Тайна пленного генерала

«Надо было днем идти, - мелькнула абсурдная мысль. - И увидели бы своими глазами откуда стреляют».

По ночам батареи молчали. Разведчики наблюдали за колонной из-за жухлого бурьяна: там горели фонари; покрикивали люди в офицерских фуражках; сновали патрули в черных шинелях с нарукавными повязками - явно не немцы. За одним из таких в офицерской фуражке удалось проследить, - он покинул место расположения и бодрым шагом двинулся к деревне; за ним семенил невысокий солдат с карабином; офицер зашел на второй с околице участок, хлопнул калиткой; солдат остался на улице, стал переминаться с ноги на ногу…

- Спать пошёл, товарищ лейтенант! - возбуждённо задышал Вартанян. - Поможем человеку, чтобы кошмары по ночам не мучили?

В доме должны были находиться хозяева - обычное дело - офицеры встают на постой в приличных избах, мнение жильцов их мало интересует. Заходить с улицы Шубин постеснялся - у часового могли возникнуть вопросы, а убивать всех подряд не время. К участку подкрались с огородов, перелезли через плетень, скрипнула входная дверь -две тени спустились с крыльца и быстро двинулись в постройку на другой стороне двора. Хозяева, - поесть, попить господину офицеру приготовили, воду нагрели, уборку сделали - можно и с глаз долой, чтобы не нервировать высокое начальство. Постройка, очевидно, была летней кухней. Шубин перебежал за бочку, всмотрелся: на летней кухне задёрнулись занавески, скрипнула кровать и стало тихо; за оградой маячил силуэт часового, - он постоял на виду, потом сместился вправо, за рябину….

- Арсен, останься здесь. Я схожу в дом…

- Вы уверены, товарищ лейтенант?

- Да, меньше народа - меньше шума.

Глеб на цыпочках поднялся на крыльцо, толкнул дверь, - она оказалась незапертой - потрясающая беспечность. Дверь приоткрылась, Шубин проник в сени; потянул ручку двери, ведущей в комнату. Послышалось недовольное ворчание - господин офицер, в свете керосиновой лампы, изволил умываться, - он снял китель, закатал рукава исподнего, скинул с плеч подтяжки и, отфыркиваясь, мыл лицо и грудь; брякал краник умывальника…

- Ну что ещё? - проворчал немец не оборачиваясь.

Шубин ударил его по затылку сцепленными в замок руками: покосились ноги, офицер ударился зубами о ржавую раковину. Глеб оттащил его, бросил на пол, а чтобы не верещал - немного придушил. Потом состоялся допрос с пристрастием и причинением страданий - не было времени соблюдать протокол. Дважды лейтенанта душил собеседника; сломал немцу указательный палец, которым тот пытался выдавить глаз разведчику; приходилось постоянно зажимать ему рот. Наконец немец выдохся, стал сипло отвечать на вопросы.

Гауптман Хольт Шерман, временно исполнял обязанности командира дивизиона САУ Панцер-Егер - майора Вольтке вызвали в штаб дивизии, завтра должен вернуться. Может гости лучше с майором поговорить? Шубин спрашивал внятно: название деревни - название незамысловатое Мухино. Глеб немножко разжал пальцы и поинтересовался:

- В этих краях работает дивизион тяжелых орудий модель-18? Его местоположение?

Гауптман захлёбывался, - он бы и рад помочь, но САУ только сегодня прибыли в район; есть приказ не расчехлять орудия и завтра, скорее всего, место дислокации сменится. Он не знает, что и где расположено в этом районе. Самое неприятное, что гауптман Шерман действительно ничего не знал, - он был настолько испуган, что выложил бы все, не задумываясь - снова потеряли время! Злость давила, - Шубин зажал горло офицера и держал пока тот не отмучился, потом начал стаскивать с него штаны с подтяжками, сапоги…

- Не стреляй, это я! - прошептал Глеб, открывая дверь.

Вартанян шевельнулся за бочкой:

- Ого, новый гардероб, товарищ лейтенант?.. А это что? - он поймал вещь мешок, набитый чем-то мягким.

