Сын олигарха
Часть 36 из 53 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Глава 32
Влетаю в него так, что он покачнулся.
Обвиваю руками его шею, глажу её, бормоча:
- Ты… ты…
Ударяю кулаком по его груди, прижавшись носом к горячей коже.
Макс перехватывает мою руку и сжимает второй мою талию, притискивая к себе так, что чувствую его всего: его грудь своей грудью, его живот своим животом, его бедра своими бёдрами. Трепыхаюсь ещё секунду, а потом сдуваюсь. Безвольно повисаю на нём, признавая себе в том, что я самая настоящая тряпка. Но от облегчения голова идёт кругом, плюс ко всему, я с утра не очень хорошо соображаю. Клюквенка завершила натюрморт - ноги стали ватными.
Какой же он засранец!
Всхлипнув, утыкаясь носом в его толстовку и просто дышу. Он тихо дышит мне в висок, опустив голову и прижавшись к нему щекой.
Закрываю глаза. Родной запах заполняет ноздри. Трусь щекой о его грудь и чувствую, как каменеют его мышцы. Большим пальцем он гладит мою ладонь, которую припечатал к груди своей рукой.
Если бы он не пришел…
Я бы нашла его и… не знаю...
Родители притихли и, кажется, не дышат. Дышим только мы. Я и Макс. Дышим и не двигаемся. Слушаю его сердце своим. Оно бьется ровно и размеренно, в отличии от моего, отбивающего чечетку.
Как же я скучала... будто мы целый год не виделись.
Продолжаю цепляться за него, будто он может исчезнуть.
- Добрый день, - хрипловато говорит Макс над моей головой.
- Добрый, - мрачновато тянет папа у меня за спиной. - А вы, собственно, кто?
Не открывая глаз, бормочу укоризненно:
- Пап...
- Что? - изумляется тот. - Могу я знать, к кому ты, как пиявка прилипла?
- Максим, - учтиво представляется Немцев.
- Вы что, с зоны откинулись, молодой человек? - спрашивает отец.
- Папа! - Вскидываю голову и смотрю через плечо, возмущенно поджав губы.
- На зоне такие не делают, - спокойно поясняет Макс, имея ввиду свои тату. - Это “неотрадишнел”, сложная методика.
Отец фыркает, я улыбаюсь. Поднимаю подбородок и заглядываю ему в лицо. Он смотрит на меня сверху вниз и незаметно подмигивает. У него под глазом синяк, челюсть распухла, и губы немного.
Горло сдавливает спазм.
Сглатываю его, чувствуя щемящую нежность и бешеную любовь к этому Немцеву. И адскую ненависть к тому, другому.
Ублюдок. Те десять минут моей жизни снова проносятся перед глазами, как кадры какого-то триллера. Теперь я знаю, что у Макса не только матери нет, а ещё и… отца.
- Присоединяйтесь, Максим. - Очень неубедительно изображает позитив мама. - У нас ужин…
Скорее уж попойка.
- Я ненадолго, - говорит он, посмотрев на неё поверх моей головы. Переведя на меня глаза, спрашивает. - Поговорим?
Меня охватывает такое волнение, что сердце делает скачок.
Молча киваю, выбираясь из его рук. Меня тянет обратно, но я сильная. Цепляю его пальцы своими, выходя в коридор нашей крошечной трёшки. Бросив взгляд на притихших родителей, веду гостя в свою «детскую» комнату. Теперь это склад всякого столетнего барахла, но моя полутороспальная кровать все еще на месте. На покрывале ровным строем сидят синие плюшевые медведи. Стыдливо задвигаю их в угол и заправляю волосы за уши, оборачиваясь.
Макс останавливается в центре комнаты и поворачивает голову, осматривая ее по часовой стрелке. На нём джинсы и толстовка, отросшие волосы аккуратно откинуты со лба и зачёсаны назад.
Заметив на стене постер Джареда Лета, Макс беззвучно хмыкает.
Он выглядит абсолютным беспредельщиком.
Если бы моя дочь привела в дом кого-то подобного, я бы отправила её в монастырь. Эта мысль веселит меня, особенно если учитывать то, что сама я кайфую от него любого.
Макс замыкает круг, останавливая взгляд на мне. Выражение его глаз убивает мою весёлость и заставляет обхватить себя руками, потому что мне вдруг стало холодно.
Смотрю на него, стараясь сдержать дрожь своего подбородка. Не желая тянуть резину, хрипло спрашиваю:
- Ты со мной расстаешься?
- Я уезжаю, - говорит он, положив руки на бёдра.
Вот как.
- Куда? - Чувствую, как щиплет в носу.
- В Москву.
Смотрю на него не моргая.
