Тайная жизнь Маши Ромашкиной

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 30





— Мы спустимся на "Интенсив"? — я задираю голову, чтобы взглянуть Руслану в глаза.

Лежать в его объятиях, прижимаясь щекой к твердой груди, и слушать его неспокойное сердцебиение — чертовски здорово. Но есть же ещё и работа. Обязательства. Нам не избежать опроса, как прошла конференция, когда мы переступим порог родного маркетингового.

— Надо бы, — Рус запускает руку в волосы и слегка взлохмачивает их. Левой рукой, той, где надежно закреплена моя повязка, он обнимает меня, прижимая крепче к себе. Я утыкаюсь носом где-то в районе его подмышки и жадно вдыхаю природный мужской запах. Странно, раньше мне всегда казалось, что мужчины ужасно вонючие существа, а этот пахнет как-то по-другому. Возбуждающе. По родному.

— Щекотно, — тихо смеётся Рус. — Мелкая, прекрати, — выворачивается из моих рук, когда я пальцами легонько его щекочу.

— Просто проверяю твои эрогенные зоны, — мягко хихикаю, наблюдая, как Рус ужом извивается от моих действий.

— Это НЕ эрогенная зона! — возмущается он, сквозь смех. — Показать тебе по-настоящему эрогенную?

Он отбрасывает одеяло, чтобы впечатлить меня своим восстающим чудовищем. Я впечатлена, впечатлена. Уже раза четыре как!

— Не, — тяну я, вскакивая с постели. — Не, не, не. В душ, собираемся и на конференцию.

Где мои трусики? Оглядываю пол в поисках утраченного.

— Ты снова хочешь слушать нудятину длиной в несколько часов? — Руслан переворачивается на бок, упираясь головой в ладонь. Аполлон. Нет, Арес, бог войны — темный и опасный.

— Сейчас кейсы разбирать будут, это гораздо динамичнее! — уповаю я на совесть организаторов. И все еще не могу найти свое нижнее белье. А, ладно. — Все, я в душ!

Пока Арес не очухался, забегаю в ванную и запираюсь там. Регулирую воду и забираюсь под горячие струи, разгоняющие ломоту во всем теле. От такого марафона и в кому впасть можно. И как только Конфетка такое выдерживает? Ах да, она же нарисованная.

Уже намыливая тело гелем, слышу жалостливые скребки в дверь. За шумом не разбираю, что Руслан говорит, но судя по интонации, напрашивается присоединиться. "Как предсказуемо" — хмыкаю я.

Нет, все-таки Аполлон. Бог любви. Его активности даже энерджайзер бы позавидовал… И опыту. Провожу ладонями по чувствительным местам, которые все еще помнят его прикосновения, и невольно вздрагиваю. Не сейчас. Не надо думать сколько женщин побывали в его руках, скольких часами он не выпускал из постели и вот так же настойчиво совращал.

Но тянущая сила в виде булыжника проваливается куда-то в желудок. Боже, он творил ужасные вещи. Прижимаюсь лбом к холодной плитке душевой кабины, позволяя струям воды скатываться по спине. Я знаю, что чувствовали все эти девушки… я когда-то была на их месте. Но если мне он причинил боль, потому что не знал, как поступить правильно. То с ними был холодный расчет. Он получал от этого удовольствие.

Сердце сжимается, грозя присоединиться к булыжнику в желудке. Легко не думать об этом в его объятиях, смотря в глаза, которые обещают не предавать, на губы, которые шепчут, что любят. Но как справиться с этим эхом из прошлого в виде призраков его бывших ошибок, когда остаешься наедине со здравым смыслом? Как поверить, что все это позади?

Мне страшно. Потому что того мальчишки, в которого я когда-то влюбилась, того, что предпочитал мягкие футболки стильным рубашкам, и ни за что не поменял бы свою "девятку" на импортную тачку, уже нет. Нет веселого Руса, способного часами расспрашивать об учебе и смеяться над моими глупыми рассуждениями о жизни. Нежного романтика, с которым мы рассматривали звездное небо, попивая коктейли из Макдака, и прятались по подъездам, стесняясь рассказать о нас миру.

