Тайна Чёрного амулета
Часть 9 из 38 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Потому что доверие помогает нам выжить, сэр.
Может, Гивенс и считал, что Руби без сознания, но на самом деле она слышала каждое слово, и теперь голова её гудела от мыслей: не мог бы этот Потрошитель помочь ей, Джонсу и Томасу Гэбриелу с их магией.
Уже несколько минут она чувствовала себя намного лучше – магия исцелила её, но она лежала не шелохнувшись, выжидала. Виктор Бринн рассказывал ей, что мастера часто бахвалятся перед своими учениками. Чтобы вдохновить их, показать, как им повезло учиться у такого мастера, чтобы им захотелось трудиться ещё больше. А ещё это проверка – умеет ли мальчик хранить секреты. Виктор Бринн объяснил Руби, что с ней он хотел бы выстроить совершенно другие отношения – честные и открытые, основанные на уважении, которое он испытывал к ней за то, что она спасла ему жизнь. И она любила его за это. Втайне даже считала его отцом, которого у неё никогда не было.
А теперь он мёртв.
Тоска кольнула сердце, и Руби вздрогнула. Но сейчас не время горевать; нужно улучить момент, чтобы использовать остатки шлепковой пыли и сбежать.
Вдруг она почувствовала тепло в руке, которой сжимала пузырёк с шлепковой пылью, и занервничала. Пыль реагировала на воздух, потому что бутылка слишком долго была без пробки. Хотя она прикрывала отверстие большим пальцем, это не помогало – совсем скоро последние гранулы испарятся и Руби не сможет вернуться домой. И это не единственная проблема: вступая в реакцию с воздухом, пыль источает довольно сильный запах. Если мальчик или мужчина учуют его и поймут, что у неё шлепковая пыль, они обыщут её и обнаружат бездонные карманы с вещами, которые могут принадлежать только Опустошителю. Ничем хорошим это не кончится.
Нужно убираться отсюда. Причём быстро.
Она села так резко, что кровь прилила к голове.
– Сэр! Девочка очнулась, – раздался крик.
Руби поднялась на ноги и, обхватив себя руками, испуганно смотрела на Гивенса. Он замер и поднял руки, чтобы показать, что не собирается причинять ей вреда.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он ласково.
– Меня немного тошнит, – сказала девочка.
– Не удивительно, учитывая, что с тобой произошло. Ты упала и сильно ударилась головой. Что конкретно ты помнишь?
Девочка открыла рот, чтобы ответить, и вдруг затряслась, заметив мёртвого снарла и его птенцов.
– Тише, тише, – сказал Гивенс, – мы поможем.
– Не подходите! – крикнула девочка и стала пятиться к лесу. – Кто вы такие?
– Мы Опустошители, благородные защитники простых людей от существ, которые тайно обитают во мраке; я бы сказал, мы герои. Всего несколько минут назад мой ученик и я спасли тебя от неминуемой смерти. – Белые искры обвили его пальцы. – Но мы поможем тебе забыть обо всём. Больно не будет.
Он наблюдал за реакцией девочки и надеялся, что Уилфрид тоже смотрит, ведь при виде магии обычные люди теряют дар речи.
– Будь любезна, расскажи нам, кто ты? И где ты живёшь? Мы хотим помочь. Этим и занимаются Опустошители.
– Мне очень нужно в туалет, а то я сейчас описаюсь! – выпалила девочка.
Гивенс никак не ожидал услышать столь странный ответ и разинул рот от удивления.
– Мне нужно в туалет! – повторила девочка, прыгая с ноги на ногу. Её лицо сморщилось, будто она сейчас расплачется.
– Что ж, я… ну… – Гивенс не знал, что сказать. Но ведь он вообще мало что знал о людях. Зато он понимал, что Уилфред смотрит, и мозг Опустошителя стал отчаянно искать выход из ситуации.
Руби показала на деревья, подсказав Гивенсу решение.
– Да, конечно. Уилфред присмотрит за тобой. И защитит. Лес – не самое безопасное место по ночам.
Девочка кивнула и побежала к деревьям.
Гивенс поднял глаза на Уилфрида и кивнул ему, чтобы он пошёл за ней. Мальчик безропотно выполнил приказ, и Гивенс поблагодарил судьбу за такого послушного ученика.
