Тень алхимика
Часть 19 из 20 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Но только не для единорога, – ответил Оливер. – Рог – источник её магии. Блэкфорды украли его, и…
– Замолчи, Оливер! – закричала Люси. – Замолчи! Это не твои друзья умирают!
Оливер обиженно опустил глаза.
– Мальчик прав, Люси, – сказал Фенниш. – Блэкфорды похитили магию единорога. А значит, часы и весь дом построены на воровстве.
– Но единорог может жить без своего рога. А вы не можете!
– В доме, построенном на воровстве, не может быть равновесия, – тяжело дыша, произнесла Меридиан, и остальные животные в полубреду повторили: – Равновесие, равновесие, равновесие…
– Но есть справедливость, – продолжал Фенниш. – Прочное основание, на котором можно вновь построить Блэкфорд-Хаус. В справедливости есть равновесие…
– Но в любви есть магия, – перебила Меридиан. – А это, старый друг, самое прочное основание на свете.
Фенниш усмехнулся.
– За ней всегда должно оставаться последнее слово, – прошептал он, а потом закрыл свой единственный глаз, и его дыхание стало ещё более затруднённым.
Люси с рыданиями бросилась к папе.
– Пожалуйста, не дай им умереть! – плакала она, и мистер Тинкер крепко обнял её. Воздух в библиотеке стал тяжёлым от рыданий Люси, и тут она услышала цоканье копыт по деревянному полу гостиной. Через минуту в дверях библиотеки появился Алджернон с единорогом.
– Кое-кто хочет с тобой поговорить, – сказал он, и Люси перестала плакать. Единорог величественно стоял перед ней, высоко подняв свой рог. Его белоснежная шерсть как будто светилась, а чёрные глаза смотрели бесстрашно. Потом единорог склонил голову, и Алджернон ухватился за рог. Люси ещё не привыкла к тому, что теперь он может говорить, но тут же поняла, что странный голос принадлежал не Алджернону, а единорогу!
– Вы вернули равновесие в Уотч-Холлоу, – произнёс единорог. Голос Алджернона был искажённым и гулким, и на мгновение Люси охватила слабость. Её лучшими друзьями были говорящие животные, и только что они победили куклу-самурая, которую оживила тень злого алхимика. Но по какой-то причине единорог, говорящий через Алджернона, казался ещё более невероятным, чем всё остальное.
Широко распахнув глаза и раскрыв рот, Люси неловко поднялась с места. Мистер Тинкер последовал её примеру.
– Вы вернули мне то, что украли у меня строители этого дома, – продолжал Алджернон неземным голосом единорога. – В своих рогах мы, единороги, несём мудрость всех единорогов, живших до нас. До этой минуты я не помнила об этом. До этой минуты я была всего лишь лошадью. А теперь я родилась заново.
– Невероятно, – произнесла Агата. Она тоже поднялась и с восхищением смотрела на брата. – Помню, я где-то читала, что нет на свете места более волшебного, чем лес, где родился единорог. Во многих легендах единорог присматривает за другими животными в лесу. Конечно, тогда я думала, что всё это просто глупости. Но возможно ли, что именно ты – настоящий источник волшебства Уотч-Холлоу?
– Когда-то я была его частью, – ответил единорог голосом Алджернона. – До того, как строители дома украли мой рог. После этого я забыла о своей сущности. И без рога я больше не могла защищать животных леса и сам лес. Магия деревьев стала чёрной, и животные больше не могли там жить. Однако я жила в лесу больше ста лет, одинокая и боящаяся людей, пока не появился ужасный древесный человек.
– Гарр, – пробормотал Оливер. Единорог кивнул, и Алджернон продолжал:
– У него был знакомый запах, но только теперь я вспоминаю, что это был тот самый ребёнок, который погиб в Лесу Теней веком раньше. Я видела, как он умер, так же как и старик две луны назад. Я лишь знала, что боюсь их.
– Мистер Куигли, – произнёс папа Люси, и взгляд единорога упал на него.
– Но там были и другие, которых я не боялась, – продолжал единорог через Алджернона. – Я не могу быть в этом полностью уверена, поскольку была тогда всего лишь лошадью, но помню, что почувствовала в них что-то, чего не было здесь более ста лет.
– Любовь, – чуть слышно прошептала мисс Грейвс, и единорог кивнул.
