Тайна Чёрного амулета
Часть 17 из 38 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
По дороге к аббатству он не заметил три пары глаз, следивших за ним и Уилфредом.
– Он ничего не найдёт, – шепнул Томас Гэбриел, когда Гивенс с учеником исчезли во тьме. – Мы везде искали.
– Ты уверен? – спросила Руби.
– Да.
Руби смотрела, как Гивенс водит лунным шаром вверх и вниз по каменным стенам.
– А там? – спросила она, указывая на музей.
Томас Гэбриел фыркнул.
– Руби, во времена Дрюмена его ещё не построили.
– Это музей. Там могут быть предметы из аббатства.
– Какие, например? – спросил Джонс.
– Старые, – проворчала Руби. – Ну, знаете, обломки стен. Двери. Книги.
Мальчики уставились на неё, как на полоумную.
– Есть другие идеи?
Никто ничего не ответил.
Джонс оглядел дорогу между ними и музеем и показал на высокий кротовый холмик – намного больше тех, которые пинала Руби.
– Да, вижу, – шепнула она. – Должно быть, огромный крот. Здесь полно нор и холмиков.
– Это не кротовая норка, Руби.
Она пригляделась к насыпи и поняла, что Джонс прав.
– Это сделал тролль-землекоп, – продолжил мальчик. – На вид совсем недавно.
Руби отшатнулась, будто из-под земли сейчас кто-то выскочит.
– Значит, нам лучше уйти? – спросила она.
– Нет. Ты права – нужно осмотреть музей. Только очень тихо. У нас получится, если сильно не шуметь. Ведь пока всё в порядке, да? Кто знает, может, тролль-землекоп уже далеко.
Они поспешили к музею. Руби ступала как можно осторожнее, лишь бы не потревожить то, что прячется под землёй.
На ходу она достала револьвер из-за пояса.
– Тролль-землекоп, – шепнула она ему.
– Или тролли, – ответил тот. – Они передвигаются стаей, если это не бродяга, конечно. А они самые противные. Тролли-землекопы реагируют на движение. Выпрыгивают из-под земли, хватают жертву и волокут её в нору.
– Понятно. Что ещё мне нужно знать? – спросила Руби, стараясь ступать по траве как можно легче.
– У них ядовитое дыхание. Очень вредное для человека. Он дохнёт тебе в лицо при первой возможности.
Вдруг земля у неё под ногами задрожала. Почти незаметно, будто кто-то стучал палкой по подошве её ботинок. Руби замерла на месте. Прямо под ней что-то проскользнуло в земле, и она затаила дыхание, пока опасность не миновала.
Дети остановились недалеко от музея и спрятались за большим чёрным мусорным контейнером на колёсах, так набитым доверху, что крышка не закрывалась. Оглянувшись на аббатство, они увидели свет от лунного шара Гивенса, мерцавший по краю руин.
– Внутри будет безопаснее, – сказал Джонс. – Главное, не шуметь.
Они собрались идти, но Руби вдруг замерла и потянула мальчиков обратно. Она показала на траву в нескольких шагах от них.
Два заострённых уха, по форме напоминавшие садовые совки, с клочками седых волос, высунулись из-под земли. Они так хорошо прятались в траве, что, если бы Руби не глядела во все глаза, она бы никогда не заметила их в темноте. Они дёрнулись, как коровьи уши, отгоняющие назойливых мух, развернулись на сто восемьдесят градусов – и обратно.
Вдали раздались голоса. Гивенс отчитывал Уилфреда за что-то. Щетинистая голова вынырнула из травы. У тролля была крупная, уродливая морда с рылом, как у свиньи, и острые зубы, которые он выставил вперёд, принюхиваясь.
– Никому не шевелиться, – прошептал Джонс. – У троллей плохое зрение.
Тролль прищурился в темноту и стал раскачиваться из стороны в сторону, будто что-то унюхал. Он явно наслаждался запахом – вздёрнул кончик носа и шумно потянул воздух. Из земли выпростались руки, и, подтянувшись, тролль ловко выпрыгнул на поверхность. Когда он встал, с него посыпалась земля. Роста в нём было восемь футов, не меньше.
Снова загремел голос Гивенса, но тролль не проявил никакого интереса. Он потопал враскорячку прямо к мусорному контейнеру, и Руби медленно подняла револьвер.
– Не спеши, – предупредил револьвер. – Я скажу когда.
Руби смотрела, как существо надвигается на неё, нюхая воздух. Она тоже его учуяла – гнилой запах, как от тухлой рыбы – и еле сдержала тошноту.
– Давай, целься, – шепнул револьвер.
Руби взвела курок. Краем глаза она видела свет лунного шара, мигавший на руинах. Они услышат выстрел, подумала она, и сразу прибегут.
– Я же говорила, твоя рогатка пригодилась бы, Джонс, – шепнула она.
Джонс улыбнулся:
– Не волнуйся, он идёт не к нам.
Руби нахмурилась. Джонс показал на контейнер.
– Просто не двигайся. Доверься мне.
Палец Руби застыл на спусковом крючке, но тролль, не обратив на них никакого внимания, залез в контейнер и стал шуршать мусором, копаясь в мешках. Джонс поманил остальных за собой, и, стараясь не шуметь, они быстро добрались до двери музея и прислонились к стене. Дверочервь уже извивался в пальцах Томаса Гэбриела и тянулся к замку.
Глава 14
В музее было тихо, толстые стёкла не пропускали почти никаких звуков снаружи. А значит, Руби и остальных тоже никто не услышит.
Дети стали изучать артефакты, освещая лунным шаром фрагменты древних камней, деревянные двери и даже старинные книги, переворачивая хрустящие страницы. Но потайную дверь так и не нашли. Наконец они осмотрели всё, что было представлено в музее.
Джонс показал на дальнее окно.
– Гивенс тоже ничего не нашёл. – Свет лунного шара всё ещё плясал по развалинам аббатства.
– Может, здесь? – Руби показала на дверь с надписью «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЁН». Джонс кивнул, на цыпочках подкрался к двери и открыл её.
Внутри они обнаружили очередные фрагменты камней и предметы, которые готовили для экспозиции. Джонс посветил лунным шаром направо и налево, и вдруг его рука дёрнулась и замерла, будто кто-то схватил его за запястье. Затем развернулась к предмету, завёрнутому в полиэтилен. Джонс почувствовал, как лунный шар весь напрягся, стремясь вырваться.
– Отпусти его, Джонс, – сказал Томас Гэбриел. – Он что-то нашёл.
Джонс разжал руку, и лунный шар повис в воздухе и задрожал.
Томас Гэбриел и Джонс сняли полиэтилен и обнаружили небольшой фрагмент камня между двумя крепежами, с надписью на латинском языке. Должно быть, камень принесли на реставрацию. Одна половина была светлая, вычищенная, а другая – потемневшая от времени. Лунный шар подплыл ближе, осветив орнамент небольшой дверцы, грубо высеченной в камне прямо над надписью. Раздался скрежет, крошечная дверца отделилась от камня и зависла в воздухе.
Она стала расти, и вскоре они увидели дверь выше человеческого роста. Она была деревянная и походила на театральную декорацию, по крайней мере так показалось Руби, когда она обошла её. Лунный шар опустился и уселся на дверь, будто пчела на цветок, а затем померк и превратился в самую обычную круглую дверную ручку.
Томас Гэбриел схватился за ручку и повернул её. Раздался щелчок. Но когда он потянул, дверь не поддалась. Она будто застряла.
– Думаю, её уже очень давно не открывали, – сказал Томас Гэбриел, тряся дверь. Вдруг со скрипом и скрежетом она распахнулась, и изнутри вырвался поток горячего, пыльного воздуха. За дверью оказалась полка.
Джонс и Томас Гэбриел смотрели на небольшую металлическую коробку, гадая, стоит ли её трогать.
– Она может быть заколдована, – шепнул Джонс.
– Дрюмен не говорил об этом.
– Это ещё ничего не значит.
Томас Гэбриел протянул руку, затем отдёрнул.
– Может, ты и прав, – пробурчал он сквозь зубы.
Громкий грохот снаружи заставил их вздрогнуть, и дети подбежали к окну, чтобы посмотреть, что случилось.
Большой чёрный мусорный контейнер лежал на боку, а тролль пятился и рычал. Прямо на него двигались Гивенс и его ученик, раскручивая золотое лассо над головой. Здоровяк тролль схватил контейнер и швырнул в них, и они бросились в укрытие. Затем тролль помчался на мальчика, который на мгновение отвлёкся, и ударил его огромной лапищей прямо по рёбрам, так, что парень упал на землю.
Тролль взревел, нависнув над мальчиком, тот закричал и вскинул руки в тщетной попытке защититься.
Белая молния пронзила тьму, со всей силы ударив тролля в грудь. Тролль отлетел и с чудовищным грохотом врезался в окна музея.
Гивенс присел возле мальчика. Насколько поняла Руби и остальные, он сильно пострадал, и Гивенс старался успокоить его. Вдруг он оглянулся, будто услышал что-то, и запустил белый шар в небо, осветив траву и руины.
Земля двигалась. Содрогалась. Трава взъерошилась, комья грязи взлетели на несколько метров в небо, будто гейзеры. Посыпались камни. Некоторые попали в окна музея и разнесли их вдребезги.
