Тайна ректора Вечерней Академии
Часть 31 из 49 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Но зачем вообще выводить ее в свет? – ахнула Арлин. – Это же так опасно! А вдруг она лишится рассудка прямо на балу?
– Чтобы никто не заподозрил в ней монстра, – спокойно ответил Рейнар. – Да, это риск. Но это тот риск, который позволяет мне не звать к ней толпу врачей и не объяснять, почему она не наблюдается у них. Все должно быть натурально. А так я говорю всем, что в свободное время ухаживаю за ней сам, а в прочие часы она лежит в постели.
– Где же она сейчас?
– Отправил домой на личной карете, – мрачно ответил Рейнар. – По моим расчетам, у нее есть еще часа два до нового приступа безумия. Она доберется до дома, а там за ней присмотрит Хекс.
– Хекс? – приподняла бровь Арлин.
Рейнар загадочно улыбнулся.
– Мой друг. Ему можно доверять, – ответил он через мгновение.
– Вот как, – удивленно покачала головой Арлин.
Ей было сложно осознать услышанное. Она-то себе напридумывала совсем другое. Так много всего! А оказалось…
Рейнар опустил голову и вдруг обхватил подбородок Арлин, заставив ее посмотреть на себя.
– У меня было приглашение на бал на две персоны, – медленно проговорил мужчина. – Я не хотел брать с собой каких-то других сьер… – он вдруг странно усмехнулся, опустив взгляд. – И специально взял сестру, чтобы…
Арлин вдруг почувствовала, что ей стало жарко. Сердце подскочило к самому горлу, и она, не задумываясь, выпалила:
– Чтобы я не ревновала?
И тут же прикусила губу, боясь, что сморозила глупость. Вдруг он имел в виду что-то другое? Да, наверняка именно так и есть, а она уже напридумывала себе!
– Да, – ответил он, прервав поток ее панических мыслей и снова взглянув ей в глаза. На его губах появилась легкая улыбка, но впервые она показалась Арлин грустной. – Я вел себя так, словно мы с тобой пара. Словно ты уже моя. Хотя, как мы оба знаем, ты мне ничего не обещала. Глупость, конечно…
Его голос стал тихим и неровным. Словно он вовсе и не планировал всего этого говорить, но все как-то вышло само.
– И вовсе не глупость! – воскликнула Арлин и нахмурилась, освобождаясь из кольца его рук и возмущенно глядя в его золотистые глаза, мечтая и обнять его, и отругать.
Улыбка на губах Рейнара стала шире, и теперь в ней появились совершенно новые оттенки. Те самые, от которых фею всегда бросало в жар.
Бросило и сейчас.
– Значит, я могу считать это твоим согласием? – спросил он, приподняв бровь.
– Согласием на что? – хрипло проговорила она.
– Быть моей, конечно же, – ответил он, довольный, как сытый тигр.
Или дракайн.
В этот момент Арлин зажмурилась, потому что все внутренности будто опалило и не хватало сил ответить. Ей хотелось улыбаться, хотелось поцеловать Рейнара, прошептать ему в ответ какую-нибудь глупость, а потом согласиться.
Обязательно согласиться.
Вот только стоило ей на миг забыться, утонуть в объятиях и поцелуях, в прикосновениях губ, которые вдруг стали пьяняще-горячими, как кожу на груди, прямо в области сердца, стало так нестерпимо печь, словно кто-то пытался оставить на ней клеймо каленым железом. Метка въедалась в плоть, и Арлин поняла, что стоит ей согласиться не только мысленно, но и на словах, как этот знак останется на ней навсегда.
Вот сейчас – точно навсегда. Это осознание зажглось внутри нее само, словно инстинкт. И, признаться, фее уже почти было наплевать… Ну и пусть она больше никогда не сможет надеть платье с глубоким воротом! Пусть ей придется забыть о посещениях лекаря – она и прежде-то не часто обращалась к врачам, опасаясь разоблачения. Пусть ей всегда придется бояться… До самой смерти. Потому что в этом мире с брачной печатью феи она навсегда останется просто меченым монстром Разрыва.
