Тайна альпийского водопада
Часть 25 из 31 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
«Сколько можно вкалывать за двоих?!» – решил он и предупредил напарника, что на этот раз ему надо отойти на пару часов.
Бонфини рванул домой и, увидев перед входом автомобиль жены, с облегчением выдохнул. Но когда вошел в дом, то не обнаружил там Хелен.
Пройдясь по всем комнатам и не найдя ничего подозрительного, кроме разбросанных перед зеркалом помад и теней, которыми она никогда не пользовалась, он уселся за стол и стал размышлять:
«Устроить «сюрприз» и дождаться ее возвращения? Или вернуться в цех, а потом поймать на лжи? А может, подождать в машине за углом, посмотреть, кто ее подвезет, раз ее «Фиат» остался на месте?»
Пока он раздумывал, со стороны входной двери раздался звук приближающихся шагов. В комнату вошла Хелен и, увидев мужа, застыла на секунду, но тут же, как ни в чем не бывало, бросила ключи на стол.
– Тебя что, с работы отпустили? – ничуть не смущаясь, спросила она и сняла маску с лица.
– Меня нет, а вот тебя где носит?! – Он угрожающе встал.
– Я к Миранде зашла. А что такое, время-то еще одиннадцати нет.
«Эх, не догадался я ее подружке позвонить, – пожалел про себя Бонфини, – а теперь-то уже поздно, наверняка договорились!»
Она, как показалось рабочему, преспокойно прошествовала в спальню. И тут Бонфини не выдержал, ему уже было наплевать, была она на самом деле в гостях или нет. Он быстро последовал за женой, развернул к себе и сильно схватил за подбородок.
– У Миранды, говоришь, была! – Он сжал пальцы так, что ее упругая кожа сморщилась и заскрипела, и, притянув к себе ее лицо, свирепо посмотрел в глаза.
Она молчала и не думала отводить взгляд, и это выбешивало.
Он толкнул ее с силой и вслед ударил в живот, она повалилась на кровать.
– Только попробуй еще куда-нибудь свалить! – Он вышел и хлопнул дверью. Даже не посмотрел в ее сторону.
На несколько дней между ними установилось враждебное спокойствие, пока Бонфини не обнаружил в почтовом ящике непонятное письмо. Они уже давно не получали ничего, кроме реклам и счетов, и вдруг этот белый конверт, адресованный Бернардо Бонфини!
Неприятное беспокойство тут же цапнуло его своей клешней, заскребло под ложечкой. Он зачем-то оглянулся вокруг и, спрятав письмо между листами с рекламой, принес домой. Адрес был написан от руки печатными буквами, штрихкод он не разобрал, но было совершенно ясно, что послание пришло по почте, а не подброшено кем-то.
Хелен уехала за покупками, и он осторожно вскрыл кухонным ножом конверт. Развернув вчетверо сложенный листок, обнаружил всего одну фразу, сложенную из вырезанных из газет и наклеенных на бумагу букв: «Ваша жена и Марио Боцоли любовники».
Кровь толчком стукнула в сердце, в бешенстве он всадил нож в поверхность стола, лезвие его затряслось и тоненько зазвенело. Он с трудом заставил себя успокоиться и решил, что не будет ничего говорить жене, а постарается получше проследить за ней.
«Это ей еще повезло, что я эту анонимку без нее прочел, а то и мокрого места от нее не осталось бы, – тихо приговаривал Бонфини, пряча письмо. – Но это к лучшему, по крайней мере, ее поймаю с поличным так, что не отвертится!» Он совершенно не сомневался в правдивости послания.
Раздумывая, он вспомнил много неясных подробностей поведения жены, одной из которых были ее отъезды в Милан к врачу на специальные процедуры, но ведь сейчас они прекратились! И это тоже показалось ему странным.
Голова разболелась, кровь продолжала рывками ходить в висках. Он решил для себя, что займется настоящей слежкой и поймает их обоих. Что он будет делать, когда застукает Хелен и Боцоли, и что случится потом, он пока не представлял и не хотел думать об этом.
К сожалению, ему так и не удалось поменять рабочую смену на дневную, несмотря на то что он обратился с этим вопросом прямо к Альфредо.
Тот несколько удивился, но, узнав, что, как это часто случалось, Марио просто нет на заводе, открыл график на компьютере.
