Темнейшее Поражение

— Я не понимаю. Как ты могла загореться и через несколько минут быть в порядке?

Ответ был слишком очевиден и она не хотела обсуждать это. — Я должна была раньше собрать все кусочки воедино, но я отбрасывала их как дура. Возможно потому, что я слишком отвлеклась, ухаживая за своим супругом.

Страйдер расхохотался. — Как дура отбрасывала что? И ты говоришь, что ухаживала за мной? Куколка, если прошлые несколько недель это твой способ ухаживания, нам серьезно нужно поработать над твоими устаревшими привычками.

— Заткнись. Я поймала тебя, не так ли?

— Да, — сказал он нежно и хрипло. — Ты поймала меня.

Это успокоило (и расплавило) ее. — Как я уже говорила, моим отцом был Феникс-оборотень. И я, должно быть, унаследовала несколько его способностей. — И это ей не нравилось! Конечно, она оценила свою новооткрытую способность зажаривать своих врагов до тлеющих хрустяшек, но Фениксы были исключительной, недружелюбной расой и каждый, кто проявлял крошечные частички пирокинеза, захватывался и содержался — насильственно — на их территории.

Честно. Она даже понятия не имела, как ее мать и отец соединились впервые.

Хорошо. Грубо. Она отбросила эту мысль. В любом случае. Вот почему отец похитил её и Бьянку много столетий назад, чтобы проверить их связь с огнём. Они не обладали и поэтому были освобождены. Но не просто отпущены на свободу, они были изгнаны, без возможности вернуться назад.

Она не должна показывать такое родство сейчас. Феникс мог выдерживать сильный жар и контролировать огонь с рождения. До сих пор, она никогда не могла. Так, как это случилось? Почему сейчас? Скрытые способности, может быть? Но тогда, должно ли это было прийти с половой зрелостью? Единственное, о чем она могла думать, о той одной вещи, что изменилась в ее жизни. Ее нужда, ее жгучее желание, в Страйдере.

Когда (Если б) ее отец узнал бы, пришел бы он за ней? Потребует ли чтобы она жила с его людьми? Нет необходимости рассматривать это. Ага. Он так и сделает. И она откажет. Будет ли она вынуждена воевать с ним и его братьями, просто чтобы жить жизнью какой она хотела? Сделает ли он ставку на Страйдера в попытке прибрать ее к рукам?

— Я рад, что ты унаследовала способности своего отца. Ты жива, и ничто не является важнее этого, — сказал Страйдер. — Ты сделала отличную работу.

— Действительно? — Она никогда не устанет от его похвал.

— Если твоей целью было за волновать меня до смерти, то да. — Сейчас он негодовал, его привязанность изменилась в гнев. Она полагала, это что-если сводит его с ума. — Ты никогда не уйдешь одна снова. Ты прикуешь себя к моему боку и полюбишь это. Поняла?

Она не соизволила ответить на такое смешное заявление. — Только потому, что ты знаешь, ты тоже сделал хорошую работу.

Может быть, если она похвалит его, он прекратит позволять своей обеспокоенности говорить за него и вспомнит, что она выиграла.

Ну, ты не сделала ничего уж такого и великого, и поверь это Чистая правда. Ты почти умерла! Ты не кричала, и я знаю почему. Ты не хотела отвлекать меня. Но знаешь что? Я бы предпочел, чтобы ты отвлекла меня! Я бы мог помчаться на помощь и помочь тебе убить их.

Он также мог сгореть до смерти с Ловцами.

— Хорошо… хорошо… но ты точно не выполнила эту работу отлично, однозначно!

— Нет. Ты уже сказал, что сделала.

— И потом я сказал, что не сделала.

— Извини, никаких дал-забрал.

— Ты сошла с ума потому, что позволила удерживать себя. Не делай так снова. Ты хоть понимаешь, что они могли сделать с тобой?

Ага. А что если это определенно его заводит. Возмущение захлестнуло ее. Как могла она винить его? Если бы ситуация была обратной, она бы сделала тоже самое. — Я не буду этого делать снова.

Страйдер выдохнул, явно расслабляясь все больше с каждой молекулой воздуха, что покидала его. — Так почему же ты не хочешь рассказать мне про Ловцов?

