Тайна альпийского водопада

Звуки голосов становились вся явственнее, и Лола спряталась за стволом пробкового дерева, росшего на краю глубокой расщелины. Она прильнула в просвет между листьями – внизу, на самом дне оврага, толпились люди, многие из которых были в спортивной или охотничьей одежде.

«Волонтеры, – догадалась Лола, – видимо, тело обнаружили совсем недавно, даже народ отогнать не успели. Наверное, полиции сейчас будет не до журналистов, им бы место преступления от посторонних очистить, чтобы не успели все затоптать. Можно снять и отсюда, тем более что вид самого трупа нам не нужен, а место преступления показать надо. И хорошо бы суматоху вокруг успеть запечатлеть. – Она неслышно продвинулась за следующий ствол, обросший колючими кустами. – Вот здесь еще лучше видно, главное, за шипы не зацепиться».

Вдруг где-то совсем рядом хрустнула ветка, Лола присела, стараясь слиться с зеленью, и тут же почувствовала, как колючка вцепилась ей в плечо. Двое мужчин поднимались по склону оврага.

– …я сначала подумал, что он с обрыва сорвался и в расщелину скатился, но потом это кровавое пятно с дырищей у него на куртке увидел, и все сразу ясно стало. Убит, значит, – констатировал молодой мужчина в широких защитных брюках.

– Полиция разберется, хотя и из ружья можно застрелиться, – вторил пожилой, но крепкий мужчина. – Не могу на такое смотреть. Хорошо, что не мы тело нашли, так что полиция нас не должна допрашивать.

– А кто их знает, могут все равно вызвать, – засомневался молодой, – а вот по поводу, чтобы самому застрелиться, даже не знаю… из ружья как-то странно…

– Бывают и такие случаи, особенно если совесть проснулась, – произнес тот, кто старше.

– Может, и так, – миролюбиво согласился парень, – правда, мне кажется, что…

Последних слов Лола не расслышала. Мужчины прошли совсем рядом и направились к дороге.

«Тело еще не опознано… А если это Боцоли, а вовсе не Бонфини?.. Или еще того страшнее, кто-то третий?..»

Ей вдруг стало неприятно и страшно одной на краю оврага, где недавно был убит человек. Боязливо оглянувшись и выждав еще пару минут, Лола осторожно отцепилась от засевшего на плече шипа и неслышно двинулась к своей команде.

– Ребята! Мужчина, скорее всего, был убит из огнестрельного оружия, – сразу начала Лола. – Давайте быстрее за мной, а то там народ расходится уже, не хотелось бы на себя внимания обращать.

Она повернула обратно, друзья зашагали вслед.

– Хочешь по-тихому все снять и смотаться? И даже ни с кем из свидетелей не поговоришь? – поинтересовался Стефано.

– Посмотрим по ходу, – коротко ответила Лола, прислушиваясь к посторонним шорохам.

– Я даже не полицейских имел в виду, вряд ли они с журналистами болтать станут, а говорю про простых людей, которые на труп наткнулись, – прошептал оператор.

– Мы же пока не знаем, кто его обнаружил и у кого интервью лучше взять. – Начальница привела свою группу туда, где только что пряталась сама.

– Так вы думаете это Бонфини или Боцоли? – не утихал Стефано.

– Бонфини! Это его жена показала, куда он на охоту обычно ходит, там же и нашли тело, – рассудила Дана.

– Все! Тишина! – скомандовала Лола.

Они затаились за зарослями деревьев, каждый выбрал себе просвет для обзора. Стефано наставил камеру.

Некоторое время все молча наблюдали за тем, что происходит в низине. Заметив, что многих людей полиция отпустила и они расходятся, Лола поняла, что упускать их никак нельзя.

– Дан, поговори с волонтерами, узнай все подробности и сними на телефон, пока другого выхода нет. Только «отползай» потихоньку, чтобы себя не обнаружить! – тихо скомандовала она.

«Ок», – показала помощница пальцами и неслышно подлезла под ветвями, пройдя несколько метров согнувшись, выпрямилась и вскоре смешалась с волонтерами.

«Молодец, – отметила про себя Лола, – наша школа!»

Стефано заканчивал съемку, когда в овраг спустилась новая группа в гражданской одежде, но с чемоданчиками в руках. Один из них нес пухлую сумку. Вновь прибывшие достали из нее белые пакеты, где оказались специальные комбинезоны, которые они тут же надели, и Лола поняла, что это криминалисты.

Волонтеров в овраге уже не осталось, на месте преступления работали профессионалы. Один из них осторожно поднял с земли ружье и положил в длинный пакет, двое других нагнулись над трупом и что-то разбирали среди травы тонкими щипцами. Полицейский фотограф вел съемку.

– Хорошо, что за буйной растительностью тела практически не видно, – произнес Стефано, – заштриховывать не придется.

– Ага, – откликнулась Лола, наблюдая за движениями криминалистов.

– Предлагаю закончить, не хотелось бы, чтобы нас здесь застукали. – Оператор оторвался от камеры.

– Согласна! Поспешим, чтобы нас не опередили с эксклюзивом.

Они быстро выбрались из леса и нашли Дану, которая ждала их у машины.

– Про результаты химанализов металла пока никому из журналистов еще не известно, – встретила их Дана. – А про то, что мужчина убит, скорее всего, из огнестрельного оружия, волонтеры, конечно, нашим коллегам уже разболтали. Я здесь еще среди них потолкалась, все в один голос утверждают, что это Бонфини и что он каким-то боком замешан в пропаже Боцоли.