– Пока поставить тебя на день не могу, – проговорил он, рассматривая клетки с датами, фамилиями и часами работы и, видимо, не очень понимая положение дел. – Если у тебя не горит, дождись до завтра, когда Марио появится. – Альфредо не хотелось влезать в зону ответственности брата.
Дисциплина в цеху давно хромала, и рабочие часто подменяли друг друга, даже не сообщая Марио, который являлся их непосредственным начальником, зная, что он не вникает в очередность и забывает контролировать смены. Но перейти на дневную смену полностью было непросто и зависело от Боцоли.
Бонфини не хотелось ни о чем просить Марио, и пока он просто договаривался с напарниками, чтобы на какое-то время его подменяли. Простая закономерность, подтверждающая письмо-анонимку, выявилась очень быстро – если Боцоли не было в цеху – Хелен не было дома!
Несмотря на приложенные усилия, поймать их ему так и не удалось. Нескончаемая злость затмевала рассудок, и он в поисках выхода нашел телефон Кьяры и позвонил.
«Неплохо будет открыть глаза этой дамочке на похождения ее супруга! Может, она подскажет, куда он водит своих любовниц?!»
Услышав надменный голос Кьяры, он вдруг задергался, забормотал что-то невнятное, проглотив приготовленную гневную речь, и через десять секунд услышал длинные гудки.
«Ну ее к черту! Не буду связываться с лицемерными аристократами! Как-нибудь сам разберусь», – решил Бонфини.
Это было раннее утро его выходного дня, он услышал, как Хелен принимает душ в ванной комнате. Она давно перешла спать на диван в коридор, и на это ему было совершенно наплевать, тем более что после очередных побоев он брал ее силой там, где хотел.
Кажется, она сказала вчера, что утром собирается пойти на рынок, который бывает по определенным дням на окраине Маргары. Она все еще продолжала сообщать ему, когда она ходит к подругам, в кино или просто в коммерческий центр, но он уже давно не верил ни единому слову и воспринимал эти сведения как страх перед выволочкой или как маскировку любовного свидания.
Прислушиваясь к звукам льющейся воды, доносящейся из ванной комнаты, он почувствовал, как подозрения толстым удавом заползают в его душу. Ему очень не хотелось вылезать из постели после тяжелой ночной смены, но он заставил себя проснуться.
Шаги Хелен прозвучали на кухне, пронеслись по гостиной и наконец послышались с улицы.
Бонфини вскочил и подбежал к окну, когда жена садилась в машину. Спрятавшись за занавеску, он видел, как «Фиат» направился в сторону рынка.
Он умыл лицо холодной водой, надел серые джинсы и майку защитного цвета, чтобы не бросалась в глаза, выбежал из дома и сел в машину. Мотор взревел, как потревоженный зверь. Бонфини развернулся, чуть было не задев сосну, и, вспугнув стаю воробьев, помчался к меркато.
Приехав на рыночную стоянку, он не увидел машины жены. С тем же результатом он проверил все ряды стоящих автомобилей и решил обойти палатки, чтобы быть окончательно уверенным, что ее здесь нет.
Когда-то этот базар славился своими сырами, сделанными из молока альпийских коров, вкуснейшей бреазолой[10] и даже теплыми свитерами, которые местные жители предпочитали носить в холодные зимние месяцы. Но теперь, с наступлением вируса, количество лотков уменьшилось вдвое, а покупателей было совсем мало.
Обойдя все ряды меркатино и не обнаружив Хелен, Бонфини укрепился в мысли, что он не зря встал в такую рань. Но где ее искать?
Вернувшись в машину, он начал методично кружить по Маргаре, начав с ее окраин, высматривая «Фиат» жены.
Раздражение и ярость накатывали как волны разбушевавшегося моря, и чтобы хоть чуть-чуть успокоиться, он включил музыку. Он даже заехал на завод, удивив секретаршу на ресепшене, и, как и предполагалось, не обнаружил Марио на работе. Он собирался завернуть к центру Маргары, когда на одной из лесистых дорог, ведущих в сторону гор, разглядел серебристый нос машины, наполовину закрытой кустами.
Он крутанул руль и медленно приблизился к автомобилю. Это был «Фиат» Хелен, но салон был пуст!
