Так берегись

Так прошло почти три с половиной недели; впрочем, в Соединённом Королевстве никто не считает время неделями, поэтому скажем иначе: прошло примерно две дюжины дней. Весна была в самом разгаре, но мы все уже успели более-менее к ней привыкнуть, и кипение вызванных её приходом страстей не то чтобы вовсе сошло на нет, но постепенно утихло, как будто под котлом с нашими судьбами слегка прикрутили огонь. В Мохнатый Дом вернулись блудные леди Тайяра и Дримарондо, в один голос поющие дифирамбы аскетическим радостям интеллектуального труда, сэр Кофа перестал пропускать утренние совещания, леди Кекки Туотли снова завалила нас условно полезными сведениями о жизни Королевского двора, Мелифаро подарил свою любимую летающую доску жене, и теперь над городом носились леди Кенлех с подружками; я втайне лелеял надежду, что они ещё долго не наиграются и не станут предлагать покататься всем родным, друзьям и просто знакомым, начав, о ужас, с меня. Даже на торговца фальшивым любовным зельем наконец посыпались жалобы: караул, грабёж, приворотные леденцы не действуют! Ему бы раньше остановиться, избежал бы всех неприятностей, но бедняга не рассчитал.

А я почти перестал ходить на пустырь в надежде ещё раз увидеть чудесный поезд. Не хочет существовать, ему же хуже. Сам дурак.



Тем сильнее оказалось моё удивление, когда сэр Джуффин Халли пригласил меня в кабинет и молча выложил на стол несколько карандашных рисунков, таких неумелых, что неудачливый художник в моём лице был, можно сказать, отмщён. Однако понять, что на всех нарисован именно поезд, всё-таки было можно. Вернее, невозможно было этого не понять.

И вот тогда я по-настоящему рассердился: ах ты гад вероломный, каким-то посторонним людям, значит, вот так запросто показываешься, а мне – нет?!

– Я-то думал, ты обрадуешься, – заметил шеф Тайного Сыска, удивлённо созерцая непростое выражение моего лица. – У тебя как минимум два стоящих повода: во-первых, видишь, сколько людей рисуют гораздо хуже, чем ты? И ничего, живут и не тужат. А во-вторых, появились новые свидетели твоего… этого, как его?…

– Поезда.

– Поезда, – с удовольствием повторил Джуффин. – Как минимум шесть человек его видели на том же самом пустыре. И это, учти, только те, кто болтал о происшествии где попало, рассказывал всем подряд и попал на заметку агентам Кофы; возможно, есть и другие, просто они пока молчат. Для чистоты эксперимента мы не стали показывать свидетелям твой рисунок, а попросили их самостоятельно изобразить своё удивительное видение. И вот тебе результаты. По-моему, сомнений нет: на всех рисунках изображено примерно одно и то же. И это одно и тоже очень похоже на то, что нарисовал ты. Получается, ты своего добился. Продлил-таки жизнь этому наваждению. Чего хотел, то и получил. Насколько я успел тебя изучить, подобные бессмысленные победы ты любишь больше всего на свете. И вдруг почему-то совершенно не рад.

– Ещё как рад, – вздохнул я, возвращая на стол картинки. – Просто сердит гораздо больше.

– Сердит? – удивился Джуффин. – На кого? И за что? Если на нас с Кофой, то это вообще-то часть нашей работы – собирать информацию обо всех странных происшествиях и разбираться, что за ними стоит.

– Да ну, не на вас, конечно, – невольно улыбнулся я. – На вас-то чего. Я на него рассердился.

– На кого – «на него»?!

– На поезд. То есть на наваждение. По-моему, оно совершенно по-свински себя ведёт. Показывается кому попало, а мне хоть бы разок…

– А ты его караулил? – обрадовался Джуффин.

– Представь себе.

– Серьёзно? Ну ты даёшь.

– Ну не то чтобы именно караулил, – вздохнул я, всё ещё раздосадованный вероломством поезда. – Круглосуточно там не сидел. Но наведывался на пустырь достаточно часто, чтобы у поезда была возможность мне показаться. Но не преуспел.

– А ты к какому-то определённому часу ходил? – оживился Джуффин.

