Люси закрыла глаза и попыталась представить Торстена рядом с собой. Он всегда мог приободрить её, особенно когда ей было страшно и одиноко, как в ту первую ночь в Блэкфорд-Хаус. Теперь Люси уже не было так страшно, но она по-прежнему чувствовала себя одинокой.
Может быть, ещё более одинокой, чем раньше.
Глава 4
Изменение атмосферы
На следующее утро Люси проснулась и сразу же учуяла запах жареного бекона. На улице было пасмурно, и Оливер куда-то исчез.
Люси сбросила ночную рубашку и надела шорты и футболку. Потом она побежала по коридору в ванную, почистила зубы и заплела свою привычную косичку. В желудке громко урчало: накануне вечером Люси чувствовала себя так плохо, что почти не ела.
Люси спустилась по лестнице на кухню. Все уже собрались за столом, кроме мисс Грейвс, которая стояла у плиты.
– Наконец-то, – пробормотала Агата, и Люси бросила на неё сердитый взгляд.
– Доброе утро, солнышко, – сказал мистер Тинкер, выдвигая для Люси стул. Она села рядом с ним и принюхалась. Лосьон после бритья. Люси вопросительно подняла бровь.
– Кажется, в ванной я уронил целую бутылку «Олд Спайс», – объяснил папа, смущённо улыбаясь, и Люси закатила глаза.
Мисс Грейвс поставила перед Люси стакан с апельсиновым соком. На гувернантке были шорты цвета хаки, льняная блузка, завязанная на поясе узлом, а рыжие волосы стянуты в хвост. Если бы не подвеска с красным камнем у неё на шее, Люси решила бы, что перед ней совсем другой человек.
– Надеюсь, вы не сочтёте меня слишком бесцеремонной, – сказала мисс Грейвс. – Но поскольку я рано встала, то решила приготовить завтрак.
И что это был за завтрак! Вафли, омлет с беконом и булочки.
– Их я не готовила, – объяснила мисс Грейвс, ставя булочки на стол. – Это ваш отец удивил меня сегодня утром, хотя и пытался сделать вид, что он тут ни при чём.
Не сводя глаз с булочек, мистер Тинкер снова нервно усмехнулся. Люси поняла. Булочки лежали в вазе для фруктов, а значит, их тоже сделал дом, так же как мармеладное драже и яблоки накануне.
Люси перевела взгляд на Оливера, пытаясь понять, что он об этом думает, но он молча ел, уставившись на свою тарелку.
Вскоре разговор зашёл о том, чем они будут заниматься днём, и было решено, что мисс Грейвс и близнецы вместе с Тинкерами отправятся на парад. Оливер испуганно поднял голову, но ничего не сказал. Он почти ничего не говорил после завтрака, когда все садились в пикап. Взрослые расположились впереди, и хотя казалось, что вот-вот пойдёт дождь, дети ехали сзади в открытом кузове.
Когда они переехали через узкую реку, лес уступил место широким полям и стенам из булыжников. Однако внимание Люси было приковано к Алджернону, который сидел в самой задней части кузова, глядя на дорогу. Люси подумала, скучает ли он по Кенни. Алджернон хотел взять его с собой на парад, но мисс Грейвс ему не позволила, так же как не позволила взять Кенни в город накануне.
– Мы начинаем новую жизнь, Алджернон, – сказала она. – И если ты вдруг встретишь каких-нибудь мальчиков своего возраста, то можешь произвести на них плохое впечатление.
Вскоре пикап въехал в гору, а потом скатился вниз, и Люси увидела, что они на окраине города. Всё было украшено красными, белыми и синими гирляндами, как в День независимости.
– Не самый большой город, да? – пробормотала Агата, и Люси закатила глаза. Да, центр Уотч-Холлоу совершенно не производил впечатления, но Люси нравилось приезжать сюда. Узкие улочки и кирпичные и дощатые витрины напоминали ей о маленьком городке в Нью-Гэмпшире, где выросла её мама.
Вскоре папа нашёл место для парковки недалеко от места проведения парада. Все вылезли из пикапа и слились с толпой на Главной улице. Люси заметила несколько девочек своего возраста, но постеснялась подойти к ним, потому что только кто-то совершенно чокнутый мог подойти к незнакомому человеку во время парада и сказать «привет».