– Теперь мне всё понятно, – сказала Агата. – Блэкфорды построили часы в подражание волшебной силе леса. Той самой силе, благодаря которой единорог защищал животных, но только в часах его рог защищал статуи. И вместо того чтобы сделать Блэкфордов бессмертными, магические свойства рога вдохнули жизнь в дом и вернули в него равновесие. Неустойчивое, искусственное равновесие, но тем не менее равновесие, при котором Блэкфорд-Хаус и Лес Теней существовали бок о бок, хотя всегда были разделены.
Единорог вздохнул, и Люси виновато уставилась на свои кроссовки. Как она могла быть такой эгоистичной? Как могла даже подумать о том, чтобы похитить рог единорога? Это было неправильно. Неужели она так ничему не научилась, пока жила в Уотч-Холлоу? Разве она не усвоила, что нельзя вмешиваться в вещи, в которых ничего не смыслишь?
Люси перевела взгляд на почерневшую стену над каминной полкой. Картина исчезла, но она мысленно видела Роджера и Абигайль Блэкфордов, как будто они по-прежнему были там. Как они могли поступить так жестоко? Или, как и Люси, они просто ничего не понимали?
Люси посмотрела на единорога и уже собиралась было извиниться, но вместо этого произнесла:
– Пожалуйста, помоги моим друзьям.
Алджернон выпустил рог, и единорог медленно вошёл в библиотеку. В пустой комнате эхом отдавалось цоканье копыт. Люси с папой отступили в сторону, и единорог опустил голову и нежно коснулся своим рогом дрожащего тела Торстена. На конце рога появилась крошечная белая искорка, и единорог тут же поднял голову, а Торстен уселся на полу, моргая широко раскрытыми глазами.
– Я проголодался, – сказал он, высунув язык, и Люси расплакалась от радости. Она подхватила Торстена на руки и крепко обняла его.
Затем единорог коснулся своим рогом всех животных по очереди, и все они уселись и принялись оглядываться по сторонам. Меридиан была последней. Торстен выпрыгнул у Люси из рук и лизнул кошку в морду. Меридиан с отвращением фыркнула и закатила глаза.
– Спасибо, спасибо! – воскликнула Люси, порывисто обняла единорога за шею, но тут же отскочила. – Погоди… Мы даже не знаем, как тебя зовут.
Единорог повернул голову к Алджернону, который смахнул чёлку с лица и вошёл в библиотеку.
– Она назвала мне своё имя, когда я коснулся её рога, – сказал он своим собственным голосом. – Но оно слишком сложное. Поэтому я зову её просто Молли.
– Молли, – с улыбкой повторила Люси, и единорог кивнул.
– Всё это прекрасно, – сказала Агата, – но должна признать, я немного запуталась. Насколько я понимаю магические правила, управляющие животными из часов, разве сейчас они не должны быть снова деревянными? Уже почти четыре часа.
– Полагаю, правила изменились, – ответил мистер Тинкер, кивнув на окно, и Люси увидела, что деревья в Лесу Теней покрылись густыми зелёными листьями и прекрасными розовыми и белыми цветами.
Люси ахнула, опустилась на деревянный диванчик и прижалась лицом к стеклу. Лес Теней немного отступил назад, а деревья на пастбище разошлись, так что лабиринт, построенный амулетом мистера Снокетта, уже не казался таким пугающим. Над деревьями даже летала стая птиц в поисках места, где можно было бы построить гнёзда.
– В лесу снова появилась магия, – сказал Алджернон, отводя чёлку от лица, и Люси увидела, что его глаза блестят от волнения. – Уотч-Холлоу снова стал таким, каким был до того, как Блэкфорды нарушили равновесие. Единственное, чего не хватает – животные в лесу, за которыми могла бы приглядывать Молли.
Алджернон указал на часовых животных, и все ахнули.
– Она хочет, чтобы мы жили с ней? – спросила Несси Три, и Алджернон улыбнулся.
– Всегда, – ответил он.
– Значит, Эрвин Четыре и я навсегда останемся такими? – спросил Самсон Десять. Молли почтительно кивнула, и белка с енотом взвизгнули от радости.
– А что насчёт меня и Утки? – осведомился Фредерик Пять. – Я слышал про Холлоу-Понд. Мы сможем там плавать?
Единорог кивнул, и Утка Два радостно крякнула. Другие животные хором заговорили. Они спрашивали Молли, станут ли они настоящими и смогут ли жить в лесу, и каждому единорог отвечал утвердительно. Вскоре библиотека стала похожа на зоопарк, потому что животные визжали и хихикали от восторга.