Это совершенно другой человек. Оболочка та же, а человек внутри — другой. Может, и со мной произошло так же? Что он видит, когда смотрит на меня? Ту девчонку, которая украдкой брала его за руку, когда мы с смотрели фильмы в компании его сестры или эту, со вселенским безразличием на лице, отрепетированным годами? И сможем ли мы любить друг друга такими, какими сделали нас прошедшие годы, такими, какими обтесали обстоятельства?

— Эй, — голос из-за двери становится громче. — Мышка, ты там жива или я затрахал тебя до смерти?

Выключаю воду, бесцельно пролитую, пока я находилась в своих вселенских думах, заматываюсь в огромное пушистое полотенце и открываю дверь. Аполлон внимательно вглядывается в мое лицо, ища на нем ответы на незаданные вопросы. Нет, все же Арес — воинственный и мрачный.

— Все нормально? — задаёт он осторожный вопрос.

— Конечно! — максимально легкомысленно отвечаю я. — Душ весь твой!

Проскальзываю в комнату и начинаю сборы. Поправляю макияж, оставленный часом ранее на белоснежной подушке, вытаскиваю новое белье, потому что предыдущее так и не нашлось, и влезаю все в тоже серое платье. Это ведь будет странно, если я переоденусь среди дня, да?

Невесёлые мысли о том кто мы такие и понравимся ли друг другу, когда спадет апломб неудержимого сексуального влечения, роятся в голове стаей пчел. Клубок "да, нет, не знаю, а может…" запутывается все сильнее. Стою перед зеркалом, расправляя на себе невидимые складочки, и не замечаю, как сзади подбирается разгоряченное тело. Мы всматриваемся в глаза друг друга через зеркало, считывая собственные сомнения.

— Все получится, — как чертов телепат, уверенно говорит Че.

Я киваю едва заметно, стряхивая с себя наваждение и самоанализ. Я хочу этого. Он верит. У нас получится.





***


— Динамика на лицо! — саркастично выдает Руслан, едва мы возвращаемся в конференц-зал.

Стулья, еще пару часов назад выставленные ровными рядами, теперь стоят полукругом несколькими отдельными островками. Участники конференции лениво развалились на них, уже не скрывая, что с большим удовольствием сейчас заливались в баре, а не вот это вот все… Но пара активистов все же увлечены работой над кейсами, которые раздали организаторы.

— Может, вернемся в номер? — шепчет змей-искуситель.

Я толкаю его локтем в бок и продвигаюсь к свободным стульям у ближайшей группки людей. Очевидно, с самыми активными участниками.


— Вы только послушайте, коллеги, какой интересный нам достался кейс! — активно размахивает руками тощий парнишка в глухом свитере под горло, едва наши тела приземляются на горизонтальную поверхность. — Продвижение нового приложения страховой компании!

— Бл*ть, — тихо стонет Рус рядом со мной и начинает оглядываться. — Так и знал, что он тут неспроста.

— Что?

— Яковлев, — морщится Че, — Хочет бесплатно собрать идеи для продвижения своего долбаного приложения. Не собирается он расширять отдел, просто халявные идеи собирает, жук.

— А что, так можно? — шепчу я потрясенно.

— Нет предела его наглости… О, а вот и он, — Руслан кивает в сторону, показывая на Александра. Тот стоит в окружении организаторов конференции, как всегда в безукоризненном костюме и с выправкой, которой позавидовал бы любой военный.

Он со снисхождением оглядывает толпу, при этом, не переставая раздавать колкие остроты, судя по смешкам его слушателей. Пока наши взгляды не пересекаются. Он замолкает и одаривает меня своей широкой улыбкой, являя миру ряд безупречных зубов. По коже пробегают мурашки от его взгляда. Ужасный человек. Устрашающий.

Пока активисты группы решают непростые вопросы эффективности каналов продвижения, мы с Русланом тихонько переговариваемся, не свалить ли все-таки под шумок?

— Рус, на минуточку, — возникает возле нас высокий брюнет с лживыми улыбками.

— Не хочется, — Че вытягивает ноги и принимает расслабленную позу. Насколько это позволяет жёсткий стул под ним.

— По делу, — многозначительно хмурит брови Александр Германович. — Ты знаешь.

Руслан поднимается и отходит к группе организаторов, с которыми ранее разговаривал Яковлев. Каждый из них приветствует Че доброжелательным рукопожатием и даже похлопывает по спине. Они, что, знакомы? Но откуда?

