Тайна Чёрного амулета
Часть 19 из 38 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Думаю, мы закончили. Советую тебе вернуться домой и прочитать про троллей-землекопов, а также про заклинание маски. Она была далека от совершенства, а любая ошибка может стоить тебе жизни. Судя по тому, что я видел сегодня, ты многого достиг в колдовстве. Однако предупреждаю, что проверка твоих магических способностей будет весьма и весьма серьёзной, не стоит недооценивать Высший совет.
– Конечно, сэр. Спасибо. – Томас Гэбриел достал из кармана пузырёк с шлепковой пылью, торопясь скрыться.
– И ещё кое-что. Посматривай на своё приглашение. Один из членов Высшего совета хочет перенести встречу на более ранний срок.
– Правда? – Томас Гэбриел чуть не застонал, будто гобблинг впился когтями ему в сердце.
– Не переживай. Это вряд ли случится, ведь все члены Высшего совета должны проголосовать «за», но, как твой наставник, я обязан уведомить тебя заранее.
– Конечно, – сказал Томас Гэбриел, немного успокоившись. – Ещё что-нибудь?
– Думаю, лучше нам сохранить сегодняшнее происшествие в тайне, как считаешь? Мы ведь не хотим, чтобы Орден узнал, что ты шпионил за мной. Они этого не одобрят, – Гивенс пристально посмотрел на него.
– Нет, сэр. Конечно. Никто не узнает.
Оказавшись в прихожей своего дома, Томас Гэбриел всё ещё ухмылялся, хотя шлепковая пыль давно испарилась с его рук. Он знал, что Гивенс благодарен за помощь, но ни за что не признаётся в этом перед своим учеником, чтобы не казаться слабым.
Хотя уже почти рассвело, Томас Гэбриел не чувствовал усталости. Он достал из кармана Чёрный амулет. Не было времени рассмотреть его как следует, а теперь он увидел, что с обеих сторон С-образного амулета выгравированы змеиные головы. Они разинули пасти и выставили крошечные заострённые чёрные зубы. Глаза их были зелёными, по драгоценному камню в каждой глазнице. Он стал гадать, из чего сделан амулет, потому что, хотя на вид он был тёмным и тяжёлым, в руке он казался невесомым, как косточка. Он поборол желание надеть его, вспомнив предостережение Дрюмана о его власти.
– Значит, это и есть амулет?
Томас Гэбриел вздрогнул. Он поднял глаза и увидел Руби в лёгкой дымке шлепковой пыли. Он улыбнулся, хотя никакой радости не испытывал. Он машинально стиснул амулет, будто его рука думала быстрее головы.
– Где Джонс? – спросил он, оглядываясь, будто опасался, что кто-то выхватит у него амулет.
– Дома. Ему придётся объясняться с родителями.
– Да, точно, ведь его не было почти всю ночь. Значит, дыхание тролля вам не навредило?
– Всё в порядке, – сказала Руби. – Спасибо. Мы видели, как ты разобрался с троллями.
– Через зеркало для наблюдений?
Руби кивнула.
– Мы хотели убедиться, что ты не пострадал. Оказалось, зря волновались. – Она показала на амулет. – Ты почти ничем не уступал Гивенсу с этой штукой на руке.
Томас Гэбриел не сдержал улыбку.
– Он работает в точности так, как говорил Дрюмен. Моя магия стала намного сильнее.
– Повезло тебе.
Руби уставилась на амулет, и Томас Гэбриел отступил на шаг. Он не хотел, чтобы она дотрагивалась до него, и собрался даже сказать ей об этом, но ревность исчезла так же быстро, как появилась, оставив его в полной растерянности.
Когда Руби нахмурилась, он понял, что всё ещё стоит с разинутым ртом.
– Гивенс не заметил амулет, – сказал он быстро. – Я постарался.
Руби сняла с плеча рюкзак.