Но не все.
Меридиан молчала, напряжённо о чём-то думая, а Торстен подбежал к дверям и жадно смотрел в гостиную. Люси заметила, что Фенниш беспокоился всё сильнее и наконец вскочил на диван у окна и крикнул: «Довольно!»
Животные замолчали.
– Вы забыли про Блэкфорд-Хаус? – воскликнул крысёнок, и животные виновато переглянулись. – Что будет с ним без нас?
– Прости, Фенниш, – ласково сказал мистер Тинкер. – Блэкфорд-Хаус… мёртв. Но вы все живы.
– Живы? – переспросил крысёнок. – Но для чего? Мы были созданы, чтобы служить Блэкфорд-Хаус.
– Наша любовь тоже является частью магии, – добавил Торстен. – Мы не можем бросить дом.
– А кто говорит, что вы должны его бросить? – спросила Люси. – Вы можете остаться с нами в доме, если хотите… – Люси перевела взгляд на Агату. – Со всеми нами.
Агата улыбнулась.
– Люси права, – сказала она. – Теперь, когда в Уотч-Холлоу восстановлено равновесие, мы можем сделать из Блэкфорд-Хаус что-то лучшее. Сердце дома продолжает жить в нас. Думаю, это был его прощальный урок. Мы – его магия.
– Ты сам как-то об этом говорил, Фенниш, – напомнила Люси. – Смерти не существует, а есть только превращение во что-то лучшее.
Фенниш с сомнением уставился единственным глазом в окно.
– Алхимия ведь имеет дело с превращением, верно? – продолжала Агата. – Возможно, мы тоже сможем стать алхимиками.
– Мы уже ими стали, – сказала мисс Грейвс, встретившись взглядом с мистером Тинкером.
– Точно, – согласилась Меридиан, и в счастливой тишине Люси услышала, как кошка замурлыкала.
Глава 15
Тень алхимика
Позже, около девяти часов вечера, Люси и Оливер вместе с Меридиан и Феннишем сидели на ступеньках крыльца. Быстро стемнело, но они могли различить смутные очертания Алджернона, Молли и других животных, резвящихся на пастбище. За спиной у них в лунном свете цветущий лес казался серебряным, и Люси то и дело замечала среди деревьев мерцающих светлячков.
– Надеюсь, они будут там счастливы, – сказала Меридиан, облизывая лапу, и Фенниш заверил её, что так оно и будет. Кроме них двоих, только Торстен предпочёл остаться в доме. Остальные животные решили жить в лесу с единорогом. Никто не испытывал грусти: они обещали навещать друг друга, понимая, что магия, равновесие и сама суть Уотч-Холлоу изменились.
Но как именно они изменились – этого точно не знал даже мудрый старый единорог.
Однако для Люси всё это не имело значения. Она чувствовала только покой, приятное волнение и ощущение движения вперёд, в то время как прежде в её жизни были только одиночество и желание, чтобы всё оставалось как есть – часы, равновесие, Лес Теней. По крайней мере, так раньше думала Люси.
Ей было интересно, думает ли Оливер о том же самом, но было сложно понять, что у него на уме. Он стал очень отстранённым и тихим. Люси решила, он думает о том, как изменится их жизнь после того, как мисс Грейвс и папа начнут вместе жить в Блэкфорд-Хаус, хотя они пока так и не выяснили, кто был его настоящим владельцем.
– Теперь мы хранители, – сказал папа Люси. – У нас появился шанс создать что-то волшебное, и мы должны упорно трудиться, чтобы всё получилось.
– Я же говорил вам, там есть ещё один! – крикнул Торстен и вскочил на крыльцо, держа во рту включённый фонарик на батарейке. Он был в сарае и вытаскивал оттуда последнее полевое снаряжение. Теперь там остался только старый генератор. Папа сказал, что установит его завтра. С тех пор как часы остановились, в доме не было электричества.
Торстен положил фонарь на крыльцо, и Оливер вздохнул. Может быть, именно это его и беспокоило, подумала Люси. Теперь, когда часы перестали быть частью магии, как они могли снабжать дом электричеством? Часы всегда помогали решать проблемы в Блэкфорд-Хаус, так что, возможно, Оливера беспокоило именно это.
