Там, где нет места злу

— Она поправится, Хетти! Это храброе маленькое сердечко!

— Да, — всхлипнула миссис Лезерс и разрыдалась.

Эвадна отставила экзотическое кушанье, обошла стол и обняла за плечи миссис Лезерс. Покачивала ее и шептала: «Полно, полно». Так она утешала Пирса, когда тот впадал в меланхолию.

— Обязательно сообщите мне, когда нужно будет забирать ее из Каустона. Я вас отвезу.

— Спасибо.

— А как у вас… Простите, что спрашиваю, но все это… Ну, я имею в виду, реабилитация, лекарства. Я надеюсь… Если возникнут проблемы… гм.

— Вы очень добры, Эвадна, но я ее застраховала. — Ах, как они тогда поругались с Чарли из-за этой страховки!

— Весьма разумно.

Миссис Лезерс глубоко вздохнула и вытерла мокрые щеки:

— Боже мой, ваш суп совсем остыл!

— Не беда. Из чего он, кстати?

— Томатный.

— Кто бы мог подумать! — с фальшивым воодушевлением воскликнула Эвадна. — А вам не станет плохо от переживаний? Может, мне остаться ненадолго? Или я могу зайти, когда погуляю с мальчиками.

— Вообще-то, дочь должна скоро приехать. Из Грейт-Миссендена. — Миссис Лезерс уже привыкла к тому, что Эвадна называет своих собак мальчиками, хотя среди них затесалась одна девочка. Эвадна объяснила ей, что Мазепа очень чуткая и ей не понравится, если ее будут как-то выделять среди остальных. — Полин просто подыскивает, на кого оставить детей. — В дверь постучали, и миссис Лезерс сказала: — Это либо Полин, либо полиция.

— Дорогая, — Эвадна была заинтригована, даже ошеломлена, — а что от вас нужно полиции?

— Они хотят, чтобы я показала им, где именно нашла Кэнди.

— Ну что ж, должна сказать, это обнадеживает — такая забота о маленькой собачке.

— Чарли ведь тоже пропал, — заметила миссис Лезерс, взглянула в зеркало на свое заплаканное лицо и пошла открывать.

— В самом деле? — Эвадна частенько видела, как мистер Лезерс злобно таскал бедную Кэнди по лужайке, и сейчас от души пожелала, чтобы он так и остался в числе пропавших.



На пороге стояли сержант и молодая женщина-полицейский. Миссис Лезерс попросила их войти и подождать, пока она наденет пальто. Эвадна развлекла их беседой, чтобы сгладить неловкость. Когда миссис Лезерс вернулась, на женщину из полиции напало что-то вроде приступа кашля.

— Я пойду с вами, — твердо заявила Эвадна и добавила, когда миссис Лезерс заколебалась: — Полин пошла бы, будь она здесь.

Миссис Лезерс пришлось признать, что это чистая правда и что будет лучше, если кто-то ее сопроводит.

Полицейские оставили машину в конце переулка, и две кумушки с детскими колясками уже обосновались неподалеку и с любопытством ее разглядывали.

Миссис Лезерс запнулась о пучок травы, когда их четверых увидели, и сержанту пришлось ее поддержать под локоть. Она залилась краской, уверенная, что все подумают, будто ее арестовали. Эвадна с достоинством вышагивала рядом, любезно кивая и помахивая рукой знакомым. В машине именно она указывала сержанту дорогу к Картерс-Вуд.

Миссис Лезерс взяла себя в руки. Но чем ближе они подходили к месту, где отыскалась Кэнди, тем менее твердой становилась ее походка. В конце пути она вынуждена была схватиться за руку Эвадны. К удивлению Хетти, как только она показала место, женщина-полицейский сообщила, что заявительница может идти домой.

Эвадна была разочарована тем, что приключение кончилось, не начавшись. Около стройки рядом с пабом собралась небольшая толпа. Охваченные счастливым любопытством посторонних, люди ждали развития событий. Пока миссис Лезерс пробивалась сквозь толпу, несколько человек успели пристать к ней с вопросами.

Увидев около лужайки машину дочери, миссис Лезерс заторопилась домой. Эвадна — тоже. Возвратясь, она первым делом заварила чаю, «лапсанг сушонга», торопясь избавиться от неприятного привкуса во рту, мучившего ее после ланча. Затем вывела пекинесов на долгую прогулку. Не в силах забыть о Кэнди, Эвадна через каждые несколько ярдов брала кого-нибудь из них на руки и с облегчением прижимала к груди. Собачки были несколько удивлены, но, вежливые как всегда, не сопротивлялись.

Возвращаясь с прогулки, Эвадна увидела еще несколько полицейских машин и пару обычных. Толпа сильно раздалась, но зевакам теперь приходилось стоять поодаль, за ограждением, точнее, за трепетавшей на ветру сине-белой лентой.



Чарли Лезерс лежал в низине, засыпанной листьями, приблизительно в пятидесяти ярдах от места, где была найдена Кэнди. Команда, снимающая видео, и фотограф уже уехали. Джордж Буллард, судмедэксперт, тоже почти закончил свою работу. Два санитара из морга сидели на ближайшем поваленном стволе, курили, перешучивались и прикидывали, как будет удобнее погрузить «счастливчика».

Старший инспектор Том Барнаби, быстро взглянув на труп, больше на него смотреть не хотел.

— Просто не понимаю, Джордж, как тебе удается не выблевать все съеденное.

— Дело привычки.