– Я принесла тебе вот это, – сказала она, открывая передний кармашек и доставая лунный шар; она подняла его, чтобы показать мальчику, затем положила на пол, прежде чем он снова раскалился у неё в руках, как в аббатстве. – Дверь исчезла, когда Джонс снял лунный шар. Кстати, её мы тоже прихватили. – Открыв основное отделение рюкзака, она показала наполовину отреставрированный фрагмент камня с латинской надписью. Крошечная дверь была вырезана прямо над ней, ничего не изменилось. – Гивенс никогда её не найдёт.
– Спасибо. Я об этом не подумал.
Руби показала на амулет.
– Мы решили, его тоже нужно спрятать.
Томас Гэбриел почувствовал, как его пальцы крепко сжали амулет.
– Всё в порядке, я сам его спрячу.
– Тебе не кажется, что лучше унести его отсюда? Никто не станет искать его в доме Джонса, – продолжила Руби.
Томас Гэбриел не хотел отдавать амулет – только не сейчас, когда он наконец почувствовал безграничную силу магии. Стоило подумать, что кто-то получит амулет или даже дотронется до него, как внутри у него что-то сжималось, будто кулак, готовый нанести удар.
– Ау-у? – Руби помахала рукой у него перед лицом. – Я сказала, ты не возражаешь, если мы спрячем его в доме Джонса?
Томас Гэбриел моргнул. Он, кажется, на мгновение отключился, размышляя об амулете, словно выпал из мира на пару секунд. Руби вскинула брови. Затем протянула руку.
Смятение и тревога, которые обрушились на него от одной мысли о том, чтобы отдать ей амулет, выросли во сто крат. Сердце бешено билось в груди. И ему показалось, что вытянутая рука Руби стала огромной.
– Он мне ещё нужен, – сказал он быстро.
– Зачем? – спросила Руби удивлённо. – Дрюмен велел использовать его только при крайней необходимости, помнишь? Это опасно.
– Мне нужно вернуть лунный шар Пиндлбери, до того как он проснётся. Что, если я попаду в ловушку и придётся использовать магию? Я могу отнести его прямо сейчас, пока ещё не рассвело.
Руби покачала головой.
– Я отнесу лунный шар, – и она подняла его с пола.
– Нельзя, это слишком опасно. И ты не знаешь, как пользоваться…
Он замер, когда Руби кинула ему лунный шар. Он поймал его в последний момент, еле удержав.
– Ты с ума сошла? – крикнул он, гневно глядя на неё. – Он бы разбился, если бы я уронил его. – И вдруг понял, почему она это сделала.
Руби незаметно стянула амулет с его руки. Он увидел, как она надела его на запястье, и похолодел. Ему было стыдно за то, что его обвели вокруг пальца, и к тому же он злился на неё за то, что она отобрала амулет. Он как раз собирался крикнуть, чтобы она вернула его, но Руби цыкнула на него:
– Что ты чувствуешь, когда носишь его?
– Власть, конечно, – рявкнул мальчик. – Будто можешь сделать всё, что хочешь. Отдай его мне.
– Странно. Я ничего не чувствую.
– Не может быть!
Тогда Руби подняла руку и произнесла заклинание. Но ничего не произошло. Ни одна белая искра не вырвалась из её пальцев.
Руби нахмурилась. Она подняла руку и стала рассматривать на амулете змей с крохотными зелёными глазами, а после снова нахмурилась.
– В чём дело? – спросил Томас Гэбриел, немного успокоившись, раз Руби не может использовать амулет.
– Дрюмен сказал, что мы все сможем им пользоваться, но я не могу. И, кажется, я знаю почему.
Руби показала на лунный шар, который держал Томас Гэбриел.
– Помнишь, его я тоже не смогла использовать в аббатстве. – Томас кивнул. – Некоторые вещи из Пустынных земель – не для девочек. Не знаю почему. Наблюдать через зеркало – проще пареной репы, но другие вещи… понимаешь… – она прикусила губу. – Как бы мне хотелось, чтобы Виктор был здесь, – вздохнула она.
Она сняла амулет и протянула Томасу Гэбриелу. Он засиял от радости, когда наконец схватил его.
– Видимо, пользоваться им буду только я, – сказал он, стараясь скрыть самодовольство.
– А Джонс?
– Он терпеть не может магию. Не хочет быть Опустошителем, неужели ты забыла?
– Это только слова. Думаю, втайне он жалеет, что бросил всё.
Томас Гэбриел фыркнул:
– Не смеши меня.
– Нет, правда, – продолжила Руби. – Никто не заставлял его помогать нам вчера, но он примчался, как только я отправила ему записку. И решил остаться, вместо того чтобы вернуться домой и смотреть кино.
– И что с того?
– А то, что, раз он всю ночь провёл с нами, а не дома, значит он хочет вернуться в Пустынные земли. Когда-то я была обычным ребёнком. Я знаю, каково это. Ты не делаешь ничего по-настоящему важного. В отличие от Опустошителей. Что, если Джонс понял это и жалеет о своём решении?
Томас Гэбриел покачал головой.
– Сомневаюсь, Руби. Джонс остался и помог только потому, что Дрюмен обещал исправить вашу Инициацию. Он хочет избавиться от своей магии и жить самой обычной жизнью. Он никогда не захочет пользоваться амулетом. Неужели ты думаешь, он бросит родителей после всего, что он пережил? Ему чудом удалось их вернуть! – Он пожал плечами. – Прости, но мне кажется, у тебя слишком бурное воображение.
Руби надула щёки, обдумывая сказанное, а после выпалила:
– С ним точно что-то происходит. Я знаю его лучше, чем кто-либо.
– Просто у него голова идёт кругом от всего, что творится. Он не обычный мальчик, пока в нём есть магия, но он и не Опустошитель. Он никто. Как и ты.
Руби подняла брови.
– Как и ты без амулета, – отрезала она и сразу пожалела, потому что глубоко в душе она понимала, что Томас Гэбриел прав, и ни один из них ещё не стал тем, кем мечтал стать. Это их и объединило.
Руби вздохнула:
– Конечно, сэр. Спасибо. – Томас Гэбриел достал из кармана пузырёк с шлепковой пылью, торопясь скрыться.
– И ещё кое-что. Посматривай на своё приглашение. Один из членов Высшего совета хочет перенести встречу на более ранний срок.
– Правда? – Томас Гэбриел чуть не застонал, будто гобблинг впился когтями ему в сердце.
– Не переживай. Это вряд ли случится, ведь все члены Высшего совета должны проголосовать «за», но, как твой наставник, я обязан уведомить тебя заранее.
– Конечно, – сказал Томас Гэбриел, немного успокоившись. – Ещё что-нибудь?
– Думаю, лучше нам сохранить сегодняшнее происшествие в тайне, как считаешь? Мы ведь не хотим, чтобы Орден узнал, что ты шпионил за мной. Они этого не одобрят, – Гивенс пристально посмотрел на него.
– Нет, сэр. Конечно. Никто не узнает.
Оказавшись в прихожей своего дома, Томас Гэбриел всё ещё ухмылялся, хотя шлепковая пыль давно испарилась с его рук. Он знал, что Гивенс благодарен за помощь, но ни за что не признаётся в этом перед своим учеником, чтобы не казаться слабым.
Хотя уже почти рассвело, Томас Гэбриел не чувствовал усталости. Он достал из кармана Чёрный амулет. Не было времени рассмотреть его как следует, а теперь он увидел, что с обеих сторон С-образного амулета выгравированы змеиные головы. Они разинули пасти и выставили крошечные заострённые чёрные зубы. Глаза их были зелёными, по драгоценному камню в каждой глазнице. Он стал гадать, из чего сделан амулет, потому что, хотя на вид он был тёмным и тяжёлым, в руке он казался невесомым, как косточка. Он поборол желание надеть его, вспомнив предостережение Дрюмана о его власти.
– Значит, это и есть амулет?
Томас Гэбриел вздрогнул. Он поднял глаза и увидел Руби в лёгкой дымке шлепковой пыли. Он улыбнулся, хотя никакой радости не испытывал. Он машинально стиснул амулет, будто его рука думала быстрее головы.
– Где Джонс? – спросил он, оглядываясь, будто опасался, что кто-то выхватит у него амулет.
– Дома. Ему придётся объясняться с родителями.
– Да, точно, ведь его не было почти всю ночь. Значит, дыхание тролля вам не навредило?
– Всё в порядке, – сказала Руби. – Спасибо. Мы видели, как ты разобрался с троллями.
– Через зеркало для наблюдений?
Руби кивнула.
– Мы хотели убедиться, что ты не пострадал. Оказалось, зря волновались. – Она показала на амулет. – Ты почти ничем не уступал Гивенсу с этой штукой на руке.
Томас Гэбриел не сдержал улыбку.
– Он работает в точности так, как говорил Дрюмен. Моя магия стала намного сильнее.
– Повезло тебе.
Руби уставилась на амулет, и Томас Гэбриел отступил на шаг. Он не хотел, чтобы она дотрагивалась до него, и собрался даже сказать ей об этом, но ревность исчезла так же быстро, как появилась, оставив его в полной растерянности.
Когда Руби нахмурилась, он понял, что всё ещё стоит с разинутым ртом.
– Гивенс не заметил амулет, – сказал он быстро. – Я постарался.
Руби сняла с плеча рюкзак.
– Я принесла тебе вот это, – сказала она, открывая передний кармашек и доставая лунный шар; она подняла его, чтобы показать мальчику, затем положила на пол, прежде чем он снова раскалился у неё в руках, как в аббатстве. – Дверь исчезла, когда Джонс снял лунный шар. Кстати, её мы тоже прихватили. – Открыв основное отделение рюкзака, она показала наполовину отреставрированный фрагмент камня с латинской надписью. Крошечная дверь была вырезана прямо над ней, ничего не изменилось. – Гивенс никогда её не найдёт.
– Спасибо. Я об этом не подумал.
Руби показала на амулет.
– Мы решили, его тоже нужно спрятать.
Томас Гэбриел почувствовал, как его пальцы крепко сжали амулет.
– Всё в порядке, я сам его спрячу.
– Тебе не кажется, что лучше унести его отсюда? Никто не станет искать его в доме Джонса, – продолжила Руби.
Томас Гэбриел не хотел отдавать амулет – только не сейчас, когда он наконец почувствовал безграничную силу магии. Стоило подумать, что кто-то получит амулет или даже дотронется до него, как внутри у него что-то сжималось, будто кулак, готовый нанести удар.
– Ау-у? – Руби помахала рукой у него перед лицом. – Я сказала, ты не возражаешь, если мы спрячем его в доме Джонса?
Томас Гэбриел моргнул. Он, кажется, на мгновение отключился, размышляя об амулете, словно выпал из мира на пару секунд. Руби вскинула брови. Затем протянула руку.
Смятение и тревога, которые обрушились на него от одной мысли о том, чтобы отдать ей амулет, выросли во сто крат. Сердце бешено билось в груди. И ему показалось, что вытянутая рука Руби стала огромной.
– Он мне ещё нужен, – сказал он быстро.
– Зачем? – спросила Руби удивлённо. – Дрюмен велел использовать его только при крайней необходимости, помнишь? Это опасно.
– Мне нужно вернуть лунный шар Пиндлбери, до того как он проснётся. Что, если я попаду в ловушку и придётся использовать магию? Я могу отнести его прямо сейчас, пока ещё не рассвело.
Руби покачала головой.
– Я отнесу лунный шар, – и она подняла его с пола.