– Я никогда раньше не видел фейерверки, – сказал Торстен. Он уселся рядом с Люси и шумно запыхтел.
– Замолчи, Оливер! – закричала Люси. – Замолчи! Это не твои друзья умирают!
Оливер обиженно опустил глаза.
– Мальчик прав, Люси, – сказал Фенниш. – Блэкфорды похитили магию единорога. А значит, часы и весь дом построены на воровстве.
– Но единорог может жить без своего рога. А вы не можете!
– В доме, построенном на воровстве, не может быть равновесия, – тяжело дыша, произнесла Меридиан, и остальные животные в полубреду повторили: – Равновесие, равновесие, равновесие…
– Но есть справедливость, – продолжал Фенниш. – Прочное основание, на котором можно вновь построить Блэкфорд-Хаус. В справедливости есть равновесие…
– Но в любви есть магия, – перебила Меридиан. – А это, старый друг, самое прочное основание на свете.
Фенниш усмехнулся.
– За ней всегда должно оставаться последнее слово, – прошептал он, а потом закрыл свой единственный глаз, и его дыхание стало ещё более затруднённым.
Люси с рыданиями бросилась к папе.
– Пожалуйста, не дай им умереть! – плакала она, и мистер Тинкер крепко обнял её. Воздух в библиотеке стал тяжёлым от рыданий Люси, и тут она услышала цоканье копыт по деревянному полу гостиной. Через минуту в дверях библиотеки появился Алджернон с единорогом.
– Кое-кто хочет с тобой поговорить, – сказал он, и Люси перестала плакать. Единорог величественно стоял перед ней, высоко подняв свой рог. Его белоснежная шерсть как будто светилась, а чёрные глаза смотрели бесстрашно. Потом единорог склонил голову, и Алджернон ухватился за рог. Люси ещё не привыкла к тому, что теперь он может говорить, но тут же поняла, что странный голос принадлежал не Алджернону, а единорогу!
– Вы вернули равновесие в Уотч-Холлоу, – произнёс единорог. Голос Алджернона был искажённым и гулким, и на мгновение Люси охватила слабость. Её лучшими друзьями были говорящие животные, и только что они победили куклу-самурая, которую оживила тень злого алхимика. Но по какой-то причине единорог, говорящий через Алджернона, казался ещё более невероятным, чем всё остальное.
Широко распахнув глаза и раскрыв рот, Люси неловко поднялась с места. Мистер Тинкер последовал её примеру.
– Вы вернули мне то, что украли у меня строители этого дома, – продолжал Алджернон неземным голосом единорога. – В своих рогах мы, единороги, несём мудрость всех единорогов, живших до нас. До этой минуты я не помнила об этом. До этой минуты я была всего лишь лошадью. А теперь я родилась заново.
– Невероятно, – произнесла Агата. Она тоже поднялась и с восхищением смотрела на брата. – Помню, я где-то читала, что нет на свете места более волшебного, чем лес, где родился единорог. Во многих легендах единорог присматривает за другими животными в лесу. Конечно, тогда я думала, что всё это просто глупости. Но возможно ли, что именно ты – настоящий источник волшебства Уотч-Холлоу?
– Когда-то я была его частью, – ответил единорог голосом Алджернона. – До того, как строители дома украли мой рог. После этого я забыла о своей сущности. И без рога я больше не могла защищать животных леса и сам лес. Магия деревьев стала чёрной, и животные больше не могли там жить. Однако я жила в лесу больше ста лет, одинокая и боящаяся людей, пока не появился ужасный древесный человек.
– Гарр, – пробормотал Оливер. Единорог кивнул, и Алджернон продолжал:
– У него был знакомый запах, но только теперь я вспоминаю, что это был тот самый ребёнок, который погиб в Лесу Теней веком раньше. Я видела, как он умер, так же как и старик две луны назад. Я лишь знала, что боюсь их.
– Мистер Куигли, – произнёс папа Люси, и взгляд единорога упал на него.
– Но там были и другие, которых я не боялась, – продолжал единорог через Алджернона. – Я не могу быть в этом полностью уверена, поскольку была тогда всего лишь лошадью, но помню, что почувствовала в них что-то, чего не было здесь более ста лет.
– Любовь, – чуть слышно прошептала мисс Грейвс, и единорог кивнул.
