Тайна жемчужной леди

– Поверьте, леди, я ничем не хуже, – ворчливо отозвался мужчина.

– О, я уверена, что вы отличный полицейский, сэр! И настоящий джентльмен! Не то что он! – Заметив, с какой ревностью ответил мне мужчина, я решила сыграть на духе соперничества, и не прогадала.

– Это верно, – приосанился полисмен и жадно поинтересовался: – А что этот выскочка Тэтчерд вам сделал?

– Даже не знаю… как сказать… – замялась я, лихорадочно придумывая, какой бы смертный грех повесить на следователя.

– Мэм, – проникновенно сказал мужчина и даже аккуратно взял меня за руку, – поверьте, мне вы можете довериться.

«Очень в этом сомневаюсь», – скептически хмыкнула я про себя и вдруг выпалила:

– Понимаете, сэр, я беременна, а этот негодяй отказывается на мне жениться!

Я картинно всплеснула руками и бросилась на шею дежурному полицейскому, содрогаясь в немых рыданиях.

– Действительно, негодяй, – злорадно протянул полицейский. – Не плачьте, мэм. Тэтчерд сейчас на совещании у начальника, но я провожу вас в его кабинет.

Пока мы шли по коридору, я украдкой косилась на полисмена. Вероятно, он очень недолюбливает Рэда и, судя по его довольной физиономии, о недостойном поведении господина следователя через десять минут узнает весь участок. Дверь в кабинет Тэтчерда оказалась заперта, и я осталась дожидаться хозяина на банкетке в коридоре. Пока все шло точно по плану. Главное сейчас выдержать бурю под названием «Рэд». В том, что следователь будет зол как дракон, я не сомневалась ни секунды.

Минут через пятнадцать мне стало понятно, насколько сильно я ошибалась. Тэтчерд оказался зол как сто драконов. Я поняла это по взгляду, который сверкал янтарной желтизной и метал молнии во все живое. Словно в его зрачках от гнева плавилось золото. В остальном же следователь мужественно держал себя в руках. Подойдя к своей двери и презрительно глянув на меня сверху вниз, он медленно произнес:

– Хм… Так это вы от меня беременны?

Я не стала отвечать, посчитав вопрос риторическим, а просто молча поднялась со своего места. Тэтчерд испепелил меня взглядом и, отперев дверь, молча вошел в кабинет. Я же, решив, что раз меня не прогнали, значит, пригласили, смело вошла следом. Рэд бросил ключи на тумбу, пересек кабинет и устало сел за стол. Я благоразумно осталась стоять в районе двери, держа дистанцию между нами, так, на всякий случай. Мужчина нахмурился и устало потер переносицу, потом, глубоко вздохнув, произнес:

– Кира, что это за цирк?

Я вдохнула поглубже и на одном дыхании выпалила свое оправдание:

– Не могла же я сказать правду. Если бы полицейский узнал, что я детектив, меня бы тотчас выставили за дверь. И наверняка еще обсмеяли бы.

– Зато теперь весь участок будет считать меня последним негодяем, который прячется по кустам от надоевшей любовницы. Как первенца назовем? – иронично усмехнулся Рэд.

– Да ладно тебе, скажешь потом, что я просто истеричка и все придумала, – отмахнулась я, словно ситуация и выеденного яйца не стоила.

– Зачем тебе это нужно? – устало спросил он.

– Мне необходимо было тебя увидеть, – объяснила я и стала нервно измерять кабинет шагами.

– Соскучилась? – оскалился полицейский.

Я пропустила шпильку мимо ушей и честно призналась:

– Хотела попросить взглянуть на протоколы допроса мэра.

– С чего бы это мне их тебе показывать? – надменно произнес Рэд.

– По дружбе? – невинно предположила я.

– Очень интересно. А ребенка мы с тобой тоже по большой дружбе зачали? – раздраженно спросил он.

– Значит, не покажешь? – хмуро уточнила, остановившись у двери.

– Даже если бы и хотел, не могу, это тайна следствия. А после того, что ты наплела дежурному, у меня нет ни малейшего желания нарушать ради тебя закон, – устало отозвался мужчина.

– И все-таки… – предприняла я последнюю попытку решить дело миром.

– Нет, Кира, – оборвал меня Рэд. – Тебе пора. У меня много дел.

И, не обращая на меня никакого внимания, уткнулся в какие-то бумаги на столе.

Ну, нет так нет, пеняй на себя. Я гордо задрала нос и царственно вышла из кабинета, услышав тихое бормотание за столом:

– …с ума меня сведет… лофа.

Вернувшись в вестибюль, подошла к уже знакомому дежурному:

– Благодарю вас, сэр, – улыбнулась ему.

– Не за что, мэм, – отозвался он. – Вы решили вашу… э-э… проблему?

– Безусловно. – Я улыбнулась еще шире. – Помогите мне, пожалуйста, еще разок. Где у вас дамская комната?


Полисмен округлил глаза и смущенно закашлялся, потом указал в сторону противоположного коридора.

– Последняя дверь направо, мэм, – ответил он.

– Благодарю, – проникновенно глядя ему в глаза, сказала я и похлопала мужчину по руке. – Вам зачтется за все дела ваши.

И продефилировала в указанную сторону.

Только закрывшись в дамской комнате, я позволила себе расслабиться и победно улыбнулась. Все шло как по маслу. Конечно, я и не рассчитывала, что Рэд добровольно покажет протоколы, но теперь я и сама смогу их посмотреть. Пока я отвлекала нашего бравого следователя беседой и хождением по кабинету, ловкий маленький чертяка, используя артефакт Криса, сделал дубликат ключей на тумбе, и теперь они лежали в моем кармане. Оставалось только дождаться ночи, и можно будет спокойно покопаться в записях полицейского.