— Что у него с лицом? — спросил сержант Трой, верный оруженосец старшего инспектора и по совместительству неотвязно-безжалостный критик. — От него ничего не осталось.

— Ночное пиршество в лесной столовой, — ответил доктор Буллард. — Какой-то зверь постарался, я думаю.

— Боже мой, надеюсь, что зверь, а не кровожадная скотина. — Чувствовалось, что Барнаби готов сорваться. — Только каннибализма нам тут не хватало.


— Ладно, ребята, — доктор Буллард стянул одноразовые перчатки и бросил в пакет с мусором, — можете увозить его.

— Долго он тут пролежал, как думаешь? — спросил Барнаби.

— Ну-у… возможно, с прошлой ночи. Определенно не дольше двадцати четырех часов. В этом вся прелесть удушения удавкой. Немедленная асфиксия — можно точно определить время смерти. — Он распрямился, стряхнув с брючин прилипшие листья. — Все, я ушел. Привет Джойс. Как наследница?

— Процветает, спасибо.

— У меня что-нибудь будет для тебя к утру.

Барнаби посмотрел вслед доктору. Тот шагал, запрокинув голову, глядя в небо и жадно вдыхая торфянистые запахи осеннего леса. Видно было, что док очень доволен работой и жизнью.

— Неплохой заголовок для мемуаров, которые, я уверен, он тайно пописывает.

— Какой именно? — Сержант Трой стоял несколько в стороне, чтобы не мешать выносу тела.

— Прелесть удушения. Ладно, поехали в участок.

— Мы пропустили ланч, шеф. Как насчет зайти в паб? Я бы взял колбасок, жареной картошки и яичницу.

— Луженый у тебя желудок.



Новости распространились по Ферн-Бассет с быстротой молнии. Тело вывезли из леса. На место преступления прибыли криминалисты, достали из своего микроавтобуса разные интересные инструменты, надели спецодежду, перчатки и бахилы и затерялись между деревьями.

Сержант и молодая женщина, которые приходили к миссис Лезерс, наведались снова. На этот раз дверь им открыла крупная темноволосая девушка, которая выглядела лет на шестнадцать, но оказалась двадцатитрехлетней дочерью вдовы.

— Ну и что? — спросила она, подбоченившись.

— Можно нам поговорить с вашей матерью? — спросила женщина-полицейский. Ее тотчас выдал голос, интонация вестника несчастья. Добрая, мягкая, даже немного торжественная.

«Сразу спалилась, — подумал сержант, — ну что ж, надо делать скидку на молодость. Перерастет».

— По-моему, ее уже и так расстроили. Может, на сегодня хватит?

— Все нормально, Полин, — подала голос из кухни миссис Лезерс.

Они прошли в гостиную, сержант отказался от предложенного чая. «Оно и к лучшему, — подумала Полин, — все равно никакого чая я бы ему готовить не стала».

— Вы вчера заявили о пропаже мужа, миссис Лезерс. Нет ли у вас его фотографии?

— Боюсь, что недавних нет. — Она встревоженно посмотрела на сержанта, потом подошла к тумбочке и достала альбом. — А почему вы спрашиваете?

— Просто снимок поможет нам в расследовании, миссис Лезерс.

— Это имеет какое-нибудь отношение к машинам у лужайки? — спросила Полин.

— Вот самая поздняя. — Миссис Лезерс передала полицейским фотографию тщедушного холерика, гневно глядящего в камеру. В руках он держал ружье, у ног лежало несколько убитых птиц. — Снята лет восемь назад.

— Спасибо. — Сержант убрал фотографию в бумажник.

— Я задала вам вопрос, — напомнила Полин.

— Да, имеет. — Нет никакого смысла отрицать. Половина деревни видела, как несли тело. Следующие слова сержант подбирал очень тщательно: — Мы нашли тело мужчины в лесу. Кто он и как погиб, нам пока неизвестно.

Миссис Лезерс хотела что-то сказать, но губы ее онемели. И слов ей было не подобрать. Она только смотрела на Полин, а та взяла руку матери и крепко ее сжала:

— Я провожу их, мама. Сейчас вернусь. — Уже в дверях она спросила полицейских: — Это он, да?

— Мы точно не…

— Было бы из-за чего париться. Наоборот, перекреститься надо.

— Простите? — пришла в замешательство женщина-полицейский.

— Да этот придурок ей всю жизнь испортил! Честно говоря, сама бы его давно порешила, если б знала, что с рук сойдет.



Валентин и Луиза обедали на верхнем этаже своего хрустального дворца. Дом был хорошо приспособлен к тому, чтобы есть или спать где угодно. Во всех комнатах имелись спальные места — диваны, застеленные яркими шелками или мехом. Кухня располагалась в цокольном этаже, на одном уровне с гаражом.

Иногда они ели на кухне. Но чаще пользовались «немым официантом» — лифтом для подачи блюд, элегантным подогреваемым кубом из нержавеющей стали, подвешенным на черных резиновых шнурах. Он плавно скользил вверх и вниз в прозрачной шахте, которая мощным обелиском пронзала сердце дома.

Готовили обычно вместе, но сегодня Валентин потратил столько времени на миссис Лезерс, что Луиза взяла на себя покупку провизии и стряпню. Цесарка в белом вине, картофель фондан (нарезать бочонками, обжарить, припустить с бульоном, а после запечь) и салат из кресса. Персики гриль с «амаретто» и домашнее печенье сабле, сухое, рассыпчатое. Вино — рислинг «кессельштадт».