Руби быстро пересекла прогалину и зашла в лес. Бутылка в её руке становилась горячее, и уже появился запах. Скоро волшебная пыль испарится.
Мальчик старался не отставать, спотыкаясь о кусты и корни.
– Не ходи далеко! – крикнул он. – Там опасно.
Но Руби зашагала быстрее, затем и вовсе перешла на бег.
– Погоди!
Руби свернула в сторону и спряталась за широким стволом старого дуба. Она тихонько выглянула и увидела, как мальчик ищет её, ломая руки.
– Где ты? – прошептал он. – Сейчас не время для игр.
Вдруг Руби услышала шелест над головой. Она подняла взгляд на крону дерева, и два красных глаза уставились на неё. В сумраке блеснул широкий зубастый оскал. Что-то липкое и пенистое капнуло на землю, и Руби улыбнулась своей удаче. Это был слобберинг – злобное создание, способное запросто проглотить девочку её роста. Снова потекла слюна. Несколько капель попали на её куртку. В нос ударил запах тухлой воды.
– Давай, чего же ты ждёшь? – прошептала Руби, высыпав последнюю щепотку шлепковой пыли на руку.
Создание бросилось на неё, – Руби произнесла, куда хочет попасть, и хлопнула в ладоши.
Ничего не произошло.
Слобберинг вцепился в неё и повалил на землю. Он выдрал внушительный кусок куртки, превратив её в лохмотья, прежде чем Руби сумела скинуть его.
Поскольку шлепковая пыль не работала как следует, Руби стала исчезать частями, и слобберинг снова набросился на неё; между зубами у него торчали обрывки куртки.
Последнее, что она увидела, – как слобберинг прыгнул, его нижняя челюсть свесилась вниз, будто сорвалась с петель, чтобы проглотить её целиком за один раз. Руби громко закричала, чтобы услышал мальчик – и даже мужчина на прогалине…
… и вдруг она уже стояла на подъездной дорожке перед коттеджем, который называла домом. В окне она увидела, как Джонс и Томас Гэбриел что-то бурно обсуждают. Они, казалось, спорили. На столе лежало самое разное оружие, револьвер в том числе. Руби бросилась к двери и влетела в дом.
Когда мальчики увидели её, они разом умолкли и вытаращились, будто не верили своим глазам.
– Джонс, я узнала кое-что очень важное, – сказала Руби, прежде чем он бросился к ней и обнял, чуть не сбив с ног. Он крепко прижал её к сердцу.
– Я думал, ты погибла, – прошептал он.
Глава 8
Руби старалась сдержать слёзы, глядя на труп Виктора Бринна. Но вдруг сердце у неё оборвалось, и она разрыдалась. Хотя была поздняя ночь, она устала и всё тело ныло, Руби знала, что нужно почтить память мастера. Поэтому старательно произносила слова прощания, пока Джонс и Томас Гэбриел стояли молча в саду, склонив головы и почтительно сложив руки.
Страшиться не надо,
То лишь вирд – наш порядок.
Он гласит: что мертво —
Прочь из мира сего.
Руби тяжело вздохнула и стиснула револьвер.
– Ты молодец, Руби, – сказал он. – Всегда тяжело прощаться. Правда, мальчики? – Джонс и Томас Гэбриел кивнули. – Никто не знает, когда придёт его час. Остаётся лишь смириться и принять свою участь, как и участь других.
– Револьвер прав, Руби, – сказал Джонс. – Вирд знает, когда пора уходить.
– Но ведь это моя вина. Если бы я не охотилась на того вампира…
– Никто не виноват, – перебил её Томас Гэбриел. – Это просто вирд. Поэтому мы и произносим слова прощания. Чем чаще мы их повторяем, тем легче нам принять собственный конец. Когда бы он ни настал.
Руби вздохнула и продолжила, мальчики и револьвер присоединились к ней, чтобы поддержать.
Страшиться не надо,
То лишь вирд – наш порядок.
Я не стану скорбеть,
Хоть судьба твоя – смерть.