– Эй, Тинкер! – раздался чей-то крик, и Люси заметила на другой стороне улицы Билли Махоуни. Он сидел на почтовом ящике перед хозяйственным магазином своего отца. Билли замахал Оливеру рукой, не желая терять хорошее место для обзора, и Оливер вытащил из кармана пачку «Скиттлс».
– Пап, Билли вчера их оставил, – сказал он. – Можно я пойду отдам ему?
– Конечно. И почему бы тебе не познакомить его с Алджерноном?
Алджернон улыбнулся и смахнул чёлку с глаз, но у Оливера тут же вытянулось лицо.
– Э-э-э… – забормотал он, поправляя очки, и Люси всё поняла. Можно было дружить с Алджерноном в Блэкфорд-Хаус, но в реальном мире всё было совсем иначе. Оливер был смущён. Или, надеялась Люси, он просто боялся, что Билли снова начнёт говорить гадости. Со своими носками в ромбик, галстуком-бабочкой и чёлкой Алджернон был лёгкой мишенью, особенно если Билли вдруг узнает про Кенни.
– О нет! – пробормотала Люси и спряталась за шторами. Наверняка в фургоне были вещи мисс Грейвс и близнецов Кодзим!
Через несколько секунд шум двигателя стих, на крыльце раздались шаги, а потом в дверь дважды позвонили. Люси съёжилась на диване и зажмурилась. Уходите, уходите, повторяла она про себя, но вместо этого стоявший на крыльце мужчина позвонил мисс Грейвс. Они начали обсуждать, что делать, а потом мужчина принялся выгружать вещи на крыльцо.
У Люси сжалось сердце, и она уткнулась лицом в диванную подушку. Меньше чем за пять минут грузчик закончил работу, и фургон уехал. Люси тут же выбежала на улицу и увидела около дюжины коробок, аккуратно сложенных на крыльце. Там также стоял большой дорожный чемодан с именем мисс Грейвс. Люси собиралась было пнуть его ногой, но сдержалась и с несчастным видом опустилась в плетёное кресло.
Вскоре вернулись все остальные, и папа объяснил Люси, что в городском совете не оказалось никого, кто мог бы им помочь, по крайней мере сегодня, поскольку все готовились к параду. Они попробуют ещё раз съездить туда в понедельник, но и тогда им предстоит ещё многое выяснить.
Остаток дня прошёл как в тумане. Люси и Оливер помогли перенести коробки в прихожую, но поскольку им так и не удалось выяснить, кто является законным владельцем дома, мисс Грейвс посчитала неудобным распаковывать вещи. Она хотела остановиться в гостинице, но мистер Тинкер не желал об этом слышать, и было решено, что Люси и Оливер будут спать в её комнате, близнецы Кодзимы – в комнате Оливера, а мисс Грейвс займёт папину комнату, в то время как он сам переедет вниз в крыло для слуг.
– Но я насчитала в доме четыре комнаты, – заметила Агата. Дети только что распаковали свои вещи и теперь стояли перед дверью единственной комнаты в Блэкфорд-Хаус, куда никто не осмеливался войти.
Перед комнатой Эдгара Блэкфорда.
Агата потянула дверную ручку, но комната была заперта.
– Мы туда не заходим, – ответила Люси, и Агата спросила почему. Люси посмотрела на Оливера, и он принялся что-то бормотать и поправлять очки.
– Там ещё не разобрали все вещи, – наконец объяснил он. Агата подозрительно посмотрела на Алджернона, но он только смахнул чёлку с глаз и пожал плечами.
– У вас, Тинкеров, столько тайн, – сказала Агата, и близнецы спустились по лестнице на кухню.
Вообще-то Оливер сказал правду, подумала Люси. После трансформации дома комната Эдгара Блэкфорда осталась в том же состоянии, что и в день приезда Тинкеров – пыльная, с облезлыми и выцветшими обоями. Вся мебель и игрушки были по-прежнему накрыты простынями, а почерневший портрет Эдгара с пятном вместо лица остался лежать на полу. Никто не знал, почему комната не изменилась, но поскольку она когда-то принадлежала злому алхимику, Тинкеры решили держаться от неё подальше.
