Свободная комната

— Я не думаю, что есть хороший способ закончить отношения. Ты либо в кого-то влюбился, либо нет. И ты решил, что определенно не влюблен в меня, — в моем голосе звучит подчеркнутая злость. Я тут же хочу забрать свои слова назад: никогда не умела скрывать обиду.

Он выглядит разгневанным, подвигаясь ко мне.

— Это нечестно. Учитывая ситуацию, что, черт возьми, я должен был сделать?

— Серьезно? Ты хочешь снова поднять этот вопрос? — я быстро распаляюсь, осознавая, что мы здесь не одни. Потом глубоко вдыхаю, набирая полные легкие воздуха. Какой смысл злиться? Я здесь не для того, чтобы на меня давило прошлое.

— Мне нужно, чтобы ты оказал мне услугу, если это возможно, — я поздравляю себя с новообретенным спокойствием.

Он остается настороже:

— Конечно. Если я смогу помочь тебе, то так и сделаю.

— Ты говоришь на нескольких языках, верно?

— Д-д-да, — с подозрением протягивает он.

Я бросаю сумку на барную стойку и вытаскиваю телефон. Открываю его и придвигаю к Алексу.

— Можешь это прочесть?

Это фотография строчки, написанной карандашом в конце прощального письма. Алекс берет телефон и хмурится, разглядывая ее.

— Это кириллица…

Что? Я ломаю голову. Я даже и не помню, чтобы слышала о стране под названием Кириллица или Кириллицландия. Изучение языков в школе слегка напоминало пытку. Моей фишкой были цифры, а не слова.

Он бросает взгляд на меня, потом снова на экран.

— Это русский, — ах вот оно что! — Я говорю на нем с самого детства. Моя бабушка русская. Она уверена, что каждый ребенок в нашей семье должен выучить этот язык, иначе он будет утрачен. Наверное, она права.

Он чуть улыбается, открыто демонстрируя свою любовь к бабушке. Они, должно быть, близки.

Я очарована. Мы так и не дошли до той стадии отношений, когда рассказываешь о своей семье. Кроме бабушки у него, должно быть, есть мама и папа. Интересно, есть ли у него братья и сестры? Конечно, Пэтси же говорила мне, что она подруга бабушки Алекса и считает его приемным племянником. Я не могу сдержать чувство тоски, которое видно в моих глазах, когда я смотрю на него. Быстро отвожу взгляд и смотрю на телефон. Мне нужно скрывать свои эмоции, по крайней мере от Алекса.

— Можешь это прочесть?

— Да.

Я резко выдыхаю от раздражения. Он так буквально все понимает, что иногда его нужно немного подтолкнуть.

— Я понимаю, что можешь. Можешь сказать мне, что там написано?

— Ах да, конечно, — он смутился, но улыбается. Мне очень нравится его улыбка. Хотела бы я остановить это мгновение, завернуть его в обертку и отвезти к себе домой.

— Это строки русского поэта Этьена Соланова. Он был другом, закадычным приятелем Пушкина.

Я думаю притвориться, что я слышала о нем, но решаю, что не стоит. Я едва слышала о самом Пушкине:

— Кем он был?


Алекс, конечно, знает ответ:

— Он был второразрядным поэтом, который некоторое время пользовался репутацией «русского поэта смерти». Ну, знаешь, если едешь на войну, или в камеру смертников, или думаешь о самоубийстве, то держишь при себе книгу его стихов, чтобы скоротать время.

— И что с ним случилось?

Алекс смеется:

— Он завел роман с чьей-то женой, чтобы спровоцировать мужа на дуэль, а затем позволил разъяренному парню застрелить себя. Ему было лет двадцать шесть.

— Ну, держу пари, на вечеринках он пользовался успехом. Что там написано?

Алекс изучает эту строчку:

— «Другие могут ждать, пока их свечи потухнут. Я лишь задуваю свою», — Алекс смотрит на меня. — Черт возьми, звучит мрачно.

Может быть, тот человек из комнаты говорил о своей свече? О задувании свечи своей жизни? Я держу свои печальные мысли при себе.

Вместо этого я выбираю более безопасную тему:

— Откуда ты столько знаешь о творчестве этого поэта?

— Моя бабушка — его большая поклонница. У нее есть собрание его сочинений на русском, — тут в выражении его лица становится видна ностальгия. — Она читала мне его, когда я был подростком.

— Похоже, у вас с ней хорошие отношения.

Его лицо сияет — без сомнения, он погрузился в воспоминания о том, как они проводили время с бабушкой, которую он, очевидно, так любит.

— Бабушка приехала в Англию практически ни с чем. Оказалась в Ист-Энде. Она работала швеей за очень низкую плату, но когда она рассказывает мне о своей жизни, то никогда не жалуется, — его голос наполняется тихим восхищением. — Все хорошее приходит к тем, кто умеет ждать. Вот что она мне говорила.

«Все хорошее приходит к тем, кто умеет ждать». Его любимая бабушка ошибалась. В этой жизни ты не можешь позволить себе ждать. Иногда тебе приходится просто идти и брать то, что тебе нужно.

— Могу я попросить тебя перевести еще кое-что? — спрашиваю я осторожно.

— Без проблем.

Я тщательно подбираю слова для своей просьбы. И произношу ее:

— Я не смогла взять это с собой. Оно у меня в комнате.

— Ого, — останавливает он меня, — мы что, опять идем туда?

— Куда? — я ошарашена. О чем он болтает?

— Если я пойду туда, к тебе в комнату, куда это приведет? Мы окажемся в постели, а эта драма мне не нужна.

Комната. Кровать. Драма.

Тут я все понимаю. Вот что для него означало заниматься любовью со мной? Для нег

Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь.