Темный поцелуй
Часть 42 из 66 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Между ее пальцами возникло яркое янтарное свечение. Люсьен ощутил тепло и почувствовал, как оковы щелкнули, раскрываясь, и упали на пол.
– Ключ от всего? – пораженно спросил он.
– Да. – Она отпустила руку. – Ты собирался рассказать мне, что тебя так разозлило?
– Я видел, как ты говорила с Кроносом.
– Что? Видел? Как?
– Не знаю как, но я видел вас. Мысленно. Что он сказал?
Анья моргнула:
– Он хотел ключ.
Опять этот треклятый ключ!
– Скажи мне, почему от тебя исходит свет? – Он ожидал, что ключ будет из металла.
– Нет. Я скажу тебе другое: если ты меня убьешь, то ключ иссушит твои силы. Вот. Теперь ты знаешь. Именно поэтому Кронос и хочет, чтобы ты сделал за него грязную работу. И добавлю, что никогда не собиралась тебе об этом говорить, потому что, во-первых, не намерена умирать, а во-вторых, ты бы подумал, что я лгу, чтобы держать тебя на расстоянии. Но сейчас ты знаешь и не можешь сказать, что я тебя не предупреждала.
Люсьен не собирался ее убивать, так что предупреждение мало что для него значило.
– Как же Кронос намерен отнять у тебя ключ, если тот помещен внутри тебя?
– Тебе это уже известно. Ты убиваешь меня, теряешь силу, и тут на сцене появляется Кронос и забирает ключ из моего бедного мертвого тела.
– Так ты должна умереть, чтобы кто-то другой им завладел?
– Нет. Я могу отдать его добровольно.
– Так отдай его, женщина!
– Если я его отдам, то сама потеряю силу. Навсегда. Хуже того, я не смогу телепортироваться. Понял теперь?
О да. Его едва не стошнило от внезапно накатившего осознания. Он не сможет украсть у Аньи ключ, не убив ее, а она не сможет отдать его Кроносу без вреда для себя, следовательно, Люсьену нечего предложить богу в обмен на жизнь Аньи. И что, черт побери, ему теперь делать?
Не подозревая о его внутренних терзаниях, Анья окинула взглядом комнату.
– Будучи в дурном расположении духа, ты конечно же уничтожил наши покупки для Арктики?
– Да.
– Не могу поверить, что когда-то считала тебя образцом самоконтроля. Ради всего святого, научись уже хоть немного держать себя в руках! Тебе должно быть стыдно.
– Так и есть.
– Хорошо.
«О ключе подумаешь позднее, когда останешься один и не будешь окутан ароматами клубники и мыслями о разрушении».
– Перед тем как уйти, ты сказала, что хочешь что-то со мной обсудить. Что именно?
– Я забыла.
Люсьен в этом сомневался – Анья ничего не забывает, – но не стал уличать ее во лжи.
– Ты вернулась, чтобы еще пару часов провести в моей постели?
Ее щеки мило зарделись.
– Я здесь, чтобы забрать свои вещи, потому что готова приступить к поискам артефактов. Мне вообще-то скучно, а перспектива покопаться в снегу в поисках древней реликвии представляется восхитительной и опасной.
Было в ее глазах что-то такое… слишком яркий блеск, возможно. И наигранная непринужденность голоса. Опять она говорит неправду!
– Когда ты ушла, Страйдер обнаружил меня голым и прикованным к кровати, – сообщил Люсьен, чтобы поднять ей настроение. Может быть, тогда и она расскажет ему правду. – Я уже поблагодарил тебя за это?
– Еще нет. – Она медленно ухмыльнулась, и на этот раз ее веселье было настоящим. – Ему понравилось?
– Должно быть, да. Он сфотографировал меня. – При воспоминании об этом Люсьена затопила жаркая волна унижения.
Анья смеялась до слез, и звук ее смеха показался ему волшебным. По его коже побежали мурашки, и он почувствовал себя так, будто только что покорил мир.
– О чем ты хотела поговорить? – мягко спросил он. – Скажи мне правду.
Ее улыбка померкла.
– Я хотела сказать тебе… хотела сказать… не уверена, что мне нравится твое отношение.
– А я не уверен, что понимаю тебя.
– Просто… ну, не знаю. Не нужно быть со мной таким милым. Меня от этого тошнит.
– Тошнит?
– В эхо решил поиграть? Да, тошнит. Че-е-ерт!
Скрестив руки на груди, Люсьен озадаченно посмотрел на нее.
– Зачем ты так себя ведешь? После того, как умоляла не останавливаться и ласкать тебя?
У Аньи перехватило дыхание, и она отпрянула от него. Отступила на шаг, но ему это не понравилось.
– Я поняла, что это была ошибка, только и всего, – процедила она.
Что происходит?