Что она могла делать здесь, где в пешей доступности не было ни гостиниц, ни баров?! Конечно, они могли заниматься любовью и в машине Марио, но ее не было видно поблизости. Трахаться в автомобиле – это забава малолеток, так считал Бонфини, и тем более утром! Что-то здесь не так… но что?!
Он не стал оставлять свой «Опель» рядом с «Фиатом» Хелен, а отогнал машину на основную дорогу и, поставив ее под деревья, вернулся и стал ждать, спрятавшись в листве кустарника.
Несмотря на клокочущий гнев, Бонфини терялся в догадках. Недалеко шумел водопад, но его нескончаемый гул только еще больше раздражал рабочего.
Прошло уже больше получаса, но никто так и не появился, и Бонфини, размяв затекшие ноги, решил проверить ближайшие подступы. Он прошелся вокруг и вплотную приблизился к подножию горы, как вдруг ему показалось, что сквозь рокот воды пробивается женский плач. Стараясь не шуметь, он начал подниматься в ту сторону, пока не услышал отчетливые всхлипы, в которых узнал голос жены.
Он подобрался достаточно близко и видел сквозь разлапистые ветки горных сосен узкую вздрагивающую спину Хелен, сидевшую прямо на земле. Совсем рядом с самой вершины летел, переливаясь и играя солнечными зайчиками, сильный тяжелый поток.
«Черт побери, что бы это значило? С чего это она так слезами заливается?» Ему совсем не было ее жалко, но чувство яростной злобы, которое он испытывал только что, прячась в кустах, сменилось вдруг на низкопробное любопытство.
Его майка защитного цвета как нельзя лучше помогала слиться с где-то уже пожухлой листвой, но, когда Хелен резко встала, Бонфини попятился назад и замер.
Выпрямившись она постояла немного и стала подниматься наверх, но, сделав несколько шагов, вдруг повернула обратно. Бонфини еле успел отскочить и чуть не свалился вниз. Хелен прислонилась к стволу и запрокинула голову к небу, рыдания стали тише. Оторвавшись от дерева, она начала спускаться и, пройдя совсем близко от Бонфини, направилась к своей машине.
Он застыл, наблюдая, как подергиваются ветки деревьев в тех местах, где пробиралась Хелен, и залез на пень, чтобы увидеть, как она выйдет из леса и сядет в машину.
«Ну и хрень!» Он опустился на тот же пень.
В голове его созрели две взаимоисключающие идеи: вернуться домой и здорово врезать жене или остаться здесь и попытаться понять, что она могла тут делать. Он был уверен, что спрашивать у Хелен совершенно бесполезно.
«Звездануть ей я и позже успею, а коль я уже здесь, пройдусь проверю, почему ее сюда принесло», – решил Бонфини.
Он подошел ровно на то место, где только что сидела Хелен, и осмотрелся. Не заметив ничего, кроме еле различимой тропинки, не спеша стал подниматься по ней. Солнце, пробивавшееся сквозь листву, пекло все сильнее, а от водопада почти не чувствовалось прохлады, а только вязкая влажность оседала на открытые части тела. Гул воды как будто поселился в ушах и казался угрожающим. Бонфини, потея и задыхаясь, упорно лез наверх, цепляясь за кусты. Он поднялся достаточно высоко, так что внизу можно было разглядеть не только лесистое предгорье, но и крыши Маргары и их завод, стоящий на отшибе, как вдруг вся затея показалась ему сомнительной. Тропинка уже совсем перестала прослеживаться, и Бернардо остановился.
«Какого черта я сюда прусь?! – Он смахнул пот со лба. – Что хочу здесь найти?.. Ничего, даже отдаленно похожего на какое-то место для свиданий, здесь нет даже рядом! Ни шалаша, ни сарайчика, ничего! С другой стороны, почему Хелен не могла поплакать в машине, а потащилась на гору?.. – Он сжал пальцы, представляя, как всаживает кулак в ее загорелый живот. – Да пошла она!..»
Он хотел повернуть обратно, как увидел под несущимся водопадом что-то напоминающее площадку. Он даже не связал это открытие с Хелен, а просто из любопытства раздвинул колючие ветки, закрывающие проход, и ступил под гудящий поток. Вдруг резкий звук падающих камней донесся с другой стороны каскада и поразил его слух.
