Танец марионеток

Нам удалось беспрепятственно добраться до Окольной, несмотря на то что Парша, видимо, дал кому-то торжественную клятву цепляться к каждому встречному прохожему. Изначально я собирался оставить телохранителей снаружи, но передумал. С тех пор, как Гиена попал в лазарет, Парша пребывал в самом отвратительном расположении духа, и останься он без присмотра на улице, где можно провоцировать прохожих, кровопролития было бы не избежать. Итак, мы втроем вошли в бордель. Заспанный вышибала, по-видимому преемник Гуира, ворчливо поприветствовал нас.

– Мадам ждет наверху, – пробормотал он, указывая на лестницу, и вернулся к своему посту у двери.

Я усадил Винона и Паршу на один из красочно обитых, удобных диванов в главном зале, а затем поднялся наверх в комнату, где вела свои дела Араи. Она расплылась в очаровательной улыбке, когда я поставил на ее письменный стол графин, прихваченный из дома купца.

– О, спасибо, Ис. Это действительно прекрасный подарок. По странному стечению обстоятельств, вчера ко мне приходил один из людей Финнехана и сообщил, что его начальник передумал нас выселять. Вы случайно не знаете, что убедило уважаемого покупателя?

– Понятия не имею. Не сомневаюсь, однако, что тот, кто с ним разговаривал, представил ему весьма убедительные аргументы.

– Раз уж речь зашла о загадочных событиях… Кажется, несколько дней тому назад сгорела аптека Видаля Сантолини. Ходят слухи, что Седьмой полк имел к этому отношение.

– Я слышал другую интересную сплетню. Кажется, этот бедолага, прежде чем встретить столь печальный конец в пламени собственной аптеки, раскрыл имя своего поставщика. Ты когда-нибудь слышала имя Махока Вивало?

Араи открыла ящик стола и вытащила два бокала.

– Давай насладимся вчерашним успехом, прежде чем начнем строить планы на завтра, – сказала она, разливая коньяк Финнехана в бокалы. – Знаешь ли ты, Ис, в чем самая большая проблема, с которой я сталкиваюсь в своей отрасли?

– Гонорея? – ответил я, не раздумывая.

Она обиженно скривила личико.

– Конечно, нет. Алхимия решила эту проблему давным-давно. Только бордели самой низкой пробы, которые не хотят вкладывать средства в надлежащий уход, являются постоянным рассадником венерических заболеваний.

– Тогда что за проблема тебя преследует?

– Конкуренция. – Араи подала мне бокал. – Ис, у тебя была возможность посетить мое заведение, и ты знаешь, что у меня всё организовано на высшем уровне. Элегантный декор, полная конфиденциальность и профессионализм, а также алхимическая защита на высшем уровне. Широкий спектр предлагаемых услуг, в чем у вас была возможность убедиться, когда вы проходили через подвалы. Конечно, высокий уровень означает высокую стоимость, и потому я теряю много клиентов, отдающих предпочтение конкурентам, чей уровень услуг намного ниже, но дешевле.

– Кажется, я уже знаю, к чему этот разговор.

– Я была бы очень разочарована, если бы это было не так.

Мы замолчали на мгновение, наслаждаясь коньяком, который был действительно великолепен. По-видимому, придется снова навестить Финнехана и опустошить его бар.

– Так какой бордель мне надо сжечь? – спросил я.

– «Под бутоном розы».

– Будет довольно трудно убедить моих ребят в целесообразности такой акции, – сказал я с долей сомнения. – Многие бойцы из моей роты – постоянные клиенты «Бутона».

Араи кинула на меня испепеляющий взгляд, убедивший меня в правильности решения не признаваться ей в том, что я и сам неоднократно посещал «Бутон».

– Ты сделаешь им одолжение, спалив этот рассадник болезней, – сказала она сердито. – Это городской центр гонореи.

Я знал об этом слишком хорошо. После посещения «Бутона» мне уже пришлось дважды рискнуть, обращаясь к Йорлану за помощью в решении проблемы медицинского характера. Наш алхимик имел неприятную привычку сообщать о побочных эффектах только после употребления созданного им зелья.

– Дело не только в конкуренции, – внезапно объявила Араи.

– Нет?

– Клиенты «Бутона» не богаты. Девочки, которые там работают, – тем более. Зато владельцы… Этот бизнес принадлежит не какому-то вшивому сутенеру, там целое общество акционеров, которые проводят свое время за чаепитием у губернатора и карточными играми в особняке ван Дорренов. Они принимают решения, высчитывая операционную маржу и рентабельность инвестиций. Вот почему опытный алхимик никогда не ступал туда. Вот почему их работницы, жертвы нещадной эксплуатации, раздвигают ноги на грязных, завшивленных сенниках. Эти проклятые пиявки жируют на…

– Я должен подкинуть туда огня, когда владельцы будут в здании?

– Не смеши меня. Они там никогда не появляются. Когда эти типы хотят перепихнуться, они приходят не в такой притон, как «Бутон».

– «Устрой бордель так, чтобы тебе самой захотелось в нем трахаться».

– Они нарушают священный принцип.

Я колебался.