– Теперь мне всё понятно, – сказала Агата. – Блэкфорды построили часы в подражание волшебной силе леса. Той самой силе, благодаря которой единорог защищал животных, но только в часах его рог защищал статуи. И вместо того чтобы сделать Блэкфордов бессмертными, магические свойства рога вдохнули жизнь в дом и вернули в него равновесие. Неустойчивое, искусственное равновесие, но тем не менее равновесие, при котором Блэкфорд-Хаус и Лес Теней существовали бок о бок, хотя всегда были разделены.
Единорог вздохнул, и Люси виновато уставилась на свои кроссовки. Как она могла быть такой эгоистичной? Как могла даже подумать о том, чтобы похитить рог единорога? Это было неправильно. Неужели она так ничему не научилась, пока жила в Уотч-Холлоу? Разве она не усвоила, что нельзя вмешиваться в вещи, в которых ничего не смыслишь?
Люси перевела взгляд на почерневшую стену над каминной полкой. Картина исчезла, но она мысленно видела Роджера и Абигайль Блэкфордов, как будто они по-прежнему были там. Как они могли поступить так жестоко? Или, как и Люси, они просто ничего не понимали?
Люси посмотрела на единорога и уже собиралась было извиниться, но вместо этого произнесла:
– Пожалуйста, помоги моим друзьям.
Алджернон выпустил рог, и единорог медленно вошёл в библиотеку. В пустой комнате эхом отдавалось цоканье копыт. Люси с папой отступили в сторону, и единорог опустил голову и нежно коснулся своим рогом дрожащего тела Торстена. На конце рога появилась крошечная белая искорка, и единорог тут же поднял голову, а Торстен уселся на полу, моргая широко раскрытыми глазами.
– Я проголодался, – сказал он, высунув язык, и Люси расплакалась от радости. Она подхватила Торстена на руки и крепко обняла его.
Затем единорог коснулся своим рогом всех животных по очереди, и все они уселись и принялись оглядываться по сторонам. Меридиан была последней. Торстен выпрыгнул у Люси из рук и лизнул кошку в морду. Меридиан с отвращением фыркнула и закатила глаза.
– Спасибо, спасибо! – воскликнула Люси, порывисто обняла единорога за шею, но тут же отскочила. – Погоди… Мы даже не знаем, как тебя зовут.
Единорог повернул голову к Алджернону, который смахнул чёлку с лица и вошёл в библиотеку.
– Она назвала мне своё имя, когда я коснулся её рога, – сказал он своим собственным голосом. – Но оно слишком сложное. Поэтому я зову её просто Молли.
– Молли, – с улыбкой повторила Люси, и единорог кивнул.
– Всё это прекрасно, – сказала Агата, – но должна признать, я немного запуталась. Насколько я понимаю магические правила, управляющие животными из часов, разве сейчас они не должны быть снова деревянными? Уже почти четыре часа.
– Полагаю, правила изменились, – ответил мистер Тинкер, кивнув на окно, и Люси увидела, что деревья в Лесу Теней покрылись густыми зелёными листьями и прекрасными розовыми и белыми цветами.
Люси ахнула, опустилась на деревянный диванчик и прижалась лицом к стеклу. Лес Теней немного отступил назад, а деревья на пастбище разошлись, так что лабиринт, построенный амулетом мистера Снокетта, уже не казался таким пугающим. Над деревьями даже летала стая птиц в поисках места, где можно было бы построить гнёзда.
– В лесу снова появилась магия, – сказал Алджернон, отводя чёлку от лица, и Люси увидела, что его глаза блестят от волнения. – Уотч-Холлоу снова стал таким, каким был до того, как Блэкфорды нарушили равновесие. Единственное, чего не хватает – животные в лесу, за которыми могла бы приглядывать Молли.
Алджернон указал на часовых животных, и все ахнули.
– Она хочет, чтобы мы жили с ней? – спросила Несси Три, и Алджернон улыбнулся.
– Всегда, – ответил он.
– Значит, Эрвин Четыре и я навсегда останемся такими? – спросил Самсон Десять. Молли почтительно кивнула, и белка с енотом взвизгнули от радости.
– А что насчёт меня и Утки? – осведомился Фредерик Пять. – Я слышал про Холлоу-Понд. Мы сможем там плавать?
Единорог кивнул, и Утка Два радостно крякнула. Другие животные хором заговорили. Они спрашивали Молли, станут ли они настоящими и смогут ли жить в лесу, и каждому единорог отвечал утвердительно. Вскоре библиотека стала похожа на зоопарк, потому что животные визжали и хихикали от восторга.