– Он ничего не найдёт, – шепнул Томас Гэбриел, когда Гивенс с учеником исчезли во тьме. – Мы везде искали.
– Ты уверен? – спросила Руби.
– Да.
Руби смотрела, как Гивенс водит лунным шаром вверх и вниз по каменным стенам.
– А там? – спросила она, указывая на музей.
Томас Гэбриел фыркнул.
– Руби, во времена Дрюмена его ещё не построили.
– Это музей. Там могут быть предметы из аббатства.
– Какие, например? – спросил Джонс.
– Старые, – проворчала Руби. – Ну, знаете, обломки стен. Двери. Книги.
Мальчики уставились на неё, как на полоумную.
– Есть другие идеи?
Никто ничего не ответил.
Джонс оглядел дорогу между ними и музеем и показал на высокий кротовый холмик – намного больше тех, которые пинала Руби.
– Да, вижу, – шепнула она. – Должно быть, огромный крот. Здесь полно нор и холмиков.
– Это не кротовая норка, Руби.
Она пригляделась к насыпи и поняла, что Джонс прав.
– Это сделал тролль-землекоп, – продолжил мальчик. – На вид совсем недавно.
Руби отшатнулась, будто из-под земли сейчас кто-то выскочит.
– Значит, нам лучше уйти? – спросила она.
– Нет. Ты права – нужно осмотреть музей. Только очень тихо. У нас получится, если сильно не шуметь. Ведь пока всё в порядке, да? Кто знает, может, тролль-землекоп уже далеко.
Они поспешили к музею. Руби ступала как можно осторожнее, лишь бы не потревожить то, что прячется под землёй.
На ходу она достала револьвер из-за пояса.
– Тролль-землекоп, – шепнула она ему.
– Или тролли, – ответил тот. – Они передвигаются стаей, если это не бродяга, конечно. А они самые противные. Тролли-землекопы реагируют на движение. Выпрыгивают из-под земли, хватают жертву и волокут её в нору.
– Понятно. Что ещё мне нужно знать? – спросила Руби, стараясь ступать по траве как можно легче.
– У них ядовитое дыхание. Очень вредное для человека. Он дохнёт тебе в лицо при первой возможности.
Вдруг земля у неё под ногами задрожала. Почти незаметно, будто кто-то стучал палкой по подошве её ботинок. Руби замерла на месте. Прямо под ней что-то проскользнуло в земле, и она затаила дыхание, пока опасность не миновала.
Дети остановились недалеко от музея и спрятались за большим чёрным мусорным контейнером на колёсах, так набитым доверху, что крышка не закрывалась. Оглянувшись на аббатство, они увидели свет от лунного шара Гивенса, мерцавший по краю руин.
– Внутри будет безопаснее, – сказал Джонс. – Главное, не шуметь.
Они собрались идти, но Руби вдруг замерла и потянула мальчиков обратно. Она показала на траву в нескольких шагах от них.
Два заострённых уха, по форме напоминавшие садовые совки, с клочками седых волос, высунулись из-под земли. Они так хорошо прятались в траве, что, если бы Руби не глядела во все глаза, она бы никогда не заметила их в темноте. Они дёрнулись, как коровьи уши, отгоняющие назойливых мух, развернулись на сто восемьдесят градусов – и обратно.
Вдали раздались голоса. Гивенс отчитывал Уилфреда за что-то. Щетинистая голова вынырнула из травы. У тролля была крупная, уродливая морда с рылом, как у свиньи, и острые зубы, которые он выставил вперёд, принюхиваясь.
– Никому не шевелиться, – прошептал Джонс. – У троллей плохое зрение.
Тролль прищурился в темноту и стал раскачиваться из стороны в сторону, будто что-то унюхал. Он явно наслаждался запахом – вздёрнул кончик носа и шумно потянул воздух. Из земли выпростались руки, и, подтянувшись, тролль ловко выпрыгнул на поверхность. Когда он встал, с него посыпалась земля. Роста в нём было восемь футов, не меньше.
Снова загремел голос Гивенса, но тролль не проявил никакого интереса. Он потопал враскорячку прямо к мусорному контейнеру, и Руби медленно подняла револьвер.
– Не спеши, – предупредил револьвер. – Я скажу когда.
Руби смотрела, как существо надвигается на неё, нюхая воздух. Она тоже его учуяла – гнилой запах, как от тухлой рыбы – и еле сдержала тошноту.
– Давай, целься, – шепнул револьвер.
Руби взвела курок. Краем глаза она видела свет лунного шара, мигавший на руинах. Они услышат выстрел, подумала она, и сразу прибегут.
