Там, где нет места злу

— Развесь их в дежурке. В четыреста девятнадцатой на первом этаже. Первая летучка в два тридцать, к тому времени у нас уже будет что-то от криминалистов.

— Да, сэр.

— И захвати мне шоколадный батончик. «Марс».



К тому времени, как отдел по расследованию убийств под руководством Барнаби собрался на летучку, доктор Джим Махони, лечащий врач Чарли Лезерса, успел побывать в морге больницы Сток-Мэндевилл и опознал бывшего пациента. Криминалисты тоже поделились предварительными выводами.

Под началом Барнаби состояло восемь офицеров управления уголовного розыска, среди них — очаровательная сержант Брирли, которую Трой безнадежно вожделел с той самой секунды, когда она впервые попалась ему на глаза семь лет назад. И двенадцать полицейских в форме. Вдвое меньше, чем требовалось, но это дело известное.

— Заключение о вскрытии, — Барнаби помахал листком. — Копии доступны. Ознакомьтесь. Удавлен проволокой. Возможно, убийца заранее заготовил петлю, накинул ее сзади и сильно затянул. Из-за густого лиственного покрова не удалось установить, наведывались ли к телу дикие животные. Фонарик найден в нескольких футах от него, на нем отпечатки пальцев Лезерса.

— У нас есть хоть что-нибудь на него, сэр? — спросил мрачный инспектор Карсон по прозвищу Весельчак. Его недавно повысили в чине, и он жаждал блеснуть.

— На данном этапе немного. Кажется, он был довольно неприятный тип. Тиранил жену. Дочь сказала, что сама бы его прикончила, подвернись удобный случай.

— С его собакой ведь тоже что-то случилось? — уточнила сержант Брирли. — Я слышала, как об этом говорили в столовой.

— Да, верно. Ее избили ногами и бросили в реку.

— Ублюдок, — процедил сержант Трой, который любил собак. По комнате пронесся согласный ропот. — Это убийца хозяина ее отделал?

— Предположительно.

— Не значит ли это, что, сели преступник по-прежнему где-то рядом, собака может ею узнать? — предположил Карсон. — Отреагирует на него?

— Дело говорите, — старший инспектор Барнаби любил поощрить смекалистых. В отличие от многих старших офицеров, он не считал, что младшие чины заведомо глупее него.

— Почему собака просто не убежала? — подал голос молодой констебль в форме.

К нему повернулись сразу несколько изумленных лиц.

— Вы, вероятно, мало знаете о собаках, Филлипс, — холодно заметил сержант Трой.

Констебль Филлипс густо покраснел.

— Результаты вскрытия позволяют предположить, что тем вечером он провел некоторое время в пабе. Хорошо, что в местном. Меньше нам беготни. Двое из вас могут начать обход домов поблизости. Деревня небольшая, что тоже к лучшему. Любые сплетни, какие удастся выловить. Все, что люди знают — или думают, будто знают, — о Чарли Лезерсе. Работа, жизнь, хобби, семья. С самого давнего времени, насколько это возможно. Кто видел его вечером или в ночь убийства. Не было ли в его поведении чего-то необычного. Ничто, повторяю, ничто не должно показаться вам не заслуживающим внимания. С вдовой я поговорю сам. Следующая летучка завтра в девять утра, я имею в виду — ровно в девять, а не в девять ноль пять. Ну что ж, это все.



Масс-медиа уже знали (от полицейской пресс-службы), что близ деревни Ферн-Бассет в лесу нашли труп. На следующий день стало известно имя убитого и способ убийства, и журналисты воодушевились.

Газетные репортеры и фотографы пустились наперегонки с репортерами и операторами местного телевидения. Задавали одни и те же вопросы, получали одни и те же ответы и только путались друг у друга под ногами.

Телевидение предпочитало брать интервью возле удивительного особняка Фейнлайтов. Не то чтобы стеклянный дом имел какое-то отношение к убийству. Просто уж очень он был хорош, обидно упускать такой эффектный фон.

Вторым местом притяжения репортеров стала площадка перед «Красным львом», где покойный припадал к источнику живительной влаги. Хозяин и несколько завсегдатаев околачивались у вазонов с поникшими анютиными глазками в надежде, что их попросят высказаться. Удостоенные внимания были, впрочем, сильно разочарованы, не обнаружив своих откровений в вечерних новостях или увидев урезанными до нескольких секунд, притом заснятыми в самых невыгодных ракурсах. К несчастью, действительно важные интервью — у ближайших родственников жертвы — взять было невозможно.

Не успел этот цирк покинуть город, как приехала полиция для обхода домов, и снова начались опросы. Возражали немногие. Те, кто ранее игнорировал репортеров и ощущал свое превосходство, сокрушаясь о том, что находятся личности, готовые буквально на все, лишь бы обратить на себя внимание.

Старший инспектор Барнаби и сержант Трой прибыли чуть раньше группы поддержки. Благодаря гражданской одежде и обычной машине, личному автомобилю шефа «воксхолл астра», они спокойно проехали по деревне и припарковались в конце переулка Толл-Триз-лейн. Лишь на секунду замешкавшись перед восхитительным розовато-лиловым гибискусом, Барнаби быстро прошел по дорожке к одноэтажному домику Лезерсов и постучал в дверь. Ее немедленно распахнули.

— Слушайте вы, уроды! Я уже сказала, она не будет ни с кем разговаривать. Отцепитесь, пока я полицию не вызвала!