– Кто там?! – испуганно прошептал он.
Он отступил к горе и только сейчас заметил темное пятно узкого входа в грот.
Бонфини был готов ко всему, ведь он и пришел сюда, чтобы проучить любовников, но почему-то ему совсем не хотелось залезать в эту черную щель. Беспрерывный звук бурлящей воды как будто барабанил по голове и, казалось, сплющивал череп.
«А если это и есть место их встреч?!» – осенило Бонфини, и, нагнувшись, он протиснулся в каменный проем.
Оказавшись внутри после яркого света, он как будто ослеп. Когда глаза стали привыкать к темноте, перед ним предстала широкая пещера с очень высоким сводом. Как ни странно, здесь не чувствовалась сырость и легко дышалось, и он подумал, что где-то есть отверстие, создающее вентиляцию воздуха. Контуры стен выделялись все четче, и в самой глубине он увидел сидящего на полу человека.
Бонфини осторожно шагнул вперед и узнал Боцоли.
Глава 18
Дана и Лола разошлись по своим номерам, а Стефано отправился к техникам в автобус, проверить запись пресс-конференции и отослать на студию. На этот раз команда Лолы оказалась в одинаковом положении с коллегами. Все имели идентичный материал, и, скорее всего, все предполагали выдать его в приложении к новостям, каждый на своем канале.
Конференция произвела на Лолу непонятное впечатление – вроде как бы во всем разобрались, как уверил начальник полиции, но получается, что не совсем так. Вроде убил Бонфини с подачи Кьяры, но та упорно продолжает отрицать свою вину. Вроде преступление замешено на ревности и деньгах, которые жена Марио должна была получить по страховке, оставленной Боцоли, но тут выплывают какие-то расчеты и бухгалтерские подтасовки на заводе…
«Короче, надо звонить Эрнесто», – заключила Лола.
Она достала визитку и набрала номер его мобильника[11].
– Пронто! – Лола узнала голос полицейского. – Вы освободились уже? – осведомился Эрнесто.
– Да, – отозвалась журналистка.
– Можете опять к Сусанне подъехать прямо сейчас?
– О’кей! – Лола отвечала односложно, чувствуя на той стороне странное напряжение.
Бонфини рванул домой и, увидев перед входом автомобиль жены, с облегчением выдохнул. Но когда вошел в дом, то не обнаружил там Хелен.
Пройдясь по всем комнатам и не найдя ничего подозрительного, кроме разбросанных перед зеркалом помад и теней, которыми она никогда не пользовалась, он уселся за стол и стал размышлять:
«Устроить «сюрприз» и дождаться ее возвращения? Или вернуться в цех, а потом поймать на лжи? А может, подождать в машине за углом, посмотреть, кто ее подвезет, раз ее «Фиат» остался на месте?»
Пока он раздумывал, со стороны входной двери раздался звук приближающихся шагов. В комнату вошла Хелен и, увидев мужа, застыла на секунду, но тут же, как ни в чем не бывало, бросила ключи на стол.
– Тебя что, с работы отпустили? – ничуть не смущаясь, спросила она и сняла маску с лица.
– Меня нет, а вот тебя где носит?! – Он угрожающе встал.
– Я к Миранде зашла. А что такое, время-то еще одиннадцати нет.
«Эх, не догадался я ее подружке позвонить, – пожалел про себя Бонфини, – а теперь-то уже поздно, наверняка договорились!»
Она, как показалось рабочему, преспокойно прошествовала в спальню. И тут Бонфини не выдержал, ему уже было наплевать, была она на самом деле в гостях или нет. Он быстро последовал за женой, развернул к себе и сильно схватил за подбородок.
– У Миранды, говоришь, была! – Он сжал пальцы так, что ее упругая кожа сморщилась и заскрипела, и, притянув к себе ее лицо, свирепо посмотрел в глаза.
Она молчала и не думала отводить взгляд, и это выбешивало.
Он толкнул ее с силой и вслед ударил в живот, она повалилась на кровать.
– Только попробуй еще куда-нибудь свалить! – Он вышел и хлопнул дверью. Даже не посмотрел в ее сторону.