Арлин вздрогнула и отстранилась от Рейнара, уперев ладони ему в грудь. Мужчина взглянул на нее, не понимая. Его огромные, широко распахнутые глаза светились, как солнце, и Арлин едва могла вздохнуть от мысли, что придется обидеть его. Расстроить. Погасить золото его взгляда.
Поэтому она ничего не сказала, кроме:
– Прости…
И, отстранившись, убежала прочь.
Она выскочила из стенной ниши, как тень, не замечая ничего вокруг. Глаза щипало, и вряд ли она понимала хоть наполовину, что происходит. И как это может выглядеть со стороны.
На ее беду, в коридоре в тот момент вовсе не было пусто. И прямо за ней помчался мужчина, которого видеть ей совсем не хотелось. Встречаться с которым ей было не нужно.
И даже Рейнар, который выбрался из ниши почти сразу же за Арлин, не успел сказать ей, что она бежит не в ту сторону. Что там, куда помчалась фея, располагается главный выход из дворца и именно там стражники проверяют пропуска у всех приглашенных. Потому что досмотр гостей ведется не только на входе в замок, но и на выходе.
Поэтому буквально через минуту, когда Рейнар, стиснув челюсти, быстрым шагом подходил к двум королевским гвардейцам, задержавшим гостью в желтом платье с крылышками, было уже поздно. Испуганную Арлин уже взял под руку подозрительно улыбающийся Ивар Лозьер-ис, министр культуры и дворянской этики его величества короля. Крайне опасный тип, который тщательно отслеживал нарушения сословных различий и жестоко наказывал за них.
И когда тот уводил ее прочь, Арлин в последний момент обернулась, увидев чуть в стороне, но совсем рядом неподвижно застывшего Рейнара. Она бросила на него полный ужаса взгляд, но дракайн уже ничего не мог сделать. Только стоять и смотреть, скрипя зубами от раздражающей безысходности.
Какого дохлого тролля здесь оказался Ивар? Как он заметил Арлин?
Рейнар не знал.
С двумя стражниками ректор Вечерней Академии еще смог бы разобраться на месте. Но не с министром дворянской этики.
Его руки были связаны. Рейнар не лгал, когда говорил Арлин, что за проникновение во дворец ее могла ждать жестокая кара.
Даже смерть.
Глава 11
Спустя почти сутки в камере предварительного заключения
– Вы хорошо подумали, Арлин Вейер? – ласковым голосом спросил Ивар, в который раз обходя по кругу замершую на стуле девушку.
Фея громко сглотнула и потрясла головой. Ее руки были связаны за спиной, а комната, в которой они находились, напоминала тюремную камеру. Серые стены и одно узенькое окошко в помещении для допросов – вот и все, на что она могла рассчитывать после попадания в королевскую тюрьму Беларии. И в этой комнате Ивар держал ее всю ночь.
Сейчас в узеньком просвете окна уже забрезжило солнце, и Арлин чувствовала себя уставшей и измученной. Однако, как ни странно, страха уже не осталось.
– Мне кажется, вы не до конца понимаете, что происходит… – медленно продолжал мужчина свою песню. Его темные, злые глаза пронзали ее калеными иглами.
Но Арлин все понимала. Это Ивар еще не осознавал истинного положения дел и того, кто на самом деле находится перед ним.
Арлин устало вздохнула и закрыла глаза. Она так долго боялась разоблачения, боялась попасть сюда, что теперь, оказавшись в тюрьме, в шаге от виселицы, словно почувствовала освобождение. Да, пока ее не собирались судить за фейскую природу, вот только наказание светило примерно то же.
А поэтому, когда разозленный ее молчанием министр подошел ближе, резко и больно обхватив узловатыми пальцами ее подбородок, она лишь улыбнулась.
Ивар стиснул зубы.
– Ты понимаешь, что, отказывая мне, подписываешь себе смертный приговор?! – рявкнул министр, и фее показалось, что он вот-вот топнет ногой от бессилия.
Как бы это ни было банально, но прямо сейчас этот человек обещал снять с нее обвинения в обмен на то, чтобы Арлин согласилась лечь с ним в постель. И, признаться, его предложение не было лишено смысла.