– Я не думаю, что можно сжечь здание без каких-либо потерь среди… персонала.

– Ничего не поделаешь.

– Я думал, что речь идет о прекращении эксплуатации, а не о сожжении эксплуатируемых…

Лицо Араи ничего не выражало.

– Изменение к лучшему осуществляется путем уничтожения коррумпированных, прогнивших институтов. Путем саботажа интересов. Путем лишения власть имущих чувства безопасности. Эта борьба происходит на уровне структур, а не людей. Мир можно менять лишь целостно. Идея рухнет, если думать о судьбе отдельных людей.

– Стоп. Мы говорим об изменении мира или о поджоге борделя? Знаешь, связь между одним и другим для меня не очевидна.


– Когда король велит жечь и убивать, ты затачиваешь меч и открываешь огонь по команде. А теперь ты будешь изучать мои мотивы? Оспаривать идеи? Ты, не имеющий иных амбиций, кроме как быть полезным инструментом?

Впервые с тех пор, как я встретил ее, она выглядела так, как будто собиралась потерять над собой контроль. И мне нечего было сказать. Зря я ввязался в эту дискуссию. Я пришел сюда, чтобы заключить сделку.

– Инструмент сделает, что от него требуется. Но взамен я хочу Махока Вивало…

– Ты получишь его на блюдечке.

– …и кое-кого еще.

– Я слушаю.

– Я не знаю его фамилии. Его зовут Вильгельм. Высокий верзила, он служит у какого-то старого дворянского рода. И носит зелено-черную ливрею.

– Уничтожь «Бутон», и я расскажу тебе все, что знаю о нем. А когда мы в следующий раз встретимся, я буду знать о нем все.

Я допил свой коньяк и уже собирался встать, когда Араи спросила:

– А откуда взялось это название, Седьмой полк? Значит ли это, что до него было целых шесть наемных полков, выбитых из строя?

– Ты смеешься, а за этим стоит очень вдохновляющая история.

– Правда?

– О да. Услышав ее, ты пожалеешь о своем насмешливом тоне.

Я уселся удобнее на стуле, собрался с духом и начал рассказывать:

– Наши корни восходят к темным временам, которые наступили в Королевстве два десятка лет тому назад и потрясли эту прекрасную землю. Тогда правлению светлого и праведного короля угрожал коварный заговор, задуманный мерзким вампирическим бароном де Леттром. В самый темный час Королевства монарх был отрезан от своих союзников и вынужден был сражаться с превосходящими силами барона. Когда вражеская армия разворачивала свои внушительные фланги, советники призвали короля спасаться бегством. Они указывали на оставшееся жалкое воинство, от которого оставалось всего шесть полков. И тогда внезапно раздался новый клич: «Не шесть, а семь!». И вот на горизонте появились…

Араи, которая до сих пор слушала рассказ с прищуренными глазами, прервала меня:

– Вампирический барон, Ис?

– Да. Хитрая, коварная тварь.

– Вампирический барон? – повторила Араи, хихикая себе под нос.

– Ты даже не представляешь, насколько он подлый.

– Вампирический? В первый раз слышу такое прилагательное по отношению к человеку.

– Потому что и барон де Леттр был единственным в своем роде.

– Из-за необычайно высокой степени вампиризма? – На сей раз Араи уже открыто расхохоталась.

– Ладно, я выдумал всю эту историю, – признался я неохотно.

– Вампирический барон?

– Я запаниковал!

Араи потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться. Наконец, она заговорила ленивым голосом:

– У меня недавно появилась информация, которая могла бы тебя заинтересовать. Я бы обменяла ее на рассказ о том, откуда взялось название Седьмого полка. И пусть это будет для разнообразия подлинная версия, а не причесанная легенда, сохранившаяся в ваших хрониках. И уж тем более не очередная абсурдная импровизации в твоем исполнении.

– Что это за информация?

– Ходят слухи, что на рынке появился новый производитель святой воды. Причем они весьма насыщены подробностями. До такой степени, что я знаю точный адрес этого производителя.

– И ты обменяла бы нечто столь ценное на историю о названии наемной банды?

– Ну что я могу сказать? Седьмой полк возбуждает мое любопытство.

– Это неинтересная история. На самом деле она даже немного неловкая…

– На это я и рассчитываю.

– И в ответ я узнаю, где бьет источник святой воды?

– Равный обмен.

– Пожалуйста, – откашлялся я, чувствуя себя чрезвычайно глупо. – История Седьмого полка началась вскоре после Континентальной войны, когда после подписания Вестхааленского мира огромные массы бывших солдат были внезапно демобилизованы и не знали, чем заняться. Поэтому они стали делать то, что лучше всего умели, – грабили деревни и маленькие, плохо защищенные города. Ситуация в приграничье ухудшилась настолько, что регулярная армия получила приказ рассматривать любую более-менее крупную вооруженную группировку, не относящуюся к действующей армии, как враждебных захватчиков. Иными словами, если армейская рота встречала стаю оборванных, демобилизованных ветеранов, возвращавшихся с войны, то она вырезала их под корень, просто для уверенности и душевного спокойствия.

– И как в эту идиллию вписывается Седьмой полк?