На несколько дней между ними установилось враждебное спокойствие, пока Бонфини не обнаружил в почтовом ящике непонятное письмо. Они уже давно не получали ничего, кроме реклам и счетов, и вдруг этот белый конверт, адресованный Бернардо Бонфини!
Неприятное беспокойство тут же цапнуло его своей клешней, заскребло под ложечкой. Он зачем-то оглянулся вокруг и, спрятав письмо между листами с рекламой, принес домой. Адрес был написан от руки печатными буквами, штрихкод он не разобрал, но было совершенно ясно, что послание пришло по почте, а не подброшено кем-то.
Хелен уехала за покупками, и он осторожно вскрыл кухонным ножом конверт. Развернув вчетверо сложенный листок, обнаружил всего одну фразу, сложенную из вырезанных из газет и наклеенных на бумагу букв: «Ваша жена и Марио Боцоли любовники».
Кровь толчком стукнула в сердце, в бешенстве он всадил нож в поверхность стола, лезвие его затряслось и тоненько зазвенело. Он с трудом заставил себя успокоиться и решил, что не будет ничего говорить жене, а постарается получше проследить за ней.
«Это ей еще повезло, что я эту анонимку без нее прочел, а то и мокрого места от нее не осталось бы, – тихо приговаривал Бонфини, пряча письмо. – Но это к лучшему, по крайней мере, ее поймаю с поличным так, что не отвертится!» Он совершенно не сомневался в правдивости послания.
Раздумывая, он вспомнил много неясных подробностей поведения жены, одной из которых были ее отъезды в Милан к врачу на специальные процедуры, но ведь сейчас они прекратились! И это тоже показалось ему странным.
Голова разболелась, кровь продолжала рывками ходить в висках. Он решил для себя, что займется настоящей слежкой и поймает их обоих. Что он будет делать, когда застукает Хелен и Боцоли, и что случится потом, он пока не представлял и не хотел думать об этом.
К сожалению, ему так и не удалось поменять рабочую смену на дневную, несмотря на то что он обратился с этим вопросом прямо к Альфредо.
Тот несколько удивился, но, узнав, что, как это часто случалось, Марио просто нет на заводе, открыл график на компьютере.
– Пока поставить тебя на день не могу, – проговорил он, рассматривая клетки с датами, фамилиями и часами работы и, видимо, не очень понимая положение дел. – Если у тебя не горит, дождись до завтра, когда Марио появится. – Альфредо не хотелось влезать в зону ответственности брата.
Дисциплина в цеху давно хромала, и рабочие часто подменяли друг друга, даже не сообщая Марио, который являлся их непосредственным начальником, зная, что он не вникает в очередность и забывает контролировать смены. Но перейти на дневную смену полностью было непросто и зависело от Боцоли.
Бонфини не хотелось ни о чем просить Марио, и пока он просто договаривался с напарниками, чтобы на какое-то время его подменяли. Простая закономерность, подтверждающая письмо-анонимку, выявилась очень быстро – если Боцоли не было в цеху – Хелен не было дома!
Несмотря на приложенные усилия, поймать их ему так и не удалось. Нескончаемая злость затмевала рассудок, и он в поисках выхода нашел телефон Кьяры и позвонил.
«Неплохо будет открыть глаза этой дамочке на похождения ее супруга! Может, она подскажет, куда он водит своих любовниц?!»
Услышав надменный голос Кьяры, он вдруг задергался, забормотал что-то невнятное, проглотив приготовленную гневную речь, и через десять секунд услышал длинные гудки.
«Ну ее к черту! Не буду связываться с лицемерными аристократами! Как-нибудь сам разберусь», – решил Бонфини.
Это было раннее утро его выходного дня, он услышал, как Хелен принимает душ в ванной комнате. Она давно перешла спать на диван в коридор, и на это ему было совершенно наплевать, тем более что после очередных побоев он брал ее силой там, где хотел.
Кажется, она сказала вчера, что утром собирается пойти на рынок, который бывает по определенным дням на окраине Маргары. Она все еще продолжала сообщать ему, когда она ходит к подругам, в кино или просто в коммерческий центр, но он уже давно не верил ни единому слову и воспринимал эти сведения как страх перед выволочкой или как маскировку любовного свидания.
Прислушиваясь к звукам льющейся воды, доносящейся из ванной комнаты, он почувствовал, как подозрения толстым удавом заползают в его душу. Ему очень не хотелось вылезать из постели после тяжелой ночной смены, но он заставил себя проснуться.