Люси и Оливер ещё немного постояли перед дверью, а потом Оливер пошёл вниз за близнецами. Люси хотела извиниться за своё поведение, за то, что она пряталась в сарае и не пришла, когда её звали, но она не знала, как это сделать. После всех сегодняшних событий ей было слишком неловко.
За ужином всё стало ещё хуже. Мистер Тинкер приготовил несколько гамбургеров на гриле, но, несмотря на его попытки начать беседу, гости почти ничего не говорили, даже Агата. За десертом Алджернон то и дело засыпал. Мисс Грейвс извинилась за него, объяснив, что они по-прежнему жили по лондонскому времени. Люси не поняла, что это значит. Ведь теперь они были в Род-Айленде.
– Я бы хотела на десерт мармеладное драже, – внезапно произнесла Агата, лениво ковыряя вилкой пирог. – До того как мы уехали в город, на столе стояла целая ваза с драже. Интересно, что с ними случилось?
Агата пристально посмотрела на Люси, и у неё загорелись щёки. Агата обвиняла её в том, что она съела все конфеты!
В напряжённой тишине Люси переводила взгляд на Оливера и папу, но они продолжали молча есть десерт. Неужели они тоже решили, что это она взяла конфеты Агаты? Люси ещё не успела им рассказать, как дом создал яблоки для лошади, и она уж точно ничего не собиралась говорить Агате, поэтому молчала.
Внезапно в темноте на улице взорвался фейерверк.
– Прелюдия к завтрашнему большому представлению, – сказал папа, кивнув на окно. Люси видела, что он пытался разрядить обстановку. – Здесь этот праздник считают ещё более важным, чем День независимости.
– Ну да, сражение при Уотч-Холлоу, – устало сказала Агата. – Я об этом читала. Почти двести пятьдесят лет назад группа ополченцев из Род-Айленда разбила целый британский полк, который превосходил их численностью и вооружением. Не самое значительное сражение войны. Но кажется, местные жители любят свои мелкие победы.
Агата улыбнулась Люси и вонзила зубы в пирог. Люси сердито посмотрела на неё: она так разозлилась, что даже если бы и захотела, не смогла бы объяснить, что случилось с мармеладным драже. И тут на улице взорвался второй фейерверк. На этот раз громче.
– Наверное, М-80, – заметил Оливер, который тоже пытался разрядить обстановку. – Это всё равно что четверть динамитной шашки. И здесь это запрещено. Помнишь того парня, Тео Бигсби? Он был настоящим придурком. В Массачусетсе он продавал эти фейерверки и его исключили из школы.
Голос Оливера снова начал ломаться, и он откашлялся. Воцарилось неловкое молчание, а потом Алджернон зевнул.
– Боюсь, нам пора ложиться спать, – сказала мисс Грейвс, поднимаясь из-за стола, и папа Люси тоже встал. – Огромное вам спасибо за ваше гостеприимство и… – мисс Грейвс сочувственно посмотрела на Люси. – Ещё раз спасибо, что позволили нам остаться.
И хотя она не сделала ничего плохого, Люси внезапно почувствовала себя виноватой. Когда мисс Грейвс и близнецы скрылись на лестнице, ведущей в крыло слуг, в горле у неё встал комок размером с кокосовый орех.
Мистер Тинкер попросил Оливера сопровождать гостей, чтобы помочь им найти полотенца и другие вещи. Оливер ушёл, и когда Люси с папой начали убираться на кухне, она всё время ждала, что он начнёт читать ей нотацию. Но папа не сказал ни слова не потому, что был расстроен, а потому что всё ещё не знал, как говорить с Люси, хотя в последнее время и пытался это делать. Впервые в жизни Люси была ему за это благодарна.
Теперь она изо всех сил старалась сдержать слёзы.
Вскоре стемнело, и Люси одна сидела на ступеньках крыльца. Вдалеке у реки танцевали светлячки, а тишину нарушало пение сверчков и далёкие фейерверки. Люси больше не хотелось плакать и разговаривать, но вскоре к ней присоединился папа.