– Я же говорила, твоя рогатка пригодилась бы, Джонс, – шепнула она.
Джонс улыбнулся:
– Не волнуйся, он идёт не к нам.
Руби нахмурилась. Джонс показал на контейнер.
– Просто не двигайся. Доверься мне.
Палец Руби застыл на спусковом крючке, но тролль, не обратив на них никакого внимания, залез в контейнер и стал шуршать мусором, копаясь в мешках. Джонс поманил остальных за собой, и, стараясь не шуметь, они быстро добрались до двери музея и прислонились к стене. Дверочервь уже извивался в пальцах Томаса Гэбриела и тянулся к замку.
Глава 14
В музее было тихо, толстые стёкла не пропускали почти никаких звуков снаружи. А значит, Руби и остальных тоже никто не услышит.
Дети стали изучать артефакты, освещая лунным шаром фрагменты древних камней, деревянные двери и даже старинные книги, переворачивая хрустящие страницы. Но потайную дверь так и не нашли. Наконец они осмотрели всё, что было представлено в музее.
Джонс показал на дальнее окно.
– Гивенс тоже ничего не нашёл. – Свет лунного шара всё ещё плясал по развалинам аббатства.
– Может, здесь? – Руби показала на дверь с надписью «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЁН». Джонс кивнул, на цыпочках подкрался к двери и открыл её.
Внутри они обнаружили очередные фрагменты камней и предметы, которые готовили для экспозиции. Джонс посветил лунным шаром направо и налево, и вдруг его рука дёрнулась и замерла, будто кто-то схватил его за запястье. Затем развернулась к предмету, завёрнутому в полиэтилен. Джонс почувствовал, как лунный шар весь напрягся, стремясь вырваться.
– Отпусти его, Джонс, – сказал Томас Гэбриел. – Он что-то нашёл.
Джонс разжал руку, и лунный шар повис в воздухе и задрожал.
Томас Гэбриел и Джонс сняли полиэтилен и обнаружили небольшой фрагмент камня между двумя крепежами, с надписью на латинском языке. Должно быть, камень принесли на реставрацию. Одна половина была светлая, вычищенная, а другая – потемневшая от времени. Лунный шар подплыл ближе, осветив орнамент небольшой дверцы, грубо высеченной в камне прямо над надписью. Раздался скрежет, крошечная дверца отделилась от камня и зависла в воздухе.
Она стала расти, и вскоре они увидели дверь выше человеческого роста. Она была деревянная и походила на театральную декорацию, по крайней мере так показалось Руби, когда она обошла её. Лунный шар опустился и уселся на дверь, будто пчела на цветок, а затем померк и превратился в самую обычную круглую дверную ручку.
Томас Гэбриел схватился за ручку и повернул её. Раздался щелчок. Но когда он потянул, дверь не поддалась. Она будто застряла.
– Думаю, её уже очень давно не открывали, – сказал Томас Гэбриел, тряся дверь. Вдруг со скрипом и скрежетом она распахнулась, и изнутри вырвался поток горячего, пыльного воздуха. За дверью оказалась полка.
Джонс и Томас Гэбриел смотрели на небольшую металлическую коробку, гадая, стоит ли её трогать.
– Она может быть заколдована, – шепнул Джонс.
– Дрюмен не говорил об этом.
– Это ещё ничего не значит.
Томас Гэбриел протянул руку, затем отдёрнул.
– Может, ты и прав, – пробурчал он сквозь зубы.
Громкий грохот снаружи заставил их вздрогнуть, и дети подбежали к окну, чтобы посмотреть, что случилось.
Большой чёрный мусорный контейнер лежал на боку, а тролль пятился и рычал. Прямо на него двигались Гивенс и его ученик, раскручивая золотое лассо над головой. Здоровяк тролль схватил контейнер и швырнул в них, и они бросились в укрытие. Затем тролль помчался на мальчика, который на мгновение отвлёкся, и ударил его огромной лапищей прямо по рёбрам, так, что парень упал на землю.
Тролль взревел, нависнув над мальчиком, тот закричал и вскинул руки в тщетной попытке защититься.
Белая молния пронзила тьму, со всей силы ударив тролля в грудь. Тролль отлетел и с чудовищным грохотом врезался в окна музея.
Гивенс присел возле мальчика. Насколько поняла Руби и остальные, он сильно пострадал, и Гивенс старался успокоить его. Вдруг он оглянулся, будто услышал что-то, и запустил белый шар в небо, осветив траву и руины.
Земля двигалась. Содрогалась. Трава взъерошилась, комья грязи взлетели на несколько метров в небо, будто гейзеры. Посыпались камни. Некоторые попали в окна музея и разнесли их вдребезги.