- Моя одежда, отвечаешь головой. И это моё… - он загрузил на подчинённого ППШ и ремень с подсумками. - Следуешь тенью, если кто-то попытается обидеть твоего командира - немедленно заступаешься!

- Слушаюсь, товарищ лейтенант!

Вдоль западной околицы проходила дорога с щебёночным покрытием - большая редкость для сельской местности; по ней курсировал немецкий автотранспорт; за обочиной стояла караульная будка; проезд перерождал шлагбаум. Службу несли сотрудники вспомогательной полиции с повязками на руках, одетые в кепи и чёрные шинели, их было четверо, вооружены карабинами и ручным пулеметом. Минуту назад здесь проехал Опель полуторка, - водитель показал документ; полицай сделал вид, что всё понял, махнул рукой: «Поднять шлагбаум». Пост освящался фонарём; полицай услышал шум, насторожился: в зоне света показался немецкий гауптман, - он бодро шагал, откидывая назад руку, на поясе или висела кобура с Вальтером. Полицаи растерялись - не так уж часто увидишь пешего офицера. Немец сменил направление, двинулся к посту, вынул из внутреннего кармана документ и пролаял:

- Гауптман Хольт Шерман! Где я нахожусь?

Знатоков немецкого языка на посту не оказалось. Полицаи переглянулись, сделали недоуменные лица, но на всякий случай стояли по стойке смирно; сверить фото в документе с оригиналом никому и в голову не пришло.

- О майн гот! – Шубин витиевато выругался, стал мучительно вспоминать русские слова, безжалостно их коверкал. - Меня высадить эта машина! - он кивнул в темноту, вслед ушедшему грузовику. - Они сказать, что это где-то здесь, я командировка к местам дислокацион, штаб дивизион, ферштейн?

- О, я-я, герр гауптман! - с готовностью закивал розовощёкий полицай.

- Как название этот деревня?

- Мухина, герр гауптман…

- О, это есть правильно! – Шубин цокнул языком и пощелкал пальцами, - Мухино, зер гуд! Эмм… - он снова страдал от незнания русских слов. - Тяжёлый орудия дивизион, я есть направлен в его расположений!

- Немчура хренова! - пробурчал таящийся во мраке полицейский. - Пойди пойми чего хочет, а потом виновными сделают если не поможем…

- Я кажется догадался, герр офицер! - встрепенулся худощавый караульный. – Мужики, у них же батареи там, озеро помните, ров ещё глубокий - его пленные рыли, их потом постреляли к чертям собачьим! Часовые стоят - не пускают никого. А дважды в день начинают палить, хоть уши затыкай. Может ему туда надо?

Полицай принялся объяснять: дескать, правильной дорогой идёте, господин гауптман, только нужно повернуть обратно, метров двести по дороге, повернуть направо, спуститься в низину; там будет озеро, обросшее камышами. Вот на дальнем его берегу и находится ров, где дислоцируется нужное вам подразделение. Только осторожнее идите, господин офицер, - часовые не любят, когда по ночам ходят - могут и выстрелить…

Офицер вникал туго, но вроде понял, сухо поблагодарил, отдал честь.

- Хайль Гитлер! - воскликнула вся компания, а заморыш ещё добавил: - Смерть жидам и комиссарам!

Офицер развернулся и растворился во мраке, - он прошёл метров сто, обернулся - на посту в зоне света ничего не менялось; зашевелилось что-то на обочине, показался смутный контур.

- Свои, товарищ лейтенант! Надо же, живым вернулись и никого не убили…

- Мы просто поговорили, Арсен. Люди там оказались отзывчивые, объяснили дорогу - в другой раз убьем. Давай уходить отсюда, а то поедут какие-нибудь черти.

Он быстро переоделся в кустах за проезжей частью; попутно изложил все, что удалось выяснить…

- Товарищ лейтенант, разрешите? - встрепенулся боец. - Я живо - одна нога здесь, другая там… Нужно подтверждение этих слов. Согласны? Полицаи могут что угодно наплести… Вы устали, посидите, а я сгоняю. Обещаю быть осторожным.

