Тайна Чёрного амулета

– Что значит больше нет?

– Его здесь нет, – Руби прочистила горло. – То есть он был здесь, а потом я нашла его и бросила в реку.

Томас Гэбриел глядел на неё с минуту, беззвучно хватая воздух ртом, будто рыба, затем подошёл к ней вплотную. Он кричал что-то, но она не слушала. По крайней мере, старалась. Она видела только его язык, он колыхался, как диковинный розовый цветок.

– Ненавижу тебя! – кричал мальчик. – Ненавижу!

И вдруг он рухнул на колени и зарыдал, схватившись за живот, будто от боли. Руби опустилась рядом с ним и стиснула его плечо.

– Так будет лучше, Томас. Амулет – зло. Он мучил тебя, превращал в кого-то другого, правда, Джонс?

Джонс кивнул, и Томас Гэбриел поднял на них глаза.

– Думаю… думаю, я должен поблагодарить тебя, – сумел он выдавить из себя сквозь всхлипы и слёзы. – А не орать. Амулет не принёс мне ничего хорошего, да? – Он громко шмыгнул носом. – Теперь, когда его нет, я вижу всё по-другому. Амулет всё время шептал мне, указывал, что делать. Он засел у меня в голове. И я не мог ему отказать. Я бы никогда не позволил вам забрать его. Я бы оставил его у себя. Но я понимаю это только сейчас, когда его больше нет.

Он вытер нос и снова шмыгнул.

– Кажется, ты спасла мне жизнь, Руби. Но мне до сих пор ужасно больно, что амулета нет, – он свернулся калачиком и всхлипнул.

– Амулет опасен, – прошептала Руби, стараясь утешить его.

– Тебе будет лучше без него, – согласился Джонс. – Может, сейчас ты этого и не чувствуешь, но это правда.

– Томас Гэбриел, ты всё ещё можешь быть Опустошителем и совершать великие подвиги, – сказала Руби. Она показала на эгхпирл, который мерцал в ночном воздухе. – Давай-ка заберём золотой сундук и вернёмся к Дрюмену, хорошо? У нас получится: мы исправим наши Инициации и станем теми, кем всегда мечтали быть.

Они быстро взялись за дело, Руби пилила воздух вокруг норы, как раньше, с помощью зуба вампира. На этот раз она вырезала довольно большой проход, через который можно было пролезть.

Джонс и Томас Гэбриел нырнули в необъятный сурхфареннес, чтобы отыскать золотой сундук среди других предметов, которые натаскал сюда рейф. Руби торопила их, удерживая люк открытым и переживая, что ночь подходит к концу и близится рассвет.

Томас Гэбриел нашёл золотой сундук, он был спрятан за коллекцией урн, уложенных одна в другую. Он позвал Джонса, и они выкарабкались из норы. Руби опустила люк. Мальчикам понадобилось пару секунд, чтобы привыкнуть к темноте после яркого белого свечения внутри сурхфареннеса. Прохладный воздух коснулся их рук и лиц, и по ним побежали мурашки. Руби и так уже продрогла до костей, она сунула руки под мышки, пока они торопливо шагали к лодке, и сказала, что с неё хватит и пора вернуться в фургон.



Когда на горизонте засиял рассвет, Руби поставила последний золотой сундук на стол в фургоне возле двух других. И позволила себе улыбнуться. Они справились.

– Нет времени ехать к Гивенсу, – сказал Томас Гэбриел. Он достал приглашение на собрание Высшего совета и положил рядом с сундуками. Оно всё ещё тикало.

– Сегодня тот самый день, – сказал он. – Собрание назначено на два. Нужно, чтобы Дрюмен исправил мою Инициацию до этого. Кстати, кто-нибудь знает, где находится дом Гивенса? Я – нет. Твой спутниковый навигатор не сможет, случайно, подсказать нам дорогу, Джонс?

– Нет, – сказал Джонс.