Москва - это не так уж далеко. Для кого-то. А для меня… для меня далеко…
- Когда? - Подхожу к окну, повернувшись к нему спиной.
Грязно-серый день за стеклом в самом разгаре. Чертова зима.
- Сегодня.
Ясно.
Закрываю глаза и просто дышу. Значит, попрощаться пришел. Если бы он попрощался со мной СМСкой, я бы точно его убила.
- Удачи… - шепчу сдавленно.
Скажу еще хоть слово и разрыдаюсь белугой.
- Поехали со мной, - вдруг говорит Макс. - Подтянешь, когда сниму квартиру.
Резко обернувшись, смотрю в его глаза.
В нашу первую встречу они были веселыми и наглыми, как и он сам. А сейчас Макс неподвижно наблюдает за мной исподлобья. Хмурый и серьезный.
- Я… не могу… - трясу головой, чувствуя, как давит в груди. - У папы сердце. В прошлый раз я еле из «Кислоты» в больницу успела. Думала… опоздаю…
- Понятно, - кивает он, поигрывая челюстью.
- Макс… четыре часа всего… - говорю, облизывая пересохшие губы.
- Жень, ты и сама понимаешь, что на расстоянии встречаться полная дурь. - Запускает он ладонь в волосы и резко проводит по ним пятернёй.
Для меня не дурь!
- Понимаю, - отвечаю вместо этого, снова глядя в окно.
- Я здесь оставаться не могу. Я и не планировал.
Киваю, глядя в пространство.
- Первое время у Славика поживу. Потом посмотрим, - продолжает он, решив в кои-то веке поделиться со мной своими планами.
Перед глазами плывет.
Толстая слеза срывается с моих ресниц и падает на щеку. Я правда все понимаю, но что это меняет?
- Поцелуй меня, - прошу его сипло.
Он не двигается целую вечность, а потом подходит и разворачивает к себе за плечи, как безвольную куклу. Смотрю на его кадык, часто и рвано дыша. Он обнимает мое лицо ладонями, заставляя смотреть на себя. Стирает большим пальцем мою слезу. Между русых бровей складка. Зеленые подбитые глаза смотрят в мои.
- Женя… - сжимает он челюсти.
- Максим… - шепчу я.
- Ты знаешь, где меня искать.
- А ты знаешь, где искать меня.
- Я не могу здесь торчать, - повторяет он. - И не буду.
Закрываю глаза, кивая.
Влетаю в него так, что он покачнулся.
Обвиваю руками его шею, глажу её, бормоча:
- Ты… ты…
Ударяю кулаком по его груди, прижавшись носом к горячей коже.
Макс перехватывает мою руку и сжимает второй мою талию, притискивая к себе так, что чувствую его всего: его грудь своей грудью, его живот своим животом, его бедра своими бёдрами. Трепыхаюсь ещё секунду, а потом сдуваюсь. Безвольно повисаю на нём, признавая себе в том, что я самая настоящая тряпка. Но от облегчения голова идёт кругом, плюс ко всему, я с утра не очень хорошо соображаю. Клюквенка завершила натюрморт - ноги стали ватными.
Какой же он засранец!
Всхлипнув, утыкаясь носом в его толстовку и просто дышу. Он тихо дышит мне в висок, опустив голову и прижавшись к нему щекой.
Закрываю глаза. Родной запах заполняет ноздри. Трусь щекой о его грудь и чувствую, как каменеют его мышцы. Большим пальцем он гладит мою ладонь, которую припечатал к груди своей рукой.
Если бы он не пришел…
Я бы нашла его и… не знаю...
Родители притихли и, кажется, не дышат. Дышим только мы. Я и Макс. Дышим и не двигаемся. Слушаю его сердце своим. Оно бьется ровно и размеренно, в отличии от моего, отбивающего чечетку.
Как же я скучала... будто мы целый год не виделись.
Продолжаю цепляться за него, будто он может исчезнуть.
- Добрый день, - хрипловато говорит Макс над моей головой.
- Добрый, - мрачновато тянет папа у меня за спиной. - А вы, собственно, кто?
Не открывая глаз, бормочу укоризненно:
- Пап...
- Что? - изумляется тот. - Могу я знать, к кому ты, как пиявка прилипла?
- Максим, - учтиво представляется Немцев.
- Вы что, с зоны откинулись, молодой человек? - спрашивает отец.
- Папа! - Вскидываю голову и смотрю через плечо, возмущенно поджав губы.
- На зоне такие не делают, - спокойно поясняет Макс, имея ввиду свои тату. - Это “неотрадишнел”, сложная методика.
Отец фыркает, я улыбаюсь. Поднимаю подбородок и заглядываю ему в лицо. Он смотрит на меня сверху вниз и незаметно подмигивает. У него под глазом синяк, челюсть распухла, и губы немного.
