Связанные звёздами

Я энергично кивнула. Какая замечательная возможность увидеть в доме Боттичелли что-то, кроме мастерской!

Я со скрипом открыла дверь и скользнула в мрачный коридор без окон. Темнота стояла хоть глаз выколи. Придется идти на ощупь. Протянув руку, я коснулась стены. Четвертая дверь справа, четвертая дверь справа, четвертая дверь справа. Ощупывая дверные ручки, я шаг за шагом продвигалась по коридору вглубь. Ага, вот и цель! Я уверенно дернула дверь на себя и зашла в залитую светом комнату.

Спальня Филиппо была совсем небольшой – почти все место занимала двуспальная деревянная кровать. Я обежала глазами небольшое помещение и сразу же нашла стопочку эскизов, аккуратно сложенную на прикроватной тумбочке. Сунув их под мышку, я заторопилась и хотела уже выскочить из комнаты, как вдруг услышала обрывок разговора.

– …запросы его высочества слишком велики. Леонардо не…

Я резко замерла на месте. Кто-то переговаривался во дворе, голоса звучали приглушенно.

– Я слышал, что Лоренцо просит его о переводе, – усмехнулся знакомый баритон, – …помогает Джорджо Веспуччи.

Это голос Боттичелли! Навострив уши, я тихонько опустилась на кровать. Конечно, подслушивать чужие разговоры не очень вежливо, но я не могу упустить такой замечательный шанс выведать хоть какую-то информацию о Лоренцо де Медичи.

– Ты еще молод, Сандро, – прохрипел собеседник Боттичелли. – Эти переводы дорого обошлись Фичино. Он сошел с ума, – мужчина сделал паузу. – Леонардо не избежать подобной участи.

Я нахмурилась. Узнаю этот бас! Ну конечно, Боттичелли разговаривает с братом.

– Чушь! – оскалился Боттичелли. – Мне было двадцать, когда Фичино закончил с переводами.

Собеседник Сандро прохрипел что-то неразборчивое.

– Я ценю твою заботу, – ответил художник на выдохе. – А теперь позволь мне вернуться к работе.

Я вскочила с кровати и отряхнула подол юбки. Нужно поскорее вернуться, пока Филиппо не начал беспокоиться. Я прижала к груди эскизы и вылетела в коридор.

Липпи задумчиво чесал подбородок, исподлобья поглядывая на холст. Кажется, он даже не заметил, что меня не было явно дольше пяти минут. Филиппо по-хозяйски вытянул руку, и я передала ему эскизы. Итальянец плюхнул стопку набросков на колени, вяло пересмотрел все листочки и снова принялся, как зачарованный, водить по холсту угольным стержнем.

Я села рядом с Филиппо и бездумно уставилась на Мадонну. Интересно, о каких переводах говорили Сандро и Джованни? Я помрачнела. Хм… работа для Леонардо по заказу Лоренцо… Когда-нибудь я обязательно выясню, что за переводы обсуждали братья и почему какой-то мужчина сошел с ума, доделывая их.





* * *


Я вернулась домой и сразу же отправилась на кухню, чтобы перекусить. Глория и Пеппина радостно кружились вокруг кучи одежды на столе.

– А это еще что? – недоверчиво спросила я.

– Ваш новый гардероб, госпожа, – радостно прочирикала Пеппина и любовно прижала к груди кружевной лиф платья.

Я подошла к столу и, протянув руку, потрогала материал, из которого были пошиты юбки. Ого, бархат!

– Фьяметта не соврала, когда хвалила Мариано, госпожа! Полюбуйтесь на этот узор, – довольно щебетала служанка.

– Отнесите платья наверх, – радостно приказала я. – Хочу их примерить.

Мы втроем быстро поднялись в спальную комнату и с энтузиазмом разложили гамурры на кровати. Я хищным взглядом впилась в бархатные платья, украшенные вышитыми цветочными орнаментами. Какая красота!

– Я займусь рукавами, – пискнула Пеппина и начала трясти лиф одного из платьев.

Служанка помогла мне переодеться и собрать волосы в высокую прическу. Я демонстративно оглядела себя с ног до головы. Нежно-розовое платье с узким шнурованным лифом и длинной, в складку, юбкой подчеркивало тонкую талию, а квадратный вырез декольте аккуратно открывал ключицы. Я суетливо вывернула руки, внимательно рассматривая прямые, немного расширяющиеся к плечам рукава гамурры, которые были разрезаны поперек и скреплены шнуровкой у локтя.

Удовлетворенно цокнув языком, я стала разглядывать два других разложенных на кровати платья, юбки которых Глория то и дело поправляла. Повседневное изумрудно-зеленое платье из бархата, отороченное золотой тесьмой показалось мне довольно удобным, а вот праздничная пышная голубая гамурра с глубоким прикрытым цветочной вставкой декольте обещала быть ужасно непрактичной.