– Ты мне больше не доверяешь?
– Нет.
– Почему? Я мог войти в тебя тогда – и мы оба это знаем. Но я этого не сделал. И опять же, нам обоим известно, как близка ты была к тому, чтобы умолять меня о большем.
Она окинула его сердитым взглядом:
– Я играла с тобой. Притворялась.
Он вернул ее сердитый взгляд:
– Я готов многое принять на веру, булочка, но не это. Больше нет.
– Это самое печальное из всего, что мне доводилось когда-либо слышать. – Она смахнула с плеча пылинку.
– Не заставляй меня доказывать свои слова.
– Да пошел ты на хрен! – Анья снова отряхнула плечо.
Люсьен заметил, что рука у нее подрагивает.
– Тебе бы этого хотелось, не так ли? Оказаться на моем хрене?
Отбросив маску сдержанности, она влепила ему звонкую пощечину.
– Во-первых, не смей так говорить. И, во-вторых, не заставляй меня подчеркивать очевидное. Я… я… просто пожалела тебя. – Голос ее звучал сдавленно, а на глаза навернулись слезы.
Люсьен с силой сжал челюсти, снова испытывая нарастающую потребность крушить – жаркую, всепоглощающую, умоляющую о шансе причинить еще больше ущерба. Разрушать. Как бы ему хотелось уверить себя, что Анья солгала – ведь он чувствовал ее наслаждение, ее радость от своих прикосновений, – но давние сомнения не желали с легкостью сдавать позиций.
Анья прекрасна и могла бы выбрать мужчину, равного себе по красоте. Люсьен подумал, что, возможно, его она захотела из-за новизны секса с уродом, а теперь, получив этот опыт, пресытилась и решила оскорблениями оттолкнуть его от себя.
– Я не стану больше пытаться убить тебя, так что необходимость подмазываться ко мне отпала, – сообщил он ей.
– Как мило, – пробормотала она, глядя в сторону. На ее коже играл виноватый румянец.
– Только знай, что, если ты снова ударишь меня, я дам сдачи, – солгал он, зная, что никогда не сможет причинить ей боль.
– Девушка может надеяться, – заискивающе проговорила она, меняя тактику.
Его гнев достиг нового уровня.
– Оставайся здесь или иди домой, а я собираюсь отправиться за покупками. Без тебя.
Анья расправила плечи и вздернула подбородок:
– Я иду с тобой, так и знай.
– Нет, не идешь. – Он покачал головой. – На сегодня с меня довольно.
Она провела языком по губам:
– Ключ от всего? – пораженно спросил он.
– Да. – Она отпустила руку. – Ты собирался рассказать мне, что тебя так разозлило?
– Я видел, как ты говорила с Кроносом.
– Что? Видел? Как?
– Не знаю как, но я видел вас. Мысленно. Что он сказал?
Анья моргнула:
– Он хотел ключ.
Опять этот треклятый ключ!
– Скажи мне, почему от тебя исходит свет? – Он ожидал, что ключ будет из металла.
– Нет. Я скажу тебе другое: если ты меня убьешь, то ключ иссушит твои силы. Вот. Теперь ты знаешь. Именно поэтому Кронос и хочет, чтобы ты сделал за него грязную работу. И добавлю, что никогда не собиралась тебе об этом говорить, потому что, во-первых, не намерена умирать, а во-вторых, ты бы подумал, что я лгу, чтобы держать тебя на расстоянии. Но сейчас ты знаешь и не можешь сказать, что я тебя не предупреждала.
Люсьен не собирался ее убивать, так что предупреждение мало что для него значило.
– Как же Кронос намерен отнять у тебя ключ, если тот помещен внутри тебя?
– Тебе это уже известно. Ты убиваешь меня, теряешь силу, и тут на сцене появляется Кронос и забирает ключ из моего бедного мертвого тела.
– Так ты должна умереть, чтобы кто-то другой им завладел?
– Нет. Я могу отдать его добровольно.
– Так отдай его, женщина!
– Если я его отдам, то сама потеряю силу. Навсегда. Хуже того, я не смогу телепортироваться. Понял теперь?
О да. Его едва не стошнило от внезапно накатившего осознания. Он не сможет украсть у Аньи ключ, не убив ее, а она не сможет отдать его Кроносу без вреда для себя, следовательно, Люсьену нечего предложить богу в обмен на жизнь Аньи. И что, черт побери, ему теперь делать?
Не подозревая о его внутренних терзаниях, Анья окинула взглядом комнату.
– Будучи в дурном расположении духа, ты конечно же уничтожил наши покупки для Арктики?
– Да.
– Не могу поверить, что когда-то считала тебя образцом самоконтроля. Ради всего святого, научись уже хоть немного держать себя в руках! Тебе должно быть стыдно.
– Так и есть.