Мерзкое, липкое подозрение заползает в мое неокрепшее сознание. Черт, я и забыла, что он под подозрением в шпионаже…

Пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет не так.



Я не свожу с него взгляд. Руслан выглядит расслабленно, ничто в его позе не выдает неприязни или нежелания общаться с этими людьми. Я вижу только его затылок, но практически не сомневаюсь, что на его лице сейчас застыла вежливая улыбка, он мастер держать лицо. Но что он там делает? О чем разговаривает? Почему пошел с Александром, стоило тому настоять?

— Мария, а Вы что думаете? — обращается ко мне парень в свитере, отвлекая от слежки. Он всматривается в мой бейдж, слегка скосив глаза и туда, на что он прикреплен. Извращенец.

— Я думаю, что мне пора, — резко встаю со стула.

Надо признать, что идея участия в конференции полностью провалена. Не надо было даже спускаться. Руслан был прав. Оборачиваюсь к месту, где минуту назад стояла компания мужчин в костюмах с Че во главе, но его уже нет. То есть несколько человек по-прежнему стоят у дверей и тихо переговариваются, но Руслана среди них нет. Как и чертова Александра, мать его, Германовича.

Не нравится мне все это. Не нравится.

Стараюсь как можно незаметнее пробраться к выходу, не мешая группам в их мозговом штурме, но никто даже не смотрит на меня. Достигаю дверей как раз, когда со сцены раздается голос:

— Ну что ж, время подошло к концу. Прошу каждую группу взять себе по листу флип-чарта и зафиксировать на нем ваше коллективное предложение.

Да, определенно, мне здесь делать нечего.

В коридоре воздух кажется прохладнее и чище. Вдыхаю полной грудью, наслаждаясь тишиной и облегчением от принятого решения. У нас с Русланом больше суток впереди, которые мы можем провести вместе. Так много часов, за которые мы можем узнать друг друга лучше. Так много времени, чтобы убедиться в его непричастности к шпионажу. Нужно только спросить.

Но где, черт возьми, сам Руслан?

Сейчас бы не помешал его номер телефона, с грустью отмечаю я про себя. Боже, что за бред, мы скоро подберёмся к двузначному числу раз, когда были близки, а обменяться номерами так и не удосужились. Все, абсолютно все в наших отношениях наперекосяк. Но то ли это воздействие гормонов, то ли я заделалась оптимистом, меня это не волнует. Нужно просто его найти.

Эти двое предсказуемо оказываются в баре на первом этаже. Они не замечают меня, ведя эмоциональный разговор. Александр сверкает своими дорогими часами, указывая на что-то Руслану. А тот в ответ начинает размахивать руками. Я мечусь в проходе, не зная, уйти ли, оставив их разбираться наедине, или прервать, возможно, предотвратив драку. Я делаю несколько робких шагов вперед, и до меня начинают доноситься обрывки фраз.

— Да пошел ты! — гневно выплевывает Рус.

— Я тебя предупредил, — голос Александра потерял былую лёгкость, снизившись до угрожающих нот.

Руслан отпихивает руку брюнета, мне кажется, они сейчас схватят друг друга за грудки и начнут меряться силой, но в этот момент они видят меня. Глаза Че бешено горят, лицо искажает знакомая мне маска гнева, но он быстро берет себя в руки, встречаясь со мной взглядом.

— В понедельник, не позднее шести, — резюмирует какую-то их договоренность Александр. — Не разочаровывай меня.

Разворачивается и, проходя мимо меня, бросает:

— Если что, я в номере 306, красотка, — подмигивает мне и уходит, оставив после себя только аромат дорогого парфюма и осадок неприязни.

— Что?.. — начинаю я говорить, но Руслан прерывает.

— Давай не будем об этом, — резко говорит он. — Просто старые разборки. С нами, — указывает на меня и себя, — Это никак не связано. А я чертовски хочу отвлечься.

Руслан притягивает меня к себе в объятия и зарывается лицом в волосы, глубоко вдыхая. Я разрываюсь между желанием сейчас же все из него вытрясти и страхом услышать то, что мне не понравится. Последнее побеждает, разделяя пальму первенства с желанием поддержать его.

Поглаживаю ладонями по его спине, и чувствую, как напряженные мышцы расслабляются.

— Что, вернемся на конференцию? — спрашивает мне в волосы, щекоча теплым дыханием кожу.