Я прикрыла глаза и бережно погладила ткань, медленно ощупывая пальцами отделку. Чувствую себя принцессой, не меньше!

На лестнице послышались тяжелые шаги, дверь в спальню с треском распахнулась, и в комнату вошел Леопольдо с мрачным лицом. Черная аура недовольства окутывала мужчину с ног до головы. Я закусила губу и продолжила поглаживать юбки, стараясь не смотреть на раздраженного итальянца.

– Примеряешь обновки? – не разжимая зубы, заговорил Лео. – А видела ли ты, дорогая Роза, в какую сумму мне обошлись твои капризы? Двенадцать флоринов. Месячная аренда этого дома стоит дешевле! Но, с другой стороны, – Лео жадно улыбнулся, – когда я смотрю на тебя сейчас, то понимаю, что наряды стоили своих денег.

Я сжала кулаки и с вызовом вздернула подбородок. Леопольдо балансировал на грани конфликта.

– Ты сам хотел, чтобы я походила на благородную даму, – процедила я.

Лео фыркнул.

– Я хотел, чтобы тебе пошили несколько элегантных, но простых платьев, чтобы мы вместе могли появляться в свете. Ключевое слово «простых», Роза! Я не стремился сделать тебя похожей на герцогиню Милана, – шипел итальянец. – Вы, женщины, рады потратить кучу денег в погоне за роскошью.

Внутри меня все похолодело, к горлу подступил горький комок. Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться и взять себя в руки. Нужно объяснить ему, что я понятия не имела, какие именно платья мне пошьют.

– Я не выбирала материалы, Лео, – спокойно ответила я. – Портниха пришла снимать мерки. Они ничего не спрашивали, а только утверждали, – я скрестила на груди руки. – Она сказала, что ты нанял… э… какого-то Мариано, чтобы пошить мне три платья. Мастер сам выбрал материалы и украшения. Но, конечно же, дай угадаю, я опять выгляжу в твоих глазах круглой идиоткой, потому что ничего не уточнила!


Лео недовольно рыкнул и бросил какое-то ругательство на итальянском. Я тряхнула головой и принялась складывать платья. Настроение было безнадежно испорчено.

– Не жди меня к ужину, – бросил Лео и вышел из комнаты.





Глава 12





Сварливая жена и мерзкий муженек


Я гневно фыркнула себе под нос и продолжила мерить шагами комнату, то и дело бросая скорбные взгляды на аккуратно сложенные платья. Не могу успокоиться! Я резко остановилась, сделала глубокий вдох носом и медленно выдохнула через рот, стараясь подавить очередной приступ ярости. Не понимаю Лео. Совершенно не понимаю!

Как ему только удается всегда выставлять меня виноватой? Я тоскливо покачала головой и вновь принялась ходить по комнате. Такое чувство, что он просто чертов садомазохист, который специально провоцирует меня на эмоции. Портной сам решил, какие материалы и украшения использовать для нарядов? Я – глупая девчонка, которой нравится выбрасывать деньги на ветер! Во мне кипит любопытство, и я хочу познакомиться с городом поближе? Я – безответственная невежа, которая подвергла опасности не только свою жизнь, но и ЗОДИАК!

Я гневно топнула ногой. Почему он всегда так сильно драматизирует? Если Пеппина сделает мне какую-нибудь нестандартную прическу, Лео, наверное, умрет с горя. Чем я ему насолила? Тяжелые мысли кружились в голове, не давая возможности успокоиться. Он продолжает строить из себя загадочного принца! Да так хорошо, что я и подступиться не могу. И что делать теперь? Как мне с ним разговаривать?

Не могу поверить, что Лео думает обо мне так плохо! Но ведь его подсознание говорит об обратном. Я покраснела, невольно вспоминая, как итальянец каждую ночь любовно обнимает меня во сне.

К черту все! Мне нужен свежий воздух. Я схватила шаль, накинула ее на плечи и заторопилась вниз по ступенькам. Из кухни донеслись недовольные голоса Пеппины и Глории, которые возмущенно обсуждали наш с Лео варварский отказ от ужина. Я решительно толкнула дверь и вышла на улицу.

Теплый вечерний воздух приятно защекотал лицо. Колени дрогнули, и я оперлась спиной на дверь. Постепенно ночь вступала в свои права, укутывая город черным, звездным покрывалом. Внезапный порыв ветра растрепал мои волосы. Я глубоко вдохнула и, повинуясь неожиданному внутреннему порыву, шагнула куда-то во тьму.