– Нельзя, это слишком опасно. И ты не знаешь, как пользоваться…
Он замер, когда Руби кинула ему лунный шар. Он поймал его в последний момент, еле удержав.
– Ты с ума сошла? – крикнул он, гневно глядя на неё. – Он бы разбился, если бы я уронил его. – И вдруг понял, почему она это сделала.
Руби незаметно стянула амулет с его руки. Он увидел, как она надела его на запястье, и похолодел. Ему было стыдно за то, что его обвели вокруг пальца, и к тому же он злился на неё за то, что она отобрала амулет. Он как раз собирался крикнуть, чтобы она вернула его, но Руби цыкнула на него:
– Что ты чувствуешь, когда носишь его?
– Власть, конечно, – рявкнул мальчик. – Будто можешь сделать всё, что хочешь. Отдай его мне.
– Странно. Я ничего не чувствую.
– Не может быть!
Тогда Руби подняла руку и произнесла заклинание. Но ничего не произошло. Ни одна белая искра не вырвалась из её пальцев.
Руби нахмурилась. Она подняла руку и стала рассматривать на амулете змей с крохотными зелёными глазами, а после снова нахмурилась.
– В чём дело? – спросил Томас Гэбриел, немного успокоившись, раз Руби не может использовать амулет.
– Дрюмен сказал, что мы все сможем им пользоваться, но я не могу. И, кажется, я знаю почему.
Руби показала на лунный шар, который держал Томас Гэбриел.
– Помнишь, его я тоже не смогла использовать в аббатстве. – Томас кивнул. – Некоторые вещи из Пустынных земель – не для девочек. Не знаю почему. Наблюдать через зеркало – проще пареной репы, но другие вещи… понимаешь… – она прикусила губу. – Как бы мне хотелось, чтобы Виктор был здесь, – вздохнула она.
Она сняла амулет и протянула Томасу Гэбриелу. Он засиял от радости, когда наконец схватил его.
– Видимо, пользоваться им буду только я, – сказал он, стараясь скрыть самодовольство.
– А Джонс?
– Он терпеть не может магию. Не хочет быть Опустошителем, неужели ты забыла?
– Это только слова. Думаю, втайне он жалеет, что бросил всё.
Томас Гэбриел фыркнул:
– Не смеши меня.
– Нет, правда, – продолжила Руби. – Никто не заставлял его помогать нам вчера, но он примчался, как только я отправила ему записку. И решил остаться, вместо того чтобы вернуться домой и смотреть кино.
– И что с того?
– А то, что, раз он всю ночь провёл с нами, а не дома, значит он хочет вернуться в Пустынные земли. Когда-то я была обычным ребёнком. Я знаю, каково это. Ты не делаешь ничего по-настоящему важного. В отличие от Опустошителей. Что, если Джонс понял это и жалеет о своём решении?
Томас Гэбриел покачал головой.
– Сомневаюсь, Руби. Джонс остался и помог только потому, что Дрюмен обещал исправить вашу Инициацию. Он хочет избавиться от своей магии и жить самой обычной жизнью. Он никогда не захочет пользоваться амулетом. Неужели ты думаешь, он бросит родителей после всего, что он пережил? Ему чудом удалось их вернуть! – Он пожал плечами. – Прости, но мне кажется, у тебя слишком бурное воображение.
Руби надула щёки, обдумывая сказанное, а после выпалила:
– С ним точно что-то происходит. Я знаю его лучше, чем кто-либо.
– Просто у него голова идёт кругом от всего, что творится. Он не обычный мальчик, пока в нём есть магия, но он и не Опустошитель. Он никто. Как и ты.
Руби подняла брови.
– Как и ты без амулета, – отрезала она и сразу пожалела, потому что глубоко в душе она понимала, что Томас Гэбриел прав, и ни один из них ещё не стал тем, кем мечтал стать. Это их и объединило.
Руби вздохнула: