Сыновья войны

– Всем добрый вечер, – произнес мужчина на сцене. – Я член городского совета Льюис Банкер, и я рад быть сегодня с вами, чтобы обсудить будущее нашего любимого города.

Зрители захлопали, и Антонио машинально присоединился, не забывая играть роль.

Член городского совета распинался о восстановительных работах и прочих важных для города делах. Антонио перестал слушать и рассматривал толпу, задержавшись взглядом на группе латиноамериканцев в ковбойских шляпах и безвкусных шелковых рубашках. Они явно были наркоторговцами, но ни Эстебана, ни Мигеля среди них видно не было.

– А сейчас я хотел бы представить мэра Мэтта Берана, – объявил член совета.

На сцену поднялся человек в синем костюме. Его каштановые волосы были зачесаны набок, но лица Антонио не мог как следует рассмотреть. Не видел он и что за значок был приколот к лацкану его пиджака, но сомневался, что это был флаг США.

Мэр Беран пожал руку члену совета, взял у него микрофон и прошелся по сцене, оглядывая толпу пронзительным взглядом политика, оценивающего аудиторию.

– Сегодня я узнал потрясающие новости, – бодро заявил он. – Как вы наверняка знаете, федеральное правительство реорганизовано, Конгресс и исполнительные органы власти распущены. Сейчас вместо президента у нас работает исполнительный совет…

Антонио перестал слушать урок истории и снова переключил внимание на наркоторговцев, сидевших несколькими рядами ниже. Их было четверо: двое примерно его возраста и еще двое достаточно молодых, чтобы работать телохранителями.

– Итак, хорошие новости, – продолжал мэр Беран. – В ходе переговоров с новым Федеральным исполнительным советом мне была гарантирована одна из первых поставок энергосберегающей техники опреснения воды из Японии. Она позволит снабдить чистой водой более миллиона жителей Лос-Анджелеса.

Слушатели захлопали.

Беран поднял руку, прося тишины.

– И это только часть энергоэффективного Лос-Анджелеса, – продолжил он. – Мы также строим солнечные фермы, проект планируется осуществить за два года, и это даст электричество всему городу. Но и это не все… – Мэр вышел на середину сцены. – Возможно, в последние пару недель вы заметили, что в городе ведутся активные строительные работы. На четырех объектах мы будем сотрудничать с федеральным правительством и правительствами других государств, включая Канаду, Китай, Японию и другие. Они предложили нам помощь в жилищном строительстве, чтобы мы смогли справиться с наплывом беженцев. Эти высотки будут готовы в срок от шести месяцев до года.

Все встали и зааплодировали.

Антонио с Кристофером тоже поднялись. Антонио не был в восторге от помощи китайцев, пусть даже использовать их опыт в решении проблем с беженцами казалось логичным. Он опасался, что эти проекты привлекут внимание преступных группировок, которые смогут увидеть здесь возможности для себя, так же как и он сам.

– Мы все многое потеряли за последние месяцы, – сказал Беран. – Путь к восстановлению будет долгим, но мы вместе, с помощью жителей Лос-Анджелеса, сумеем отстроить город заново.

Мэр склонил голову, словно в молитве. Когда же он снова поднял глаза, то продолжил, громко выдохнув в микрофон:

– Однако прежде чем мы восстановим город, нам необходимо справиться с насилием, которое его терзает. Многие из наших братьев, сестер, матерей, отцов и детей пали жертвами этих безрассудных действий.

Беран повернулся к кулисам, откуда вышел еще один человек. На нем была парадная полицейская форма, вплоть до белых перчаток и фуражки.

– Поэтому я попросил присоединиться к нам шефа полиции Даймонда, чтобы он рассказал о своем плане противодействия бандам, – сказал Беран. – Прошу вместе со мной поприветствовать этого бравого солдата, который денно и нощно борется за то, чтобы обезопасить наш город и наши семьи.

Шеф пожал мэру руку и прошел к трибуне.

Антонио следил за ним, как ястреб за кроликом. По сведениям, добытым Винни, шеф не был в доле. Он действительно делал все для борьбы с бандами. Капитан Стоун, а не шеф получал деньги от Эстебана Веги.