Шаги Хелен прозвучали на кухне, пронеслись по гостиной и наконец послышались с улицы.
Бонфини вскочил и подбежал к окну, когда жена садилась в машину. Спрятавшись за занавеску, он видел, как «Фиат» направился в сторону рынка.
Он умыл лицо холодной водой, надел серые джинсы и майку защитного цвета, чтобы не бросалась в глаза, выбежал из дома и сел в машину. Мотор взревел, как потревоженный зверь. Бонфини развернулся, чуть было не задев сосну, и, вспугнув стаю воробьев, помчался к меркато.
Приехав на рыночную стоянку, он не увидел машины жены. С тем же результатом он проверил все ряды стоящих автомобилей и решил обойти палатки, чтобы быть окончательно уверенным, что ее здесь нет.
Когда-то этот базар славился своими сырами, сделанными из молока альпийских коров, вкуснейшей бреазолой[10] и даже теплыми свитерами, которые местные жители предпочитали носить в холодные зимние месяцы. Но теперь, с наступлением вируса, количество лотков уменьшилось вдвое, а покупателей было совсем мало.
Обойдя все ряды меркатино и не обнаружив Хелен, Бонфини укрепился в мысли, что он не зря встал в такую рань. Но где ее искать?
Вернувшись в машину, он начал методично кружить по Маргаре, начав с ее окраин, высматривая «Фиат» жены.
Раздражение и ярость накатывали как волны разбушевавшегося моря, и чтобы хоть чуть-чуть успокоиться, он включил музыку. Он даже заехал на завод, удивив секретаршу на ресепшене, и, как и предполагалось, не обнаружил Марио на работе. Он собирался завернуть к центру Маргары, когда на одной из лесистых дорог, ведущих в сторону гор, разглядел серебристый нос машины, наполовину закрытой кустами.
Он крутанул руль и медленно приблизился к автомобилю. Это был «Фиат» Хелен, но салон был пуст!
Что она могла делать здесь, где в пешей доступности не было ни гостиниц, ни баров?! Конечно, они могли заниматься любовью и в машине Марио, но ее не было видно поблизости. Трахаться в автомобиле – это забава малолеток, так считал Бонфини, и тем более утром! Что-то здесь не так… но что?!
Он не стал оставлять свой «Опель» рядом с «Фиатом» Хелен, а отогнал машину на основную дорогу и, поставив ее под деревья, вернулся и стал ждать, спрятавшись в листве кустарника.
Несмотря на клокочущий гнев, Бонфини терялся в догадках. Недалеко шумел водопад, но его нескончаемый гул только еще больше раздражал рабочего.
Прошло уже больше получаса, но никто так и не появился, и Бонфини, размяв затекшие ноги, решил проверить ближайшие подступы. Он прошелся вокруг и вплотную приблизился к подножию горы, как вдруг ему показалось, что сквозь рокот воды пробивается женский плач. Стараясь не шуметь, он начал подниматься в ту сторону, пока не услышал отчетливые всхлипы, в которых узнал голос жены.
Он подобрался достаточно близко и видел сквозь разлапистые ветки горных сосен узкую вздрагивающую спину Хелен, сидевшую прямо на земле. Совсем рядом с самой вершины летел, переливаясь и играя солнечными зайчиками, сильный тяжелый поток.
«Черт побери, что бы это значило? С чего это она так слезами заливается?» Ему совсем не было ее жалко, но чувство яростной злобы, которое он испытывал только что, прячась в кустах, сменилось вдруг на низкопробное любопытство.
Его майка защитного цвета как нельзя лучше помогала слиться с где-то уже пожухлой листвой, но, когда Хелен резко встала, Бонфини попятился назад и замер.
Выпрямившись она постояла немного и стала подниматься наверх, но, сделав несколько шагов, вдруг повернула обратно. Бонфини еле успел отскочить и чуть не свалился вниз. Хелен прислонилась к стволу и запрокинула голову к небу, рыдания стали тише. Оторвавшись от дерева, она начала спускаться и, пройдя совсем близко от Бонфини, направилась к своей машине.