– Всё хорошо? – спросил он, садясь рядом с ней, и Люси пожала плечами.
– Забавно, – продолжал папа. – Из всех странных вещей, которые произошли после нашего приезда сюда… сегодняшний день оказался самым странным.
– Из-за них? – спросила Люси, не глядя на него.
– Да… из-за них, – театрально ответил папа, но Люси было не смешно. Мистер Тинкер откашлялся. – Я хотел поговорить с тобой о…
– Я не брала эти конфеты! – выпалила Люси, разражаясь слезами, и рассказала папе обо всём: о том, как в вазе появились яблоки, как на пастбище возникла лошадь и даже о том, как она спряталась в доме, когда подъехал фургон с вещами. И когда она закончила говорить, папа обнял её и прижал к себе.
Они долго сидели рядом, и когда Люси наконец перестала плакать, папа сжал её плечо и прошептал:
– Всё будет хорошо. Обещаю.
Потом папа поцеловал её в щёку и пошёл спать. Вскоре Люси тоже лежала в постели, но сон казался ещё более далёким, чем грохот фейерверков. И всё равно она была рада снова спать в одной комнате с братом, пусть даже они почти не разговаривали. Весь вечер Оливер молчал, а когда потушили свет, он буркнул «спокойной ночи» и повернулся к Люси спиной.
Неужели он всё ещё злился из-за Билли? Оливер был не из тех, кто долго помнит обиду, и может быть, он действительно считал, что Люси взяла конфеты Агаты. Или беспокоился, что они могут потерять Блэкфорд-Хаус. Люси не могла думать ни о чём другом.
Наконец Люси закрыла глаза и представила свои окна в библиотеке. Да, это по-прежнему были её окна, несмотря ни на что, и эта мысль заставила её забыть о мисс Грейвс и близнецах Кодзимах в соседних комнатах. По крайней мере ненадолго. Но вскоре её мысли опять вернулись к дивану под окном и тому, кто на нём сидел.
Самурай Кенни.
Люси зажмурилась и попыталась прогнать мысли о жуткой марионетке. Но всякий раз, когда она представляла свои окна, там был самурай Кенни.
Люси распахнула глаза и повернулась лицом к брату. Оливер лежал к ней спиной, в лунном свете похожий на большую серую глыбу под одеялом, но судя по размеренному дыханию, он спал.
– Олли? – прошептала Люси, чтобы ещё раз в этом убедиться, но в ответ раздалось лишь стрекотание сверчков и лёгкий шелест ветра в листьях за окном.
Люси осторожно перевернулась, чтобы её голова оказалась в ногах кровати, а ноги наверху. Так они спали дома в часовом магазине, когда у них была слишком маленькая кровать. В Блэкфорд-Хаус у Люси появилась большая кровать на четырёх столбиках под балдахином, в которой они могли свободно поместиться вдвоём, но она решила, что ей станет чуть легче, если она будет спать, как раньше. И вначале ей действительно стало легче, но только ненадолго.
Люси закрыла глаза и попыталась представить Торстена рядом с собой. Он всегда мог приободрить её, особенно когда ей было страшно и одиноко, как в ту первую ночь в Блэкфорд-Хаус. Теперь Люси уже не было так страшно, но она по-прежнему чувствовала себя одинокой.
Может быть, ещё более одинокой, чем раньше.
Глава 4
Изменение атмосферы
На следующее утро Люси проснулась и сразу же учуяла запах жареного бекона. На улице было пасмурно, и Оливер куда-то исчез.
Люси сбросила ночную рубашку и надела шорты и футболку. Потом она побежала по коридору в ванную, почистила зубы и заплела свою привычную косичку. В желудке громко урчало: накануне вечером Люси чувствовала себя так плохо, что почти не ела.
Люси спустилась по лестнице на кухню. Все уже собрались за столом, кроме мисс Грейвс, которая стояла у плиты.
– Наконец-то, – пробормотала Агата, и Люси бросила на неё сердитый взгляд.
– Доброе утро, солнышко, – сказал мистер Тинкер, выдвигая для Люси стул. Она села рядом с ним и принюхалась. Лосьон после бритья. Люси вопросительно подняла бровь.