– Всем добрый вечер. Как вам известно, я шеф Даймонд. Я служу в полиции Лос-Анджелеса уже двадцать лет и из них четыре в должности шефа. Когда я вступал в нее, я пообещал гражданам города, что за год сокращу уровень бандитизма вдвое, и я рад сообщить, что нам это действительно удалось. И тут началась война.

Толпа сидела в жутковатом безмолвии.

– По мере того, как рушилась экономика и по всем Соединенным Штатам велись бои, банды вновь выползли из нор и попытались уничтожить наше общество! – гневно воскликнул Даймонд. – Сегодня я даю вам новое обещание: мы раздавим этих тараканов и отправим их обратно в их норы, причем навсегда.

Зрители захлопали, и Антонио коварно усмехнулся. Даймонд был, конечно, храбрым парнем, но вместе с тем и тупым. Будь он хоть немного умнее, он сотрудничал бы с бандами, вместо того чтобы пытаться уничтожить врага, который был ему не по зубам.

Он должен был знать, что тараканы – одни из самых живучих существ на планете.

Но, похоже, он не знал.

– Мои сотрудники докладывают, что численность банд вдвое превышает численность полиции, – продолжал Даймонд с горячностью. – Но у нас есть то, чего нет у них. У нас есть честь!

Публика зааплодировала, и многие снова вскочили со своих мест. Через секунду на ногах были все, даже сам Антонио. Он внимательно вслушивался, гадая, как далеко зайдет Даймонд в своем краснобайстве, прежде чем грянет грандиозный финал.

– Мы ведем набор новых сотрудников, и я попрошу вас рассказать в своих общинах, что нас им не запугать. Что мы не сдадимся. Что мы не…

Это случилось быстрее, чем ожидал Антонио. И он уже открыто ухмылялся, когда фуражка Даймонда взлетела на воздух вместе с куском его черепа и скальпа.

Прежде чем кто-нибудь успел понять, что происходит, прогремело еще два выстрела. Пули попали Даймонду в спину и в плечо. Падая, он неловко повернулся, и четвертый – последний – выстрел задел его локоть.

Зрители закричали от ужаса. Сцену заполнили копы с оружием на изготовку, выискивая стрелка и вызывая по рации своих коллег со склона холма.

Здесь была и полиция Лос-Анджелеса, и управление шерифа, и они, несомненно, должны были заняться поисками убийцы. Но найти его они не могли – по крайней мере, настоящего убийцу. Кармин был хорошо обученным снайпером, слишком умным, чтобы попасться. Он должен был сбежать через лесок, оставив оружие рядом с телом недавно убитого солдата Веги, которого Антонио держал в подвале своей новой крепости.

Антонио надеялся, что братья Веги были где-то здесь. Вскоре каждый коп в городе будет охотиться на человека, приказавшего убить героя-полицейского.

– Мы только что развязали новую войну, – прошептал Кристофер.

Антонио смотрел на полицейских, столпившихся вокруг обмякшего тела Даймонда. К нему спешила и команда медиков. Кристофер встал и указал подбородком на выход. Пора было уходить.


Антонио задержался на мгновение, следя за действиями парамедиков. Каким-то образом, вопреки всему, Даймонд был еще жив. Но выжить после таких ран было невозможно, а это значило, что скоро у полиции появится новый шеф. И на этот раз он будет у семьи Моретти в кармане.





– 24 –




Доминик вздрогнул, увидев сестру мирно спящей на раскладушке в бывшем школьном кабинете истории. Она уснула с открытой книгой в руках.

Он не хотел уходить не попрощавшись, зная, что, возможно, видит ее в последний раз. Но у него, как и у его отца, были обязанности.

Доминик наклонился, осторожно поцеловал ее в лоб, повернулся к матери, и они тихонько вышли из класса в коридор.

– Я вернусь, – сказал Доминик. – Не волнуйся.

Елена всхлипнула, едва сдерживая слезы.

– Доминик, – прошептала она, словно не зная, что сказать. Она обняла его и притянула к себе: – Я столько раз видела, как твой отец уходит воевать, а теперь должна смотреть, как уходишь ты.

– Со мной все будет в порядке, – заверил Дом, обнимая ее в ответ. – Я умею сражаться, и я обязан это делать. Я должен вас защищать.

В коридоре дежурили трое ополченцев с винтовками и дробовиками. Здесь оставалось достаточно людей, призванных защищать его родных, пока их с отцом не будет рядом. Кроме того, основные бои велись сейчас в центре города, куда и было направлено подразделение его отца.