– Да нет, конечно. Когда время свободное выдавалось. Чаще по вечерам, но пару раз и днём на этот пустырь заглядывал. А что?

– Все наши свидетели видели твой поезд примерно в одно и то же время. Около полуночи. Как я понимаю, именно тогда, когда его впервые увидел ты сам. Вполне обычное дело: наваждения довольно часто придерживаются чёткого расписания. Почему, есть много гипотез, но точно не знает никто. Лично я думаю, наваждения в силу своей зыбкой природы инстинктивно ищут хоть каких-то опор в реальности и выбирают простые и очевидные: время, место. Хотя, конечно, бывает по-разному. Мне рассказывали о доме-призраке, который в старину, ещё до Смутных Времён, появлялся на углу улиц Всадников и Десяти Пьяниц, но только перед людьми в синих одеждах, остальным показываться не желал. А у нас в Кеттари в годы моего детства бытовала история про гигантскую лисицу с глазами-звёздами, которая всегда выходит навстречу паре охотников, одному или большой компании встреча с этой лисицей не светит…

– Ты уже четвёртый раз рассказываешь при мне эту историю, и число охотников, которым показывается лисица, всё время разное! – внезапно возмутился буривух Куруш. – То двое, то трое, то пятеро, теперь вдруг двое опять. Я совсем не против обмана, он бывает довольно полезен, когда имеешь дело с людьми. Но такие мелкие несоответствия сводят меня с ума.

– Прости, милый, – кротко ответил Джуффин. – Не то чтобы я собирался кого-то обманывать именно в этом вопросе, просто сам уже толком не помню, какое число охотников фигурировало в той истории. Очень давно дело было. Когда я впервые услышал байку про лисицу, мне ещё не исполнилось и двадцати[2].

Всё-таки Куруш не из одного меня вьёт верёвки. Волю сэра Джуффина Халли он, похоже, ещё пуще поработил. Не хотел бы я, чтобы меня вот так ловили на мелких неувязках, да ещё и в присутствии подчинённых. А шеф только улыбается умилённо. Совсем беда.

– Так в полночь ты на этот пустырь хотя бы раз приходил? – спросил меня Джуффин.

– Ты знаешь, – подумав, сказал я, – получается, именно в полночь я там больше ни разу не был. Обычно приходил гораздо раньше, сразу после заката. Однажды отправился уже после полуночи – сон не шёл, и погода была отличная, решил погулять. Ну и днём пару раз туда заглядывал, но это я тебе уже говорил. Надо же, в голову не пришло, что это может быть как-то связано со временем суток! Думал, поезд может появиться, когда сам захочет. А теперь ты сказал, и мне кажется – так очевидно. Ну конечно, надо было в полночь туда прийти!

– И что ты намерен делать, если встретишь свой поезд? Ещё разок прокатиться? – спросил шеф Тайного Сыска так беспечно, словно я пришёл к нему выяснить, где у нас тут ближайшая карусель.

– Да упаси меня боже! – искренне содрогнулся я. И чтобы разговор не скатился в неизвестно какую по счёту дискуссию о религиях иных реальностей, до которых шеф Тайного Сыска большой охотник, поспешно исправился: – В смысле, Тёмные Магистры меня упаси.

– Вот это вряд ли, – неожиданно рассмеялся Джуффин. – Плохих спасителей ты себе выбрал. Эти красавцы сами вперёд тебя побежали бы кататься на твоём поезде, не задумываясь о последствиях. Такой уж вы с ними беспечный народ.

– Спасибо за комплимент, – вздохнул я. – Но я пока, к сожалению, не дотягиваю. Я только изредка, под настроение, более-менее беспечный народ. А так-то расчётливый и осторожный. И в поезд этот дурацкий больше ни за что не полезу. Мне не понравилось жить без магии. За полдня сам себе опротивел, ты что.

– Не имеет значения, что ты сейчас говоришь, – отмахнулся Джуффин. – Имеет значение только как ты себя поведёшь, когда дойдёт до дела. И боюсь, я заранее знаю ответ.

– А кстати, эти люди как себя повели? – спросил я. – Свидетели? Никто не попробовал?…

– Вскочить на подножку? Естественно, нет. Бежали оттуда, сверкая пятками, один потом даже к знахарю за успокоительными пилюлями пошёл. Это же только для тебя поезд – простая и понятная вещь. А для остальных – то ли гигантское ужасающее чудовище с неведомыми намерениями, то ли специальная дымящаяся колесница для чудовищ; по крайней мере, так они потом говорили. Хорошо хоть в последнее время наши горожане снова привыкли к высоким ступеням магии и зрелищам, которые при их помощи можно устраивать, так что никто не свихнулся на месте. Но охотников добровольно соваться в пасть неведомому чудовищу немного найдётся. Причём добрая половина этих героев сейчас проходит лечение в Приюте Безумных, ещё несколько отлично проводят время в пожизненном изгнании, а остальные работают на меня.

– Ну и хвала магистрам, – вздохнул я, не особо стараясь скрыть разочарование. А оно было велико, потому что, с одной стороны, людям, пожалуй, и правда не стоит соваться в этот призрачный поезд. А с другой – я дорого дал бы, чтобы послушать о таком приключении. Где проезжали, что успели увидеть, и, чем чёрт не шутит, что там, в поезде, происходит внутри?

– Я и сам надеялся побольше узнать об этом загадочном явлении, – заметил Джуффин. – Но от наших свидетелей особого толку нет. Только не считай, пожалуйста, мои слова завуалированной просьбой отыскать и исследовать этот поезд. Просто поверь: это не она. Я бы вообще строго-настрого приказал тебе ни при каких обстоятельствах туда не соваться, но мои официальные полномочия не распространяются на твою частную жизнь. Поэтому могу только по-дружески посоветовать: не стоит возвращаться туда, откуда вернулся пропахшим неизвестно чьей смертью. Плохое было начало. Не нужна тебе эта игра.

– Но тогда зачем ты мне подсказал, что поезд появляется на пустыре не когда попало, а именно в полночь? – изумился я. – Я бы ещё долго до этого не додумался. Есть шанс, что вообще никогда.

– Сам сейчас задаю себе тот же вопрос, – усмехнулся он. – Нелепо подсказывать человеку вроде тебя, как половчее нарваться на неприятности, которые до сих пор милосердно обходили его стороной. Мне, конечно, интересно, что будет, когда ты снова увидишь свой поезд. Как ты себя поведёшь, надолго ли снова исчезнешь, и в каком состоянии мы, если что, получим тебя назад. Будет ли снова висеть над тобой тень неизвестно чьей смерти, или от неё уже не осталось и следа? Какого рода это наваждение – одно из тех недолговечных порождённых последними выдохами миров, которые когда-то наблюдали мы с Махи, или нечто совсем иное? И что с ним произойдёт после вашей новой встречи? Рассеется, или окрепнет? И к чему всё в итоге придёт? И сможем ли мы однажды узнать, откуда оно вообще взялось на твою голову – в самый первый раз? Случайность это была, или кем-то тщательно запланированное происшествие, и если второе, то кем именно оно было спланировано? Хотел бы я всё это знать! Не так уж много осталось в Мире вещей и явлений, представляющих для меня настолько неразрешимую загадку, что ответ на неё нельзя не только самостоятельно отыскать, но даже с достаточной степенью уверенности предположить. И вдруг – вот она, тайна! И ключ к ней поблизости бегает. То есть бегаешь. Ты. Каким-то чудом уцелевший после давешнего приключения, так что лучше бы тебе больше никогда туда не соваться. Но пока ты не сунешься, мы совершенно точно ничего не узнаем, а это обидно. Безответственная позиция, согласен. Но ничего не поделаешь, любопытство – моя главная слабость. Она же – источник силы. Строго говоря, моё любопытство – и есть я сам. Поэтому одной рукой стараюсь удерживать тебя на расстоянии от опасности, а другой наоборот, подталкиваю вперёд. Иногда со мной трудно иметь дело. Мне самому – и то трудно. Извини.

– Ясно, – кивнул я. – Спасибо за откровенность. Хотя есть у меня версия, что ты сейчас специально всё это сказал, чтобы я не полез в поезд из вредности. Чтобы захотел показать тебе, что хитростью ты меня не заставишь и намёками не уговоришь. Не желаю рисковать своей драгоценной шкурой, и точка, хватит с меня воображаемых поездов.


– Хорошая версия! – обрадовался Джуффин. – Красивая двухходовка. Я её действительно иногда применяю. Но не с тобой. Ты для этого всё-таки недостаточно вредный, сэр Макс.

– Обидно такое слышать, – вздохнул я. – Особенно от начальства. Ну, значит, надо больше стараться, учту.

– Да ладно тебе, – усмехнулся шеф Тайного Сыска. – Со стороны ты выглядишь не особо покладистым. А правду я, так и быть, никому не скажу.

– А знаешь что, – сказал я, и сам удивился – тому, что собираюсь ему предложить, и одновременно тому, что сделал это не сразу. – Давай вместе устроим засаду. Пойдём на этот грешный пустырь вдвоём. Если поезд и правда появляется в полночь, как минимум своими глазами на него посмотришь. Наверняка же увидишь гораздо больше, чем я. Заодно удержишь меня от безумных прыжков на подножку. Ну или наоборот, подтолкнёшь. Меня оба варианта устраивают. И одновременно оба не особенно нравятся. Но сам знаешь, со мной вечно так.

– Отличное предложение! – просиял Джуффин. – Не представляешь, как я ему рад. Не хотел без особой необходимости вмешиваться в твои дела, и всё прикидывал, наступила эта особая необходимость, или пока ещё нет. А теперь и прикидывать не надо, раз ты сам приглашаешь. С удовольствием составлю тебе компанию в любой момент. Да хоть сегодня. Чего тянуть.





* * *


– Уже почти целый час прошёл после полуночи, – сказал сэр Джуффин Халли. – Предлагаю отметить наше с тобой первое совместное охотничье поражение в каком-нибудь более уютном месте. Чем дольше мы тут просидим, тем больше будем похожи на неудачливых дураков.

– Красиво формулируешь, – вздохнул я, поднимаясь на ноги. И уже после того, как мы оба оказались в гостиной Джуффина, спросил: – Получается, поезд не каждый день на пустыре появляется?

– Получается, как видишь, – согласился он. Подошёл к буфету и так долго выбирал там стаканы, словно я специально явился проверить, выйдет ли из шефа Тайного Сыска толковый мажордом.

Правда потом Джуффин налил в стаканы такое изумительное вино, что даже я, избалованный раритетами из погребов Ордена Семилистника, ахнул, попробовав. И спросил:

– Слушай, где ты такое берёшь?

– Не «где», а «когда», – усмехнулся Джуффин. – На сто восемнадцатый год правления Халлы Махуна Мохнатого пришёлся лучший урожай винограда за все обозримые времена; по крайней мере, так считают историки виноделия, а я верю им на слово, потому что не настолько гурман, каким обычно пытаюсь прикидываться. Но вино, сам видишь, отличное. Моя жена только его и пьёт. И со мной поделилась. Поступок немыслимой щедрости: для неё это вино – единственный стоящий повод иногда ненадолго покидать Тёмную Сторону. Чтобы в сто восемнадцатом году правления Халлы Махуна зайти в винную лавку, одну из шести, первыми открывшихся в новой столице… Нет, вру, она ещё за ореховыми пирожными в эпоху правления вурдалаков Клакков бегает. Во все годы по очереди. Никак не может определиться, при ком из Клакков эти грешные пирожные были особенно хороши.

Я знаком с женой Джуффина, которую все в столице давно считают покойницей, а шефа Тайного Сыска, соответственно, безутешным вдовцом. Ну, то есть как – знаком. Один раз встретил её на Тёмной Стороне. И в первый момент решил, что это сама Тёмная Сторона приняла человеческий облик, чтобы поближе со мной познакомиться и поговорить на понятном мне языке[3] – настолько сильное впечатление произвела на меня леди Рани. Ясно, что от такой удивительной ведьмы можно ожидать чего угодно. Но рассказ о её манере делать покупки всё равно совершенно меня ошеломил.

– Леди Рани покидает Тёмную Сторону и ходит по Мосту Времени? – переспросил я. – По магазинам? За вином и пирожными?! Во даёт!