Просидев в дамской комнате до глубокой ночи, я потихоньку вышла из своего укрытия. Подойдя к вестибюлю, глянула на часы. Было без десяти двенадцать, как раз время обхода. Дождавшись, пока дежурный покинет пост, я прошмыгнула в нужный коридор и быстро направилась к двери. Как и рассчитывала, она была заперта. Нащупав в кармане ключ, быстро отперла ее и вошла. Настроив световые кристаллы на минимальное освещение, первым делом достала из кармана Шныря, вернула ему нормальный размер, оставила стоять на шухере и строго приказала свистеть в случае опасности. Объяснения, что черти свистеть не умеют, оставила без внимания. Сама же села за стол и стала перебирать бумаги, ища нужные протоколы. Минут через пятнадцать поиск увенчался успехом. Несколько листов с описанием допроса мэра Васко и обыска в его кабинете были изъяты и спрятаны в корсет. Только я собралась ретироваться из кабинета, как вдруг вскочил Шнырь и с громким шепотом:

«Полундра, Кира! Свистю! Свистю!» – заметался по кабинету, а потом, открыв дверцу небольшого шкафа, спрятался внутри.

Я отчетливо услышала приближающиеся шаги. Окинув кабинет взглядом и не найдя ничего, подходящего для себя, живо полезла за чертякой в шкаф, еле успев потушить за собой свет.

Через мгновение в замочной скважине скрипнул ключ, и дверь отворилась. В кабинете мгновенно вспыхнул яркий свет. Кто-то подошел к столу и зашелестел бумагами. Мы со Шнырем затаились и даже перестали дышать от страха. Через несколько минут послышались усталые вздохи и снова раздались шаги. Затем донеслись звуки выдвигаемых ящиков и тихое бормотание. Похоже, в кабинете что-то искали. Шаги зазвучали ближе, кто-то явно подходил к шкафу. Мы с чертякой обмерли и не смели шевельнуться. Вдруг одна дверка резко распахнулась, и на нас уставились удивленные глаза Рэда.

– Занято! – выкрикнул ошалевший от страха Шнырь и захлопнул дверцу изнутри.

Очевидно, следователь решил, что его подводит зрение, потому что около минуты стояла гробовая тишина. Однако через минуту он снова распахнул шкаф и уставился на нас.

– Я же сказал, мест нет! – крикнул Шнырь и снова захлопнул дверцу.

Видимо, до полицейского наконец-таки дошло, что это не галлюцинации, потому что он снова резко дернул дверь и сорвал ее с петель. Не успевший вовремя среагировать чертяка повис на ручке с обратной стороны двери и теперь болтался в воздухе, как выпотрошенная куриная тушка на крючке.

– Какого демона здесь происходит?! – взревел Тэтчерд.

Рэд угрожающе тряс дверью, направляя ее в мою сторону, от чего Шныря телепало из стороны в сторону. Чертяка жалобно смотрел на меня, дескать, прости, хозяйка, сделал все, что мог, теперь выкручивайся сама. А я стояла памятником самой себе и лихорадочно соображала, чем бы оправдать такой поздний визит. Быть пойманной столь быстро и столь позорно в мои планы никак не входило.

Не придумав ничего дельного, я пошла на блицкриг[13] и, уперев руки в бока, сердито произнесла:

– А вот нечего было нас днем выгонять!

Тэтчерд обалдело захлопал глазами:

– То есть в том, что вы сидите ночью у меня в шкафу, виноват я?

– Конечно, – уверенно кивнула и сделала шаг к полицейскому. – Дал бы бумаги почитать, спал бы сейчас спокойно. Я продолжала наступать:

– И вообще! Сейчас же отпусти моего фамильяра! Хватит его трясти!

От моего грозного напора Рэд немного стушевался и, удивленно глянув на дверь и болтающегося на ней чертяку, опустил их на пол. Шнырь моментально схватил многострадальную створку и скрылся в шкафу, прикрыв его изнутри. Мы со следователем молча наблюдали за действиями чертяки, и я уже спокойным тоном поинтересовалась:

– А что ты делаешь на работе в такое время?

Рэд перевел взгляд со шкафа на меня и так же спокойно ответил:

– Работы много, хотел кое-какие бумаги проверить… А как вы в кабинет попали?

Я крайне не вовремя покраснела, и мужчину осенило. Он подозрительно уставился на меня и жестко сказал:

– Кира, сейчас же отдай ключи.

Я потупилась и молча протянула ему связку.

– И протоколы, – так же жестко добавил он.

Но я отрицательно покачала головой:

– Ни за что, – твердо сказала в ответ.

– Кира, последний раз прошу по-хорошему. Если сам найду, хуже будет, – угрожающе произнес Рэд. – А я ведь найду… Даже не сомневайся.

Я неосознанно сделала шаг назад, а мужчина инстинктивно шагнул вперед. Он изучающе вглядывался в мое лицо, потом медленно опустил взгляд ниже и остановился на шнуровке корсета, выразительно глядя на мою вздымающуюся от глубокого дыхания грудь. Потом снова посмотрел мне в глаза и улыбнулся.

– Только попробуй, – угрожающе сказала я и вскинула руки в защитном жесте. – Живой не дамся!

– Заманчивая перспектива, – протянул Рэд и вдруг расхохотался. – Ты меня с ума сведешь, лофа.

Я непонимающе уставилась на него и спросила:

– Я часто слышу от тебя в свой адрес это слово. Это какое-то ругательство?

– А ты не знаешь? Говорила же, что специалист по кактусам, – удивился мужчина.