После самовольного проникновения в королевский дворец ее обвиняли в подготовке убийства короля. Это была страшная ложь, но из-за нее Арлин ждала неминуемая казнь практически без суда и следствия. Ивар же обещал переквалифицировать статью в нечто попроще. Например, в попытку попасть на бал для поиска жениха. И если первое грозило быстрой смертью с чисто номинальным судебным заседанием, то второе могло считаться всего лишь нарушением той самой дворянской этики, за которую отвечал министр Лозьер-ис.
Девушка хмыкнула.
Жизнь в обмен на постель…
Арлин окинула усталым взглядом своего мучителя.
Колючие черные глаза, короткие волосы, тщательно уложенные воском, орлиное лицо… Этот мужчина вбил себе в голову, что она похожа на фею. А ему всю жизнь хотелось провести ночь с той, которую породил Разрыв.
«Проклятый развратник…»
Фея отвернулась и уперла взгляд в стену.
– Эти твои крылышки, – протянул тем временем Ивар, склонившись к ней и проведя рукой по бутафорским крыльям на платье, – твои потрясающие крашеные волосы… Я был очарован с первого момента, как тебя увидел, – говорил он, подтверждая ее мысли. – А твое узкое личико, кукольные зеленые глазки…
Он уткнулся носом в ее шею и с наслаждением втянул воздух возле самой ключицы.
Арлин вздрогнула и попыталась отстраниться.
В тот же миг министр выпрямился, сцепил руки за спиной и, сжав губы в линию, отошел в сторону.
– Строптивая гусыня. Сразу видно, что плебейка! Не понимаешь, какую честь я тебе оказываю. Еще и жизнь твою никчемную пытаюсь спасти! Все без толку! Словно жемчуг метать перед троллем…
Он прижал к носу надушенный платок привычным жестом.
– Так, может, стоит отпустить меня, и все? – устало спросила Арлин.
– Вот еще! За то, что пробралась в замок в обход стражи, готовя покушение на его величество короля, завтра утром тебя повесят на Рыбной площади, где казнят всякую шваль. Так и знай. И никто не даст за твою жизнь и полмонеты.
С этими словами он развернулся и приготовился выйти из комнаты. Лишь на пороге остановился и немного лениво бросил:
– Впрочем, у тебя есть шанс передумать. До – обеда.
И уже затем окончательно вышел, хлопнув – дверью.
Арлин осталась одна.
– Чтобы никто не заподозрил в ней монстра, – спокойно ответил Рейнар. – Да, это риск. Но это тот риск, который позволяет мне не звать к ней толпу врачей и не объяснять, почему она не наблюдается у них. Все должно быть натурально. А так я говорю всем, что в свободное время ухаживаю за ней сам, а в прочие часы она лежит в постели.
– Где же она сейчас?
– Отправил домой на личной карете, – мрачно ответил Рейнар. – По моим расчетам, у нее есть еще часа два до нового приступа безумия. Она доберется до дома, а там за ней присмотрит Хекс.
– Хекс? – приподняла бровь Арлин.
Рейнар загадочно улыбнулся.
– Мой друг. Ему можно доверять, – ответил он через мгновение.
– Вот как, – удивленно покачала головой Арлин.
Ей было сложно осознать услышанное. Она-то себе напридумывала совсем другое. Так много всего! А оказалось…
Рейнар опустил голову и вдруг обхватил подбородок Арлин, заставив ее посмотреть на себя.
– У меня было приглашение на бал на две персоны, – медленно проговорил мужчина. – Я не хотел брать с собой каких-то других сьер… – он вдруг странно усмехнулся, опустив взгляд. – И специально взял сестру, чтобы…
Арлин вдруг почувствовала, что ей стало жарко. Сердце подскочило к самому горлу, и она, не задумываясь, выпалила:
– Чтобы я не ревновала?
И тут же прикусила губу, боясь, что сморозила глупость. Вдруг он имел в виду что-то другое? Да, наверняка именно так и есть, а она уже напридумывала себе!
– Да, – ответил он, прервав поток ее панических мыслей и снова взглянув ей в глаза. На его губах появилась легкая улыбка, но впервые она показалась Арлин грустной. – Я вел себя так, словно мы с тобой пара. Словно ты уже моя. Хотя, как мы оба знаем, ты мне ничего не обещала. Глупость, конечно…
Его голос стал тихим и неровным. Словно он вовсе и не планировал всего этого говорить, но все как-то вышло само.
– И вовсе не глупость! – воскликнула Арлин и нахмурилась, освобождаясь из кольца его рук и возмущенно глядя в его золотистые глаза, мечтая и обнять его, и отругать.
Улыбка на губах Рейнара стала шире, и теперь в ней появились совершенно новые оттенки. Те самые, от которых фею всегда бросало в жар.
Бросило и сейчас.
– Значит, я могу считать это твоим согласием? – спросил он, приподняв бровь.
– Согласием на что? – хрипло проговорила она.
– Быть моей, конечно же, – ответил он, довольный, как сытый тигр.
Или дракайн.
В этот момент Арлин зажмурилась, потому что все внутренности будто опалило и не хватало сил ответить. Ей хотелось улыбаться, хотелось поцеловать Рейнара, прошептать ему в ответ какую-нибудь глупость, а потом согласиться.
Обязательно согласиться.
Вот только стоило ей на миг забыться, утонуть в объятиях и поцелуях, в прикосновениях губ, которые вдруг стали пьяняще-горячими, как кожу на груди, прямо в области сердца, стало так нестерпимо печь, словно кто-то пытался оставить на ней клеймо каленым железом. Метка въедалась в плоть, и Арлин поняла, что стоит ей согласиться не только мысленно, но и на словах, как этот знак останется на ней навсегда.
Вот сейчас – точно навсегда. Это осознание зажглось внутри нее само, словно инстинкт. И, признаться, фее уже почти было наплевать… Ну и пусть она больше никогда не сможет надеть платье с глубоким воротом! Пусть ей придется забыть о посещениях лекаря – она и прежде-то не часто обращалась к врачам, опасаясь разоблачения. Пусть ей всегда придется бояться… До самой смерти. Потому что в этом мире с брачной печатью феи она навсегда останется просто меченым монстром Разрыва.
Арлин вздрогнула и отстранилась от Рейнара, уперев ладони ему в грудь. Мужчина взглянул на нее, не понимая. Его огромные, широко распахнутые глаза светились, как солнце, и Арлин едва могла вздохнуть от мысли, что придется обидеть его. Расстроить. Погасить золото его взгляда.
Поэтому она ничего не сказала, кроме:
– Прости…
И, отстранившись, убежала прочь.
Она выскочила из стенной ниши, как тень, не замечая ничего вокруг. Глаза щипало, и вряд ли она понимала хоть наполовину, что происходит. И как это может выглядеть со стороны.
На ее беду, в коридоре в тот момент вовсе не было пусто. И прямо за ней помчался мужчина, которого видеть ей совсем не хотелось. Встречаться с которым ей было не нужно.
И даже Рейнар, который выбрался из ниши почти сразу же за Арлин, не успел сказать ей, что она бежит не в ту сторону. Что там, куда помчалась фея, располагается главный выход из дворца и именно там стражники проверяют пропуска у всех приглашенных. Потому что досмотр гостей ведется не только на входе в замок, но и на выходе.
Поэтому буквально через минуту, когда Рейнар, стиснув челюсти, быстрым шагом подходил к двум королевским гвардейцам, задержавшим гостью в желтом платье с крылышками, было уже поздно. Испуганную Арлин уже взял под руку подозрительно улыбающийся Ивар Лозьер-ис, министр культуры и дворянской этики его величества короля. Крайне опасный тип, который тщательно отслеживал нарушения сословных различий и жестоко наказывал за них.
И когда тот уводил ее прочь, Арлин в последний момент обернулась, увидев чуть в стороне, но совсем рядом неподвижно застывшего Рейнара. Она бросила на него полный ужаса взгляд, но дракайн уже ничего не мог сделать. Только стоять и смотреть, скрипя зубами от раздражающей безысходности.
Какого дохлого тролля здесь оказался Ивар? Как он заметил Арлин?
Рейнар не знал.
С двумя стражниками ректор Вечерней Академии еще смог бы разобраться на месте. Но не с министром дворянской этики.
Его руки были связаны. Рейнар не лгал, когда говорил Арлин, что за проникновение во дворец ее могла ждать жестокая кара.
Даже смерть.