– Хорошо.
«О ключе подумаешь позднее, когда останешься один и не будешь окутан ароматами клубники и мыслями о разрушении».
– Перед тем как уйти, ты сказала, что хочешь что-то со мной обсудить. Что именно?
– Я забыла.
Люсьен в этом сомневался – Анья ничего не забывает, – но не стал уличать ее во лжи.
– Ты вернулась, чтобы еще пару часов провести в моей постели?
Ее щеки мило зарделись.
– Я здесь, чтобы забрать свои вещи, потому что готова приступить к поискам артефактов. Мне вообще-то скучно, а перспектива покопаться в снегу в поисках древней реликвии представляется восхитительной и опасной.
Было в ее глазах что-то такое… слишком яркий блеск, возможно. И наигранная непринужденность голоса. Опять она говорит неправду!
– Когда ты ушла, Страйдер обнаружил меня голым и прикованным к кровати, – сообщил Люсьен, чтобы поднять ей настроение. Может быть, тогда и она расскажет ему правду. – Я уже поблагодарил тебя за это?
– Еще нет. – Она медленно ухмыльнулась, и на этот раз ее веселье было настоящим. – Ему понравилось?
– Должно быть, да. Он сфотографировал меня. – При воспоминании об этом Люсьена затопила жаркая волна унижения.
Анья смеялась до слез, и звук ее смеха показался ему волшебным. По его коже побежали мурашки, и он почувствовал себя так, будто только что покорил мир.
– О чем ты хотела поговорить? – мягко спросил он. – Скажи мне правду.
Ее улыбка померкла.
– Я хотела сказать тебе… хотела сказать… не уверена, что мне нравится твое отношение.
– А я не уверен, что понимаю тебя.
– Просто… ну, не знаю. Не нужно быть со мной таким милым. Меня от этого тошнит.
– Тошнит?
– В эхо решил поиграть? Да, тошнит. Че-е-ерт!
Скрестив руки на груди, Люсьен озадаченно посмотрел на нее.
– Зачем ты так себя ведешь? После того, как умоляла не останавливаться и ласкать тебя?
У Аньи перехватило дыхание, и она отпрянула от него. Отступила на шаг, но ему это не понравилось.
– Я поняла, что это была ошибка, только и всего, – процедила она.
Что происходит?
– Ты мне больше не доверяешь?
– Нет.
– Почему? Я мог войти в тебя тогда – и мы оба это знаем. Но я этого не сделал. И опять же, нам обоим известно, как близка ты была к тому, чтобы умолять меня о большем.
Она окинула его сердитым взглядом:
– Я играла с тобой. Притворялась.
Он вернул ее сердитый взгляд:
– Я готов многое принять на веру, булочка, но не это. Больше нет.
– Это самое печальное из всего, что мне доводилось когда-либо слышать. – Она смахнула с плеча пылинку.
– Не заставляй меня доказывать свои слова.
– Да пошел ты на хрен! – Анья снова отряхнула плечо.
Люсьен заметил, что рука у нее подрагивает.
– Тебе бы этого хотелось, не так ли? Оказаться на моем хрене?
Отбросив маску сдержанности, она влепила ему звонкую пощечину.
– Во-первых, не смей так говорить. И, во-вторых, не заставляй меня подчеркивать очевидное. Я… я… просто пожалела тебя. – Голос ее звучал сдавленно, а на глаза навернулись слезы.
Люсьен с силой сжал челюсти, снова испытывая нарастающую потребность крушить – жаркую, всепоглощающую, умоляющую о шансе причинить еще больше ущерба. Разрушать. Как бы ему хотелось уверить себя, что Анья солгала – ведь он чувствовал ее наслаждение, ее радость от своих прикосновений, – но давние сомнения не желали с легкостью сдавать позиций.
Анья прекрасна и могла бы выбрать мужчину, равного себе по красоте. Люсьен подумал, что, возможно, его она захотела из-за новизны секса с уродом, а теперь, получив этот опыт, пресытилась и решила оскорблениями оттолкнуть его от себя.
– Я не стану больше пытаться убить тебя, так что необходимость подмазываться ко мне отпала, – сообщил он ей.
– Как мило, – пробормотала она, глядя в сторону. На ее коже играл виноватый румянец.
– Только знай, что, если ты снова ударишь меня, я дам сдачи, – солгал он, зная, что никогда не сможет причинить ей боль.
– Девушка может надеяться, – заискивающе проговорила она, меняя тактику.
Его гнев достиг нового уровня.
– Оставайся здесь или иди домой, а я собираюсь отправиться за покупками. Без тебя.
Анья расправила плечи и вздернула подбородок:
– Я иду с тобой, так и знай.
– Нет, не идешь. – Он покачал головой. – На сегодня с меня довольно.
Она провела языком по губам: