Темнейшее прикосновение

Кили проигнорировала его, и продолжила:

— Зло не может войти в дом, отмеченный кровью чистого. И, поскольку внутри меня все еще есть свет Хранителя, я до сих пор считаюсь чистой. — Когда она помчалась к последнему окну, через стекло прорвалось восемь миньонов. По комнате посыпались осколки, а несколько даже вонзились в ее плоть.

Она резко остановилась.

Существа оказались разновидностью животных. Самые ненавистные для Кили. Похожие на пауков, с десятью ногами у каждого и ползающие по стенам. Но окончания этих лап не были мягкими и липкими — они заканчивались металлическими крючками и царапали все к чему прикасались.

Миньоны все как один уставились на нее, их волосатые губы приподнялись в издевательских ухмылках, обнажая длинные, острые клыки.

Что-то мешало Кили переместить их в другую реальность… и напрашивался только один веский аргумент. Они защищены. Конечно же, деяние Гадеса.

— Наш король услышал о твоем побеге и хотел бы поговорить с тобой, Киликаель. Не жди, что разговор выйдет приятным.

Гадес мог перемещать кого угодно и куда угодно… за исключением нее. Он всегда это ненавидел.

— О, не волнуйтесь. Очень скоро я побеседую с вашим королем. — Спокойная снаружи, Кили дрожала изнутри. Еще не готова с ним встретиться. Еще нет. Но скоро.

До того разговора с Торином она позабыла об Утренней Звезде. Если… когда… она завладеет ею, то сможет убить Гадеса, освободить Торина и всех его друзей от демонов и вернуть Мари к жизни. И все одним махом.

Затем Кили сможет создать королевство своей мечты. Огромное, несокрушимое и разноплановое. Дом для бессмертных, отвергнутых собственным народом.

Однако, она переосмыслит свое решение выйти замуж за доброго, милого мужчину. Кили начала думать, что ей будет лучше с кем-то… взрывоопасным.

— Парни, даю вам пять секунд на то чтобы убраться отсюда.

Торин загородил ее одной из своих поз выражающих вызов, агрессию и возбуждение. Он схватил еще один нож и сжал оружие в обтянутых перчатками руках.

— Останетесь, и я по вырываю ваши внутренности… через рот.

Угроза миньонам не понравилась. Они зашипели на Торина.

— Один. — Голос Торина казался нетерпеливым. — Пять. — Без дальнейших предупреждений он ринулся вперед.

Пауки, падая с потолка и стен, направились прямо к нему, мгновенно позабыв о Кили. Незнакомое доселе чувство… беспокойства поселилось в ней. Если хоть один волос на голове ее воина…

Ого. Ладно.

Похоже не стоило беспокоиться.

Торин упал на колени и проскользил оставшееся расстояние, проскочил под одним из миньонов и распорол кончиком лезвия туловище существа. На пол шлепнулись кишки и с глухим стуком вывалились органы.

Один готов. И так эффектно.

Кили запрыгала, хлопая в ладоши… и внезапно семь пар глаз-бусинок сосредоточились на ней.

С холодной улыбкой, она заговорила:

— Не вините хранителя Болезни за его действия. Он предупреждал вас.

Монстры встретили ее слова с различной степенью ярости. Все миньоны начали быстрее перебирать лапами, подбираясь к ней. Забудь. Не «все». Торин схватил двух за ноги и дернул на себя. Когда существа завертелись, пытаясь найти точку опоры, он отпустил их… только чтобы пробить каждому череп ножом.

Трое готовы.

Прекрати наблюдать с таким обожанием. Участвуй!

Верно. Пятеро миньонов, почти в пределах досягаемости. Кили подскочила, отрезая коготь, тянущийся к ее шее, и тот, который стремился к ее сердцу. Третий коготь вцепился ей в руку, но девушка, повинуясь импульсу, опустилась на колени и выкатилась за пределы досягаемости.

Удар. Удар. Она пронзила миньона сзади, раскромсав обе его почки.

Четверо готовы.

Это почти весело.

К Кили потянулся очередной коготь. Но Торин одной рукой отдернул ее в сторону. Другой — полоснул по виновнику. Раздался еще один удар.

Музыка для моих ушей.

— Стой, — рявкнул Торин.