Я почти сразу пожалела о том, что не взяла с собой переносной фонарь. На улочке царила мягкая душная темнота. Остановившись, я поморгала, пытаясь привыкнуть к отсутствию света. Молодец, Розалина, совсем забыла о том, что Флоренция пятнадцатого века еще не обзавелась уличными фонарями.

Я несколько раз споткнулась и чуть не упала, запыхалась, но продолжила идти. На одном из перекрестков я остановилась и задумчиво осмотрелась по сторонам. Хм… наверное, собор Санта-Мария-Новелла находится вон в той стороне. Подобрав подол длинной юбки, я двинулась дальше. Вскоре мои глаза привыкли к сумраку и стали различать кочки и ямы, выплывающие из темноты.

Когда редкие прохожие бросали в мою сторону любопытные взгляды, я непроизвольно вжимала голову в плечи и прибавляла шаг, стараясь всем видом показать, что мне некогда. Меньше всего на свете мне хотелось привлечь ненужное внимание и тем самым подтвердить опасения и страхи Леопольдо.

Не рискуя идти посреди улицы, я старалась жаться к домам. Ночной ветер раздувал платье, обнажал щиколотки, заставляя семенить. Я ежилась и то и дело оправляла юбку.

Я устроила себе передышку на узком перекрестке между таверной и большим коричневым домом. Близоруко щурясь, я несколько минут рассматривала указатель. Странные угловатые буквы никак не хотели выстраиваться ровно и ограничивать себя выделенной им полоской.

Вдруг я почувствовала легкое покалывание в левой руке, перебегающее от кончиков пальцев к плечу и обратно. Зодиак бешено пульсировал под кожей. С трудом сглотнув горький ком в горле, я схватилась за запястье и начала тереть его, чтобы избавиться от неприятного зуда. В этот момент дверь таверны распахнулась, ударилась о стену настолько громко, что я, развернувшись, отпрыгнула в сторону. Заливаясь пьяным хохотом, на улицу вышли несколько молодых мужчин.

– Никакого больше вина! – пролаял один из них. – Какая наглость!

– Ты совсем не знаешь меры, пьянчуга! – прохрипел другой. – Готов поспорить, ты в одиночку опустошил целый погреб выпивки. Неудивительно, что Каролина выгнала нас!

Все мужчины рассмеялись. Я невольно задержала дыхание на вдохе. Этот смех… сухой, покашливающий, немножко хищный… Клянусь, среди этих нерадивых выпивох стоит Леопольдо! Мое сердце перестало биться, ток крови замер. Вместо того чтобы немедленно ретироваться, я осторожно сделала несколько шагов в сторону таверны.

На соседней стороне улицы действительно стоял Лео. Он едко улыбался и время от времени потирал запястье левой руки. Мужчины, шумно гогоча, снова принялись дразнить самого пьяного из них, а Леопольдо, напротив, помрачнел, отделился от компании и начал внимательно вглядываться в темноту перекрестка. Догадывается, что я совсем рядом? Ну конечно, зодиак меня выдал.

Я испуганно замерла на месте, не зная, куда деваться. В голове раздался похоронный звон, а сердце бешено застучало от страха быть обнаруженной.

– Эй, куда это ты? – пробасил один из мужчин, схватив Леопольдо за рукав.

– Я кое-что заметил, – прошипел Лео, пытаясь вырвать руку из крепкой хватки. – Вон там. Пойду проверю.

Взгляды всех мужчин устремились в мою сторону. Они положили руки на оружие, их мускулы напряглись. Я тихо пискнула. Больше всего мне хотелось вжаться в стену или стать невидимой.

Нет, пожалуйста, нет! Смотрите в какую-нибудь другую сторону! Умоляю!

В руках одного из мужчин блеснула сабля. От ужаса у меня подкосились ноги. Если не подам голос, они могут принять меня за врага и, долго не раздумывая, пустят оружие в ход. Прости, Лео, но, выбирая между вселенским скандалом с тобой и жуткой смертью от рук пьяниц, я выбираю скандал!

Я уже сделала шаг вперед, но тут из-за моего плеча вынырнула высокая мужская фигура в зеленом плаще. Мужчина обогнал меня и стремительно шагнул в проникающую через приоткрытую дверь трактира световую полоску.

– А, смотри, Мацца, это же да Винчи!

Мужчины убрали оружие и расслабленно опустили плечи. Стараясь подавить эмоции, я задержала дыхание.

– Торнабуони, – мягко сказал Леонардо да Винчи и приподнял берет в знак приветствия.

Мне показалось, или я услышала недовольную нотку в голосе Леонардо?

– Ночью положено спать, – мужчина, которого да Винчи называл Торнабуони, оскалился.

– Я уже в третий раз настоятельно прошу вас не вмешиваться в мои дела, – на выдохе ответил да Винчи и устало покачал головой.