– Ладно, воспользуемся шлепковой пылью, чтобы попасть туда, – сказала Руби, но вдруг она приуныла. – Как мы доберёмся до Дрюмена? – спросила она. – У нас есть ключ, который я сделала. Но нам понадобится новый фетч? А времени у нас хватит?

– Нет, фетч нам не нужен, – сказал Томас Гэбриел. – На этот раз Гивенс сам откроет нам дверь. – Остальные посмотрели на него так, будто он только что сказал, что хочет быть обычным мальчиком. – У меня есть пиявка памяти. Он ничего не вспомнит.

– И как мы заставим его открыть дверь? – спросил Джонс.

– Если он вообще там, – вставила Руби.

– Не сомневайтесь, он там. Сегодня собрание Высшего совета: он наверняка готовится. Чтобы быть при всём параде. – Он посмотрел на Джонса. – Я покажу, как мы заставим его открыть эту дверь. Выйдем на минутку.

Стоя у фургона в предрассветный час, Томас Гэбриел достал круглую серебряную коробочку и открыл крышку. Затем он взял пузырёк, лежавший на красной бархатной подкладке, и наклонил его. Бледно-жёлтый туман поймал первые лучи солнца и засверкал.

– Гивенс сделает всё, что мы захотим, когда я покажу ему это, – сказал Томас Гэбриел.

Когда Джонс увидел туман в пузырьке, он не поверил своим глазам.

– Ты проклял Гивенса с помощью вэлмиста? – Джонс не сдержал удивления, и, наслаждаясь произведённым впечатлением, Томас Гэбриел расплылся в улыбке.

– Что это? – спросила Руби, вытягивая шею, чтобы разглядеть жидкость.

– Смертельное проклятье, – сказал Джонс. – Владелец вэлмиста повелевает тем, кого он проклял, и тот обязан подчиниться под страхом смерти. Стоит вытащить пробку и выпустить вэлмист, и считай, что человек мёртв. Я никогда его не видел, только иллюстрации в книгах. Где ты его раздобыл? – спросил он Томаса Гэбриела.

– У Симеона. Он говорил, что получил его в подарок от своего мастера после Инициации, ещё мальчишкой. Но никогда не использовал.

– От такого проклятия не существует исцеления, – сказал Джонс. – Достаточно шепнуть вэлмисту имя человека – и всё.

– Гивенс тоже это знает. – Томас Гэбриел поднял пузырёк на свет, и они все вместе наблюдали, как тёмный туман струится внутри, будто вода из-под крана.

– Ты полон сюрпризов, Томас Гэбриел, – сказал Джонс.

– Просто думаю наперёд, – ответил Томас Гэбриел, ухмыляясь. Он показал на боковое зеркало фургона, в котором отражалось солнце. – Руби, можешь узнать, где сейчас Гивенс? Спорим, он дома, как я и сказал.


Глядя на своё отражение в боковом зеркале, Руби казалась себе уставшей и разбитой. Как и мальчики, выглядывавшие у неё из-за спины. Хотя, если присмотреться, Томас Гэбриел выглядел чуть бодрее, чем раньше. У него даже появился блеск в глазах. И она задумалась, почему, – неужели он так радовался своему плану?

– Ну что, Руби, – сказал Джонс. – Сможешь посмотреть или нет?

Руби изо всех сил старалась не отвлекаться и попросила зеркало показать Гивенса, где бы он ни был. Отражение дрогнуло, и появилась другая картинка. Гивенс в халате стоял перед зеркалом в ванной комнате и стриг растительность в носу, наклонив голову, чтобы справиться с особо непослушными волосками.

– Похоже на ванную, где мы сделали фетча, – сказал Джонс. – Узнаю плитку. И полотенца.

– Я же говорил, – сказал Томас Гэбриел. – Думаю, пора нанести визит старине Гивенсу, согласны?





Глава 25




Когда все трое очутились в ванной Гивенса – шлепковая пыль ещё звенела у них в ушах, – Гивенс так удивился, что чуть не отрезал себе кончик носа ножницами, которые держал в руке.