Страшиться не надо,
То лишь вирд – наш порядок,
Что правит судьбой
И даёт нам с тобой
Сколько нужно – хлопот,
Радостей и невзгод,
Может, Гивенс и считал, что Руби без сознания, но на самом деле она слышала каждое слово, и теперь голова её гудела от мыслей: не мог бы этот Потрошитель помочь ей, Джонсу и Томасу Гэбриелу с их магией.
Уже несколько минут она чувствовала себя намного лучше – магия исцелила её, но она лежала не шелохнувшись, выжидала. Виктор Бринн рассказывал ей, что мастера часто бахвалятся перед своими учениками. Чтобы вдохновить их, показать, как им повезло учиться у такого мастера, чтобы им захотелось трудиться ещё больше. А ещё это проверка – умеет ли мальчик хранить секреты. Виктор Бринн объяснил Руби, что с ней он хотел бы выстроить совершенно другие отношения – честные и открытые, основанные на уважении, которое он испытывал к ней за то, что она спасла ему жизнь. И она любила его за это. Втайне даже считала его отцом, которого у неё никогда не было.
А теперь он мёртв.
Тоска кольнула сердце, и Руби вздрогнула. Но сейчас не время горевать; нужно улучить момент, чтобы использовать остатки шлепковой пыли и сбежать.
Вдруг она почувствовала тепло в руке, которой сжимала пузырёк с шлепковой пылью, и занервничала. Пыль реагировала на воздух, потому что бутылка слишком долго была без пробки. Хотя она прикрывала отверстие большим пальцем, это не помогало – совсем скоро последние гранулы испарятся и Руби не сможет вернуться домой. И это не единственная проблема: вступая в реакцию с воздухом, пыль источает довольно сильный запах. Если мальчик или мужчина учуют его и поймут, что у неё шлепковая пыль, они обыщут её и обнаружат бездонные карманы с вещами, которые могут принадлежать только Опустошителю. Ничем хорошим это не кончится.
Нужно убираться отсюда. Причём быстро.
Она села так резко, что кровь прилила к голове.
– Сэр! Девочка очнулась, – раздался крик.
Руби поднялась на ноги и, обхватив себя руками, испуганно смотрела на Гивенса. Он замер и поднял руки, чтобы показать, что не собирается причинять ей вреда.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он ласково.
– Меня немного тошнит, – сказала девочка.
– Не удивительно, учитывая, что с тобой произошло. Ты упала и сильно ударилась головой. Что конкретно ты помнишь?
Девочка открыла рот, чтобы ответить, и вдруг затряслась, заметив мёртвого снарла и его птенцов.
– Тише, тише, – сказал Гивенс, – мы поможем.
– Не подходите! – крикнула девочка и стала пятиться к лесу. – Кто вы такие?
– Мы Опустошители, благородные защитники простых людей от существ, которые тайно обитают во мраке; я бы сказал, мы герои. Всего несколько минут назад мой ученик и я спасли тебя от неминуемой смерти. – Белые искры обвили его пальцы. – Но мы поможем тебе забыть обо всём. Больно не будет.
Он наблюдал за реакцией девочки и надеялся, что Уилфрид тоже смотрит, ведь при виде магии обычные люди теряют дар речи.
– Будь любезна, расскажи нам, кто ты? И где ты живёшь? Мы хотим помочь. Этим и занимаются Опустошители.
– Мне очень нужно в туалет, а то я сейчас описаюсь! – выпалила девочка.
Гивенс никак не ожидал услышать столь странный ответ и разинул рот от удивления.
– Мне нужно в туалет! – повторила девочка, прыгая с ноги на ногу. Её лицо сморщилось, будто она сейчас расплачется.
– Что ж, я… ну… – Гивенс не знал, что сказать. Но ведь он вообще мало что знал о людях. Зато он понимал, что Уилфред смотрит, и мозг Опустошителя стал отчаянно искать выход из ситуации.
Руби показала на деревья, подсказав Гивенсу решение.
– Да, конечно. Уилфред присмотрит за тобой. И защитит. Лес – не самое безопасное место по ночам.
Девочка кивнула и побежала к деревьям.
Гивенс поднял глаза на Уилфрида и кивнул ему, чтобы он пошёл за ней. Мальчик безропотно выполнил приказ, и Гивенс поблагодарил судьбу за такого послушного ученика.
Руби быстро пересекла прогалину и зашла в лес. Бутылка в её руке становилась горячее, и уже появился запах. Скоро волшебная пыль испарится.
Мальчик старался не отставать, спотыкаясь о кусты и корни.
– Не ходи далеко! – крикнул он. – Там опасно.
Но Руби зашагала быстрее, затем и вовсе перешла на бег.
– Погоди!
Руби свернула в сторону и спряталась за широким стволом старого дуба. Она тихонько выглянула и увидела, как мальчик ищет её, ломая руки.
– Где ты? – прошептал он. – Сейчас не время для игр.
Вдруг Руби услышала шелест над головой. Она подняла взгляд на крону дерева, и два красных глаза уставились на неё. В сумраке блеснул широкий зубастый оскал. Что-то липкое и пенистое капнуло на землю, и Руби улыбнулась своей удаче. Это был слобберинг – злобное создание, способное запросто проглотить девочку её роста. Снова потекла слюна. Несколько капель попали на её куртку. В нос ударил запах тухлой воды.
– Давай, чего же ты ждёшь? – прошептала Руби, высыпав последнюю щепотку шлепковой пыли на руку.
Создание бросилось на неё, – Руби произнесла, куда хочет попасть, и хлопнула в ладоши.
Ничего не произошло.
Слобберинг вцепился в неё и повалил на землю. Он выдрал внушительный кусок куртки, превратив её в лохмотья, прежде чем Руби сумела скинуть его.
Поскольку шлепковая пыль не работала как следует, Руби стала исчезать частями, и слобберинг снова набросился на неё; между зубами у него торчали обрывки куртки.
Последнее, что она увидела, – как слобберинг прыгнул, его нижняя челюсть свесилась вниз, будто сорвалась с петель, чтобы проглотить её целиком за один раз. Руби громко закричала, чтобы услышал мальчик – и даже мужчина на прогалине…
… и вдруг она уже стояла на подъездной дорожке перед коттеджем, который называла домом. В окне она увидела, как Джонс и Томас Гэбриел что-то бурно обсуждают. Они, казалось, спорили. На столе лежало самое разное оружие, револьвер в том числе. Руби бросилась к двери и влетела в дом.
Когда мальчики увидели её, они разом умолкли и вытаращились, будто не верили своим глазам.
– Джонс, я узнала кое-что очень важное, – сказала Руби, прежде чем он бросился к ней и обнял, чуть не сбив с ног. Он крепко прижал её к сердцу.
– Я думал, ты погибла, – прошептал он.
Глава 8
Руби старалась сдержать слёзы, глядя на труп Виктора Бринна. Но вдруг сердце у неё оборвалось, и она разрыдалась. Хотя была поздняя ночь, она устала и всё тело ныло, Руби знала, что нужно почтить память мастера. Поэтому старательно произносила слова прощания, пока Джонс и Томас Гэбриел стояли молча в саду, склонив головы и почтительно сложив руки.
Страшиться не надо,
То лишь вирд – наш порядок.
Он гласит: что мертво —
Прочь из мира сего.
Руби тяжело вздохнула и стиснула револьвер.
– Ты молодец, Руби, – сказал он. – Всегда тяжело прощаться. Правда, мальчики? – Джонс и Томас Гэбриел кивнули. – Никто не знает, когда придёт его час. Остаётся лишь смириться и принять свою участь, как и участь других.
– Револьвер прав, Руби, – сказал Джонс. – Вирд знает, когда пора уходить.
– Но ведь это моя вина. Если бы я не охотилась на того вампира…
– Никто не виноват, – перебил её Томас Гэбриел. – Это просто вирд. Поэтому мы и произносим слова прощания. Чем чаще мы их повторяем, тем легче нам принять собственный конец. Когда бы он ни настал.
Руби вздохнула и продолжила, мальчики и револьвер присоединились к ней, чтобы поддержать.
Страшиться не надо,
То лишь вирд – наш порядок.
Я не стану скорбеть,
Хоть судьба твоя – смерть.
Страшиться не надо,
То лишь вирд – наш порядок,
Что правит судьбой
И даёт нам с тобой
Сколько нужно – хлопот,
Радостей и невзгод,