– Даёт – не то слово, – согласился Джуффин. – Я сам поначалу поверить не мог. Но ничего невозможного нет для ведьмы, которая внезапно захотела чего-нибудь вкусненького. Ни одной стихии, включая время, не стоит становиться у неё на пути. Девчонки есть девчонки, у них в магии свои приоритеты. Нам с тобой в этом смысле до них далеко.

– Да уж, – вздохнул я. – Спасибо, что поделился. Такую редкость даже я бы, пожалуй, зажал.

– Не пытайся показаться более практичным, чем уродился! – фыркнул Джуффин. – Да ты бы всех знакомых созвал на дегустацию, просто чтобы похвастаться: вон чего раздобыл! А я только с тобой делюсь. Как с товарищем по несчастью. Нет ничего хуже неудачной засады. Как по мне, лучше уж трое суток без толку бегать, чем полтора часа безрезультатно скучать.

– Ты не отберёшь у меня вино, если я признаюсь, что как-то недостаточно сильно страдал? – спросил я. – Скучать даже не начал. Больно интересные байки ты рассказываешь, сам виноват.

– Да там уже отбирать особо нечего, – ухмыльнулся Джуффин. – Кто бы мог подумать, что в тебе внезапно проснётся талант к неумеренному пьянству, который даже сэр Шурф, как ни старался, не сумел пробудить. Мы уже надежду давным-давно потеряли, и вдруг – о великое чудо! Ладно, по такому случаю можно выдать тебе добавку. Говорят, начинающие таланты чахнут, если их не поощрять.

Он подлил мне вина и сказал уже вполне серьёзным тоном:

– Ты тоже неплохая компания, сэр Макс. Но я и правда терпеть не могу безрезультатно чего-то ждать. Засада должна приводить к успеху. Добыча, которую долго ждали, просто обязана рано или поздно прибежать к охотнику. Иначе нельзя. К сожалению, добыча далеко не всегда разделяет это моё убеждение. Обычно приходится ей помогать. Я готов, мне не сложно, но к наваждению Большое Заклинание Призыва не применишь. То есть применить-то, конечно, можно, дурное дело нехитрое. Однако, по каким-то зловредным законам природы, оно не повлияет на результат. Ладно, завтра снова попробуем. Придётся нам с тобой набраться терпения, сэр Макс. Может, этот твой поезд только в определённые лунные дни появляется? Или когда дует ветер с той же стороны, с какой дул в первый раз? Свидетельств пока слишком мало, чтобы вывести хоть какую-то закономерность; ладно, значит, будем сами, на практике её выявлять.



Следующую неудачную засаду мы отмечали уже в моей гостиной за бутылкой укумбийского бомборокки и картами. Третью – в трактире «Свет Саллари», который держат мои соседи, всегда готовые открыть его после полуночи ради счастливой возможности насладиться духоподъёмным зрелищем сметающего всё, что осталось в кухне, меня. Четвёртую – снова в Мохнатом Доме, но не в гостиной, а сидя на крыше, очень уж ночь была хороша.

То есть у нас с сэром Джуффином Халли внезапно появился повод отлично проводить вечера, забив на текущие дела и проблемы, но к успеху нас это не приблизило. Призрачный поезд так и не показался нам.





* * *


– Сегодня покараулю один, – решил Джуффин на пятый день нашей общей неудачной охоты.

– То есть не надо было у тебя вчера три раза подряд в Злик-и-Злак выигрывать? Мы теперь враги? – ухмыльнулся я.

– На твоём месте я бы на такую блестящую биографию не особо рассчитывал, – в тон мне ответил Джуффин. – Чтобы стать моим врагом, да ещё и навеки, нужны достижения посерьёзней. Например, ощутимо приблизить конец этого Мира. А если уж во что-то у меня выигрывать, то не жалких три раза, а хотя бы раз сорок подряд. При всём уважении, ты пока не тянешь, сэр Макс.

– А почему тогда ты намерен скучать на пустыре без меня?

– Хочу проверить одну гипотезу. Возможно, поезд не появляется из-за тебя.

– Из-за меня?! Чем, интересно, я ему не угодил?

– Некоторые наваждения не любят показываться своим создателям.