– Что… что вы здесь делаете? – спросил он, глядя на Томаса Гэбриела. – А ты… – он перевёл взгляд на Руби. – Ты, девочка… ты ведь… но ты ведь умерла! Тебя сожрал слобберинг…

Гивенс побледнел, будто действительно увидел привидение.

– Девчонка, – пробормотал он. – Девчонка в Пустынных землях… в моём доме… – Вдруг он выпрямился и поднял руку, крошечные искры магии обвили кончики его пальцев. Руби потянулась к револьверу, хотя она знала, что ни за что не воспользуется им.

– Стойте! – крикнул Томас Гэбриел. – Никакой магии. – Он поднял вэлмист к свету, падавшему из окна. – Иначе это будет последнее, что вы сделаете.

Гивенс уставился на вэлмист – на его причудливый танец в пузырьке. На мгновенье он весь съёжился, но покачал головой и снова взмахнул рукой.

– Ты блефуешь.

Томас Гэбриел наполовину вытащил пробку из пузырька, вэлмист сразу почуял это и устремился в стеклянное горлышко. Гивенс ахнул. Он выронил ножницы и обеими руками схватился за сердце.

– Чувствуешь, Гивенс? Чувствуешь, как вэлмист жаждет уничтожить тебя? – Томас Гэбриел ещё немного сдвинул пробку, и Гивенс застонал от боли.

– Хватит! – сказала Руби. – Ты мучаешь его.

– Нам только нужно, чтобы он открыл дверь, – сказал Джонс. – Ты должен его просто напугать.

Томас Гэбриел затолкал пробку обратно в горлышко пузырька, Гивенс сразу попятился и припал к стене, тяжело дыша.

– Мы пришли не для того, чтобы причинить кому-то вред, – сказал Джонс.

– Что всё это значит, Томас Гэбриел? – спросил Гивенс шёпотом, румянец постепенно возвращался на его щёки. – И кто эти люди? – Он перевёл взгляд на Руби. – Ты, девочка. Что ты здесь делаешь?

Руби откашлялась и подняла сетчатую сумку, которую отыскала в фургоне, в ней постукивали три золотых сундука.

– Что б вы знали, девочки-опустошители ничем не хуже мальчиков.

Гивенс ахнул, когда увидел золотые сундуки, он отказывался верить своим глазам.

– Руби хочет сказать, что мы пришли к Дрюмену, – сказал Томас Гэбриел. Гивенс открыл было рот, чтобы возразить, но вдруг вспомнил о пузырьке в руке Томаса Гэбриела. Мальчик потряс им.

– Идём, нам пора вниз.

Когда они вышли из ванной и направились к лестнице, Джонс заметил, что Гивенс пытается осмыслить происходящее, бросая тревожные взгляды на них и на сумку, которую держала Руби, – золотые сундуки хорошо виднелись через сетку.

– Что вам надо от Огастаса Дрюмена? – спросил Гивенс, когда они спустились на первый этаж.

– Чтобы он исправил наши Инициации, – ответил Джонс. Гивенс нахмурился, он не совсем понимал, о чём речь.

– Я, кажется, знаю тебя, мальчик? – сказал он.

Джонс спустился с последней ступеньки в холл и пожал плечами.

– Ты ученик Мэйтланда. Но…

– У нас нет на это времени, – сказал Томас Гэбриел. – В кабинет. Быстро!

Гивенс задержался, чтобы покрепче завязать пояс на халате. И вдруг ему в голову пришла мысль, и он улыбнулся Томасу Гэбриелу.

– Значит, слухи правду говорят. Ты действительно украл ключ у Симеона и прошёл Инициацию без его благословения, и теперь твоя магия не работает и ты хочешь, чтобы Дрюмен всё исправил. – Он стал хохотать, и Томас Гэбриел стиснул челюсти, чтобы не сболтнуть лишнего.