– Значит, рабочий! Если это он, то замешан, – уверенно подхватила Лола, – Бонфини один из немногих, кто присутствовал в тот день на заводе!

Они забрались в «Ниссан» и, развернувшись под строгим оком полицейского, стоящего около желтой ленты, перегородившей дорогу, рванули в гостиницу.

– Ничего нового я у местных не узнала, но все равно получилось «живенько», как любит говорить наш директор канала, – тараторила Дана, – как приедем, покажу.

– Раз «живенько», вставим обязательно. Главное, с нашей новостью не опоздать. Правда, у меня еще кое-что есть!


– Что же?! – одновременно спросили помощники.

– Жизнь Боцоли была застрахована на полмиллиона евро! Страховой полис на имя жены!

– Это откуда такая инфа, если даже полиция ничего не знает? – почему-то обиженно проговорила Дана.

– Действительно, информация требует проверки, я ее получила от девушки, которая за продуктами ходит для жены Боцоли.

– С такими заявами нельзя спешить, – засомневался Стефано.

– Согласна. Это я вам для размышления подкинула.

– А что тут размышлять? Понятно же, что смерть Боцоли выгодна его жене, – сразу сообразила Дана.

– Вот именно! А мы мотив искали! Так вот он, – уверенно подтвердил Стефано.

– И все-таки нужно уточнить, вдруг девушка что-то напутала?! – заключила Лола. – А то опять вляпаемся в историю.

– А как это можно выяснить? – переспросила Дана.

– Пока не знаю… – замялась начальница.

Они уже подъезжали к гостинице.





Глава 7




Кьяра задернула занавески, и в комнате стало совсем темно. Только люстры муранского стекла, которые она так любила, поблескивали в полутьме гостиной.

Она ничего не делала в эти дни после пропажи мужа, но непонятная усталость с невиданной силой навалилась на ее тело и не давала вздохнуть.

С трудом передвигая ноги, Кьяра подошла к холодильнику и открыла дверцу. Отец сказал, надо обязательно поесть, но желудок, казалось, превратился в тяжелый булыжник.

Она достала баночку йогурта, открыла крышку и начала пить. Йогурт был густой, выливался комками и застревал в горле. Но за ложкой идти не хотелось. Так и оставив половину на дне баночки, она села на диван, откинула голову и прикрыла глаза.

Кьяра наткнулась на страховой полис Марио с выплатой на свое имя месяц назад и была поражена.

«Страховка жизни в какие-то тридцать лет с небольшим?! Зачем, почему?! Конечно, мы уже давно не были дружной семейной парой и мало общались, но всегда ставили в известность друг друга о серьезные вещах, касающихся нашего еще совместного существования… Неужели ему грозила опасность, о которой он знал или догадывался, и решил обеспечить меня таким образом?.. Не подозревала в нем такого благородства… – Кьяра усмехнулась, – или здесь что-то не так…»

Она безоглядно внимала своему отцу, который никогда не считал Марио достойной парой своей девочке, а оценивал его лишь как никчемного пустослова.

Кьяра давно перестала защищать мужа от нападок родителя, забыв напрочь их первые безоблачные годы семейной жизни и множество замечательных качеств характера Марио, на которые она когда-то и «клюнула», как говорил папа.

Она не стала задавать вопросы мужу насчет полиса – «не хочет сам говорить, ну и не надо», – а рассказала о нем своему отцу.

Тот сразу насторожился, уверенный почему-то, что от Марио «хорошего не жди», хотя и заявил, что надо бы полис припрятать.

Как ни странно, но Кьяра никак не могла забыть об этой страховке, а иногда даже представляла себя независимой обеспеченной женщиной, у которой муж погиб в автомобильной катастрофе.

Да, да! Именно в автомобильной катастрофе, ведь там так часто гибнут люди!

Она тут же устыдилась и отогнала от себя эти странные назойливые мысли.

«Почему мне какая-то нелепость в голову лезет? Я и так вполне свободна, да и с деньгами совсем неплохо… а если что, отец подкинет…»

Но она понимала, что нежелание Марио интересоваться ее жизнью унижает ее женское достоинство, а совсем не делает ее по-настоящему свободной. Обида, мучительная и болезненная, казалось, прожигала желудок, а иногда отдавалась щемящей болью, особенно в последние два года, когда Марио стал настолько безразличен, будто забыл о ее существовании.

Она вспомнила, как рано утром к ней заявился отец и старший брат мужа Альфредо с сыном. Она еле разлепила глаза, подумав, что, возможно, они принесли какие-то известия, и заставила себя быстро одеться.

У родителя был свой ключ, и Кьяра слышала, как они готовят кофе на кухне.

– Доча, – уже второй раз постучал в спальню Дино, отец Кьяры, – мы тебе кофе сделали, будешь?

– Иду! – Она нырнула в ванную комнату.

Чистя зубы, смотрела в зеркало на свое отражение, которому трагичность ситуации добавляла особую грусть и аристократичность.

Она заметила, что после пропажи мужа отец сильно сблизился с родственниками Марио и говорил о нем только хорошее. Она же, все еще не понимающая, что происходит, как будто закоченела. Кьяра чувствовала внутренний холод, который поселился в ней после исчезновения Марио и который придавал, как ей казалось, значимость ее словам и тягучую медлительность и красоту движениям.