Ну, возможно, она все еще обладала толикой негодования. Довольно чопорно, она сказала, — Потому, что рассказывать тебе о моей новоприобретенной огневой мощи, значит сказать тебе кое-что еще хуже — мы не можем больше заниматься сексом. — И она имела в виду именно это. Она могла забыть о своем решении при первом пробуждении, но она вспомнила о нем сейчас.

— Черта с два! — Проревел он.

— Страйдер, мы не можем. Я сожгу тебя. — Ужасно. Возможно, даже убью его.

Он смягчил свой голос, когда сказал, — Ты не сделала этого последний раз. — Потом он наконец-то, благословенно, вторгся в нее, вжимаясь своим членом между ее ног, ударяя ее там, где она больше всего его хотела.

Ее нужда пробуждала к жизни, и она сжала свои руки на коврике, стараясь не дотрагиваться до него. Жар… она могла чувствовать, как он разрастается в ней, как горячая лава, протекая под ее кожей.

— Лжец. Ты сказал, что я покрыла тебя волдырями.

— Я также сказал, что мне понравилось.

Не смей смягчаться. — Не имеет значения. В последнее время я никогда ничего не оставляла в огне. Теперь я это делаю, большая вероятность того, что сделаю снова. И когда я с тобой, я определенно теряю все намеки на здравый смысл. Я не в состоянии контролировать себя.

— Если дело в этом, ты не сможешь бороться в других двух играх, по-любому. Твой гнев совершенно точно будет разжигаться, и ты прорвешься, убивая всех вокруг себя.

— Да, но я хочу убить своих противников. — Не совсем, но она не хотела признавать, что он был прав.

— Которые подвергнут опасности твою семью.

Черт с ним!

— Просто сгримасничай, лютик, потому что это происходит. Если ты сможешь принять это, — задумчиво добавил он. — Твои раны…


Он просто подкалывает к черту ее гордость, и ее подбородок приподнялся. — Я могу ничего не брать.

— Хорошо. Я волновался о тебе чертовски долго, и ты нужна мне. Более того, я заслужил награду за заботу о тебе. Не так ли?

Беспокойство о его безопасности сохранилось. Он был самой важной частью ее жизни. — Это твой демон говорит. Я знаю это. Если бы ты просто обдумал это, ты бы -

— Куколка, я не могу мыслить ясно с тех пор, как встретил тебя. Мы занимались сексом. Тебе это нравилось, мне это нравилось, и мы собираемся выйти из этого живыми. — Он помолчал, захихикал. — Поняла? Выйти из этого.

Она закатила глаза, но его полное пренебрежение к ее страхам сделали многое, чтобы помочь облегчить их.

Хотя Страйдер ничего не делал. — Моему демону нравиться укрощать тебя, это так; занятие любовью с тобой дает гораздо больше удовлетворения, чем что-либо еще, потому что он еще и боится тебя, а все вместе делает твою капитуляцию еще более сладкой. Но он пока не принял вызов. Это только ты и я. И желание. Жесткая, неистовая потребность.

Она покусала свою нижнюю губу. — Я не хочу, чтобы Поражение боялся меня. Я хочу, чтобы он всегда хотел меня.

Его губы изогнулись в медленной улыбке. — Хорошо. Потому что этот ублюдок только что промурлыкал свое одобрение.

— Правда? — Наконец-то Кайя позволила своим рукам обвиться вокруг его шеи. Страйдер прижался своей эрекцией к её лону, и потёрся между нежных складочек, исторгая стон удовольствия, желая погрузиться глубоко в неё. Но жар усиливался, пульсируя от нее, и он начал потеть. Это напугало ее. — Страйдер.

— Я твой супруг. Ты не можешь причинить мне боль.

Еще один хороший аргумент.

— Но… это говорит твое возбуждение.

— Нет, это говорит мое доверие к тебе и твоей силе.

— Ты сказал, что я сделала ужасную работу.

— Не сказал.

— Значит, так.

— Проехали, Кайя, и прекрати сопротивляться. Посмотри на это с другой стороны, если хочешь, твоя Гарпия опасная птичка и она любит меня. Она не собирается причинять мне вред. Договорись с ней и давай двигаться дальше.

— Она терпит тебя, — солгала Кайя.

— Ей определенно нужен урок языка. Она любит меня. И, — продолжил он, прежде чем она смогла ответить, — она сильнее твоей фениксовой половины. Должна быть. — Пока говорил, он поглаживал ее соски, предлагая ей больше сладкого, сладкого прикосновения, в котором она так сильно нуждалась. — В противном случае, ты бы не протянула так долго, без того чтобы оставить людей в огне. Но. Если это заставляет тебя лучше себя чувствовать…

Он поднял ее на руки и понес к выходу. Кайя ощутила падение температуры в момент, когда Страйдер вышел наружу. Снег валил с темного неба, словно это был ливень.

— Мы здесь одни, — сказал он. — Все остальные ушли вчера и Лисандр оставил охрану на другой стороне гор. Никто не подкрадется к нам.

Полезно знать. Но что было неловко, так это то, что даже минутной мести для внезапной атаки. Только этот мужчина. Только его прикосновение.

— Ты собираешься замерзнуть до смерти, — предупредила она, когда Страйдер уложил ее в снег. Мурашки образовались на ее коже, пока она охлаждалась.

— Включи свой ум. Или я сгорю до смерти, или замерзну. Которое из них? — Он раздвинул ее ноги так быстро, как только смог и присел напротив. — Так красива, — Сказал Страйдер, проводя пальцем по ее влажной щели.

Кайя выгнулась в мольбе. — Так хорошо.

— Вся моя. — Он стимулировал ее клитор, увеличивая желание — и касаясь всюду кроме, как там. — Скажи это.

— Я твоя. — выдохнула она. Навсегда.

Поцелуй и полизывания центра ее жажды, заставили Кайю стонать, а потом он снова навис над ней. Снег падал вокруг него, завораживая красотой.

Он не вошел в нее, пока нет, но начал так медленно, жестко тереться об нее, дразня, дразня. Кайя издала еще один жаждущий стон.

— Страйдер. Пожалуйста.

— Боги, твой вкус хорош. Мне нужен другой. — Он стал опускаться ниже, облизывая и посасывая.

Удовольствие вспыхнуло в ней и пальцы Кайи запутались в его волосах. Огонь вспыхнул снова, не смотря на холодные ветра, несясь по ее венам. Хотя наслаждение головокружительно туманило ее взгляд, Кайя наблюдала за ним, решив остановить Страйдера при первом признаке опасности. Пот выступил на его висках и капал на ее бедра. Пот, а не рубцы. Хорошо, хорошо, так хорошо.

Его язык безостановочно работал над ней, погружаясь внутрь и наружу, занимаясь с ней любовью, пока, наконец, заскользил по клитору. С одним окончательным нажатием, он привел ее к быстрой разрядке. Наслаждение вспыхнуло в ней, путешествуя от развилки ног к груди, рукам, стопам, пронося поток ощущений через каждую частичку. Пламя прорывалось из-под ее век, но, ни на миг, это пламя не оставило ее.

Кайя начала верить. Она никогда не могла навредить этому человеку. Ни умышленно, ни случайно. Он был ее второй половинкой, так же, как был необходим ее сердцу. Черт, он и был ее сердцем. Он успокаивал Гарпию и сейчас, определенно, приручал Феникса.

— Открой свои глаза, куколка.

Кайя повиновалась без вопросов. Он нависал над ней, волосы прилипли к голове. Все еще потный. Кончик его пениса коснулся ее влажной щели и ей пришлось прикусить губу от вспышки возобновившегося желания.

— Время исповеди, — сказал он. Еще одно прикосновение. — Ты сожгла ангельские одежды. С нас обоих. Поэтому мы были голыми. И ты оставила меня в огне. Один раз. Но я рад этому. Он не стал дожидаться ее ответа и врезался в нее, проникая так глубоко, как только смог.

Самовольно она выгнулась на встречу Страйдеру, чтобы взять его, взять все. — Ты… ублюдок, — успела ахнуть Кайя. Он был так широк, он растягивал ее. Такой длинный, он ударил ее глубже, чем любой другой. Но она была такой влажной, скольжение было легким. — Я могла… убить тебя, делая это. Кайя была так уверена, после той кульминации, что не сможет причинить ему вреда. Теперь, узнала, что ранила его… что она может снова…