- Давай, Арсен!

Шубин сидел на камне за кустами и всё никак не мог унять волнение;холод пока не беспокоил. Снова пошёл колючий снег, в стороне проблескивали огоньки, доносился металлический лязг; хотелось курить, но нельзя. По дороге проехала машина, набитая солдатней, и снова все стихло…


Вартанян вернулся через полчаса - он бежал пригнув голову и тяжело дыша.

- Чуть не вляпался, товарищ лейтенант, а то пришлось бы этого громилу снимать. Не подкачали полицаи - правду сказали! За озером это, во рву, двенадцать орудий - длинные стволы под углом торчат в небо; три батареи расположены в шахматном порядке, на площади примерно в гектар; там фонари горят, солдаты службу несут; боеприпасы с машины разгружают. Сейчас разгрузят, проспятся, а утром опять вдарят по нам…

- Молодец, Арсен! Пошли наших бездельников будить, пока офицера в избе не хватились.

Разведчики расположились в перелеске, тихо разговаривали, даже девушка что-то ворковала и её слушали. Посмеивался Шульгин, пряча тлеющий окурок в рукаве.

- Совсем бдительность потеряли? - разозлился Глеб. - Отдыхаем и в ус не дуем? Запоминайте привязки к местности, на случай если добегут не все… Он перечислил топонимы: деревня Мухина; озеро к западу от населенного пункта, оно непременно должно присутствовать на картах крупного масштаба; западнее озера, дивизион тяжелых орудий; восточнее деревни, десяток тяжелых самоходок, которые тоже надо уничтожить!

- А вы неплохо сходили, товарищ лейтенант! - в глазах Насти Томилиной проблескивал ироничные огонек. – Нет, правда - чётко всё сделали! Будем надеяться, что самоходки до утра останутся на месте.

- Спасибо, товарищ красноармеец, ваши слова очень ценные для меня - просто бальзам на душу! – Шубин не отказал себе в порции сарказма. - А теперь уходим отсюда! Да смотрите, на радостях на немцев не нарвитесь!..

Труп офицера, кажется, обнаружили - в деревне зашумели, хлопнул выстрел, другой; Шубин мысленно чертыхался: «Какого черта? Офицер много часов провел на службе, почему не дают человеку спокойно отдохнуть? Или хозяева что-то вспомнили и вошли в дом?».

Группа миновала тёмный лес, на опушке залегла. В деревне гудели моторы – машины, набитые солдатами, разъезжались во все стороны; немцы выстреливали в воздух осветительные ракеты… Сменят ли они после этого дислокацию? Тяжелые орудия точно не увезут; дивизион самоходок неизвестно, - трудно предположить, что советская разведка забралась в такую даль. Офицера могли прикончить и местные жители, настроенные против немцев, и какие-нибудь заблудившееся красноармейцы…

В последующие полчаса нервы шалили как на первом экзамене. Разведчики ползли по буеракам, срывались на короткие перебежки; спасительные лес просто издевался, оставался все на том же месте. Проехала грузовая машина по проселочной дороге, окуталась дымом. Ночь, как назло, выдалась безветренной; ярко желтая луна - будь она не ладна, раздвинула облака и озарила округу. Добрались до леса, отдышались, дальше прошли вдоль опушки размеренной рысью. В округе ощущалось беспокойство: немцы не спали - запускали в небо ракеты; в деревнях мерцали огни; работали двигатели, но крупных передвижение техники в восточном направлении пока не отмечалось. В районе замерзающей речки пришлось засветиться, - мостик преодолели ползком, брода здесь не было, видимо, на этом участке их и засекли - полтораста метров открытого пространства - увидит любой, имеющий глаза.

До болота оставалось метров четыреста, а там полтора километра страха по гате - и они у своих, если снова с минными полями не нахимичили. Местность была изрыта: пригорки, канавы; слева по курсу шапка кустарника; крохотный лесок.