Глава 11
Спустя почти сутки в камере предварительного заключения
– Вы хорошо подумали, Арлин Вейер? – ласковым голосом спросил Ивар, в который раз обходя по кругу замершую на стуле девушку.
Фея громко сглотнула и потрясла головой. Ее руки были связаны за спиной, а комната, в которой они находились, напоминала тюремную камеру. Серые стены и одно узенькое окошко в помещении для допросов – вот и все, на что она могла рассчитывать после попадания в королевскую тюрьму Беларии. И в этой комнате Ивар держал ее всю ночь.
Сейчас в узеньком просвете окна уже забрезжило солнце, и Арлин чувствовала себя уставшей и измученной. Однако, как ни странно, страха уже не осталось.
– Мне кажется, вы не до конца понимаете, что происходит… – медленно продолжал мужчина свою песню. Его темные, злые глаза пронзали ее калеными иглами.
Но Арлин все понимала. Это Ивар еще не осознавал истинного положения дел и того, кто на самом деле находится перед ним.
Арлин устало вздохнула и закрыла глаза. Она так долго боялась разоблачения, боялась попасть сюда, что теперь, оказавшись в тюрьме, в шаге от виселицы, словно почувствовала освобождение. Да, пока ее не собирались судить за фейскую природу, вот только наказание светило примерно то же.
А поэтому, когда разозленный ее молчанием министр подошел ближе, резко и больно обхватив узловатыми пальцами ее подбородок, она лишь улыбнулась.
Ивар стиснул зубы.
– Ты понимаешь, что, отказывая мне, подписываешь себе смертный приговор?! – рявкнул министр, и фее показалось, что он вот-вот топнет ногой от бессилия.
Как бы это ни было банально, но прямо сейчас этот человек обещал снять с нее обвинения в обмен на то, чтобы Арлин согласилась лечь с ним в постель. И, признаться, его предложение не было лишено смысла.
После самовольного проникновения в королевский дворец ее обвиняли в подготовке убийства короля. Это была страшная ложь, но из-за нее Арлин ждала неминуемая казнь практически без суда и следствия. Ивар же обещал переквалифицировать статью в нечто попроще. Например, в попытку попасть на бал для поиска жениха. И если первое грозило быстрой смертью с чисто номинальным судебным заседанием, то второе могло считаться всего лишь нарушением той самой дворянской этики, за которую отвечал министр Лозьер-ис.
Девушка хмыкнула.
Жизнь в обмен на постель…
Арлин окинула усталым взглядом своего мучителя.
Колючие черные глаза, короткие волосы, тщательно уложенные воском, орлиное лицо… Этот мужчина вбил себе в голову, что она похожа на фею. А ему всю жизнь хотелось провести ночь с той, которую породил Разрыв.
«Проклятый развратник…»
Фея отвернулась и уперла взгляд в стену.
– Эти твои крылышки, – протянул тем временем Ивар, склонившись к ней и проведя рукой по бутафорским крыльям на платье, – твои потрясающие крашеные волосы… Я был очарован с первого момента, как тебя увидел, – говорил он, подтверждая ее мысли. – А твое узкое личико, кукольные зеленые глазки…
Он уткнулся носом в ее шею и с наслаждением втянул воздух возле самой ключицы.
Арлин вздрогнула и попыталась отстраниться.
В тот же миг министр выпрямился, сцепил руки за спиной и, сжав губы в линию, отошел в сторону.
– Строптивая гусыня. Сразу видно, что плебейка! Не понимаешь, какую честь я тебе оказываю. Еще и жизнь твою никчемную пытаюсь спасти! Все без толку! Словно жемчуг метать перед троллем…
Он прижал к носу надушенный платок привычным жестом.
– Так, может, стоит отпустить меня, и все? – устало спросила Арлин.
– Вот еще! За то, что пробралась в замок в обход стражи, готовя покушение на его величество короля, завтра утром тебя повесят на Рыбной площади, где казнят всякую шваль. Так и знай. И никто не даст за твою жизнь и полмонеты.
С этими словами он развернулся и приготовился выйти из комнаты. Лишь на пороге остановился и немного лениво бросил:
– Впрочем, у тебя есть шанс передумать. До – обеда.
И уже затем окончательно вышел, хлопнув – дверью.
Арлин осталась одна.