– Кажется, в ванной я уронил целую бутылку «Олд Спайс», – объяснил папа, смущённо улыбаясь, и Люси закатила глаза.
Мисс Грейвс поставила перед Люси стакан с апельсиновым соком. На гувернантке были шорты цвета хаки, льняная блузка, завязанная на поясе узлом, а рыжие волосы стянуты в хвост. Если бы не подвеска с красным камнем у неё на шее, Люси решила бы, что перед ней совсем другой человек.
– Надеюсь, вы не сочтёте меня слишком бесцеремонной, – сказала мисс Грейвс. – Но поскольку я рано встала, то решила приготовить завтрак.
И что это был за завтрак! Вафли, омлет с беконом и булочки.
– Их я не готовила, – объяснила мисс Грейвс, ставя булочки на стол. – Это ваш отец удивил меня сегодня утром, хотя и пытался сделать вид, что он тут ни при чём.
Не сводя глаз с булочек, мистер Тинкер снова нервно усмехнулся. Люси поняла. Булочки лежали в вазе для фруктов, а значит, их тоже сделал дом, так же как мармеладное драже и яблоки накануне.
Люси перевела взгляд на Оливера, пытаясь понять, что он об этом думает, но он молча ел, уставившись на свою тарелку.
Вскоре разговор зашёл о том, чем они будут заниматься днём, и было решено, что мисс Грейвс и близнецы вместе с Тинкерами отправятся на парад. Оливер испуганно поднял голову, но ничего не сказал. Он почти ничего не говорил после завтрака, когда все садились в пикап. Взрослые расположились впереди, и хотя казалось, что вот-вот пойдёт дождь, дети ехали сзади в открытом кузове.
Когда они переехали через узкую реку, лес уступил место широким полям и стенам из булыжников. Однако внимание Люси было приковано к Алджернону, который сидел в самой задней части кузова, глядя на дорогу. Люси подумала, скучает ли он по Кенни. Алджернон хотел взять его с собой на парад, но мисс Грейвс ему не позволила, так же как не позволила взять Кенни в город накануне.
– Мы начинаем новую жизнь, Алджернон, – сказала она. – И если ты вдруг встретишь каких-нибудь мальчиков своего возраста, то можешь произвести на них плохое впечатление.
Вскоре пикап въехал в гору, а потом скатился вниз, и Люси увидела, что они на окраине города. Всё было украшено красными, белыми и синими гирляндами, как в День независимости.
– Не самый большой город, да? – пробормотала Агата, и Люси закатила глаза. Да, центр Уотч-Холлоу совершенно не производил впечатления, но Люси нравилось приезжать сюда. Узкие улочки и кирпичные и дощатые витрины напоминали ей о маленьком городке в Нью-Гэмпшире, где выросла её мама.
Вскоре папа нашёл место для парковки недалеко от места проведения парада. Все вылезли из пикапа и слились с толпой на Главной улице. Люси заметила несколько девочек своего возраста, но постеснялась подойти к ним, потому что только кто-то совершенно чокнутый мог подойти к незнакомому человеку во время парада и сказать «привет».
– Эй, Тинкер! – раздался чей-то крик, и Люси заметила на другой стороне улицы Билли Махоуни. Он сидел на почтовом ящике перед хозяйственным магазином своего отца. Билли замахал Оливеру рукой, не желая терять хорошее место для обзора, и Оливер вытащил из кармана пачку «Скиттлс».
– Пап, Билли вчера их оставил, – сказал он. – Можно я пойду отдам ему?
– Конечно. И почему бы тебе не познакомить его с Алджерноном?
Алджернон улыбнулся и смахнул чёлку с глаз, но у Оливера тут же вытянулось лицо.
– Э-э-э… – забормотал он, поправляя очки, и Люси всё поняла. Можно было дружить с Алджерноном в Блэкфорд-Хаус, но в реальном мире всё было совсем иначе. Оливер был смущён. Или, надеялась Люси, он просто боялся, что Билли снова начнёт говорить гадости. Со своими носками в ромбик, галстуком-бабочкой и чёлкой Алджернон был лёгкой мишенью, особенно если Билли вдруг узнает про Кенни.