Горло сдавливает спазм.
Сглатываю его, чувствуя щемящую нежность и бешеную любовь к этому Немцеву. И адскую ненависть к тому, другому.
Ублюдок. Те десять минут моей жизни снова проносятся перед глазами, как кадры какого-то триллера. Теперь я знаю, что у Макса не только матери нет, а ещё и… отца.
- Присоединяйтесь, Максим. - Очень неубедительно изображает позитив мама. - У нас ужин…
Скорее уж попойка.
- Я ненадолго, - говорит он, посмотрев на неё поверх моей головы. Переведя на меня глаза, спрашивает. - Поговорим?
Меня охватывает такое волнение, что сердце делает скачок.
Молча киваю, выбираясь из его рук. Меня тянет обратно, но я сильная. Цепляю его пальцы своими, выходя в коридор нашей крошечной трёшки. Бросив взгляд на притихших родителей, веду гостя в свою «детскую» комнату. Теперь это склад всякого столетнего барахла, но моя полутороспальная кровать все еще на месте. На покрывале ровным строем сидят синие плюшевые медведи. Стыдливо задвигаю их в угол и заправляю волосы за уши, оборачиваясь.
Макс останавливается в центре комнаты и поворачивает голову, осматривая ее по часовой стрелке. На нём джинсы и толстовка, отросшие волосы аккуратно откинуты со лба и зачёсаны назад.
Заметив на стене постер Джареда Лета, Макс беззвучно хмыкает.
Он выглядит абсолютным беспредельщиком.
Если бы моя дочь привела в дом кого-то подобного, я бы отправила её в монастырь. Эта мысль веселит меня, особенно если учитывать то, что сама я кайфую от него любого.
Макс замыкает круг, останавливая взгляд на мне. Выражение его глаз убивает мою весёлость и заставляет обхватить себя руками, потому что мне вдруг стало холодно.
Смотрю на него, стараясь сдержать дрожь своего подбородка. Не желая тянуть резину, хрипло спрашиваю:
- Ты со мной расстаешься?
- Я уезжаю, - говорит он, положив руки на бёдра.
Вот как.
- Куда? - Чувствую, как щиплет в носу.
- В Москву.
Смотрю на него не моргая.
Москва - это не так уж далеко. Для кого-то. А для меня… для меня далеко…
- Когда? - Подхожу к окну, повернувшись к нему спиной.
Грязно-серый день за стеклом в самом разгаре. Чертова зима.
- Сегодня.
Ясно.
Закрываю глаза и просто дышу. Значит, попрощаться пришел. Если бы он попрощался со мной СМСкой, я бы точно его убила.
- Удачи… - шепчу сдавленно.
Скажу еще хоть слово и разрыдаюсь белугой.
- Поехали со мной, - вдруг говорит Макс. - Подтянешь, когда сниму квартиру.
Резко обернувшись, смотрю в его глаза.
В нашу первую встречу они были веселыми и наглыми, как и он сам. А сейчас Макс неподвижно наблюдает за мной исподлобья. Хмурый и серьезный.
- Я… не могу… - трясу головой, чувствуя, как давит в груди. - У папы сердце. В прошлый раз я еле из «Кислоты» в больницу успела. Думала… опоздаю…
- Понятно, - кивает он, поигрывая челюстью.
- Макс… четыре часа всего… - говорю, облизывая пересохшие губы.
- Жень, ты и сама понимаешь, что на расстоянии встречаться полная дурь. - Запускает он ладонь в волосы и резко проводит по ним пятернёй.
Для меня не дурь!
- Понимаю, - отвечаю вместо этого, снова глядя в окно.
- Я здесь оставаться не могу. Я и не планировал.
Киваю, глядя в пространство.
- Первое время у Славика поживу. Потом посмотрим, - продолжает он, решив в кои-то веке поделиться со мной своими планами.
Перед глазами плывет.
Толстая слеза срывается с моих ресниц и падает на щеку. Я правда все понимаю, но что это меняет?
- Поцелуй меня, - прошу его сипло.
Он не двигается целую вечность, а потом подходит и разворачивает к себе за плечи, как безвольную куклу. Смотрю на его кадык, часто и рвано дыша. Он обнимает мое лицо ладонями, заставляя смотреть на себя. Стирает большим пальцем мою слезу. Между русых бровей складка. Зеленые подбитые глаза смотрят в мои.
- Женя… - сжимает он челюсти.
- Максим… - шепчу я.
- Ты знаешь, где меня искать.
- А ты знаешь, где искать меня.
- Я не могу здесь торчать, - повторяет он. - И не буду.
Закрываю глаза, кивая.