Рявкнул… на нее? Не музыка.

— У меня хорошо получалось.


— Но сейчас моя очередь. — Кружась среди миньонов — его руки двигались стремительно, сгибаясь, затем выпрямлялись, и отрезая принадлежащее паукам части тел — Торин бросал на нее напряженные взгляды. Дабы убедиться, что она за ним наблюдает?

Пытается впечатлить ее?

В груди Кили появилось теплое покалывание. Никто и никогда не делал для нее ничего подобного. Король Мандриаель был настолько увлечен самим собой, что решил, будто и остальные такие же. Гадесу было все ровно. Его девиз: возьми меня или оставь…ч ерт, просто уйди и оставь меня в покое.

Подождите. Теплое покалывание… начало образовавшейся связи? Кили сглотнула и тряхнула головой. Нет! Не здесь и не сейчас. Никогда. Не с ним. Но тепло распространялось, а покалывание усиливалось.

Нужно это прекратить.

К ней покатилось все еще бьющееся сердце.

Подарок.

Тепло внутри нее поднялось еще на одну отметку, пока пот не заблестел на ее коже.

Если я свяжусь с ним, он вышвырнет меня из своей жизни.

К постоянно растущей горе вкусняшек присоединился очередной коготь, затем спиной мозг… поджелудочная железа. Ииии, вот и хлюпающий желудок.

Теплее… нет жарче. Так горячо. Кили горела изнутри, покалывания стали похожи на уколы тысяч кинжалов. Это случится в любой момент… хочу я того или нет…

Может, Торин изменит свое мнение о связи. В конце концов вырезал же он для нее те шахматные фигуры. Он убирал ветки с ее пути и искал угощения, так и не поняв, что она тайком выбросила все кусочки, не желая рисковать и отравиться. И все же. Он это сделал. Для нее.

Каждую ночь, Торин обустраивал для нее мягкое спальное место. Интересовался не замерзла ли она и разжигал огонь, когда она отвечала, что ей холодно.

— Ты даже не смотрела? — спросил он.

Его голос… громкий и полный недоверия… выдернул ее из размышлений о страхе и надежде. Торин стоял перед ней, покрытый кровью врагов. Волосы пропитались красным и прилипли к голове. Его рубашка порвалась в нескольких местах, открывая глубокие раны на груди.

Никогда не выглядел более прекрасным…

— Демоны… — начала она.

— Мертвы. Они не станут носителями. — Торин нахмурился. — Ты не смотрела.

— Смотрела, — заверила его Кили, пытаясь не выдать тот факт, что ее колени ослабли. — Поистине впечатляющая работа, Очаровашка. Одна из лучших, что я когда-либо видела.

Его лицо не выражало ничего, хоть грудь его и раздувалась от гордости — такую реакцию она видела у него только однажды. Тогда ей понравилось, сейчас же она просто влюбилась.

— Я могу быть устрашающим, — заметил Торин.

Кто-то говорил ему обратное? Я поставлю виновника перед ним на колени и заставлю молить о пощаде, которая так и не будет дарована!

— Ты можешь… и был.

Торин кивнул, удовлетворенный подобным ответом.

— За тобой придет еще больше демонов?

— Наверное не сегодня. Но скоро. — Когда пауки не вернутся к Гадесу, он поймет, что их убили. И захочет отомстить.

Он не из тех, кто позволит сойти с рук даже малейшему преступлению.

— Почему они напали на нас? — спросил Торин.

— Им поручили доложить Гадесу о моем состоянии.

Торин широко расставил ноги, будто готовился к еще одной схватке.

— Зачем? Он все еще хочет тебя?

— Возможно. Но не потому что любит, если ты подумал об этом. Он не любил меня, даже когда мы были вместе, иначе не продал бы Кроносу за бочонок виски. — Показалась горечь. — Я для него угроза, а он не переносит угроз.

В глазах Торина взорвалась ярость.

— Бочонок виски? За тебя, бесценную?

И вот так просто, образовалась связь.

С губ Кили сорвался крик боли, а внутри нее разбушевалось пламя. Ее сила поднялась, потрескивала, потребность в Торине внезапно усилилась до невозможности.

— Что не так? — потребовал Торин. — Что случилось?

Как я могла это допустить?