Вражеская полуторка показалась как снег на голову, видимо, шла в низине с погашенными фарами, а потом выскочила во всей красе метрах в трехстах, ушла с проселка, запрыгала по кочкам, - это явно были не учения! И, засекли чужаков: в кузове зашумели солдаты, не меньше отделения. Разведчики пустились наутёк в полный рост, ноги вязли в сырой глине. Из машины открыли огонь автоматчики, гулко начали бить карабины, пули свистели над головами…

- Ложись! - прокричал Шубин.

Горстка людей упала в грязь, открыла огонь по фарам: с треском разлетелся передний фонарь. Водитель переусердствовал с педалью газа - не успел затормозить, передние колеса провалились в яму, развалился передний бампер… Это была пусть небольшая, но победа - уже не раздавит колесами. Солдаты покинули кузов, рассыпались по полю; разведчики открыли плотный огонь; шансов уйти у них было немного - повсюду открытое пространство; до болот четыреста метров…

- Томилина! - проорал Глеб. – Уходи, это приказ! Доберись до наших, сообщи координаты цели, мы их задержим.

- Но, товарищ лейтенант… - девушка растерялась.

- Никаких «но»! Повторяю, это приказ! За неповиновение - расстрел на месте! Если повезёт, мы догоним тебя…

Он видел краем глаза как отползла девушка, а потом уже было не до неё, - немцы пошли вперед, путаясь в длинных шинелях; стреляли на ходу. Разведчики лежали за случайными укрытиями, огрызались автоматным огнем. Кармерзы бросил гранату, что-то выкрикнул в сердцах про Аллаха, но последний в этот час занимался другими делами. Граната взорвалась между враждующими сторонами, никому не навредила. Боеприпасы были на исходе – Шубин вставил в автомат последний диск, передёрнул затвор, теперь он стрелял короткими очередями, срывал голос в паузах между выстрелами…

- Всем отползать! Не лежать на месте и чтобы без паники!

Атака захлебнулась: два тела остались в буераках; остальные залегли, стали перекатываться все равно их было больше десятка. «Рус, сдавайся!», - кричали лужённые глотки. Пули свистели со всех сторон - вот и пришел его час, но сегодня он вроде не планировал! Перебежали Кармерзы с Вартаняном, дружно повалились в борозду и сразу же открыли огонь. Лейтенант упал на живот, пополз, извиваясь за ближайшее укрытие. Шульжину не подфартило, ведь сказано же: короткие перебежки - пуля сняла его на излете, он ахнул, осел на землю…

- Шульжин, куда?

- Да чёрт его знает, товарищ лейтенант. Слева всё горит - под плечо, кажется… Вроде на вылет…

На вылет - значит поживёт ещё, по крайней мере несколько минут разведчик мог передвигаться и даже стрелять с одной руки. К товарищу подполз Кармерзы, схватил за шиворот, стал оттаскивать.

- Товарищ лейтенант, прикройте нас! Я перетащу его, - от волнения усилился акцент.

Ругаясь, стали отстреливаться. Сначала у Шульжина закончились патроны, потом у Кармерзы.

- Мужики, гранаты есть? - гаркнул Шубин.

- У меня есть одна, товарищ лейтенант, - слабым голосом отозвался Шульжин. - Вы уходите, я их задержу.

- Арсен, патроны есть?

Неподалёку прогремела короткая очередь и автомат заткнулся, хотя ему явно было что сказать.

- Уже нет, товарищ лейтенант…

- Да что за невезение? – Шубин отползал последним, вёл огонь одиночными выстрелами.

Немцы залегли метрах в пятидесяти, выкрикивали не смешные шуточки, продолжая стрелять. Оторвать голову от земли уже было невозможно.

- Шульжин, ты как?

- Да ладно, товарищ лейтенант… Что вы всё про меня?

Кончились патроны, привстали двое; Глеб выхватил пистолет, начал бегло стрелять. Пехотинцы неохотно залегли - все пули прошли мимо цели; обойма опустела. Обычно Шубин не приветствовал непечатную ругань, но сегодня что-то прорвало.

- Все кончилось, товарищ лейтенант, - простонал чужим. - Даже застрелиться нечем. Ничто не вечно под луной…

- Ага, кроме неприятностей!.. - буркнул Вартанян.