— Вы, должно быть, дочь миссис Лезерс? — Барнаби предъявил служебное удостоверение. — Старший инспектор Барнаби. А это сержант Трой.

Тот сверкнул доверительной улыбкой и своим документом.

— Извините. Все утро отгоняла репортеров от двери. — Она посторонилась, уступая дорогу полицейским. — Разве дадут ей отдохнуть?!

— Боюсь, нам придется побеспокоить вашу мать, мисс Лезерс.

— Миссис Грэнтем. Полин. Она не будет возражать. В конце концов, вам надо делать свою работу.

Полин провела их в уютную кухоньку. Миссис Лезерс сидела в качалке у плиты и пила чай. Нижняя часть раскладного кресла была поднята кверху, чтобы дать отдых поднятым кверху ногам. Плечи обнимала теплая шаль.

— Это из полиции, мама.

— А-а…

— Прошу вас, не вставайте, миссис Лезерс. Можно? — Барнаби указал на потертое каминное кресло с высокой спинкой и подлокотниками и пододвинул его поближе к теплу.

— Да, конечно, садитесь, где вам удобнее.


Сержант Трой пододвинул деревянный стул с гнутой наборной спинкой к столу, чуть поодаль от двоих, сидящих возле огня. Достал потихоньку блокнот, шариковую ручку и положил их на бумажную скатерть в бело-зеленую клетку.

— Боюсь, у меня плохие новости, миссис Лезерс, — начал Барнаби. — Доктор Махони опознал убитого вчера в лесу человека. Это ваш муж.

— Мы вроде так и думали, да, мама? — Полин пододвинула плетеный табурет поближе к креслу матери и взяла ее за руку.

— Да. Мы уже немного свыклись с тем, что случилось. — Миссис Лезерс подалась вперед. — Может быть, чаю?

— Спасибо, не сейчас.

— Как именно он умер, мой папа?

— Боюсь, это было преднамеренное убийство, миссис Грэнтем. Мы расследуем убийство.

— Да, так сегодня и говорили на лугу, — сказала Полин матери. — Я просто поверить не могла.

— У вас нет никаких подозрений, кто это может быть? — Барнаби адресовал свой вопрос обеим женщинам и переводил взгляд с одной на другую, тем самым вовлекая их в некий доверительный круг. Голос его был тих и спокоен. Тон сочувственный и очень заинтересованный.

Этой способности находить верный тон, не изменявшей его начальнику никогда и нигде, Трой завидовал больше всего. Сержант иногда пытался подражать Барнаби, но люди смотрели сквозь него и не откликались. Трой видел, что ему не доверяют.

— Никто из знакомых Чарли не мог, — убежденно ответила миссис Лезерс.

Трой решил, что это вряд ли стоит записывать. Если верить тому, что он слышал о жалком поганце, весьма вероятно, что убил его как раз кто-то знакомый. Да любой из знакомых мог бы. Но вряд ли следовало говорить об этом сейчас, шеф и не сказал.

— Но с чего бы незнакомый стал нападать на него? — спросила Полин свою родительницу. — У него ведь не было с собой кучи денег. И вообще, что он делал в лесу?

— Гулял с Кэнди, — предположила миссис Лезерс.

— Во тьме кромешной? В такой час?

— Ваш муж не упоминал, почему выходит с собакой гораздо позже обычного?

— Да не сказать что гораздо позже. Всего-то в десять вместо половины десятого. Когда Чарли не вернулся, я решила, что он сидит в «Красном льве».

— Здорово! — с горечью произнесла Полин. — Пропивает деньги, которых никогда не давал тебе на хозяйство.

— Не говорил ли он, что намерен встретиться с кем-нибудь?

Миссис Лезерс покачала головой.

— Или, может быть, он вел себя как-нибудь необычно в последние дни перед смертью? Делал что-нибудь ему несвойственное?

— Нет, — она помедлила несколько секунд, — просто ходил на работу, как обычно.

— А где он работал?

— В основном в старом доме викария, как и я. И час-другой в неделю у Фейнлайтов — это через дорогу.

Больше она ничего не смогла добавить, и полицейские, уточнив, где живут Фейнлайты, собрались уходить. Барнаби еще раз повторил, как ему неприятно было доставить печальную весть. А сержант Трой задержался у дверей, чтобы спросить:

— Как ваша собака, миссис Лезерс?

— Держится. — На лице Хетти проступило неподдельное горе, которого и близко не было, когда речь шла о муже. — Мистер Бейли считает, что пока рано говорить.

Трой понимал, что это значит. То же самое говорил ветеринар, когда его немецкая овчарка съела кусок мяса, предназначенного для травли крыс.

— Очень вам сочувствую, — произнес он.

Когда полицейские ушли, Полин спросила мать, о чем та умолчала.

— Что ты имеешь в виду? — возмутилась миссис Лезерс.

— Ты хотела что-то сказать, когда они спросили, не делал ли папаша чего-то необычного в последние дни. Но так и не сказала.

— Уж больно ты востра — смотри не уколись!

— Ну, мам!

— Да ничего особенного… — Миссис Лезерс представила себе, как рассказывает про разнос, устроенный ей Чарли, когда она заглянула в гостиную. — Они бы просто посмеялись, и всё.

— Расскажи мне!

— Он делал что-то вроде… альбома. Клеил вырезки.