Тайна альпийского водопада

Ей предстояло возвратиться на одинокую виллу Николы, куда он должен был приехать только завтра днем, когда ее уже там не будет, и она отправится обратно в Маргару.

– Как же это несправедливо, – прошептала вслух журналистка. – Хорошо, что получилось в Монтекатини увидеться…





Глава 15




Кьяра еще не отошла от опознания, на которое ее привезли два угрюмых полицейских. Даже отца не разрешили дождаться, так торопились.

Она не помнила, как вышла из морга на улицу, и солнце, которое вдруг стало враждебным, брызнуло в лицо и как будто порезало глаза, из которых потекли слезы.

Кьяра покачнулась, закашлялась, тошнота подступила к горлу. Дино, ждавший ее у входа, тут же подхватил ее за локоть, усадил к себе в машину.

– Тебя что, тошнит? – Он протянул ей бумажную салфетку. – Странная реакция, это же родной тебе человек!

– Да это от запаха в морге, – попыталась оправдаться она.

Два стража порядка наблюдали за Кьярой.

– Я отец этой женщины, – Дино приоткрыл окно автомобиля, – я сам ее довезу, – обратился он к полицейским.

– Ничего не могу поделать, – она сглотнула слюну, еле сдерживаясь. – Это он, Марио! И это было ужасно!

– Тихо, тихо, – погладил он Кьяру по голове, достал и открыл бутылочку с водой.

– А стакан? – Она повертела бутылку в руках.

– Нет чистых стаканов, так пей уже!

Она приложила губы к горлышку, втянула прохладную воду. Спазм в горле сразу прошел.

Стражи порядка не трогались с места и тихо о чем-то переговаривались, не спуская глаз с Кьяры.

– Я поеду потихоньку, хорошо? Зачем нам полицейским глаза мозолить? – Дино нажал педаль газа.

Уже подъезжая к дому, отец сообщил, что через час к ним зайдут Альфредо с сыном.

– А эти тут зачем? – болезненным голосом спросила Кьяра.

– Конкретной цели визита я не знаю… они сами напросились. Ну, может, поддержать тебя, успокоить.

– Пап, я так устала и никого не хочу видеть.

– А если они тебя как-то отвлекут, одной– то еще хуже.

– Перенеси их визит на завтра, – попросила она.

У калитки дежурили несколько репортеров, на которых Дино довольно грубо прикрикнул, вложив в свой голос все горести последних дней. Глядя на то, как почтительно расступились папарацци, Кьяра отметила, что отец в свои пятьдесят шесть лет крепок и несгибаем даже в несчастье.

– Вдвоем посидим? Или мне тоже уйти? – расстроенно поинтересовался он, когда они уже вошли в дом.

– Вдвоем… – тихо ответила Кьяра.

Она слышала, как Дино разговаривал по телефону с братом Марио и, сообщив, что Кьяра опознала тело, предложил им перенести визит.

Тот отвечал обескураженно и недовольно.

«Чего Альфредо с Сильвио со своей помощью лезут? Кажется, их никто не просил об этом! Переживайте сами по себе, он вам близкий родственник как-никак!»

Она опять вспомнила, что даже при жизни мужа они заходили очень редко, а если и появлялись, то по делу, и разговор, как правило, сводился к модернизации производства, проблемам с поставщиками и оплате рабочих.

Отец досидел почти до вечера. Изредка перебрасываясь с ним незначительными фразами, Кьяра нервно кружила по комнатам и все еще не могла успокоиться.

Почему-то оба не хотели поднимать тему смерти Марио, хотя в голове у Кьяры бурлили тяжелые безнадежные соображения.

Когда стемнело, Дино засобирался, и она отпустила его с радостью, несмотря на то что он предлагал ей остаться на ночь.

Достав оставшееся мороженое из холодильника, она угнездилась на диване и, включив Пятый канал, сразу услышала свое имя.


Она застыла, мороженое шлепнулось с ложки обратно в коробку. Незнакомый лысоватый мужчина с неприятным акцентом рассуждал о том, что ей, Кьяре, было за что отомстить мужу! В кадре показалось лицо Сусанны, и Кьяра, отставив мороженое, напряглась – а эта-то что там делает? Но когда незнакомец сообщил о наличии любовницы у Марио, она так вцепилась в валик дивана, что почувствовала, как треснули и сломались ногти на среднем и указательном пальце.

Она встала, взяла маникюрные ножницы и начала обрезать все ногти подряд на обеих руках. Они с хрустом отлетали и падали на пол маленькими красными кусочками, образовывая странный замысловатый рисунок.

Люди на экране говорили о благосостоянии ее семьи и доходах ее отца, и сначала она не могла понять, к чему это, но, когда услышала слова «страховой полис», дернулась так, что ножницами зацепила кожу. Капелька рубиновой крови полетела на паркет и расплылась ярким блестящим пятнышком, к горлу опять подступила тошнота.

«Как могли журналюги пронюхать про страховку, если она с отцом договорилась ничего не сообщать полиции?! И даже придумала отговорку – мол, что не знали о ее существовании, что частично было правдой».

Кьяра дрожащей рукой открыла бар, выбрала шестигранную бутылку, плеснула коньяк в толстый пузатый стакан. Обоняние защекотал смешанный запах ванили, миндаля и древесной коры. Она одним глотком осушила его содержимое, почувствовав, как горькое тепло побежало по пищеводу.

Кьяра выключила кондиционер, который и так работал на минимальной мощности, и подошла к окну. Голова затуманилась, неприятные мысли испарились. Она повернула ручку и дернула створку, оконная рама не поддавалась.

«То распахнутая стоит, а то и не откроешь ее». – Кьяра потянула еще, алкоголь придал ей сил, что-то щелкнуло, и окно отворилось. Легкий ветерок тут же ворвался в комнату, всколыхнув занавески. Перед домом уже не было журналистов, а только лимонная луна строго смотрела с глубокого ночного неба, заливая желтым светом весь переулок и ровно подстриженные кусты сада.



На другой день, сразу же после завтрака, заявились родственнички.

Они стянули с себя маски, причем у Альфредо она была раскрашена в цвета итальянского флага, а у Сильвио представляла собой намордник. На телесного цвета материи был изображен крупный нос и рот, на которых были нарисованы переплетающиеся ремни, как у настоящего намордника. Это выглядело по-карнавальному гротескно и произвело на Кьяру отталкивающее впечатление.

Она поморщилась.

Сразу же за ними пришел отец.

– Как спалось? – с беспокойством спросил он и почему-то потрогал ей лоб.

– Так себе, – коротко ответила Кьяра и предложила всем кофе.

– Спасибо, мы только что позавтракали, – от лица всех отказался Альфредо и плюхнулся в кресло.

После долгой тягостной ночи Кьяра была рада видеть людей. Накануне все смотрели «Их кто-то видел?», и разговор вертелся вокруг этой программы. Альфредо громогласно выражал свое мнение, приводя в пример высказывания журналистки Лолы и уже начал раздражать Кьяру. Сильвио не соглашался ни с какими доводами, а Кьяра с отцом почти не участвовали в дискуссии.

Наблюдая за братом и племянником Марио, она вдруг поймала себя на мысли, что они, хоть и казались заинтересованными в поимке преступника, как будто чего-то недоговаривали, обрывали фразы на полуслове, пытались вовлечь в разговор Кьяру, а иногда перекидывались несуразными вопросами.

«Что-то с ними не так», – думала она, наклонив голову и исподлобья глядя на родственников. Но самое удивительное было то, что они не только не затронули тему отношений Хелен и Марио, но и ничего не спросили про страховой полис!

«По поводу любовной связи на стороне не хотят меня лишний раз расстраивать, – с благодарностью догадалась Кьяра, – но не поинтересоваться про страховку?!»

Про похороны тоже не заговаривали, так как все знали, что в таких случаях полиция дает разрешение на захоронение тела только после аутопсии и многочисленных проверок.

Повозмущавшись немного над тем, что стражи порядка еще не сделали официальных заявлений, и согласившись друг с другом, что журналистское расследование, как обычно, бежит впереди копов, гости начали продвигаться к выходу.

– Что там у нас на улице делается? – Сильвио подошел к окну и отодвинул занавеску. – Ух ты, сколько репортеров набежало! – с некоторым удовлетворением отметил он, чем изумил Кьяру. Брови ее поползли вверх.

Они попрощались у самой двери, Альфредо обнял и расцеловал Кьяру. Ей показалось, что он слишком долго держал ее в объятиях, успокаивающе похлопывая по спине.

А Сильвио, стоя на пороге, просто махнул ей рукой даже не приближаясь. Он был высокий, поджарый и длинноносый и, нацепив маску-намордник, напомнил гончую.

Альфредо с сыном вышли из дома. В переулке к ним бросились папарацци и, тыча микрофонами на специальных удлинителях, наперебой выкрикивали вопросы.

Кьяра с отцом наблюдали в окно за происходящим. Альфредо сзади был очень похож на Марио, и сердце Кьяры защемило.

Не обращая внимания на настырные возгласы журналистов, он сразу же протиснулся вперед. А его сын застрял, окруженный репортерами, и начал что-то отвечать, что очень не понравилось Дино.

– Еще не хватало, чтобы Сильвио интервью дал этим акулам, – процедил сквозь зубы недовольный отец, – ведь договорились же, с журналистами не общаться!

– Ну а что он может сказать-то? – хладнокровно произнесла Кьяра и уселась на диван.

– Ты сегодня получше выглядишь. – Дино ласково провел рукой по плечу дочери. – Теперь только похороны остается пережить, выдержишь?

– А что, разве у меня есть выбор? – Она поджала под себя ноги. – Пап, ты не помнишь, вот в этом окне уже был запор сломан или нет? – Ей все не давала покоя застревающая сама по себе створка.

– Марио вроде про оконную раму говорил. Что, надо починить?

«А ведь, скорее всего, так и есть», – вспомнила Кьяра тот разговор и немного успокоилась на этот счет.

– А я вот все думаю, как ты теперь одна без мужа-то? Плохо тебе, наверное? – почему-то виновато спросил отец.

– Я пока еще даже понять ничего не могу…

– Ну, ничего-ничего, не забывай, что я у тебя есть, – и помолчав добавил: – Да и деньги тоже.

Ресницы Кьяры дрогнули, она вздохнула и положила голову на плечо отца.