Он застыл, наблюдая, как подергиваются ветки деревьев в тех местах, где пробиралась Хелен, и залез на пень, чтобы увидеть, как она выйдет из леса и сядет в машину.
«Ну и хрень!» Он опустился на тот же пень.
В голове его созрели две взаимоисключающие идеи: вернуться домой и здорово врезать жене или остаться здесь и попытаться понять, что она могла тут делать. Он был уверен, что спрашивать у Хелен совершенно бесполезно.
«Звездануть ей я и позже успею, а коль я уже здесь, пройдусь проверю, почему ее сюда принесло», – решил Бонфини.
Он подошел ровно на то место, где только что сидела Хелен, и осмотрелся. Не заметив ничего, кроме еле различимой тропинки, не спеша стал подниматься по ней. Солнце, пробивавшееся сквозь листву, пекло все сильнее, а от водопада почти не чувствовалось прохлады, а только вязкая влажность оседала на открытые части тела. Гул воды как будто поселился в ушах и казался угрожающим. Бонфини, потея и задыхаясь, упорно лез наверх, цепляясь за кусты. Он поднялся достаточно высоко, так что внизу можно было разглядеть не только лесистое предгорье, но и крыши Маргары и их завод, стоящий на отшибе, как вдруг вся затея показалась ему сомнительной. Тропинка уже совсем перестала прослеживаться, и Бернардо остановился.
«Какого черта я сюда прусь?! – Он смахнул пот со лба. – Что хочу здесь найти?.. Ничего, даже отдаленно похожего на какое-то место для свиданий, здесь нет даже рядом! Ни шалаша, ни сарайчика, ничего! С другой стороны, почему Хелен не могла поплакать в машине, а потащилась на гору?.. – Он сжал пальцы, представляя, как всаживает кулак в ее загорелый живот. – Да пошла она!..»
Он хотел повернуть обратно, как увидел под несущимся водопадом что-то напоминающее площадку. Он даже не связал это открытие с Хелен, а просто из любопытства раздвинул колючие ветки, закрывающие проход, и ступил под гудящий поток. Вдруг резкий звук падающих камней донесся с другой стороны каскада и поразил его слух.
– Кто там?! – испуганно прошептал он.
Он отступил к горе и только сейчас заметил темное пятно узкого входа в грот.
Бонфини был готов ко всему, ведь он и пришел сюда, чтобы проучить любовников, но почему-то ему совсем не хотелось залезать в эту черную щель. Беспрерывный звук бурлящей воды как будто барабанил по голове и, казалось, сплющивал череп.
«А если это и есть место их встреч?!» – осенило Бонфини, и, нагнувшись, он протиснулся в каменный проем.
Оказавшись внутри после яркого света, он как будто ослеп. Когда глаза стали привыкать к темноте, перед ним предстала широкая пещера с очень высоким сводом. Как ни странно, здесь не чувствовалась сырость и легко дышалось, и он подумал, что где-то есть отверстие, создающее вентиляцию воздуха. Контуры стен выделялись все четче, и в самой глубине он увидел сидящего на полу человека.
Бонфини осторожно шагнул вперед и узнал Боцоли.
Глава 18
Дана и Лола разошлись по своим номерам, а Стефано отправился к техникам в автобус, проверить запись пресс-конференции и отослать на студию. На этот раз команда Лолы оказалась в одинаковом положении с коллегами. Все имели идентичный материал, и, скорее всего, все предполагали выдать его в приложении к новостям, каждый на своем канале.
Конференция произвела на Лолу непонятное впечатление – вроде как бы во всем разобрались, как уверил начальник полиции, но получается, что не совсем так. Вроде убил Бонфини с подачи Кьяры, но та упорно продолжает отрицать свою вину. Вроде преступление замешено на ревности и деньгах, которые жена Марио должна была получить по страховке, оставленной Боцоли, но тут выплывают какие-то расчеты и бухгалтерские подтасовки на заводе…
«Короче, надо звонить Эрнесто», – заключила Лола.
Она достала визитку и набрала номер его мобильника[11].
– Пронто! – Лола узнала голос полицейского. – Вы освободились уже? – осведомился Эрнесто.
– Да, – отозвалась журналистка.
– Можете опять к Сусанне подъехать прямо сейчас?
– О’кей! – Лола отвечала односложно, чувствуя на той стороне странное напряжение.