Темный поцелуй

– Ожидание – это весело! – свирепо сверкая глазами, сообщил Гидеон.

– Помните, что те двое смертных исследователей говорили про Зевса и артефакты? – спросил Люсьен.

Все согласно загудели.

– В основном они были правы. Я смотрю на фрески, выполненные столь реалистично, что кажутся живыми. Изображения меняются, открывая все новые и новые детали. После заточения титанов Зевс приказал Гидре спрятать и охранять драгоценные артефакты. Гидра разделилась на четырех ужасающих созданий, и они рассеялись по миру стеречь каждое одну реликвию.

– Вот это да! – воскликнула Анья. – Если в роли стража Гидра, то у вас, мальчики, серьезные проблемы. Она тот еще подарочек, вот увидите! Две головы на теле змеи – это значит восемь голов на четырех телах, если видение Люсьена точно, – и все эти головы постоянно не в духе.

– Каждая змея должна вечно прятаться, никогда не раскрывая своего местонахождения, даже самим богам, – продолжил Люсьен.

Страйдер заворчал:

– И чем тогда нам это поможет?

«Сразу видно, что действуют не профессионалы, а любители!» – подумала Анья и спросила:

– Видишь какие-нибудь символы?

Люсьен помолчал немного, нахмурился, потом ответил:

– Да.

– Что это за символы? Может быть, Зевс не хотел, чтобы другие боги знали про местонахождение артефактов, но себе-то он должен был обеспечить подсказки на всякий случай. В дни своей славы, когда он крал все, что душе угодно, у любого попавшегося под руку бога – это, кстати, единственное, что меня всегда в нем восхищало, – он бы спрятал их, используя визуальные символы в качестве карты сокровищ. А еще он наложил бы заклятие, чтобы те менялись, если артефакт каким-либо образом меняет свое местоположение.

Не оборачиваясь к ней, Люсьен проговорил:

– Ты сказала нам, что он поведал Кроносу о том, что с ними случилось. И что Кронос искал, но ничего не нашел.

– Проснись же! Разве это означает, что Зевс сказал правду? Они же враги, не забыл? Давай уже, рассказывай про символы!

Люсьен сжал свои великолепные губы, отказываясь отвечать.

– Ладно. Не говори. Я уйду и дам тебе возможность рассказать все своим ребятам. Обещаю не оставаться здесь подслушивать невидимкой. – Усмехнувшись, она выжидающе посмотрела на Люсьена.

Он испустил низкий рык.

– Но ты же понимаешь, что я в конечном счете все разведаю, так что хватить тратить время зря. Кроме того, я сэкономлю вам кучу времени. Тебе нужна моя помощь. Признай это.

– Хорошо, нам нужна твоя помощь. – Он потер двумя пальцами подбородок, изображая задетое самолюбие. – Первый символ: две нисходящие линии, соединенные изгибающейся третьей.

– Южная Африка, – без колебаний отчеканила Анья.

– Откуда ты знаешь? – спросил Парис. Выглядел он еще более подавленно, чем прежде. Украдкой зайдя ей за спину, он ущипнул ее за мягкое место.

Она ударила его по руке и отошла.

– Я умнее тебя, – самодовольно сообщила она. – Оттуда и знаю.

Парис схватил ее за запястье – почти с отчаянием. Анья не знала, что он намерен с ней сделать. Возможно, он… Тут между ними вклинился Люсьен и рыкнул на Париса.

– Хорошо, – вздохнул Парис и попятился. – Намек понял. Руки не распускать. – Тут он замер, глядя на свою талию. – Черт! У меня кинжал пропал.

Другие Владыки переводили взгляд с Люсьена на Анью и с Аньи на Люсьена, будто нуждаясь в подсказке.

– Что? – наконец с вызовом бросила она. – Думаете, я его взяла?

– И моего тоже нет, – осклабившись, заявил Страйдер. – Но можешь оставить себе. Думай обо мне, когда станешь пускать его в ход.

Ее удивила такая реакция, и она заулыбалась в ответ. Тут Люсьен рыкнул и на Страйдера тоже. Она закатила глаза, хотя втайне была весьма обрадована.

– Возвращайся к работе, здоровяк, – велела она. – Ты ведь не любишь, когда отвлекают.

Благодарение небесам, рычание прекратилось.

– Второй символ, – продолжил Люсьен, снова привлекая всеобщее внимание к стене, – одна зазубренная линия.

– Это Арктика. Ах! – воскликнула Анья, прижимая руку к сердцу. – Ее ледяные просторы всегда будут навевать воспоминания о нашем первом свидании, во время которого ты принял освежающую ванну, а я наблюдала с ледника. Помнишь? – Не дав ему возможности ответить, она продолжила: – Может, это знак, что мы должны стать большими друзьями навсегда. Не обняться ли нам по этому поводу, как думаешь?

Люсьен поджал губы.

– Третий символ – горизонтальная изогнутая линия с другой похожей линией, выходящей из нее.


Анья расценила это как отрицательный ответ.

– Это Штаты.

– А последняя линия – прямая, но загибается на конце, как мачете.

– Египет, – сказала она. Затем улыбнулась и захлопала в ладоши. – Ты понял, что это значит, да? Новые путешествия и охота за сокровищами. Куда поедем в первую очередь? Чух-чух-чух!

– Откуда тебе известны символы этих мест? – поинтересовался Люсьен, повторяя вопрос Париса и наконец-то поворачиваясь к ней лицом. Его глаза еще были затуманены потусторонней синевой.

– Поверишь, если я скажу, что Зевс расхаживал туда-сюда и всем рассказывал, что они значат?

– Откуда ты знаешь? – настойчиво повторил Люсьен.

Ее мать была в то время любовницей Зевса и подслушала несколько разговоров государственной важности, но об этом проступке Анье не хотелось орать с колокольни.

– Сказала уже. Просто я умная.

– Откуда нам знать, что тебе можно доверять? – встрял Парис, уперев руки в бока.

– Да уж, совершенно нельзя. Но я нужна вам, поэтому вы, как говорится, попали между Сциллой и Харибдой.

Люсьен схватил ее за руку и стиснул, заставляя смотреть себе в лицо.

– Ты не поедешь с нами, Анья. Выкинь эту идею из головы.

Ох, неужели?

– Попробуй остановить меня. Я бросаю тебе вызов.

– Ты знаешь, что это в моих силах. Остановить тебя.

Анья изогнула бровь, выказывая непоколебимую уверенность.

– Да что ты? Я, как видишь, все еще стою здесь, жива и здорова.

Показалось ли ей или из ноздрей Люсьена в самом деле повалил пахнущий дымом ада пар? Ну вот, теперь у нее есть личный демонический дракон. Как мило! Она, как наяву, видела неистово вращающиеся у него в голове колесики, пока он старался успокоиться. Какой же он чертовски сексуальный, когда находится на грани!

– Признай же, что вы не узнали бы без меня значения символов. Я нужна вам.

– Может, ты лжешь, – возразил Люсьен, снова повторяя подозрения Париса.

– Тогда тратьте время на расследования. Мне-то что? Пока вы будете просиживать за компьютером, я отыщу Гидр, добуду артефакты и определю местонахождение ларца. Ты со своим Тестостероновым Спецназом и билетов заказать не успеешь.

Все четверо воинов зарычали на нее.

– Что такое? Больная тема? – поинтересовалась она невинным голоском.

– Мы разделяемся, – сказал Люсьен, не отрывая глаз от Аньи. – Парис, вы с Гидеоном отправляетесь в Штаты.

Парис воздел глаза к небу:

– Чувак! Почему именно мне в напарники достался одержимый демоном Лжи?

– Самая большая территория, масса людей. Будет лучше, если поисками там займутся два воина, – пояснил Люсьен. – Страйдер, ты отправляешься в Южную Африку. Аман, в Египет. – Он посмотрел на Анью. – А я в Арктику.

– Тебе может понадобиться пальто, – услужливо подсказала та.

Люсьен прищурился. Она с трудом сдерживалась, чтобы не накинуться на него с поцелуями.

– Позвоню Сабину на сотовый, – сказал Страйдер, – и сообщу, что мы разузнали. Может, он найдет еще что-то полезное в римском храме.

– Тебе что-то известно про то место, Анья? – спросил Люсьен.

– Только то, что это был храм Неназываемых.

– Неназываемых? Я о них слышал, – сообщил Гидеон.

Это, естественно, означало, что ничегошеньки он не знает. Самая мысль о храме заставила Анью содрогнуться.

– Родители обычно пугали своих непослушных деток отправкой в то обреченное место. Возможно, потому, что там всегда раздавалось отражающееся от стен эхо воплей.

– Кто такие Неназываемые?

– Я никогда их не видела. Держалась на расстоянии. Как явствует из имени, их редко упоминали, разве что в таких вот родительских пугалках.