– Я вернусь, как только смогу, – сказал Доминик. – Я люблю тебя, мам.

Две слезинки скатились по ее щекам, но больше слез не было, словно она запретила себе плакать.

– Я тоже тебя люблю, – ответила она, смахнув слезы. – Прошу, пожалуйста, будь осторожен.

Он кивнул и поспешил к выходу, остановившись, чтобы сказать охранникам, чтобы делали свою чертову работу и оставались на посту, несмотря ни на что.

Через полчаса они с Лосем и Камиллой уже были на парковке перед зданием полиции Дауни. Стояла предрассветная прохлада. Вокруг было множество других копов и добровольцев. Вскоре им предстояло сесть в автобусы, которые отвезут их сражаться.

Двадцать один полицейский погиб в Центральном Лос-Анджелесе, девятеро в Анахайме, четверо в Лонг-Бич, десятеро в Санта-Монике. И еще девятнадцать в Комптоне.

И это только за прошедшую ночь. Не считая гражданских.

После убийства шефа Даймонда и его злобного обещания прогнать их с улиц и раздавить, как насекомых, бандиты совсем распоясались. После его смерти полиция Лос-Анджелеса объявила бандам тотальную войну, а те ответили формированием небольших армий, укреплением позиций и взятием заложников.

Это были паразиты, которые заражали все вокруг – лагеря беженцев, городские кварталы и, без сомнения, саму полицию.

Доминик чувствовал, что обязан остановить распространение этой болезни прежде, чем станет слишком поздно и для города, и для его семьи.

Он заканчивал надевать защитную экипировку, когда подъехал первый автобус. Он видел страх в глазах других копов. И сам тоже боялся.

Это был не просто обычный день, когда они с Лосем патрулировали улицы. Теперь полиция Лос-Анджелеса отправлялась на войну.

Доминик сел рядом с лучшим другом, а Камилла – через проход от них. Она положила шлем на соседнее сиденье и проверила выданную ей винтовку AR-15.

– Кусок дерьма, – проворчала она.

Большинство здесь были вооружено более старыми моделями или дробовиками. Лосю достался помповый дробовик двенадцатого калибра. У Доминика, как и у Камиллы, была полуавтоматическая винтовка AR-15 с тремя магазинами. Патронов не хватало, и каждый был на счету.

Автобус тряхнуло, и сержант, бывший здесь главным, встал в проходе. Альваро Кортес был невысоким мускулистым мужчиной со стрижкой «ежиком» и квадратной челюстью. Он, как и многие сержанты, был одним из рейнджеров армии, перешедших в правоохранительные органы после того, как расформировали их подразделения.

Отцу Доминика тоже предстояло вскоре лишиться работы, но пока морпехи еще помогали городской полиции и шерифам в битве за Лос-Анджелес.

– Сан-Диего пал, Сан-Франциско на волоске, – пробасил сержант Кортес. – От того, что мы сумеем сделать сегодня, будет зависеть, станет Лос-Анджелес следующим или нет. – Кортес ухватился за подголовник. – Я буду с вами честен, – продолжил он. – Мы в меньшинстве, и не все из нас вернутся сегодня домой, но наш долг перед нашим городом и нашими семьями – сражаться, даже если грозит смерть.

Доминик посмотрел в окно на школу, погруженную во тьму. Оставить там маму и сестру было для него тяжелее всего. Ведь он не знал, увидит ли их снова.

Теперь он по-новому относился ко всем тем случаям, когда отец уезжал в командировки. Роналдо всегда выглядел сильным в глазах родных, и Доминик теперь должен был быть таким же, несмотря на горькую правду. По статистике последней недели четверть полицейских в этом автобусе ждали ранения или гибель. Статистика не могла лгать, но он верил в удачу.

Будь расчетливым, сражайся изо всех сил, старайся выжить.

– Сейчас мы едем во Флоренс и поможем сражаться против F-13, – сказал Кортес и опустил голову к рации на жилете, чтобы прослушать сообщение.

– Отлично, – пробормотал Лось, заряжая дробовик. – Там будут F-13 и еще какие-нибудь бешеные придурки.

– Они союзники семьи Вега, – сказал Доминик.