Но не все.
Меридиан молчала, напряжённо о чём-то думая, а Торстен подбежал к дверям и жадно смотрел в гостиную. Люси заметила, что Фенниш беспокоился всё сильнее и наконец вскочил на диван у окна и крикнул: «Довольно!»
Животные замолчали.
– Вы забыли про Блэкфорд-Хаус? – воскликнул крысёнок, и животные виновато переглянулись. – Что будет с ним без нас?
– Прости, Фенниш, – ласково сказал мистер Тинкер. – Блэкфорд-Хаус… мёртв. Но вы все живы.
– Живы? – переспросил крысёнок. – Но для чего? Мы были созданы, чтобы служить Блэкфорд-Хаус.
– Наша любовь тоже является частью магии, – добавил Торстен. – Мы не можем бросить дом.
– А кто говорит, что вы должны его бросить? – спросила Люси. – Вы можете остаться с нами в доме, если хотите… – Люси перевела взгляд на Агату. – Со всеми нами.
Агата улыбнулась.
– Люси права, – сказала она. – Теперь, когда в Уотч-Холлоу восстановлено равновесие, мы можем сделать из Блэкфорд-Хаус что-то лучшее. Сердце дома продолжает жить в нас. Думаю, это был его прощальный урок. Мы – его магия.
– Ты сам как-то об этом говорил, Фенниш, – напомнила Люси. – Смерти не существует, а есть только превращение во что-то лучшее.
Фенниш с сомнением уставился единственным глазом в окно.
– Алхимия ведь имеет дело с превращением, верно? – продолжала Агата. – Возможно, мы тоже сможем стать алхимиками.
– Мы уже ими стали, – сказала мисс Грейвс, встретившись взглядом с мистером Тинкером.
– Точно, – согласилась Меридиан, и в счастливой тишине Люси услышала, как кошка замурлыкала.
Глава 15
Тень алхимика
Позже, около девяти часов вечера, Люси и Оливер вместе с Меридиан и Феннишем сидели на ступеньках крыльца. Быстро стемнело, но они могли различить смутные очертания Алджернона, Молли и других животных, резвящихся на пастбище. За спиной у них в лунном свете цветущий лес казался серебряным, и Люси то и дело замечала среди деревьев мерцающих светлячков.
– Надеюсь, они будут там счастливы, – сказала Меридиан, облизывая лапу, и Фенниш заверил её, что так оно и будет. Кроме них двоих, только Торстен предпочёл остаться в доме. Остальные животные решили жить в лесу с единорогом. Никто не испытывал грусти: они обещали навещать друг друга, понимая, что магия, равновесие и сама суть Уотч-Холлоу изменились.
Но как именно они изменились – этого точно не знал даже мудрый старый единорог.
Однако для Люси всё это не имело значения. Она чувствовала только покой, приятное волнение и ощущение движения вперёд, в то время как прежде в её жизни были только одиночество и желание, чтобы всё оставалось как есть – часы, равновесие, Лес Теней. По крайней мере, так раньше думала Люси.
Ей было интересно, думает ли Оливер о том же самом, но было сложно понять, что у него на уме. Он стал очень отстранённым и тихим. Люси решила, он думает о том, как изменится их жизнь после того, как мисс Грейвс и папа начнут вместе жить в Блэкфорд-Хаус, хотя они пока так и не выяснили, кто был его настоящим владельцем.
– Теперь мы хранители, – сказал папа Люси. – У нас появился шанс создать что-то волшебное, и мы должны упорно трудиться, чтобы всё получилось.
– Я же говорил вам, там есть ещё один! – крикнул Торстен и вскочил на крыльцо, держа во рту включённый фонарик на батарейке. Он был в сарае и вытаскивал оттуда последнее полевое снаряжение. Теперь там остался только старый генератор. Папа сказал, что установит его завтра. С тех пор как часы остановились, в доме не было электричества.
Торстен положил фонарь на крыльцо, и Оливер вздохнул. Может быть, именно это его и беспокоило, подумала Люси. Теперь, когда часы перестали быть частью магии, как они могли снабжать дом электричеством? Часы всегда помогали решать проблемы в Блэкфорд-Хаус, так что, возможно, Оливера беспокоило именно это.
– Я никогда раньше не видел фейерверки, – сказал Торстен. Он уселся рядом с Люси и шумно запыхтел.